PDA

Просмотр полной версии : Туманная стратегия



Steel
26.12.2012, 21:06
http://www.novopol.ru/-tumannaya-strategiya-text138387.html
25 декабря 2012

Сергей МАРКЕДОНОВ
политолог, кандидат исторических наук


Президент Владимир Путин 19 декабря своим указом утвердил "Стратегию государственной национальной политики Российской Федерации до 2025 года". Сказать, что появление данного документа не просто созрело, а перезрело – значит не сказать ничего. Ведь до появления Стратегии единственным документом, фиксировавшим приоритеты государства в национальной политике, оставалась Концепция, принятая еще в далеком 1996 году. Сегодня разве что узкий круг экспертов вспомнит, что после проведения первой всероссийской переписи населения Путин публично заявлял о необходимости выработки нового документа. И даже давал поручения по поводу переработки имеющейся Концепции. Однако обещанного пришлось ждать не три года, а целое десятилетие.

В итоге на свет появился документ, получивший название Стратегии. Уже само его название говорит о том, что в отличие от Концепции речь идет не просто о декларации базовых подходов государства, а о программе практических действий. Назван предполагаемый срок, до которого должен быть реализован определенный набор целей и задач. Президентский указ обращен к правительству РФ, которому поручается подготовить конкретные мероприятия для воплощения Стратегии на практике. Хочется надеяться, что это поручение будет выполняться более аккуратно, чем инициатива президента по переработке Концепции 1996 года. Однако уже сегодня существуют немалые сомнения в том, что декабрьский документ станет для чиновников руководством к действию. Насколько обоснованы подобные опасения?

Сегодня "национальный вопрос" в России существует в двух параллельных измерениях. С одной стороны он, вне всякого сомнения, остается одним из острейших в стране. Без успешного ответа на него невозможны ни политическая стабильность, ни процветание страны, ни благополучие ее граждан. Прошло уже более дух десятилетий с момента после распада Советского Союза. Самая крупная из союзных республик, обладательница ядерного потенциала и кресла постоянного члена Совбеза ООН претендует на геополитическое доминирование на постсоветском пространстве и роль хранителя международного права от односторонних действий тех или иных стран. Но в то же самое время внутри России немало политически нестабильных зон. И если к Северному Кавказу политики и эксперты уже успели привыкнуть, то новые вызовы в Поволжье вызывают серьезную тревогу.


В официальном дискурсе национальному вопросу не уделяется должного внимания


Но ведь помимо этого есть еще и проблемы малонаселенных территорий (Дальний Восток и Сибирь). Для многих жителей центральных регионов страны нет существенной разницы между мигрантами из республик Северного Кавказа и обладателями паспортов из новых независимых государств Евразии. Уже не первый год в российском информационном пространстве присутствует словосочетание "внутреннее зарубежье", показывающее, что для граждан одной и той же страны проживание вне пределов своего этнического ареала оказывается дискомфортным. Очень часто про "внутреннее зарубежье" говорят представители русских организаций, работающих в национально-государственных образованиях в составе РФ. Социологические опросы фиксируют, что нынешняя территориальная и этнополитическая конфигурация России не устраивает многих ее граждан. Отсюда и лозунги "Хватит кормить Кавказ!", дискриминационные практики регистрации одних российских граждан на территориях других регионов. При этом нынешнее федеративное устройство страны многими видится, как явление временное, требующее, если не тотального, то, как минимум, основательного пересмотра. Такое промежуточное состояние рассматривается зачастую с диаметрально противоположных позиций, начиная с призывов к отмене национальных республик и заканчивая требованиями о повышении их статуса и полномочий.

С другой стороны, в официальном дискурсе национальному вопросу не уделяется должного внимания. Сепаратистская угроза сегодня не считается серьезным вызовом. Лидеры национальных республик из президентов превращаются в глав субъектов РФ, а руководитель Чечни Рамзан Кадыров и вовсе определяет себя, как "пехотинца Путина". Постоянно повторяется тезис о том, что "смута 1990-х" преодолена, единство страны укрепляется. Однако при соприкосновении с реальностью (будь то очередной теракт на Кавказе или растущая нестабильность в Поволжье, драки и столкновения на "национальной почве" в крупных и малых городах России) эти "оптимистические" заверения и лозунги отступают на второй план. И на первый выходит констатация того, что системной национальной политики в России нет.

Правда, время от времени попытки выстраивания некой системы предпринимаются. Так, в августе нынешнего года прошло первое заседание Совета по межнациональным отношениям при президенте России. В ходе работы этого форума Путин заявил, что без стратегии национальной политики сегодня не обойтись. Более того, он совершенно справедливо заметил, что любой документ по столь щепетильной проблеме должен пройти общественную экспертизу и широкую дискуссию.

Но можно ли сказать, что четыре месяца – это достаточный срок для того, чтобы считать дискуссию оконченной? На каком основании, и по каким критериям было решено прекратить обсуждение и перейти к подписанию президентского указа? И можно ли полагать, что дискуссия по важнейшей для страны проблеме была достаточно широкой и открытой?

В августе-декабре 2012 года много тем попадало на экраны государственных телеканалов, на страницы газет. Но проблема выработки новой стратегии российской национальной политики не была среди них ведущей. Известно, что к декабрьскому варианту документа приложили свою руку такие известные специалисты, как Валерий Тишков, Рамазан Абдулатипов, Вячеслав Михайлов – люди, имеющие, как солидную репутацию в научном мире, так и достаточный управленческий опыт. Но можно ли говорить в данном случае о широкой общественной дискуссии, то есть таком формате, который предполагает вовлечение большого количества экспертов и практиков из регионов России? Риторический вопрос.

Из самого текста Стратегии видно, что фактически этот документ стал результатом согласований и компромиссов между различными столичными "группами влияния". И многие из этих компромиссов не проясняют сложную проблему, а лишь запутывают ее. Не хотелось бы утомлять читателей цитатами, но без одной из них никак не обойтись. Стратегия говорит про необходимость упрочения "общероссийского гражданского самосознания и духовной общности многонационального народа Российской Федерации (российской нации)". Возникает отнюдь не праздный вопрос: сколько же наций в России? И что именно авторы понимают под этим словом – сообщество граждан или этническое происхождение? Между тем, Стратегия не содержит краткого словаря, который бы разъяснял базовые термины, использованные в документе. Понятно, что такие определения, как "нация", "этнос", "этничность" имеют массу различных интерпретаций. И государственная стратегия не является академической публикацией. Однако ясное понимание того, что и как должно называться, важно, в первую очередь, для практиков.


Стратегия стала результатом компромиссов между различными "группами влияния"


На сегодняшний день словом "нация" называют совокупность граждан, проживающих на территории определенной страны. В той же ООН нация – это совсем не пресловутый "пятый пункт" из советской анкеты. Но в то же самое время "нация" используется в качестве синонима этноса. При таком подходе речь идет не о гражданстве и политической лояльности, а об этническом происхождении человека. Но терминологическая ясность нужна не только для абстрактных целей. В зависимости от того, как вы описываете национальную политику, в нее вкладываются разные смыслы. Или смысл национальной политики заключается в том, чтобы консолидировать всех граждан страны, вне зависимости от происхождения, вокруг общей российской политической идентичности. Или он в том, чтобы, в первую очередь, поощрять и поддерживать этнические и региональные различия. Наверное, в чистом виде оба этих принципа трудноосуществимы, а значит, без компромиссов не обойтись. И тот, и другой подходы имеют право на существование, но было бы самым худшим способом просто брать и объединять их механически, через запятую, безо всякого разъяснения и создания приемлемого политико-правового словаря.

Иначе и чиновники, и высшие должностные лица будут лишены верных координат и обречены на блуждание в трех соснах. Вот и недавний пример с выступлением главы российского государства неопровержимо свидетельствует об этом. Так, в канун публикации указа по национальной политике Владимир Путин в Послании Федеральному Собранию вдруг заявил о том, что, для всего мира те, кто живет в России – русские. Действительно, в английском языке словом "Russian" обозначают и этнических русских, и россиян. Но в русском-то языке эти понятия четко различаются. И для вполне лояльных РФ башкир, татар, удмуртов, ингушей или кабардинцев так назвать себя неприемлемо. Однако многие из них готовы следовать поэтическому образу Мустая Карима, который когда-то написал: "не русский я, но россиянин!".

На эту тему не раз высказывались депутаты, эксперты, журналисты. Но слова первого лица государства имеют особый вес. Короткая фраза Путина, не являвшаяся главной мыслью его обращения к парламенту, вызвала широкую дискуссию на многочисленных форумах в российских республиках. Многие увидели в ней завуалированный призыв к укрупнению регионов и даже ассимиляции. Таким образом, цена не вполне корректного слова в национальной политике высока, как ни в одной другой сфере. Поэтому уяснение предмета и специфики этой сложной сферы крайне необходимо.

Стратегия, в отличие от концепции, предполагает практическую ориентированность. Президентский указ от 19 декабря говорит о том, что прежний акт, утверждающий Концепцию национальной политики 1996 года, признается утратившим силу. Но означает ли это, что никакой новой Концепции в России уже не будет? Ведь практика практикой, а приоритеты у государства должны быть. Все дело в том, что Стратегия не очень хорошо прописывает "опознавательные знаки" российского национального проекта. В какой мере национальная политика нынешней РФ продолжает традиции Советского Союза и Российской империи? И, напротив, от какого наследства она отказывается?

Без ответов на эти вопросы, действуя по принципу "за все хорошее и против всего плохого", трудно выстроить устойчивую политическую идентичность. Особенно тогда, когда все многообразие подходов к национальной политике просто механически объединяется. Да, отсекаются крайности, но попадаются и совершенно пустые тезисы, вроде утверждения об особом "культурном (цивилизационном) коде", "который характеризуется особым стремлением к правде и справедливости". Такие формулировки годятся больше для пиара, чем для серьезной стратегии.