PDA

Просмотр полной версии : Салафитская модель - перспективы.Т.Черниенко



dt52
03.12.2010, 16:39
Салафитская модель – идеальная для прихода к власти такой личности, как Умаров – Тарас Черниенко


Уважаемые читатели!
Мы предоставляем вашему вниманию интервью с директором «Института диалога цивилизаций» (Прага), экспертом по вопросам исламоведения и современного исламского экстремизма, Тарасом Черниенко.

ПРАГА, 30 ноября. Caucasus Times (http://www.caucasustimes.com/article.asp?id=20624)

Как известно боевики на Северном Кавказе сегодня сплотились вокруг провозглашенного их лидером Доку Умаровым Имарата Кавказ. Данная организация отнесена к числу террористических организаций. По крайней мере, в России. На какую идеологическую платформу опираются лидеры Имарата Кавказ и существует ли связь между северокавказскими подпольем и международными террористическими организациями, такими как «Хизб-ут-тахрир» в центральной Азии и «Аль-Каида» на Ближнем Востоке?

Тарас Черниенко: Ваххабиты (которые имеют самоназвание салафитов, то есть ревнителей чистоты Ислама времен первых сподвижников – салафов) составляют ядро вооруженной оппозиции на Северном Кавказе.
В силу специфики самого их учения, как политической партии, организованной под религиозной вывеской и имеющей сектантскую структуру они смогли сплотить значительное число сторонников среди представителей других северокавказских народов.
Они претендуют на монопольное обладание истиной и призывают к беспрекословному повиновению своим вождям, будучи не в праве обсуждать их морально-нравственную сторону. Подобная идеология, естественным образом, будет осуществлять вооруженную экспансию (как это было с первых дней ее становления в Хиджазе, на Аравийском Полуострове), считая правомочными агрессивные действия в отношении всех, кого они считают чужаками – а это любой, кто не принадлежит данной секте и проводит в жизнь политику, отличную от ее установок, как бы плоха или хороша она ни была. Таким образом, ваххабитское ядро кавказского сопротивления – самое агрессивное, лучше остальных организовано и обеспечено за счет существенных зарубежных вливаний.
Благодаря своему имиджу, своим временным тактическим успехам, простоте лозунгов, общей пассионарности ваххабиты способны сплотить вокруг себя большое число последователей и союзников из других оппозиционных группировок, с которыми их временно роднят общие цели и задачи. Что мы собственно и наблюдаем на всем постсоветском пространстве, особенно на Северном Кавказе, на примере Имарата Кавказ.
Салафизм лежит в идеологической основе движения Аль-Каида, однако, есть еще одно обстоятельство, способное объединить вокруг него и другие партии – например, «Хизб-ут-тахрир» (в религиозной основе которой лежит традиционный ислам суннитского толка) или «Талибан» (выросший из суфийского ордена Накшбандийа). Сюда же могут примкнуть и более малочисленные группы просалафитской направленности – такие, как «Джундулла», «Сипахсалар-е Сахаба», «Лашкар-е Таййиба», действующие в основном в Южной Азии, и прочие. Этим обстоятельством служат общие для всех реваншистские настроения, отражающие общие чаяния возрождения былого могущества Халифата, вследствие чего перечисленные группы можно классифицировать как джихадистско-халифатистские (по исповедуемой ими политической доктрине и методам ее реализации). Пока мы не можем говорить о наличии у них единого координационного центра, однако, такая перспектива не за горами. Ведь доктрина Халифата основана на беспрекословном повиновении тому мусульманину, кто сумел первым захватить трон, без оглядки на методы узурпации власти и его личные нравственные качества. Подобные «критерии» справедливы и в отношении более мелких командиров – амиров. Поэтому когда институты амирата укрепятся в достаточной степени, представители различных халифатистских групп легко преодолеют свои идеологические разногласия на основе этой самой доктрины, общей для них для всех и свято ими почитаемой.

Caucasus Times: - Помимо очевидных выгод – расширение географии войны на Кавказе, вовлечение в ряды боевиков представителей разных этносов, - что еще побудило Докку Умарова избрать салафитскую модель для построения своего Имарата?

Тарас Черниенко: Два главных аспекта – геополитический и личностный. В геополитическом плане салафитский Имарат легко вливается в ряды международного «джихадистского интернационала» - кстати, хороший пример того, каким образом спонтанно возникающие на местах группировки координируются со временем единым центром – сперва в рамках самой салафитской секты, в перспективе же – в масштабах более широкого мирового халифатистского движения. Это, естественно, позволяло ему рассчитывать на более активную помощь из-за рубежа – деньгами и оружием. В личном плане салафитская модель – идеальная для прихода к власти такой личности, как Умаров – не обремененной глубокими знаниями исламского богословия и не вдающейся в тонкости мусульманского права, дабы сверяться с положениями шариата в вопросе законности своих действий. Соответствие этим двум главным критериям – компетентности и справедливости – как я уже говорил, не требуется потенциальному салафитскому лидеру. Ему, согласно изложенному Мухаммадом бин Абдель-Ваххабом (основателем современного ваххабизма) в его собственных фундаментальных трудах, достаточно просто формально быть мусульманином и первым провозгласить себя амиром (повелителем, командиром) под зеленым знаменем Пророка, - остальные мусульмане на данной территории автоматически обязуются принести ему присягу на верность (бай’ат). Нарушение этой присяги, выраженное не только в отказе от беспрекословного повиновения своему лидеру, но и просто в обсуждении его личностных недостатков и соответствия его взглядов и поступков духу откровения Корана, рассматривается салафитами как серьезное нарушение религиозного законодательства (шариата). Это обеспечивает Умарову беспроигрышную позицию мусульманского авторитета, будучи некомпетентным в вопросах мусульманской теологии и права (фикха).

Caucasus Times: - Какие психологические приемы использует салафиты, для того чтобы вербовать новых членов? Какие категории населения можно включить в группу риска?

Тарас Черниенко: Характерной чертой салафизма является исламский буквализм. Некоторые исследователи именуют его исламским пуританизмом, но такое определение не совсем точно. Дело в том, что, говоря о пуританских взглядах в Исламе, мы должны понимать, что нет ни одного течения или секты в исламском мире, которая не призывала бы следовать по пути истинного Ислама Пророка Мухаммада и чистого откровения Корана. Разница заключается в понимании самой этой чистоты. Если для традиционного Ислама характерно восприятие прежде всего духа религии, то буквалисты настаивают как раз на примате буквы Закона, причем во всех аспектах – от ритуальных практик до этики ведения беседы и покроя одежды. Поскольку такого рода буквализм не характерен для откровения Корана, они компенсируют это, возводя предания (хадисы) практически на один уровень непогрешимости со Священной Книгой, в результате чего записи о частных случаях поступков и высказываний Пророка (зачастую недостоверные или характеризующие исключительный подход к ситуации) приобретают характер непреложного Закона. Фактически, получается, что не закон для Человека, а человек – для Закона, и в этом спор между традиционным мусульманином и салафитом напоминает споры Христа с фарисеями.

Caucasus Times: - На какую аудиторию рассчитан этот фарисейский подход?

Тарас Черниенко: Естественно, прежде всего – на ультраконформистскую, на людей с гипертрофированным желанием не подчеркнуть собственную индивидуальность, а, напротив, всячески нивелировать ее. Далее, ими эксплуатируется гипертрофированное желание человека непременно принадлежать к какому-нибудь коллективу, в данном случае – общине (джамаату), понятие которой у салафитов играет главную роль, в силу буквального толкования хадиса: «Длань Господня простирается над общиной». Такое желание происходит от комплекса собственной нереализованности или незащищенности. Будучи не в силах справиться с личными проблемами или с давлением со стороны государства, человек ищет поддержки в джамаате.

Caucasus Times: - Какая конечная цель? Есть ли у них общая цель и координация? Я имею ввиду, например салафитов в Таджикистане, в Чечне и Ираке?

Тарас Черниенко: Выше мы уже затронули вопрос о координации – остается лишь дополнить, что подобная ситуация характерна для всех регионов, в том числе – и перечисленных Вами. Дополним одним важным моментом. Если для халифатистов возрождение института халифата есть самоцель, то для ваххабитов нет существования без внешней вооруженной экспансии. Изначально эта секта была идеологией грабителей, поэтому она не остановится на достижении на конкретной территории халифатистской модели власти, а будет стремиться к мировому господству.

Caucasus Times: - Можем ли мы говорить о мировой исламской революции в песрпективе?

Тарас Черниенко: Это дело не сегодняшнего дня, так как у радикальных джихадистов нет единого координационного центра. Но давайте вспомним историю России: в 1905 году такого центра не было и у вооруженной антимонархической оппозиции. Тем не менее, уже на этом этапе борьбы многие антиправительственные партии действовали в ряде случаев сообща. До государственного переворота было еще далеко, но теракты 1904-1905 гг и ощущение собственного бессилия перед террористами заставили царя Николая пойти на определенные уступки и издать Манифест о гражданских свободах 17 октября. Сегодня страны Западной цивилизации играют роль предреволюционной российской монархии. И в ряде заявлений западных политиков мы уже прослеживаем откровенные уступки исламистам. Давайте теперь вспомним, что принес России 1917 год и подумаем о том, как быстро оппозиция сумела не только создать единый координационный центр, но и прийти в конечном итоге к однопартийности, в основном – путем физической ликвидации конкурентов в течение двух лет после прихода к власти в 1917. А учитывая явление компрессии времени, то есть то, что сегодня в единицу времени происходит на порядки больше событий, чем сто лет назад, можно смело утверждать, что нашему миру, находящемуся в состоянии «джихадистского 1905 года», не потребуется ждать целых двенадцать лет, чтобы прийти к состоянию 1917. Может, и пары-тройки лет будет достаточно.

Caucasus Times: - Какие страны на постсоветском пространстве можно включить в группу риска? Где созданы более благоприятные условия для радикальных исламистских группировок таких как «Хизб-ут-тахрир» и возникновения халифатистских государств?

Тарас Черниенко: Начнем с конца. Все условия для возникновения таких государств уже созданы. Если мы говорим о том, что энергичные западные державы могут проглядеть халифатистский реваншизм у себя дома, то, что говорить о традиционно менее поворотливых восточных соседях! Пока мы не видим тенденций к изменению ими политического курса, а значит, смена нынешних правительств «шариатскими» - это уже вопрос времени.
Теперь давайте доведем до логического конца аналогию с коммунизмом, вернее – с большевизмом и его временными союзниками по борьбе. Как и для современных джихадистов, для их идеологии были характерны идеи интернационала угнетенных и экспорта революции на все страны мира. Первая идея вызвала к жизни волну протестных настроений, сплотив немало боевиков в ряды революционных организаций, вторая же позволила этой волне не угаснуть, а, напротив, подпитывать саму себя. На сегодняшний день именно религиозные мусульмане подвержены протестным настроениям больше всех и, с учетом их религиозной пассионарности, представляют собой самый мощный боевой потенциал на планете, бочку с порохом, к которой осталось поднести фитиль. К факторам угнетенности относятся и общая социально-экономическая отсталость, и последствия политики колониализма в отношении большинства мусульманских земель. На это накладываются еще и собственные проблемы на уровне индивидов: ощущение социальной незащищенности, тотального беззакония со стороны властей, произвола коррумпированных чиновников, которые в устах салафитских проповедников выставляются в качестве пережитков безбожной власти, после свержения которой должно наступить всеобщее равенство и благоденствие. Знакомая картина, не правда ли? Мы помним, чем закончились в свое время утопические обещания коммунистических вождей, но – увы – мы также помним, с каким успехом все у них начиналось. Поэтому, говоря о нежизнеспособности модели салафитского рая на земле, мы должны не забывать и о том, что прежде, чем это станет понятно всем, они наделают в мире немало шума. Пока этому только способствует бездарная политика чиновников в Средней Азии и на Кавказе, большинство из которых имеет нулевой уровень религиозного образования. Как следствие, они не способны полемизировать с ваххабитами на идеологической почве, и вынуждены решать проблему с позиции силы (то есть, репрессивными мерами). Это имеет прямо противоположный эффект: принимая во внимание почитание мученичества как высшего проявления религиозности, органы правопорядка подобными мерами лишь заставляют мученический ореол светиться еще ярче над головой салафитов, что привлекает в их ряды десятки новых членов вместо каждого ликвидированного или заключенного. Ваххабизм сегодня – немногочисленная секта, но она является той идеологической платформой, которая отвечает чаяниям сотен миллионов мусульман, проживающих в разных частях планеты и подверженных протестным настроениям. Эти настроения, подпитываемые не только пропагандой изнутри, но и геополитическими факторами извне (войны на Кавказе, в Ираке, в Афганистане и т.п.), растут из года в год в геометрической прогрессии, что пропорционально увеличивает число потенциальных приверженцев данной идеологии. Ваххабитская идеология по сути своей наивна и невежественна, но никто из чиновников пока не удосужился заняться политпросвещением в достаточной степени, чтобы продемонстрировать окружающим его подлинную личину. Хуже того, от своих прямых обязанностей по религиозному воспитанию населения отказываются и представители традиционного мусульманского духовенства – Духовное Управление мусульман Северного Кавказа, например, закрывая мечети на все время кроме ритуальной молитвы под тем предлогом, чтобы в них не собирались ваххабиты, не отдает себе отчета в том, что оно манкирует своими прямыми обязанностями. Мечеть никогда у мусульман не играла сугубо роль храма, будучи всегда местом общих собраний, религиозных и научных диспутов. Отказываясь от лечения болезни джихадизма, Духовное Управление на Кавказе лишь загоняет эту болезнь вглубь, где в подполье она цветет пышным цветом: ведь ваххабитским джамаатам не нужен официальный статус (в получении которого традиционным мусульманским организациям также зачастую создаются препоны), и им не нужно помещение мечети: они могут (и даже предпочитают) собираться тайком на частных квартирах: там им никто не помешает промывать мозги неофитам. Единственный недостаток такого метода: подпольные квартиры труднее отыскать простому человеку, нежели мечеть, поэтому в своих духовных исканиях он имеет больше шансов прийти к традиционному Исламу. Но Духовные Управления помогают ваххабитам ликвидировать этот пробел, закрывая мечети и отказываясь от открытых дискуссий. А в том же Азербайджане ситуация еще горше: закрывая традиционные для азербайджанского народа шиитские мечети, государство долгое время закрывало глаза на деятельность в столице Баку ваххабитской мечети Абу-Бакра. В результате народ, религиозность которого десятилетия выжигалась коммунистами, сегодня имеет все меньше шансов вернуться в традиционную для него шиитскую школу Ислама. Зато ваххабитская проповедь цветет пышным цветом, на ее поддержку тратятся немалые средства из-за рубежа, и в столице Азербайджана (ранее – на 75% шиитском городе) число верующих мусульман сегодня на 50% - салафиты. Салафитские проповедники-азербайджанцы уже активно действуют и в Москве и Санкт-Петербурге, а также и на Кавказе, особенно яростно обрушиваясь на азербайджаноговорящий шиитский анклав в городе Дербенте (Дагестан). В результате, в Дербенте, Баку, Гяндже и других населенных пунктах ситуация доходила до вооруженных столкновений и терактов. Кому выгодна эта нестабильность? Во всяком случае, статистика показывает, что как раз в означенном регионе ситуация обострилась до предела (вспомним также недавние события в Андижане и Киргизии – успех партии «Хизб-ут-тахрир» в Средней Азии, которая при наличии благоприятных условий может слиться с салафитскими боевиками). Одним словом, 1917 год для джихадизма уже не за горами, и его призрак, как когда-то призрак коммунизма, давно уже бродит не только по Азии и Кавказу, но и по Европе.

Примечание :
Хизб-ут-тахрир - Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (араб. حزب التحرير‎‎ — «Партия (исламского) освобождения») — организация, основанная в 1953 году в Иерусалиме судьёй местного шариатского апелляционного суда Такиуддином ан-Набхани.
В ряде государств Средней Азии и в России Хизб ут-Тахрир аль-Ислами считается террористической организацией. В то же время, ни США, ни большинство европейских государств, до настоящего времени не отнесли Хизб ут-Тахрир к числу структур, поддерживающих терроризм.

Аль-Ка́ида (араб. القاعدة‎‎, «основа», «база», «фундамент») — одна из самых крупных и известных международных террористических организаций ваххабитского направления ислама.
Создана во второй половине 1980-х, точнее в период с августа 1988 по конец 1989 года, при участии ЦРУ США в рамках операции «Циклон» по оказанию помощи афганским моджахедам в их войне против советского военного присутствия в Афганистане. После вывода войск СССР из Афганистана «Аль-Каида» направила острие борьбы против США, стран т. н. «западного мира» и их сторонников в исламских странах.
Целью организации является свержение светских режимов в исламских странах, создание «Великого исламского халифата»
После взрывов посольств США в столицах Кении и Танзании в 1998 году Аль-Каида приобрела статус террористической организации № 1 в мире. На счету «Аль-Каиды» — планирование и осуществление целого ряда крупных террористических актов, в том числе терактов 11 сентября 2001 года в США. Цепь событий, начавшаяся с нападения 11 сентября 2001 года, и связанная с деятельностью «Аль-Каиды» и мерами по её подавлению, известна как Война
Кавка́зский эмира́т (самоназвание Имарат Кавказ, также Северокавказский Эмира́т) — концепция создания исламского (шариатского) государства на территории Северного Кавказа. Кавказский эмират был провозглашён в октябре 2007 года президентом непризнанной Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) Доку Умаровым
Фактически Кавказский эмират представляет собой сепаратистское исламистское подполье, охватывающее Дагестан, Чечню, Ингушетию, Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию, а также вооружённые отряды, действующие в горно-лесистых районах этих республик.
Различные группы (джамааты), составляющие движение, объединены религиозной идеологией и используемыми методами — вооружённой борьбой против российской государственности на Северном Кавказе, местных органов власти и российских силовых структур. В основе идеологии движения лежат идеи салафии (ваххабизм) и газавата.
8 февраля 2010 года Верховный суд РФ по заявлению Генпрокуратуры запретил деятельность Кавказского эмирата в России, признав организацию террористической 25 февраля это решение вступило в законную силу
Ваххаби́зм (от араб. الوهابية‎‎) — религиозно-политическое движение в исламе, оформившееся в XVIII веке. Ярлык «ваххабизм» употребляется оппонентами этого течения (как правило его сторонники называют себя салафитами). Ваххабизм назван по имени Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба ат-Тамими (1703—1792), являющегося последователем Ибн Таймийа (1263—1328).
Мухаммад ибн Абд-аль-Ваххаб полагал, что настоящий ислам практиковался только первыми тремя поколениями последователей пророка Мухаммеда («Аль-Саляф Ас-Салих»), и протестовал против всех последующих инноваций, считая их привнесенной извне ересью. В 1932 году последователи идей Абд Аль-Ваххаба в результате борьбы создали независимое арабское государство — Саудовскую Аравию.
Хади́с (араб. الحديث‎‎) — изречение (кауль), одобрение (такрир), образ (васфи) или действие (филь) пророка Мухаммада, сумма которых образует Сунну, являющуюся авторитетной для всех мусульман и составляющую одну из основ шариата. Хадисы передавались посредством сподвижников пророка. Слово «хадис» в переводе с арабского языка буквально означает «новый», «беседа», «предание», «рассказ» . В исламском богословии изучением хадисов занимается специальная наука — хадисоведение (усуль аль-хадис).
Хадис имеет две составные части: иснад (санад) и матн.
1.Иснад (араб. اٍسْنادٌ‎‎) — это цепочка людей, передававших друг от друга то, что сказал (совершил, одобрил) пророк Мухаммад. Иснад составляется от пророка или Сахаба или Таби'ий и до ученых, составивших собрания хадисов пророка Мухаммада. Часть иснада, которая ближе к нам, является его началом; часть, которая, ближе к пророку, является завершением иснада. Человек, упоминающийся в иснаде, называется равий. Иснад — это перечисление имен всех равиев, передававших хадис. Передача хадиса от одного равия к другому называется ривайат, а передаваемый хадис — марвий.
2.Матн (араб. مَتْنٌ‎‎) — это непосредственно то, что сказал (совершил, одобрил) пророк Мухаммад. Матн является основной частью хадиса. Матн следует после иснада. По существу, основой хадиса является матн. Иснад же является подтверждением того, что сказанное в матн принадлежит непосредственно пророку или Сахабу.