PDA

Просмотр полной версии : Доклад о соблюдении Конвенции против пыток в РФ с 2006 - 2012 г.г. для ООН



Steel
20.01.2013, 06:07
Доклад российских неправительственных организаций по соблюдению Российской Федерацией Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания в период 2006 – 2012 годы
http://ingushetia.kavkaz-uzel.ru/articles/216517/
дек. 03 2012, 18:45
"Кавказский узел" публикует альтернативный доклад Комитету ООН против пыток и жестокого обращения, составленный российскими неправительственными организациями. Это исследование дополняет официальный доклад Российской Федерации, который представляется Российской Федерации Комитету ООН каждые четыре года во исполнение обязательств, принятых РФ при ратификации Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.

Если 5-й периодический доклад РФ (направлен в Комитет ООН в декабре 2010 года) построен на изложении законодательства и статистических данных, то альтернативный доклад НПО предоставляет информацию не только о самих законах, а об их реальном применении, имеющихся на практике проблемах, анализе причин существования практики применения пыток. Несколько частей Доклада касаются ситуации в Чеченской республике.

Steel
20.01.2013, 06:09
Введение
Доклад по соблюдению Российской Федерацией Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (2006 - 2012 годы) подготовлен общими усилиями российских неправительственных организаций: Фонда "Общественный вердикт", Комитета "Гражданское содействие", Правозащитного центра "Мемориал" (ПЦ "Мемориал"), Солдатских матерей Санкт-Петербурга, Независимой психиатрической ассоциации России, Межрегионального Комитета против пыток, Института прав человека, московского офиса "Международной тюремной реформы", Молодежного правозащитного действия, Красноярского комитета по защите прав человека, Центра гражданского образования и прав человека, Правовой Инициативы по России (Утрехт), Правового Содействия Астрея (Москва). За общую координацию работы отвечал Фонд "Общественный вердикт".

Настоящий доклад представляется Комитету ООН против пыток в рамках рассмотрения официального доклада Российской Федерации - Пятого периодического доклада России по выполнению Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания – и направлен на всестороннее освещение вопросов соблюдения прав, закрепленных в Конвенции, и на привлечение внимания экспертов Комитета против пыток ООН (Комитета) к наиболее актуальным проблемам в области их реализации, которые не нашли отражения в официальном докладе Российской Федерации.

Работая над докладом, мы не стремились к опровержению официальной информации и конфронтации с позицией Российской Федерации. Мы ставили перед собой задачу предоставить экспертам Комитета информацию как о принятых мерах и прогрессе, достигнутом в превенции пыток и правовой защите их жертв, так и о сохранившихся или возникших за отчетный период проблемах с исполнением положений Конвенции.

При составлении доклада мы ориентировались на Перечень вопросов Комитета ООН против пыток, предваряющий представление пятого периодического доклада Российской Федерации. Каждый из разделов доклада представляет собой ответ на один из вопросов, поставленных Комитетом перед Российской Федерацией.

В ходе подготовки доклада использовались сведения, предоставленные российскими правозащитными и неправительственными организациями, общественными наблюдательными комиссиями ряда регионов, данные, обнародованные государственными органами, и публикации средств массовой информации, на что в тексте сделаны соответствующие ссылки.

Резюме
1. Криминализация пытки как должностного преступления не получила своего развития в соответствии с рекомендациями Комитета ООН против пыток, подготовленными по результатам рассмотрения предыдущего доклада Российской Федерации. В старой редакции продолжает действовать 117 статья Уголовного кодекса РФ (УК РФ), которая не применяется в отношении должностных лиц, 302 статья УК РФ, которая позволяет привлекать к ответственности следователя или дознаватели только в том случае, если они использовали пытки для получения показаний, а также 286 статья УК РФ, действие которой позволяет привлекать к уголовной ответственности различных должностных лиц за превышение полномочий. В российской правоприменительной практике пытки чаще всего рассматриваются как превышение должностных полномочий с применением физического насилия (Часть 3 статьи 286 УК РФ).

2. Отсутствие надлежащей криминализации пытки как должностного преступления на практике не сокращает возможности для привлечения к ответственности должностных лиц, но исключает возможность организации корректного статистического учета. Действующий статистический учет фиксирует число приговоров, возбужденных уголовных дел и жалоб на основе статей Уголовного кодекса, в том числе на основе 286 статьи УК РФ (превышение должностных полномочий), а также статей 117 и 302. Учет по статье 117 не позволяет оценить число жалоб, уголовных дел и приговоров в отношении тех, кто применял пытки по указанию или с молчаливого согласия должностного лица. Статья 302 применяется достаточно редко, т.к. действие этой статьи очень ограничено. Действующий учет по 286 статье не отражает долю пыток в общем объеме данных о превышении должностных полномочий. В связи с этим надежно оценить, каков масштаб применения пыток и жестокого обращения в деятельности той или иной государственной службы, невозможно. В частности, на данный момент не представляется возможным предоставить точную статистическую информацию о числе приговоров за пытки, допущенные полицейскими. Отсутствие прозрачного статистического учета снижает эффективность государственных механизмов превенции пыток и жестокого обращения.

3. В течение отчетного периода (2006-2012 гг.) Российская Федерация предприняла ряд мер, направленный на введение прямых законодательных запретов пыток и жестокого обращения, в частности, зафиксировав прямой запрет пыток в новом законе "О полиции" (ст. 5, п.3).

4. Закон "О полиции" (ст. 14) детализировал гарантии задержанных на своевременное уведомление их родственников. В частности, зафиксирована обязанность сотрудника полиции проинформировать задержанного о его праве уведомить родственников, а также отдельно -право задержанного уведомить родственников и своем задержание и месте нахождения. Гарантии закона "О полиции" распространяются не только на задержанных по подозрении в совершении преступления, но также на задержанных за совершение административного правонарушения. Закон "О полиции" устанавливает предельный срок для уведомления - 3 часа, но при этом делает оговорку в отношении требований Уголовно-процессуального кодекса (УПК РФ). Статья 96 УПК РФ сохраняет свое действие и устанавливает более продолжительные сроки для уведомления - 12 часов. На данный момент невозможно сказать, какой срок для уведомления родственников будет применяться на практике в отношение задержанных по подозрению в совершении преступлении. При этом известны случаи, когда полицейские не соблюдали сроки уведомления родственников задержанных, но оценить степень распространенности таких нарушений на данный момент невозможно.

5. Заключенным свидания с родственниками предоставляются по решению следователя, в период судебного разбирательства - по решению суда. Частота и продолжительность свиданий ограничена - 3 часа два раза в месяц. Основания, исходя из которых следователь или судья принимает решение о предоставлении свидания, не регламентированы, из-за чего, как правило, причины отказа в предоставлении свидания неясны для родственников и задержанных. Последнее обстоятельство сокращает возможности родственников и заключенных обжаловать отказы следователя или оспаривать решения суда.

6. Действующее российское законодательство содержит различные нормы, гарантирующие арестованным и задержанным по подозрению в преступлении доступ к адвокату, но на практике представители правоохранительных органов нарушают эти гарантии. Адвокат не предоставляется человеку, который фактически лишен свободы и находится в помещении полиции, на том основании, что он, по объяснениям полицейских, официально не является задержанным и с ним проводят неформальную беседу. Такие беседы, в отличии от допроса, носят внепроцессуальный статус, проводятся без участия адвоката, но при этом в рамках таких бесед не запрещается получать явки с повинной – признания в совершении преступления. Российские суды рассматривают явки с повинной в качестве доказательства вины в совершении преступления. Своим постановлением Pavlenko v. Russia (№ 42371/02 от 1 апреля 2010 г.) Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) признал нарушением права на справедливое судебное разбирательство практикy, когда с фактически задержанными лицами проводятся внепроцессуальные "беседы" в отсутствия адвоката для получения явок с повинной. В нарушение действующих норм также сохраняется практика, когда администрации ИВС и СИЗО требуют от адвоката предоставить письменное разрешение от судебных или следственных органов для свидания со своим подзащитным. В соответствии с УПК РФ (ст.92) продолжительность свиданий с адвокатом или защитником может быть ограничена следователем или дознавателем в том случае, если подозреваемый должен участвовать в процессуальных действиях. Такие ограничения могут быть наложены только в том случае, если свидание с защитником длится больше двух часов. Наблюдатели фиксируют нарушения прав подозреваемых в СИЗО на доступ к защитнику из-за отсутствия надлежащих условий для этого в изоляторах. Доступ адвокатов к осужденным, которые уже отбывают наказание в колонии, также может быть затруднен администрацией учреждения. В практике правозащитных организаций есть случаи незаконных отказов в предоставлении свиданий по основаниям, не предусмотренным законом, либо защитников вынуждают ожидать свиданий со своими подзащитными по несколько часов. Особая проблема - оказание юридической помощи тем заключенным, которые были подвергнуты насилию и физическому воздействию в местах лишения свободы. Как правило, во встречах с ними отказывают по надуманным основаниям.

7. Существующие механизмы контроля - как государственные, так и общественные - пока не приводят к существенному сокращению применения пыток и жестокого обращения. В 2008 году был принят закон "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания". На основе этого закона в каждом регионе страны были образованы Общественные наблюдательные комиссии (ОНК), зона ответственности которых ограничена территорией региона. Полномочия ОНК позволяют им посещать места принудительного содержания в границах региона, подав уведомление о таком посещении руководителю регионального государственного органа или администрации учреждения. Жалобы, которые заключенные могут подавать членам ОНК, не подлежат цензуре. Члены ОНК обладают привилегированным статусом и освобождены от процедуры досмотра при посещении мест принудительного содержания. На данный момент широкие полномочия ОНК не используются на практике в полной мере - при достаточно свободном доступе к местам принудительного содержания, во многих регионах членам ОНК не хватает компетенций в наблюдении и оценки ситуации с соблюдением прав человека в закрытых учреждениях. Кроме того, некоторые члены ОНК сталкиваются с отказами в допуске в учреждения, подвергаются досмотру при посещении мест принудительного содержания, немотивированными задержками в допуске в учреждениями и с другими препятствиями.

8. Государственный контроль осуществляется надзорными органами прокуратуры. По мнению наблюдателей, прокурорские проверки по жалобам осужденных о нарушении их прав в большинстве случаев неэффективны. Порядок рассмотрения жалобы не требует обязательного участия заявителя. Члены ОНК сообщают, что, как правило, при работе с жалобами заключенных сотрудники прокуратуры предпочитают разбирать жалобы без посещения их авторов, зачастую без выездов в колонии или следственные изоляторы, послав запрос администрации колонии или СИЗО (запрос направляется в тот орган, на который жалуется осужденный либо обвиняемый) на предоставление документов, и исходя из предоставленных документов рассматривают поступившую жалобу. Кроме того, в случае выездов в учреждения, откуда поступила жалоба, заключенные отказываются подтверждать свои претензии, что, по мнению членов ОНК, является следствием давления на заключенного со стороны администрации учреждения. Региональные ОНК также сообщают, что в некоторых исправительных учреждений жалобы осужденных в органы власти подвергаются цензуре и не направляются.

9. В тоже время правозащитные организации фиксируют факты пыток и жестокого обращения в системе исполнения наказаний и отмечают рост жалоб в последние несколько лет. Систематической проблемой являются пытки в СИЗО, что в первую очередь связано с активной работой в СИЗО оперативных сотрудников, представляющих интересы следствия. Данная практика имеет распространение во всех регионах России. Эффективные механизмы проведения проверок и расследований жалоб на пытки и жестокое обращение отсутствуют. Например, по меньшей мере 40 заключенных по подозрению в участии в событиях в Нальчике в 2005 году регулярно подвергались жесткому обращению в ходе предварительного заключения, и ко многим из них регулярно применялись пытки. Многие задержанные обратились с жалобами в ЕСПЧ, заявляя о нарушении Статьи 3, Статьи 5, Статьи 6 и Статьи 13 Европейской конвенции. В апреле 2011 года в ответ на поступившие от нескольких заключенных жалобы на возобновившееся систематическое жестокое обращение ЕСПЧ присвоил ряду жалоб приоритетный статус. К середине 2012 года, по меньшей мере, 5 жалоб были коммуницированы Правительству РФ и были признаны частично приемлемыми ЕСПЧ.

10. Механизм рассмотрения жалоб осужденных на применении к ним мер изоляции в исправительных учреждениях (водворение в штрафные изоляторы, помещения камерного типа, единые помещения камерного типа и пр.) такой же, как в случае рассмотрения жалоб на пытки и жестокое обращение. В целом, контролирующие органы придерживаются сложившегося стандарта рассмотрения жалоб, поступающих из закрытых учреждений - запрос информации и документов от учреждения, оценка этих документов и подготовка ответа, как правило, отрицающего факт нарушений.

11. Обеспокоенность вызывает практика рассмотрения жалоб осужденных на пытки, которые адресованы в Следственный комитет. По оценкам самих следователей, полученным в рамках исследования "Возможности и препятствия для имплементации стандартов эффективного расследования пыток в практике работы следственных органов России", проведенного Фондом "Общественный вердикт", эффективных способов провести проверку и предварительное расследование жалоб осужденных у следователей нет. Как правило, получив жалобу, следователь отправляется в колонию, проводит опрос заявителя, других осужденных, а также изучает документацию, то есть оперирует сведениями, которые находятся в распоряжении администрации, на действия которой подана жалоба, а также на информацию, предоставленную зависимыми от администрации лицами. Как правило, такого рода проверки заканчиваются отказами в возбуждении уголовных дел. Исключения составляют случаи смертей в колонии, а также массовые протесты заключенных в связи с недозволенным обращением со стороны администраций, о которых становится известно за пределами колонии.

12. Медицинское обслуживание в местах содержания под стражей, а также в колониях, часто является предметом жалоб со стороны заключенных. Проверка, проведенная Генеральной прокуратурой, показала, что в 2010 году на медицинское обслуживание осужденных было выделено 24% от необходимого объема денежных средств, почти 60% эксплуатируемого медицинского оборудования произведено в 1970-80-х годах. Медицинские работники зависят от администраций учреждений, отстаивание медиками своей профессиональной позиции сопряжено с рисками, которые могут сделать уязвимым их положении на службе. Членам ОНК и правозащитникам известны случаи, когда доступ к медицинской помощи зависит от решения администрации учреждения, а не показаний врачей. Существующий порядок оказания медицинской помощи в серьезной степени сказывается на оперативности ее получения. Это приобретает особое значение в случаях, когда заболевание не имеет очевидных симптомов. Известны случаи, когда неоднократное игнорирование жалоб заключенных на плохое самочувствие приводило к необратимым последствиям и смерти заключенных (в докладе представлен такой случай). Отсутствие налаженной координации между пенитенциарными учреждениями и гражданскими больницами создает на практике ситуации, когда осужденные вынуждены длительное время ждать перевода в гражданские больницы, проведения необходимых обследований, получения консультаций профильных врачей. О проблемах несвоевременного, ненадлежащего оказания медицинской помощи неоднократно указывал ЕСПЧ в постановлениях, вынесенных по российским жалобам, в частности Sakhvadze v. Russia (15492/09,10 January 2012), Vladimir Vasilyev v. Russia, no. 28370/05,10 January 2012.

13. В январе 2011 года было принято Постановление Правительства РФ № 3 "О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений". остановление было принято в целях реализации статьи 110 УПК РФ, согласно которой мера пресечения в виде заключения под стражу должна быть изменена на более мягкую при выявлении у подозреваемого или обвиняемого тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей. За девять месяцев 2011 года из всех следственных изоляторов России лишь 35 человек выпустили из под стражи. Известны случаи, когда суды отказывали в освобождении человека из-под стражи, несмотря на то, что врачи СИЗО подтвердили наличие заболевания, требующего его освобождения. Один такой случай представлен в докладе -Октябрьский районный суд (г. Екатеринбург) отказал в изменении меры пресечения заключенной, которая через некоторое время скончалась в СИЗО.

14. 9 августа 2011 г. Приказом Минюста России был утвержден порядок проведения медицинского осмотра перед переводом осужденных в штрафной изолятор (ШИЗО), помещение камерного типа (ПКТ) и пр. Приказ обязывает медицинских работников проводить освидетельствование осужденных на предмет их физического состояния перед помещением их в дисциплинарные отделения. В случае наличия серьезных проблем со здоровьем, врач обязан сделать вывод о том, что помещение осужденного в одиночное заключение нанесет непоправимый вред его здоровью. Администрация должна прислушаться к мнению врача. Но пока принятие приказа не привело к положительным изменениям: в своих жалобах осужденные указывают, что при водворении в ШИЗО, ПКТ и пр. медицинский осмотр носит формальный характер.

15. Пенитенциарные учреждения совершенно не приспособлены для содержания людей с изическими ограничениями, хотя российское законодательство не запрещает использовать содержание под стражей в качестве меры пресечения в отношении инвалидов, а также приговаривать к лишению свободы в исправительных учреждениях. На практике такие заключенные испытывают значительные трудности и фактически лишены возможности регулярно ходить на прогулки, совершать необходимы гигиенические процедуры и пр., т.к. их передвижение внутри пенитенциарного учреждения зависит от помощи сотрудников или других заключенных. ЕСПЧ в своем постановлении Arutyunyan v. Russia (№ 48977/09, 10 January 2012) указал, что необходимость несколько раз в день преодолевать четыре лестничных пролета СИЗО, в котором содержался Арутюнян, вынудило его - инвалида-колясочника, страдающего от ожирения и почечной болезни, - время от времени отказываться от прохождения жизненно необходимой ему процедуры гемодиализа. ЕСПЧ признал неприемлемой ситуацию длительного содержания инвалида-колясочника, страдающего от целого ряда тяжелых заболеваний, в условиях, не приспособленных для людей, передвигающихся на коляске.

16. Серьезной проблемой остается организация перевозки заключенных. В машинах отсутствует достаточное количество естественного света и воздуха. Заключенные не получают горячего итания. При этом перевозка заключенных часто длится больше двух суток. В некоторых делах (Khodoyorov vs. Russia, Guliev vs. Russia, Idalov vs. Russia) ЕСПЧ расценил условия перевозки в специальных фургонах как нарушающие Статью 3 Европейской Конвенции. До настоящего времени для перевозки заключенных правоохранительные органы используют фургоны, в которых на одного человека приходится 0,6-0,8 м2 площади. Верховный Суд РФ в своем решении от 17 апреля 2012 г. отказался признать существующие правила перевозки противоречащими стандартам, вытекающим из постановлений ЕСПЧ.

17. В течение отчетного периода в Российской Федерации были инициированы несколько реформ: МВД (2009 г.), следственных органов (2007 г., 2010 г.), пенитенциарной системы (2007 г.). Хотя на данный момент реформы продолжаются, подвести промежуточные итоги представляется возможным.

18. Целью реформы системы исполнения наказаний объявлена гуманизация условий содержания и отказ от репрессивных форм исправления преступников в пользу воспитательной работы и создания условий для социальной реабилитации и ресоциализации заключенных. Концепция развития системы исполнения наказаний (2010 – 2020 гг.) подразумевает, что в результате реформы будет достигнут другой стандарт содержания заключенных. Члены ОНК, а также правозащитники, обращают внимание на тот факт, что на данный момент объявленные цели реформирования системы исполнения наказаний не обеспечены реальной практикой работы учреждений, финансированием, подготовкой квалифицированных кадров для работы с осужденными, отсутствием программ реабилитации для постпенитенциарного периода, а также сохраняющейся системой оценки в пенитенциарных учреждениях. В частности, в системе оценки большое значение придается своевременной подаче отчетов об изъятых сотовых телефонах, спиртных напитков кустарного производства и наркотиках. Тем самым сотрудники пенитенциарных учреждений ориентированы на контроль за заключенными и обеспечение принятых в учреждении правил, а не на повышение уровня социальной и психологической, воспитательных работ с осужденными. Большое число вынесенных постановлений ЕСПЧ в отношение России, в которых условия содержания в пенитенциарных учреждениях признаны нарушающими запрет пыток и жестокого обращения, а также использование ЕСПЧ пилотной процедуры и вынесение постановления Ананьев и другие против России, накладывает на Россию обязательства на системном уровне решить проблему с условиями содержания. После пилотного постановления российские пенитенциарные власти стали предпринимать меры для исправления ситуации. Так, прикладываются усилия для решения проблемы с обеспечением нормы площади на одного человека в СИЗО, в некоторых регионах поставлена задача на 100% оборудовать в камерах перегородки необходимый высоты для сепарации туалета от остальной части камеры. Остальные проблемы, в частности, право на подачу жалобы и получение компенсации за ненадлежащие условия содержания, сокращение практики применения ареста и использования заключения под стражу как исключительной меры, - пока остаются на периферии внимания властей. На момент подготовки доклада Российская Федерация еще не предоставила плана действий для исполнения пилотного постановления Ананьев и другие против России.

19. Проводимая реформа МВД до сих пор не привела к существенным изменениям в деятельности полиции. Предпринимаемые в 2010 - 2011 годах меры (в частности, принятие федерального закона "О полиции", проведение внеочередной аттестации сотрудников полиции, реорганизация и формирование новых общественных советов при МВД и его территориальных подразделениях, ведомственные приказы, регулирующие систему оценки деятельности полиции, повышение заработной платы сотрудников полиции и социальных гарантий), не всегда были связаны между собой, преследовали разные цели и не в состоянии были привести к качественному и устойчивому изменению ситуации. Системы оценки полиции по-прежнему ориентирует сотрудников низовых подразделений на достижение показателей борьбы с преступностью, оставляя за скобками соблюдение прав граждан, задержанных и подозреваемых в совершении преступлений. Проблема пыток была проигнорирована в ходе реформы МВД – не было предпринято ни одного целенаправленного реформаторского решения, которое бы на практике создавало превенцию от пыток и гарантии защиты от их применения. После ставших широко известными случаев гибели задержанных от действий полицейских, российские власти были вынуждены признать, что реформа не достигла своих целей, в начале лета 2012 года сменилось руководство МВД. Новый министр МВД продекларировал необходимость второго этапа реформирования. Несмотря на пристальное внимание общества к МВД и полиции, предпринятые усилия для формирования профессионального кадрового состава, российские правозащитные организации указывают на сохранение практик пыток и жестокого обращения в деятельности полиции. Наибольшую обеспокоенность также вызывает неэффективность расследования сообщений о пытках, что создает условия для безнаказанного их применения.

20. Реформа Прокуратуры и Следственного комитета пока не привела к повышению качества расследования сообщений о пытках. С 2007 года началась реформа прокуратуры, нацеленная на разграничение функций прокурорского надзора и предварительного следствия. С 1 сентября 2007 года в системе прокуратуры был выделен Следственный комитет, произошло разделение функций следствия и надзора между ним и прокуратурой. Прокуроры лишились права отменять постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенные следователем. Это привело к существенному ослаблению контроля и участия прокурора в ходе расследования уголовных дел и, в частности, дел о превышении должностных полномочий. Второй этап реформы произошел в конце 2010 года, когда был принят Федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ "О Следственном комитете Российской Федерации", в соответствии с которым с января 2011 года Следственный комитет (СКР) начал действовать как самостоятельный государственный орган. При этом прокуратура получила полномочия отменять отказы следователей возбуждать уголовные дела и требовать проведения дополнительной проверки. Но практика работы правозащитных организаций по делам о пытках в 2011-2012 году свидетельствует, что возможность прокуратуры отменять отказы следователей в возбуждении уголовных дел не оказала существенного влияния на повышение качества предварительного расследования. Причины неэффективности следствия связаны в первую очередь с сохраняющимся конфликтом интересов: следователи СКР расследуют как общеуголовные преступления (убийства, изнасилования и пр.), так и должностные преступления, в том числе в отношении сотрудников МВД и других правоохранительных органов, которые в свою очередь осуществляют оперативное сопровождение по общеуголовным делам. В результате, получив сообщение о должностном преступлении сотрудника такого органа, следователь СКР фактически вынужден расследовать дело в отношении своего "коллеги", что исключает объективность и независимость расследования. В 2012 году Коалиция правозащитных организаций предложила главе Следственного комитета создать подразделение внутри СКР, которое бы специализировалось исключительно на расследовании преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов. Инициатива правозащитников была поддержана, и 18 апреля 2012 года глава СКР подписал Приказ №20 о создании специального подразделения по расследованию преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов. В соответствии с приказом, выделяется 60 следователей на всю страну, которые должны не только расследовать возбужденные уголовные дела, но и проводить проверки по всем поступающим сообщениям. При этом, по данным СКР, в России в 2011 году полицейские совершили 4,4 тысяч преступлений. Количество сообщений, требующих проведения предварительной проверки, в разы больше. Предлагаемая структура и численность спецподразделения делает невозможным своевременное и качественное расследование сообщений о пытках и жестоком обращении. На данный момент создание спецподразделения не изменило практики расследования сообщений о пытках.21. В подавляющем большинстве случаев сообщения о пытках не приводят к возбуждению уголовных дел и проведению всего комплекса мероприятий для расследования случая пыток. Следственные органы в большинстве случаев ограничиваются проведением проверки, - стадия, в рамках которой должен решаться вопрос о наличии оснований для возбуждения уголовного дела. В рамках проверки следователь выполняет стандартный и минимальный набор действий, пытаясь оценить возможную перспективу уголовного дела, под которой понимается вероятность достижения результата в виде судебного обвинительного приговора. Если следователь приходит к выводу, что следственными действиями не удастся обеспечить доказательственную базу, достаточную для вынесения обвинительного приговора, то он, как правило, после проведения проверки выносит решение об отказе в возбуждении уголовного дела, не находя для этого достаточных оснований. Заявитель может обжаловать отказ в возбуждении дела, и во многих случаях надзорные органы или суды отменяют решения следователя об отказе. В таком случае, следователи инициируют следующую проверку, но как правило не выполняют указаний вышестоящей инстанции и выносят очередное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Цикл проверка-отказ-отмена-проверка может длиться несколько лет, из-за чего во многих случаях безвозвратно пропадает возможность собрать необходимые доказательства. При этом тщательное и своевременное расследование сообщений о пытках возможно именно в рамках возбужденного уголовного дела, поскольку только в таком случае у следователя возникают полномочия по проведению всего комплекса следственных действий - обысков, выемки, очных ставок и пр. и получения доказательств. Необходимо признать, что сложившаяся практика рассмотрения сообщений о пытках и жестоком обращении несовместима со стандартами эффективного расследования.

22. Анализ дел, находящихся в производстве правозащитных организаций, показывает, что чаще всего люди жалуются на пытки и жестокое обращение со стороны сотрудников МВД. Имеющиеся в распоряжении правозащитных организаций жалобы, материалы проверок и уголовных дел в отношении сотрудников полиции свидетельствуют о том, что полицейские могут применять пытки к задержанным подозреваемым с целью получить информацию о преступлении или признаний. Кроме того, имеются случаи, когда пытки применялись к гражданами не в связи с подозрением в совершении преступления.

23. В 2011-2012 годах в России произошел значимый рост протестной активности. Правоохранительные органы, отвечающие за поддержание порядка во время публичных акций, при пресечении действий, которые они расценивают как нарушающие общественный порядок, нередко применяют насилие к мирным демонстрантам, несоразмерное этим нарушениям. Как правило, полиция применяет силу неизбирательно, не учитывая возраста, пола и физического состояния лица. Как правило, сотрудники полиции, применившие недозволенные методы при разгоне акций, не несут ответственности, и никто из пострадавших не получает компенсации за полученные травмы. Задержанные в административном порядке, в том числе во время публичных акций или ее разгона, содержатся в ненадлежащих условиях, в особенности, в отделах полиции. Помещения в отделе полиции, где содержатся задержанные, приспособлено для временного пребывания, но в соответствии с российским законодательством, задержанных в административном порядке могут содержать в отделе полиции до 48 часов. При этом в отделах полиции задержанным не предоставляется питания, спальных принадлежностей, помещения не оборудованы туалетом и пр.. Содержание в таких временных помещениях больше 3 часов следует признать не соответствующим требованиям надлежащего обращения.

24. Гарантии защиты от пыток, предоставляемые Российской Федерации иностранным гражданам, в отношении которых поступил запрос об экстрадиции, следует признать неудовлетворительными. Эффективные механизмы контроля за тем, как запрашивающая сторона соблюдает предоставленные ею гарантии гуманного обращения в отношении выданных лиц, отсутствуют. Это подтверждается тем, что ни в одном из дел в ЕСПЧ, касающихся высылки или выдачи заявителей, власти РФ не представили ЕСПЧ сведений о подобных механизмах.

25. Обжалование решений об экстрадиции затруднено отсутствием в российском законодательстве нормы, обязывающей Генеральную прокуратуру уведомлять адвоката о вынесении постановления о выдаче его подзащитного. С учетом того, что иностранный гражданин, в отношении которого принято решение об экстрадиции, как правило, содержится под стражей без возможности оперативно связаться со своим адвокатом, указанное обстоятельство существенно ограничивает его право на защиту.

26. Действующий закон "О беженцах" не содержит гарантий невысылки лиц, которые обжалуют отказ в предоставлении им временного убежища. Постановление Правительства №363 от 24 апреля 2012 года подтверждает право таких лиц на законное пребывание в России, что защищает их от административного выдворения. Но если страна исхода запрашивает экстрадицию человека, который обжалует отказ в получении статуса беженца, то это обстоятельство не приостанавливает рассмотрение запроса об экстрадиции.

27. Российское законодательство регламентирует процедуры административного выдворения принудительное или контролируемое перемещение за пределы Российской Федерации, осуществляемые в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях) и депортации (принудительная высылка из страны в случае утраты или прекращения законных оснований для дальнейшего пребывания или проживания в ней). Решение об административном выдворении выносится судом и выдворяемый может связаться со своим адвокатом и обжаловать решение суда в кассационной инстанции. Решение о депортации принимается должностными лицами - директором ФМС России или его заместителем или начальниками региональных Управлений ФМС России. Приказом МВД России и ФМС России от 12.10.2009 № 758/240 право принимать решения о депортации было распространено на руководителей территориальных органов ФМС России. Это изменение привело к резкому увеличению числа депортаций (362 депортации в 2010 году, 656 депортаций в 2011 году по сравнению с 60 депортациями в 2009 году). Не внесены изменения в статью 18.8 КоАП, в соответствии с которой происходит административное выдворение.

28. Государством не была учтена рекомендация Комитета ООН по предотвращению пыток, принятая а 37-ой сессии Комитета по итогам рассмотрения Четвертого периодического доклада РФ. Комитет указал, что: "Государство должно дать дополнительные разъяснения относительно того, какие нарушения правил пребывания на его территории могут привести к административной высылке, и установить четкий порядок, обеспечивающий справедливое применение этих правил". В отчетный период сохранялась практика, когда за ничтожные нарушения правил пребывания людей депортировали из России через процедуру административного выдворения.

29. В течение последних лет участились попытки использовать процедуру административного выдворения для передачи запрашивающим государствам лиц, требуемых к выдаче. Решение о выдворении принимается районным судом общей юрисдикции на основании материала об административном правонарушении. Суды отказываются исследовать доводы о риске применения пыток в стране назначения, полагая, что этот вопрос не относится к административному делу о нарушении иностранным гражданином правил пребывания на территории РФ. Тот факт, что для заявителя последствия административного выдворения и экстрадиции идентичны, во внимание не принимается. В ряде случаев подобные попытки предпринимались по прямому поручению Генеральной прокуратуры РФ, и это свидетельствует об игнорировании ею риска, что к высылаемому лицу может применяться запрещенное обращение в стране назначения (например, дела о высылке в Узбекистан Рустама Муминова, Хурматилло Ходжаева). Предотвратить передачу лица в распоряжение властей государства, запрашивающего его выдачу, становится возможным только в случае, если Европейский Суд по правам человека применит временные меры в соответствии с Правилом 39 Регламента Суда.

30. В 2011-2012 гг. участились случаи внеправовой передачи запрашивающим государствам лиц, экстрадиция или высылка которых в рамках любой из предусмотренных законом процедур невозможна либо затруднена. Такие лица подвергались похищению с последующим незаконным перемещением их в запрашивающее государство. Тот факт, что во всех случаях похищенных вывозили за пределы России без прохождения пограничного и таможенного контроля, исключает версию о непричастности властей РФ к осуществлению подобных операций. В общей сложности, правозащитные организации располагают сведениями о не менее чем 10 лицах, похищенных и незаконно вывезенных в Узбекистан и Таджикистан в течение последнего времени. В большинстве случаев они подвергались в странах назначения пыткам и были осуждены на большие сроки лишения свободы по сомнительным обвинениям.

31. Порядок, в соответствии с которым иностранные граждане, в отношении которых российский суд вынес решение о прохождении принудительного лечения, выдавались бы стране-исхода, до сих не принят Генеральной Прокуратурой. По этой причине, в психиатрических стационарах содержатся иностранные граждане в отсутствии медицинских показаний к психиатрическому лечению. Правозащитным организациям известны случаи, когда иностранные граждане находятся в стационарах более 10 лет.

32. Несмотря на ряд мер, которые были предпринятые Россией для улучшения условий содержания в психиатрических стационарах, а именно улучшение качества питания, замена решеток на окнах стационаров небьющимися стеклами, тем не менее, остаются нерешенными многие проблемы, которые в своем сочетании приводят к ненадлежащему обращению в стационарах. В частности, во многих стационарах нарушаются нормы площади на одного пациента (Казанская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением, Красноярская краевая психоневрологическая психиатрическая больница №1, Калининградская областная психиатрическая больница №3, Психиатрическая больница №5 г. Москвы -осуществляет принудительное лечение, и др.).

33. В течение отчетного периода были приняты законодательные нормы (Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. N 67-ФЗ "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации""), повышающие гарантии недееспособных граждан от произвольного помещения в психиатрический стационар. Теперь недееспособные граждане должны давать согласие на лечение, в противном случае необходимо обращаться в суд. Но на практике это требование нарушается, согласие на госпитализацию и лечение фальсифицируется или не спрашивается вовсе. Недобровольно госпитализированные пациенты не могут обжаловать недобровольную госпитализацию сразу, как только она произошла. Соответствующие поправки в закон "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании" до сих пор не приняты, хотя на необходимость их принятия указывал ЕСПЧ в своем постановлении "Ракевич против России". Практическая невозможность подать жалобу в период нахождения в больнице снижает гарантии защиты от недобровольной госпитализации. Наиболее уязвимой группой остаются несовершеннолетние. Для помещения несовершеннолетнего требуется только согласие его законных представителей, судебный механизм контроля за госпитализацией детей отсутствует. В случае детей-сирот таким законным представителем является администрации интерната, чьи интересы не всегда тождественны интересам ребенка. Из-за того, что в интернатах недостаточно квалифицированных специалистов, не развиты внестационарные психологические и психиатрические службы и по ряду других причин, то при возникновении незначительных проблем детей госпитализируют в стационар. При этом нередко дети, помещенные в психиатрическую больницу, не нуждаются в стационарной психиатрической помощи. Наблюдатели, работающие с учреждениями для детей-сирот, указывают, что чаще всего помещение ребенка в психиатрический стационар используется в дисциплинарных целях. Такие случаи зафиксированы в Пермском крае, Челябинской области, Московской области.

34. Пациент психиатрических больниц может пожаловаться на качество лечения, условия содержания и обращения в органы власти. Но администрации цензурируют жалобы, расценивая их как образцы патологической продукции. На практике возможности подать жалобу, находясь в стационаре, сильно сокращены. Независимая от органов здравоохранения Служба защиты прав пациентов, создание которой предписывается законом "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании", до сих пор не создана.

35. Безнаказанность за пыточные практики является системной проблемой в российских вооруженных силах. Российские правозащитные организации продолжают получать хорошо подтвержденную информацию о случаях пыток, жестокого, бесчеловечного и унижающего обращения либо наказания в вооруженных силах. В редких случаях, когда выносились приговоры, они касались чаще всего рядовых военнослужащих, получивших наказания, не связанные с реальным лишением свободы (штрафы либо условное лишение свободы). В российской правовой системе, особенно в военной сфере, на практике жертва пыток и других форм запрещенного обращения не может получить возмещение вреда, а также справедливую компенсацию и максимально возможную реабилитацию, что нарушает собой статью 14 Конвенции. На практике даже базовая медицинская помощь нередко не доступна для тех, кто перенес пытки в армии. Помимо медицинской реабилитации, которая практически недоступна, жертвам пыток необходима психологическая реабилитация, но она в российской армии полностью отсутствует.

36. Правозащитным организациям известно о практике широкого применения неоплачиваемого подневольного труда солдат их начальниками в своих личных целях или передачи военнослужащих "в аренду" частному бизнесу. Принудительный труд не имеет отношения к армейским задачам и запрещен российским законодательством. Такое обращение с военнослужащими представляет собой современные формы рабства и является бесчеловечным и унижающим человеческое достоинство.

37. В течение 2009-2012 годов в правозащитные организации продолжали поступать жалобы на пытки и жестокое обращение с людьми, задержанными или арестованными сотрудниками МВД, военнослужащими российской армии, а также с людьми, незаконно захваченными не представившимися вооруженными лицами, одетыми в камуфляжную форму. Эти сообщения приходили из Республики Дагестан, Чеченской Республики, Республики Ингушетия, Республики Северная Осетия - Алания, Кабардино-Балкарской Республики. Как правило, людей подвергали пыткам в отделениях милиции/полиции, в местах дислокации центров по борьбе с экстремизмом МВД, а также в незаконных местах содержания задержанных. Кроме того, в течение 2010-2011 годов регулярно приходили сообщения о жестоком обращении с людьми, содержащимися в Следственном изоляторе г. Нальчик (Кабардино-Балкария). В большинстве случаев следственные органы после проверки таких сообщений отказывали в возбуждении уголовных дел, в прочих случаях расследование, как правило, бывало неуспешным (лишь два уголовных дела по фактам пыток, которые были доведены до суда).

38. Сотрудники правоохранительных органов часто препятствуют доступу адвокатов к задержанным людям. Обычно это происходит в первые дни после задержания, когда задержанного пытают, добиваясь от него признательных показаний. Сотрудники МВД оказывают на адвокатов давление. В Дагестане в 2010 году были зафиксированы пять случаев нападений или избиений адвокатов. Никто за эти преступления не понес наказания.

39. По сравнению с предыдущими периодами, массовые незаконные задержания, пытки и избиения граждан в ходе "зачисток" населенных пунктов или аналогичных спецопераций стали крайне редкими. Тем не менее, известно несколько таких событий, прежде всего в Дагестане.

40. Руководство Чеченской Республики обеспечило в республике полную безнаказанность для сотрудников силовых ведомств, в этом отношении республика выделяется даже на фоне соседних. В представляемом докладе ситуация в Чеченской республике (ЧР), и в других республиках Северного Кавказа содержится в самостоятельном разделе. Подавляющее большинство случаев похищений и безвестных исчезновений людей в ЧР не расследовано, виновные не найдены, расследование уголовных дел периодически приостанавливается "в связи с невозможностью найти лиц, подлежащих обвинению", затем формально возобновляется и вновь приостанавливается. В Пятом периодическом докладе РФ сообщается, что расследование тяжких и особо тяжких преступлений против личности "осуществляется специально созданным для этих целей отделом по расследованию особо важных дел № 2 следственного управления Следственного Комитета РФ". В докладе нет никаких сведений ни о завершенных расследованиях дел этой категории, ни о лицах, привлеченных к уголовной ответственности. На настоящий момент ЕСПЧ вынес более двухсот постановлений по жалобам жителей Северного Кавказа. Жалобы были поданы в связи с нарушением прав заявителей представителями государства в ходе военных действий или борьбы с терроризмом. Девять десятых жалоб поступили от жителей ЧР, в основном, на нарушения ст. 2, 3 и 5 ЕКПЧ. Практически во всех постановлениях Россия признана виновной в нарушении ст. 13 ЕКПЧ. Ни по одному из преступлений, о которых шла речь в постановлениях ЕСПЧ, не было проведено эффективное расследование, ни один человек не был привлечен к уголовной ответственности. Если речь шла о насильственных исчезновениях людей, их судьба так и не была установлена. В настоящее время по некоторым из этих дел есть угроза применения срока давности в соответствии с УК РФ, который ограничивает возможность привлекать к уголовной ответственности сроками в 10 или 15 лет после совершения преступления, таким образом виновные в пытках могут избежать ответственности. Следственный Комитет иногда возобновляет расследование по делам, но не проводит следственные действия, вытекающие из постановлений ЕСПЧ, - то есть новое расследование страдает теми же недостатками, что и прежнее.

41. С ноября 2009 г. в ЧР действует сводная мобильная группа (СМГ) представителей различных российских правозащитных организаций. СМГ получает и верифицирует сведения о нарушениях прав человека в ЧР, о пытках и похищениях людей, и выявляет причины неэффективного расследования по таким категориям дел. Юристы СМГ ведут общественное расследование по заявлениям граждан, представляя законные интересы лиц, признанных потерпевшими по уголовным делам. В ходе этой работы СМГ неоднократно сталкивалась с процессуальными нарушениями разного рода и уровня. Следственные органы фактически лишены возможности расследовать дела такого рода, как из-за саботажа структур МВД по ЧР, которые систематически не выполняют поручения следователей, так и из-за неспособности руководства следственных органов исправить ситуацию. Как правило, сами следователи не проявляют усердия в расследовании преступлений, к которым, возможно, причастны сотрудники правоохранительных органов.

Steel
20.01.2013, 06:11
Статьи 1 и 4
ВОПРОС 1

КРИМИНАЛИЗАЦИЯ ПЫТОК

42. По результатам рассмотрения Четвертого периодического доклада Российской Федерации Комитет отметил, что определение пытки, которое дано в примечании к ст. 117 Уголовного кодекса (УК РФ) и к которому также отсылает ст. 302 УК РФ, не полностью соответствует определению, которое дано в ст. 1 Конвенции. Комитет рекомендовал "принять меры для приведения определения пытки в полное соответствие со статьей 1 Конвенции, в частности, обеспечить, чтобы на основании статей 302 и 117 УК РФ можно было подвергнуть уголовному преследованию сотрудников милиции, военнослужащих и прокурорских работников".

43. Как следует из п.п. 1-7 Пятого периодического доклада Российской Федерации указанная рекомендация Комитета не была выполнена: с 2003 года в статьи 117 и 302 УК РФ изменения не вносились.

44. Однако несоответствие статей 117 и 302 УК РФ определению пыток, закрепленному в ст. 1 Конвенции, не означает, что российское законодательство не позволяет уголовно преследовать должностных лиц, совершивших пытки. Пункт 7 Пятого периодического доклада Российской Федерации отмечает, что за применение пыток должностные лица могут быть наказаны в соответствии с ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Правозащитным организациям известны сотни случаев привлечения полицейских и иных должностных лиц к уголовной ответственности за применение пыток. В подавляющем большинстве этих случаев судебные и следственные органы квалифицировали действия должностных лиц по статье 286 УК РФ.

ПРИМЕНЕНИЕ НОРМ КОНВЕНЦИИ СУДАМИ

45. Пункт 11 Пятого периодического доклада Российской Федерации констатирует, что в российской правоприменительной практике отсутствуют случаи прямого применения положений Конвенции. Эта информация нуждается в уточнении. Действительно, случаи применения судами ст. 1 Конвенции для квалификации преступлений, совершенных должностными лицами, неизвестны Вместе с тем в последние годы российские суды стали ссылаться на Конвенцию, а также на статью 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и основанные на этой статье постановления ЕСПЧ, при рассмотрении исков о компенсации вреда, причиненного пытками. Например:

Суд Ленинского района г. Орска Оренбургской области 19 ноября 2008 г. удовлетворил иск Николаева Н.Н. о компенсации морального вреда, причиненного ему сотрудниками УВД г. Орска в результате жестокого обращения в ходе его задержания, расследования уголовного дела и применения к нему пыток. В обосновании своего решения суд ссылался, в частности, на нормы Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1.

46. Имеются и другие аналогичные случаи применения судами международных норм, хотя эта, несомненно положительная, тенденция в судебной практике пока не получила повсеместного распространения.

ВОПРОС 2

ОЦЕНКА СТАТИСТИЧЕСКИХ ДАННЫХ О ПРИМЕНЕНИИ НОРМ УК РФ, КАСАЮЩИХСЯ ЗАПРЕТА ПЫТОК

47. При оценке статистических данных, приведенных в п.п. 12-22 Пятого периодического доклада Российской Федерации, следует учитывать следующие обстоятельства.

48. Российские власти ведут учет зарегистрированных преступлений, возбужденных уголовных дел, осужденных и оправданных по статьям УК РФ. При этом структура УК РФ не объединяет в одну статью все виды пыток, совершенные с участием должностных лиц.

49. Статья 117 УК РФ применяется для преследования частных лиц за истязания и не распространяется на акты пыток, совершенных должностными лицами, действующими в официальном качестве. Нельзя исключить, что в совокупности общего числа приговоров, вынесенных по статье 117 УК РФ, есть приговоры за пытки, совершенные частными лицами по указанию должностных лиц или с их ведома. Однако определить их точное количество невозможно.

50. Статья 302 УК РФ применима не ко всем должностным лицам, а только к следователям и дознавателям, и только если они применяли пытки с целью получения показаний. Пытки, совершаемые следователями и дознавателями с иными целями, а также пытки, совершаемые другими должностными лицами, не попадают под действие статьи 302 УК РФ. Этим, в частности, можно объяснить незначительное количество зарегистрированных преступлений и приговоров по статье 302 УК РФ, приведенных в Пятом периодическом докладе Российской Федерации.

51. Если пытки применяются без целей получения показаний и в их применении участвует не следователь или дознаватель, а иное должностное лицо (например – сотрудник полиции или пенитенциарного учреждения), суды и следственные органы квалифицируют их по статье 286 УК РФ. В п.13 Пятого периодического доклада приводятся данные о числе зарегистрированных преступлений по статье 286 УК РФ. При оценке этих данных надо учитывать, что статья 286 УК РФ включает в себя не только пытки, но и не связанные с пытками виды превышения должностных полномочий. По этой причине в общем объеме собираемых государственными органами статистических данных о числе жалоб на превышение должностных полномочий, о числе возбужденных уголовных дел о превышении должностных полномочий, о числе осужденных за превышение полномочий должностных лиц невозможно выделить число жалоб, уголовных дел и осужденных именно в связи с применением пыток.

52. В результате, совокупность статистических данных по ст. 117, 286 и 302 УК РФ не позволяет с достаточной степенью точности оценить распространенность пыток и действенность мер, принимаемых для их профилактики и пресечения.

Статья 2
ВОПРОС 3 (A-F)

53. П.п. 23-27 Пятого периодического доклада Российской Федерации описывают гарантии, которые УПК РФ предоставляет лицам, задерживаемым по подозрению в совершении преступления. Принятый 2 февраля 2011 г. закон №3-ФЗ "О полиции" дополнительно детализовал права задержанных уведомить родственников о задержании. Важно отметить, что гарантии, предоставляемые законом "О полиции", распространяются не только на индивидов, задерживаемых в связи с подозрением в преступлении, но и на лиц, задерживаемых на других основаниях, в частности - задерживаемых за совершение административного правонарушения.

54. Обязанность информировать родственников возлагается на дежурных сотрудников отделов МВД, оформляющих задержание, только в случае задержания несовершеннолетнего. В случае задержания взрослых сотрудник полиции, согласно ст. 14 ч. 3 закона "О полиции", обязан разъяснить задержанному его право на уведомление родственников о факте его задержания. Кроме того, согласно ст. 14 ч. 7 Закона "О полиции" право на телефонный звонок должно быть реализовано в кратчайший срок, но не позднее трех часов с момента задержания, если иное не установлено УПК РФ. Однако статья 96 УПК РФ, к которой отсылает ст. 14 ч. 7 закона "О полиции", устанавливает не только возможность с согласия прокурора сохранять в тайне факт задержания в интересах предварительного расследования. Срок уведомления родственников и близких задержанного, установленный ст. 96 УПК РФ, равен 12 часам, что существенно длиннее сроков обязательного уведомления, предусмотренного законом "О полиции". Неизвестно, какой срок уведомления о задержании подозреваемых в совершении преступлений будет применяться на практике.

55. Некоторые примеры позволяют предполагать, что полиция может не соблюдать право задержанных на уведомление родственников.

22 мая 2012 г. в 22:40 на Кудринской площади в Москве полиция задержала одного из участников ассамблеи протестного лагеря ОккупайАбай сценариста Андрея Лукьянова. Задержание проводилось по прямому указанию присутствовавших на площади сотрудников центра МВД по борьбе с экстремизмом, перепутавших Андрея Лукьянова с членом арт-группы "Война" Олегом Воротниковым, который находился в международном розыске в связи с обвинением в хулиганстве и применении насилия к представителям власти.

Лукьянов находился в полиции до 14:30 23 мая 2012 г., т.е. примерно 14 часов. По словам Лукьянова, сотрудники полиции не объясняли ему, в связи с чем он задержан и не давали сообщить жене о задержании. Жена Лукьянова звонила в различные отделения полиции, но ей везде сообщали, что Андрея Лукьянова среди задержанных нет 2.

56. Согласно статье 14 части 11 закона "О полиции" право на телефонный разговор не предоставляется и уведомление не осуществляется в отношении лиц, совершивших побег из-под стражи, уклоняющихся от исполнения административного наказания или отбывания уголовного наказания, находящихся в розыске, уклоняющихся от исполнения назначенных им судом принудительных мер медицинского характера или принудительных мер воспитательного воздействия. По каким причинам закон ограничил право этих лиц на звонок и уведомление родственников - неизвестно. Пояснительная записка к законопроекту "О полиции" не содержит разъяснений по этому вопросу 3.

57. Согласно статье 14 части 14 закона "О полиции" о задержании составляется протокол, в котором указываются дата, время и место его составления, должность, фамилия и инициалы сотрудника полиции, составившего протокол, сведения о задержанном лице, дата, время, место, основания и мотивы задержания, а также факт уведомления близких родственников или близких лиц задержанного лица.

58. Ни закон "О полиции", ни УПК РФ не содержат нормы, прямо обязывающей сотрудника информировать родственников о месте нахождения задержанного лица. Положение по информированию о месте нахождения имеется в КоАП РФ - статья 27.3 часть 3 КоАП РФ устанавливает, что по просьбе задержанного лица о месте его нахождения в кратчайший срок уведомляются родственники, администрация по месту его работы или учебы, а также защитник. Об административном задержании несовершеннолетнего в обязательном порядке уведомляются его родители или иные законные представители (ч. 4, ст. 27.3 КоАП РФ).

59. Члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), посещающие отделы полиции, сообщают о нарушениях права на разъяснение причин задержания и информирование о правах и обязанностях задержанного, о неправильном оформлении протоколов о задержании, о нарушениях права на информирование родственников, о нарушениях, связанных с условиями содержания. Например, члены ОНК по г. Москве, проверявшие отдел полиции по району "Китай-город" 20 июля 2011 года, в своем письме на имя руководителя УВД по ЦАО г. Москвы отмечают:

"На момент посещения к 18.00 в камере, имеющей площадь 18 м2, в которой может содержаться не более 9 человек, находилось 18 человек. 3 человек сидели, а один лежал на полу. По словам задержанных, причину задержания им не объяснили. При составлении протокола досмотра понятые, как пояснили задержанные, были из числа сотрудников отделения".

60. Члены ОНК также отмечают, что во многих отделах полиции на стендах отсутствует информация о праве задержанного на телефонный звонок и информирование родственников о задержании. Сотрудники полиции также не упоминают об этом при задержании. Зачастую в "Книге учета доставленных в дежурную часть" не указываются обстоятельства, время и место совершения правонарушения, за которое гражданин задержан и доставлен в дежурную часть отдела полиции.

61. В 2011 году Рабочая группа российских правозащитных НПО по реформе МВД провела мониторинг исполнения закона "О полиции" в ряде регионов России. В ходе мониторинга были опрошены 51 задержанный в ИВС трех регионов (Ростовская область, Пермский край, Республика Марий Эл). Права и свободы при задержании разъяснялись не всегда (так в опросе 33 задержанных в Ростовской области права и обязанности были разъяснены только в 15 случаях). Как правило, право на звонок предоставлялось, и при желании со стороны задержанных лиц они эти правом воспользовались.

62. Таким образом, оценить степень распространенности нарушения права задержанных на уведомление родственников невозможно. Неизвестно о специальных мерах, предпринимаемых властями РФ, чтобы на практике контролировать и обеспечивать выполнение полицейскими права задержанных на уведомление родственников о задержании.

63. Краткосрочные свидания с родственниками и иными лицами на период следствия предоставляются по разрешению следователя, в период разбирательства в суде - по разрешению суда. Их максимальная продолжительность - 3 часа, и частота - 2 раза в месяц. Такие свидания регулируются Правилами внутреннего распорядка СИЗО, п. 139. Порядок и основание предоставления свидания не регламентируется, поэтому на практике родственники находятся в полной зависимости от сугубо произвольного решения следователя или судьи.

64. Статья 395 УПК РФ прямо говорит, что до обращения приговора к исполнению председательствующий в судебном заседании по уголовному делу или председатель суда предоставляет по просьбе родственников осужденного, содержащегося под стражей, возможность свидания с ним. Просьба о предоставлении свидания направляется родственниками в срок до трех суток в суд, постановивший приговор. Согласно статье 75 УИК РФ осужденные к лишению свободы направляются для отбывания наказания не позднее 10 дней со дня получения администрацией следственного изолятора извещения о вступлении приговора в законную силу. В течение этого срока осужденный имеет право на краткосрочное свидание с родственниками или иными лицами. Поскольку в УПК РФ не определен порядок принятия обращения от родственников и не указаны сроки его рассмотрения, то на практике крайне сложно добиться оперативного разрешения на свидания, даже в случае крайней необходимости.

65. Согласно УПК РФ число и продолжительность свиданий с защитником может быть ограничена … в случае необходимости производства процессуальных действий с участием подозреваемого продолжительность свидания свыше 2 часов может быть ограничена дознавателем, следователем с обязательным предварительным уведомлением об этом подозреваемого и его защитника. В любом случае продолжительность свидания не может быть менее 2 часов" (ст. 92, ч. 4 УПК РФ).

66. Согласно Кодексу об административных правонарушениях доставление задержанного не регламентировано временем, но должно осуществляться в возможно короткий срок (ст. 27.2. КоАП РФ). Задержанный после доставления имеет право в кратчайший срок уведомить адвоката о своем задержании. Это регламентировано статьей 27.3 КоАП РФ. Также задержанный имеет право позвонить родственникам и сообщить, что нужен адвокат. Такое уведомление делается не позднее трех часов после задержания. Право на услуги адвоката гарантировано с момента задержания 4.

67. Задержанный по подозрению в совершении уголовного преступления должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания (ст. 46 УПК РФ). До начала допроса подозреваемому по его просьбе обеспечивается свидание с защитником наедине и конфиденциально. После доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более трех часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 УПК РФ, включая право пользоваться помощью адвоката с момента фактического задержания/применения меры пресечения в виде содержания под стражей и пр.

68. При том, что действующее российское законодательство содержит различные нормы, гарантирующие доступ задержанных по подозрению в преступлении и арестованных к адвокату, на практике эти гарантии нарушаются представителями правоохранительных органов. Адвокатское сообщество отмечает ряд проблем с реализацией права на доступ задержанных и заключенных к адвокату.

69. В некоторых случаях сотрудники правоохранительных органов отказываются допускать адвоката к фактически находящемуся в помещениях правоохранительных органов человеку на основании, что этот человек не задержан и сотрудники правоохранительных органов "просто беседуют с ним".

В Приморском крае сотрудники линейного отдела внутренних дел ввели новую практику: задерживать подозреваемых "в гостях" и чинить препятствия адвокатам, нанося им травмы. С этим столкнулся дальнереченский адвокат Валерий Вербульский.
19 мая 2010 года его доверитель был задержан в поезде по подозрению в совершении кражи. Но в отделении милиционеры отказались допрашивать молодого человека в присутствии адвоката, мотивируя это тем, что он у них "в гостях". Когда же появился свидетель, который опровергал версию милиционеров относительно случившегося, оперативник на допросе в присутствии адвоката Вербульского начал задавать ему интимные вопросы, не относящиеся к делу, и оскорблять. При попытке покинуть кабинет милиционер попытался физически воспрепятствовать этому и стал душить адвоката 5.

70. Следует отметить, что в рамках таких "бесед" с фактически задержанными людьми, сотрудники правоохранительных органов могут получать от них так называемые явки с повинной, т.е. признания в совершении преступлений. В отличие от допроса подозреваемого и обвиняемого, которые в соответствии с УПК должны проводиться в присутствии адвоката, получать у человека явку с повинной можно без адвоката. При этом явка с повинной рассматривается судами в качестве доказательства вины в совершении преступления. Европейский суд по правам человека признал нарушением права на справедливое судебное разбирательство российскую практику проведения вне процессуальных "бесед" с задержанными и арестованными в отсутствие адвоката и получение в рамках таких бесед явок с повинной 6. Комитет министров Совета Европы пока не получил от российских властей информации о мерах общего характера, предпринятых планируемых для исполнения этого постановления Европейского суда 7.

71. Адвокаты также сообщают, что в некоторых случаях не могут встретиться со своим подзащитным, поскольку сотрудники правоохранительных органов скрывают от адвокатов информацию о месте нахождения арестованного подзащитного 8. Кроме того, администрации некоторых ИВС и СИЗО отказывают адвокату в свидании с подзащитным, если у адвоката нет письменного разрешения на такие свидания от следственных или судебных органов. Эти требования предъявляются, несмотря на то что действующее законодательство не требует каких-либо разрешений на встречу адвоката и находящегося под стражей подзащитного 9.

72. Закон № 103 "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" устанавливает право подозреваемого и обвиняемого на свидания с защитником. Однако в законе не регламентировано соблюдение этого права. На практике право задержанного на встречу с адвокатом (особенно в переполненных следственных изоляторах) в полной мере не реализуется. Существуют очереди на свидания с защитником, в СИЗО часто не хватает специальных комнат, предназначенных для таких свиданий. В СИЗО Санкт-Петербурга эту проблему пытаются, например, решить за счет увеличения времени работы адвокатских комнат. Такое решение было принято руководством УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области в марте 2010 года после письма президента Адвокатской палаты Санкт-Петербурга директору ФСИН 10.

73. Представляется необходимым внести в закон № 103 "О содержании под стражей подозреваемых обвиняемых в совершении преступлений" дополнения, определяющие обязанность администрации учреждений обеспечивать условия проведения свиданий и возможность подследственным и подсудимым работать с документами при подготовке к судебному разбирательству.

74. Следует отметить, что УПК РФ дает возможность родственнику или иному лицу, о котором ходатайствует обвиняемый, быть допущенным в качестве защитника по определению или постановлению суда наряду с адвокатом. На практике такие защитники сталкиваются со значительными проблемами, поскольку судьи иногда трактуют эту норму закона как свое право отказать родственнику или близкому лицу в получении такого статуса, мотивируя это, например, тем, что адвокат у обвиняемого уже есть. На практике также нередки случаи, когда родственник, действующий в качестве защитника, сталкивается с проблемами в реализации права на неограниченные свидания с задержанным.

75. Отдел по соблюдению прав человека входил в состав организационно-инспекторского управления ФСИН России до 2009 года. После смены руководства ФСИН, летом 2009 года, этот отдел был расформирован и в настоящее время такого отдела не существует. Функции контроля за соблюдением прав и законных интересов осужденных к лишению свободы и лиц, содержащихся под стражей, частично переданы в Правовое управление ФСИН России 11, которое обеспечивает:

исполнение ратифицированных РФ международных договоров в области прав человека, отвечает за взаимодействие с международными правозащитными организациями, осуществляющими контроль за соблюдением прав, свобод и законных интересов задержанных и осужденных, Уполномоченными по правам человека в Российской Федерации, а также международными общественными правозащитными организациями в сфере совершенствования порядка соблюдения прав, свобод и законных интересов осужденных к лишению свободы и лиц, содержащихся под стражей, осуществляет координацию и контроль исполнения структурными подразделениями ФСИН России функций по правовому обеспечению деятельности учреждений и органов УИС, соблюдению прав и законных интересов задержанных и осужденных.

76. Насколько нам известно, данное Управление не проводит самостоятельных проверок соблюдения прав и законных интересов осужденных к лишению свободы и лиц, содержащихся под стражей. Однако представители Управления могут сопровождать Уполномоченного по правам человека в РФ и его представителей, а также делегации международных структур, во время их посещений мест лишения свободы.

77. Суммарная статистика о посещениях пенитенциарных учреждений региональными уполномоченными по правам человека отсутствует. Количество посещений напрямую зависит от активности и заинтересованности регионального уполномоченного в улучшении ситуации в пенитенциарных учреждениях его региона. К тому же, как правило, посещения пенитенциарных учреждений связаны с жалобами, получаемыми региональным уполномоченным от осужденных. В качестве положительного примера можно привести работу Уполномоченного по правам человека Пермского края – Татьяны Марголиной. Благодаря ее усилиям и взаимодействию с правозащитниками этого региона в 2008-2010 годах удалось провести комплексную проверку всех следственных изоляторов Пермского края и добиться в них значительного улучшения условий содержания. Другой пример - деятельность Уполномоченного по правам человека по Челябинской области 12, который регулярно посещает пенитенциарные учреждения региона и реагирует на жалобы осужденных. Последний пример интересен еще и тем, что Уполномоченный ведет свой блог, на котором рассказывает о проблеме и результатах ее решения.

78. В настоящее время региональные уполномоченные по правам человека работают в 66 субъектах Российской Федерации. Еще в четырех - в республиках Марий Эл и Тыва, в Тюменской области, а также в Чукотском автономном округе, - где были приняты законы об уполномоченном по правам человека, никто на эту должность пока не назначен. В целом, развитие института уполномоченных по правам человека в регионах России следует считать успешным. Все уполномоченные по правам человека в субъектах Российской Федерации действуют на основании своих региональных законов. Моделью для них в большинстве случаев стал Федеральный конституционный закон "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации".

79. Финансирование их деятельности осуществляется из бюджетов соответствующих субъектов Российской Федерации и, как правило, является недостаточным. Часто из-за отсутствия средств региональные уполномоченные не могут посещать учреждения, которые расположены достаточно далеко от центра субъекта, а таких учреждений - большинство. Во многих регионах финансирование уполномоченных осуществляется порой в "ручном" режиме, по разовым поручениям глав региональных администраций, что во многом подрывает базовый принцип работы института уполномоченного по правам человека - его независимость от органов исполнительной власти.

80. Общественный Совет по проблемам деятельности уголовно-исполнительной системы является постоянно действующим совещательно-консультативным органом при Федеральной службе исполнения наказаний. Основной формой деятельности Совета являются заседания, которые проводятся не реже одного раза в полугодие. Каждое территориальное управление УИС имеет свой региональный Общественный Совет.

81. Основной целью Совета является привлечение общественности к участию в решении задач, стоящих перед уголовно-исполнительной системой, защите прав и законных интересов сотрудников, работников и ветеранов УИС, а также осужденных и лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, содержащихся в следственных изоляторах. Члены Общественных Советов, как центрального, так и региональных, могут проводить свои заседания и посещать пенитенциарные учреждения на местах. Посещение, как правило, нерегулярны и не нацелены на проверку состояния дел с правами человека и соблюдения законности.

82. В большинстве случаев при посещениях мест лишения свободы Советы организуют культурно-массовые мероприятия для осужденных, например, спортивные встречи, шахматные турниры с участием известных шахматистов, концерты, встречи с писателями и т.п. В деятельности Советов есть редкие исключения, например, члены Общественного Совета по Иркутской области активно работают с жалобами заключенных. Это стало возможным, в том числе, в силу принятого руководством ФСИН Иркутской области в 2011 году специального Положения о визитировании учреждений 13. В соответствии с этим Положением члены Совета получили право осматривать любые помещения в учреждениях, проводить личные встречи с заключенными и персоналом, получать информацию и обсуждать с руководством результаты визитирования. Некоторые Общественные Советы при региональных управлениях ФСИН помогают осужденным подготовиться к освобождению: информируют о работе центров реабилитации для лиц без определенного места жительства, проводят беседы о пользе образования и пр.

83. Федеральный закон № 76-ФЗ "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания" вступил в силу в июне 2008 года, кроме того, за прошедшие 4 года в него внесен ряд изменений 14. Закон охватывает следующие типы закрытых учреждений:

места отбывания административного задержания и административного ареста;
места отбывания дисциплинарного ареста;
места содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых;
учреждения, исполняющие наказания;
дисциплинарные воинские части, гауптвахты;
центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел;
учебно-воспитательные учреждения закрытого типа.
84. Закон предусматривает создание в субъектах Российской Федерации одной общественной наблюдательной комиссии, полномочия которой ограничиваются только территорией соответствующего субъекта Российской Федерации.

85. Основными задачами ОНК являются:

осуществление общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания;
подготовка решений в форме заключений, предложений и обращений по результатам осуществления общественного контроля;
содействие сотрудничеству общественных объединений, администраций мест принудительного содержания, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, иных органов.
86. В соответствии с законом "Об общественном контроле" члены ОНК в составе не менее двух членов вправе без специального разрешения посещать места принудительного содержания после уведомления администрации учреждения или руководящего территориального органа и при соблюдении установленных в них правил внутреннего распорядка. Исключением являются объекты и сооружения, обеспечивающие безопасность и охрану осужденных, на посещение которых необходимо получить согласие начальников соответствующих мест принудительного содержания. Члены ОНК вправе встречаться и беседовать с заключенными - в следственных изоляторах в пределах видимости и слышимости персонала, в местах отбывания наказаний - колониях и тюрьмах – в пределах видимости, но не слышимости.

87. Заключенные имеют право обращаться в ОНК устно или письменно, при этом эти обращения не подлежат цензуре. ОНК уполномочены получать от администраций учреждений сведения и документы, необходимые для проведения контроля, в том числе, медицинскую документацию заключенных с их согласия. Запросы и выводы по проверкам ОНК может направлять, кроме учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, в органы исполнительной власти субъектов Федерации и прокуратуру. Член ОНК не вправе осуществлять общественный контроль в том учреждении, в котором содержится его родственник, а также, если член ОНК является потерпевшим, свидетелем, защитником или иным лицом, участвующим в производстве по уголовному делу, к которому причастно лицо, находящееся в этом учреждении. Член ОНК осуществляет свою деятельность на безвозмездной основе.

88. В соответствии с законом №76-ФЗ за формирование ОНК отвечает Общественная палата России. Кандидатов могут выдвинуть общественные объединения (организации). Каждая организация может выдвинуть не более двух кандидатов, в уставе организации должна быть указана защита прав человека как одна из целей деятельности, а также организация должна существовать не менее 5 лет. Решения о назначении или отклонении кандидатов принимается Советом Общественной палаты России.

89. ОНК не являются юридическими лицами и, соответственно, не могут получать финансирование. Предполагалось, что деятельность ОНК будет осуществляться на средства общественных организаций, направивших в ОНК своих сотрудников. На практике это привело к тому, что практически все ОНК страдают от недофинансирования, и это снижает эффективность их деятельности, особенно в больших регионах, где количество подконтрольных учреждений может достигать 100 и более.

90. В декабре 2011 года в закон "Об общественном контроле" были внесены дополнения, предполагающие право органов государственной власти оказывать финансовую, имущественную, консультационную, информационную и иную поддержку общественным наблюдательным комиссиям и дающие Общественной палате возможности оказывать практическую помощь комиссиям, включая обучение и предоставление необходимых документов.

91. С начала действия Закона № 76-ФЗ члены ОНК более пяти тысяч раз посещали места принудительного содержания, получили и рассмотрели более 10 тысяч писем, жалоб и заявлений, направили более 1800 заключений по результатам инспекций в различные государственные органы. В настоящее время в России действует 78 ОНК с общим членством приблизительно в 745 человек. Большинство членов комиссий не имеют достаточного опыта работы с учреждениями принудительного содержания и нуждаются в поддержке и обучении. В некоторых регионах мало общественных активистов, желающих работать в ОНК. Связано это, в первую очередь, с малочисленностью в регионах активистов, которые занимаются правами человека в местах заключения. Сказались также и другие факторы, такие как загруженность правозащитных НПО, отсутствие финансирования, в т.ч. на поездки в места принудительного содержания, и выработавшийся годами и вполне оправданный скептицизм правозащитников. За четыре года существования ОНК число участников общественного контроля возрастало только за счет роста (числа) региональных комиссий.

92. Отдельной проблемой является состав ОНК, который за четыре года работы практически по всей стране существенно изменился: уменьшилось количество представителей правозащитных организаций (сейчас примерно 1/4 состава) и увеличилось число бывших сотрудников правоохранительных органов и представителей организаций, пользующихся поддержкой органов власти.

93. Неправительственные организации полагают, что это на практике угрожает независимому контролю. Этот процесс связан с:

нехваткой в регионах правозащитных организаций; нежеланием создания реального, работающего общественного контроля;
уязвимым положением правозащитных организаций перед региональными властями и полугосударственными общественными объединениями типа региональных общественных палат, которые де-факто (потому что де-юре их рекомендации не являются обязательными) влияют на избрание в состав ОНК, давая свои рекомендации лояльным НПО и не давая их тем, кто занимает независимую позицию;
активностью (псевдо)общественных объединений, созданных бывшими сотрудниками правоохранительных органов и военными (ветеранами), которые, действуя в поддержку и по договоренности с местными управлениями правоохранительных органов, направляют своих кандидатов в ОНК, ставя цель "содействие" (как они его понимают), но не контроль.
94. Хотя общественный контроль за местами принудительного содержания регулируется федеральным законодательством, члены ОНК нередко сталкиваются с серьезными проблемами. Членов ОНК с четко выраженной правозащитной позицией иногда не допускают в учреждения 15, несмотря на то, что посещения носят уведомительный характер и не требуют специального разрешения от администрации учреждения или соответствующего территориального органа. Например, членам ОНК иногда приходится ждать по часу и более, прежде чем их пропустят в учреждение, при этом мотивация может заключаться в том, что отсутствует начальник колонии или нет сотрудников, чтобы сопровождать посещающих во время визита. Были случаи, когда членов ОНК Свердловской области не допускали в учреждение, где осужденные держали голодовку. Были случаи, когда членов ОНК не пускали в колонию без личного досмотра, несмотря на то, что члены ОНК имеют привилегии наравне с уполномоченным по правам человека, прокуратурой и другими привилегированными лицами, включая Президента РФ. При этом процедура досмотра проводилась с нарушениями, например, не вызывались понятые (или понятыми предлагались сотрудники или осужденные, т.е. заинтересованные или зависимые от нистрации лица), не составлялся протокол.

95. В регионах практики работы ОНК существенно различаются, что связано не только с объемом ресурсов, но и со степенью профессионализма участников, различным пониманием задач общественного контроля как самими членами ОНК, так и тюремной администрацией. В абсолютном большинстве учреждений администрации не готовы к конструктивному сотрудничеству - выявлению и устранению недостатков, а видят в ОНК опасность для себя -станут известны какие-то недоработки или нарушения.

96. Необходимо отметить, что в соответствии с Федеральным законом, члены ОНК несут ответственность за разглашение данных следствия и нарушение режимных требований. В 2010 году администрации исправительных учреждений возбудили два административных дела на членов ОНК за использование технических средств во время бесед с осужденными. Действующего нормативного регулирования недостаточно - так, например, использование "кино-, фото-, и видео съемки, личное интервьюирование осуществляется с согласия в письменной форме самих осужденных" (ст. 24, п.4 УИК РФ), но пронос членами ОНК этого оборудования в учреждение нормативными актами, в том числе законом "Об общественном контроле", не регулируется. В то же время говорится, что члены ОНК обязаны соблюдать нормативные правовые акты и подчиняться законным требованиям администрации.

Скандальную известность получила история осуждения члена ОНК по Свердловской области Алексея Соколова к 3 годам колонии строгого режима. Будучи представителем Общественной наблюдательной комиссии Свердловской области и ряда правозащитных организаций региона, он длительное время защищал конституционные права и свободы граждан России, оказывал юридическую помощь, проводил общественные расследования случаев пыток и жестокого обращения, результаты которых предавались огласке. Алексей Соколов получил всероссийскую известность за распространение снятого им фильма "Фабрика пыток…", основанного на документальном материале, в котором зафиксированы факты избиений осужденных сотрудниками исправительных колоний. Алексею инкриминировали пункт "б" части 4 статьи 162 УК РФ (разбой) и приговорили к 3 годам лишения свободы. По общему мнению правозащитников, уголовное дело в отношении Соколова было сфальсифицировано и стало расправой со стороны правоохранительных органов за его правозащитную деятельность.

97. В целом, ОНК России при действующей системе формирования и несовершенстве законодательства пока не могут претендовать на роль независимой системы общественного контроля.

ВОПРОС 3 G).

98. Правозащитники продолжают получать хорошо подтвержденную информацию о случаях пыток, жестокого, бесчеловечного и унижающего обращения либо наказания в вооруженных силах. Эти случаи представляют собой нарушения статей 1 и 16 Конвенции. Ниже приведены некоторые из таких примеров.

В декабре 2009 года с организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга" связалась мать Егора Шафранова, который был избит своими сослуживцами в первую же ночь своего нахождения в воинской части №22558, находящейся в селе Новосельцы (Новгородская область). 9 апреля 2010 года заместитель военного прокурора Санкт-Петербурга в письменной форме подтвердил, что Шафранов вынужден был оставить свою воинскую часть в связи с избиениями. Военно-следственными органами было возбуждено уголовное дело в отношении З., который обвинялся в избиении Шафранова. Благодаря участию НПО "Солдатские матери" в его деле, Шафранов был демобилизован.

В октябре 2010 года с организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга" связался Александр Поляков, который пожаловался на случаи дедовщины в воинской части № 20697 (военная разведка) в Санкт-Петербурге. Он дал письменные пояснения, в которых в деталях рассказал об избиениях и жестоком обращении со стороны старослужащих в июле-сентябре 2010 года. Он был помещен в госпиталь, но вынужден был покинуть его из-за страха быть возвращенным в свою воинскую часть. Пояснения Полякова вместе с сопровождающей документацией были направлены в органы военной прокуратуры, а в ноябре 2010 года, благодаря давлению с стороны солдатских матерей, Поляков был демобилизован.

В августе 2010 года с организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга" связался Егор Хохлов, который был вынужден покинуть воинскую часть № 02511 в Каменке (Ленинградская область). Согласно его письменным объяснениям, он был избит своими сослуживцами, они также заставляли его бегать в противогазе. Он назвал имена тех, кто избивал его, и пояснил, что избиения были частью вымогательств, которые были распространены в его воинской части.

В июне 2011 года организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" стало известно о происходящем с Сергеем Девятиловым, который оказался в реанимации военного госпиталя, видимо, после того, как он был избит в воинской части № 20506, на борту военного корабля близ Мурманска. 21 июля 2011 года из находящейся в Мурманске военной прокуратуры нам сообщили, что в связи с избиением Девятилова было возбуждено уголовное дело по обвинению другого моряка с того же корабля в злоупотреблении должностными полномочиями, сопряженном с применением насилия и с иными отягчающими обстоятельствами.

В сентябре 2011 года с организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга" связался Евгений Радеев, который рассказал о прохождении им службы в воинской части № 73845, дислоцированной в Токсово (Ленинградская область). С начала августа 2011 года Радеев подвергался унижениям со стороны солдата З., который требовал, чтобы Радеев прислуживал ему. 10 августа 2011 года З. жестоко избил Радеева за его отказ принести ему чашку чая. Похожие инциденты случались 12-14 августа 2011 года, когда З. обнаружил вымышленные нарушения дисциплины, якобы совершенные Радеевым, и жестоко избил его за непослушание. З. требовал от Радеева регулярных денежных выплат, а также чтобы Радеев покупал ему сигареты. То же самое происходило в течение во вторую половину августа 2011 года и в начале сентября 2011 года. З. специально разорвал военную форму Радеева для того,

чтобы Радеев был вынужден срочно ее починить, в противном случае Радеева могли наказать за утрату своей формы. Избиения становились все жестче, Радеева били кулаками и ногами, и в итоге он вынужден был покинуть воинскую часть. Его подробные показания об издевательствах были направлены правозащитной организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга" полковнику юстиции Кирьянову, который возглавляет военно-следственный отдел Следственного комитета Российской Федерации в Санкт-Петербурге.

99. Динамика насилия в российской армии не идет на спад, количество подобных случаев не уменьшается.

100. Как рассказывают большинство солдат, которые стали жертвами дедовщины, сопряженной с насилием, избиения стали следствием их отказа отдавать свои деньги и/или ценные личные вещи (например, мобильные телефоны) старшим военнослужащим. Другими словами, избиения были частью вымогательств, типичных для российской армии. Сообщается о схожих методиках избиений, например, избиениях кулаками через руки жертвы для того, чтобы не оставались синяки. В некоторых случаях избиения были возмездием тем солдатам, которые отказывались подчиняться или которые воспринимались в качестве нарушителей неформальных "правил игры", согласно которым "молодые" солдаты (те, кто прослужили меньше времени) должны подчиняться "старшим" (то есть тем, кто отслужили дольше), и зависить от их произвола.

101. В большей части избиений и других типов насильственной дедовщины присутствуют элементы принуждения и издевательств со стороны тех, кто старше по званию, либо тех, кто воспринимается в качестве старшего. Поэтому подобные случаи должны квалифицироваться как пытки по смыслу статьи 1 Конвенции.

102. Безнаказанность за пыточные практики представляет собой системную проблему и прямое нарушение статьи 12 Конвенции.

103. Несмотря на то, что статья 117 УК РФ теперь содержит указание на пытки (хотя содержащееся в ней определение не в полной мере соответствует статье 1 Конвенции), в более чем пятидесяти делах, за которыми наблюдали "Солдатские матери Санкт-Петербурга" в 2009-2011 годы, и по которым предпринимались попытки расследования и наказания виновных, никто не был осужден с использованием этой статьи.

104. В тех случаях, когда приговоры все же выносились, они касались чаще всего рядовых военнослужащих и наказаний, не связанных с реальным лишением свободы, например, это штрафы либо условное лишение свободы. Таким образом, статья УК о пытках фактически не применяется военно-следственными отделами. Хороший обзор некоторых попыток проведения расследования содержится во главе 2 "Безнаказанность" "Черной книги", написанной Анджеем Беловраниным и опубликованной в Санкт-Петербурге в 2011 году при поддержке Совета министров северных стран.

В 2009 году Артем Дога пожаловался на избиения со стороны сержанта К. в воинской части в поселке Саперный (Ленинградская область). Дога показал: "Меня били в шею каждый день за малейшую провинность, даже если я неправильно ставил свои ботинки… 26 мая 2009 года меня ударил в голову прикладом автомата сержант К, меня также били палкой по спине… 3 июня 2009 года сержант К. избил меня по почкам, он также угрожал мне убийством".
Дога был также избит другими солдатами, в частности, как он показал: "2 июня 2009 года мне нанес несколько ударов, в том числе по спине и лицу, Е.М… Контрактник Л. несколько раз ударил меня по шее, в результате чего я практически потерял сознание. Это произошло от того, что я не принес пиво из машины, так как когда я подошел туда, пива там уже не было. Утром 3 июня 2009 года меня избили за то, что я слишком медленно одевался…". Не в силах больше терпеть избиения и издевательства Дога покинул воинскую часть.

Военный следователь лейтенант юстиции Данилов 25 июня 2009 года отказал в возбуждении уголовного дела по следующим причинам: "В ходе предварительной проверки жалобы Доги не нашли своего подтверждения. Л. пояснил, что с самого начала своей службы Дога противопоставлял себя всем, постоянно жаловался на то, что физические упражнения в батальоне разведки были тяжелее, чем в остальных подразделениях, хотя он был приписан к этому батальону по своей собственной просьбе… 3 июня 2009 года во время утренней побудки на лице и шее Доги были обнаружены порезы. В ответ на вопрос, откуда они появились, Дога пояснил, что он порезался во время бритья… Как показал К., в отношении Доги никогда не применялось насилие, однако, он постоянно жаловался на то, что ему не нравится служить в армии".

Военный следователь пытался выставить Догу как нежелающего служить ленивого солдата, ранения, синяки и порезы на теле которого были вызваны неосторожным бритьем. Следователь допросил свидетелей, большинство которых, по словам Доги, сами участвовали в избиениях. Следователь не провел ни одной очной ставки.
Дога обжаловал постановление военного следователя от 25 июня 2009 года, сославшись на нарушения статей 3 и 13 Европейской конвенции по правам человека. Он также отметил, что не было установлено действительных причин появления у него телесных повреждений и не были устранены многочисленные противоречия в показаниях допрошенных свидетелей.

Ответ от руководства следователя Ленинградского военного округа был получен 8 августа 2009: "Изучение материалов проверки позволяет сделать вывод о том, что постановление от 25 июня 2009 года, вынесенное военным следователем Даниловым, является законным и обоснованным, и нет причин передавать дело на рассмотрение другому следователю". Не было дано никаких дополнительных разъяснений.

С помощью правозащитной организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" Дога был демобилизован по медицинским причинам. По его мнению, борьба с военной прокуратурой не имела смысла и требовала слишком много сил. Поэтому он предпочел не жаловаться дальше, в том числе не обжаловать постановление следователя Данилова в военный суд.

105. Показателен также случай Константина Паненкова, который проходил службу в деревне Череха в Псковской области. Несмотря на то, что отец Паненкова сам был военным офицером, его семья не смогла добиться справедливости и возместить нанесенный солдату ущерб.

Паненков был призван в ноябре 2008 года и, с его слов, с самого начала своей службы подвергался избиениям и злоупотреблениям. Однако после его возвращения из летнего отпуска избиения усилились, так как Паненков опоздал, задержавшись в больнице.

Госпитализация, даже когда она обоснована, воспринимается как попытка "откосить", другими словами, один из худших "грехов", так как каждый мечтает о том, чтобы провести в казармах меньше времени, чем остальные призывники.

Паненков сообщил, что: "10 августа 2009 года батальон был дислоцирован на учебной площадке близ села Струги Красные в Псковской области… Командир старший лейтенант Г. подошел, меня, безо всякой причины, схватил за шею левой рукой, подтянул меня, а затем ударил не менее трех раз в лицо своей правой рукой. У меня полилась кровь, все сослуживцы видели этот инцидент, но мне не была оказана медицинская помощь". Это избиение со стороны старшего по званию выглядело как "разрешение" его подчиненным делать то же самое.

Как рассказал Паненков: "15 августа 2009 года сержанту С. не понравилось, что я сидел, находясь на посту, и он ударил меня в правую часть туловища правой ногой, на которой был военный ботинок… Я объяснил С, что болен, после чего он ударил меня в зубы и по левому уху правой рукой, в результате чего я ничего не слышал этим ухом в течение целого дня, и у меня болела голова… Сержант М. ударил меня по правой части головы правой рукой, отбросив меня к стене. М. не остановился, а бил меня снова, одновременно угрожая убить меня. Я был очень напуган и начал терять сознание, не мог дышать, и в глазах у меня потемнело".

31 августа 2009 года военный следователь лейтенант юстиции Маслов решил не возбуждать уголовное дело в связи с недостаточной доказанностью того, что преступление было совершено.

С помощью правозащитной организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" это незаконное постановление было обжаловано отцом Паненкова. 5 октября 2009 года постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено как незаконное и необоснованное вышестоящим руководителем военного следствия. Вместе с тем, расследование за этим не последовало, и обидчики Паненкова не предстали перед судом.

106. Дело Андрея Семенова служит иллюстрацией очевидного вывода о том, что безнаказанность никогда не остается без последствий.

Будучи призван в июне 2009 года, со дня своего прибытия в воинскую часть №53609, дислоцированную во Владимирской области, Семенов стал жертвой вымогательств и ужасных избиений. Как показал его старший брат Александр: "Приехав в часть наблюдать за принятием моим братом присяги, я заметил, что с ним что-то случилось. После долгого разговора он мне сказал, что нуждается в деньгах, чтобы отдать их сержантам. 21 июня 2009 года я пошел к сержанту С. и пообещал перевести ему деньги. Он сказал, что побьет моего брата, если я не сделаю этого. В казармах я вновь увидел, как сержанты требовали деньги и угрожали причинить вред каждому, кто расскажет родственникам или друзьям о происходящем в части. Их не интересовало, где солдаты достанут деньги, даже если воровством, все, что требовалось от солдат, - принести деньги сержантам".

Родственники Семенова обратились в военную прокуратуру в Санкт-Петербурге. Дело вел военный следователь Томей, который, несмотря на просьбы семьи потерпевшего и свои собственные предыдущие обещания, заставил Семенова подписать обязательство вернуться во Владимирскую область, якобы в другую воинскую часть. Мы обнародовали подробности дела Семенова по просьбе его семьи.

Томей обратился в суд с исковым заявлением о защите чести, достоинства и деловой репутации. 1 апреля 2010 года этот иск был частично удовлетворен Куйбышевским районным судом Санкт-Петербурга, и "Солдатским матерям Санкт-Петербурга" было предписано выплатить компенсацию военному следователю. 22 июня 2010 года по итогам кассационного обжалования решение районного суда было оставлено в силе Санкт-Петербургским городским судом.

Что касается расследования самого дела Семенова, оно было поручено другому следователю - майору юстиции Шевчуку, допросившему тех военных, которых Семенов обвинял в избиениях, и немедленно установившему, что "показания Семенова основаны на его фантазиях". В своем постановлении Шевчук указал: "Более того, деяния Семенова содержат признаки преступления, предусмотренного статьей 306 УК [заведомо ложный донос], но, учитывая, что действия Семенова не повлекли за собой никаких негативных последствий… возбуждение уголовного дела в его отношении не является необходимым".

107. Таким образом, был послан ясный сигнал - те, кто помогает жертвам, будут платить компенсацию, а сам потерпевший окажется под угрозой уголовного преследования лишь за сообщение властям о совершенном против него преступлении.

108. Согласно правоприменительной практике Комитета, "само по себе наличие расследования недостаточно для того, чтобы продемонстрировать выполнение государством своих обязательств, вытекающих из статьи 12 Конвенции" (Решение от 11 ноября 2004 года по делу № 257/2004 "Керемедчиев против Болгарии", параграф 9.4, CAT/C/41/D/257/2004). По делам о дедовщине в российской армии чаще всего не осуществляется никакого расследования, а если оно проводится, то его единственной целью становится выгораживание виновных и угрозы потерпевшим, членам их семей и помогающим им общественным организациям. Подавляющее большинство таких дел до суда не доходит, а в суд попадают почти исключительно дела в отношении "стрелочников" (например, вышедших на пенсию прапорщиков). Защита потерпевших и свидетелей в армии почти не работает, практически не применяется положение примечания к статье 337 УК РФ.

109. Известно о практике широкого применения неоплачиваемого подневольного труда солдат их начальниками в своих личных целях. Такое обращение с военнослужащими является бесчеловечным и унижающим и нарушает статью 16 Конвенции.

В 2011 году Костромская гарнизонная военная прокуратура подтвердила незаконное использование труда солдат начальником 307-го военного госпиталя. Вместе с тем, незаконные практики использования подневольного труда продолжились.

110. Часто солдаты используются на работах даже за пределами своих воинских частей. Широко известна история Антона Кузнецова, о которой несколько лет тому назад рассказала ежедневная немецкая газета "Шпигель".

111. Также показательным является дело Андрея Попова.

Попов был призван в армию из города Ершова (Саратовская область) в 2000 году и впоследствии исчез. В 2011 году Попов вернулся в Ершов и рассказал, что он был продан в рабство в Дагестан, где был вынужден работать на строительных площадках и выращивать овощи. Вместо того, чтобы помочь ему с реабилитацией, военные власти добились возбуждения против Попова уголовного дела о дезертирстве.

Попов был вынужден согласиться с предъявленными ему обвинениями и отказаться от своих прежних показаний о том, что он фактически был рабом в Дагестане. Как сообщили местные правозащитники, включая Лидию Свиридову, председателя Саратовского отделения Союза солдатских матерей, он вынужден был изменить показания из-за давлением со стороны официальных лиц. Якобы ему было обещано меньшее наказание. Тем не менее, Попов был приговорен к двум годам лишения свободы.

Когда Свиридова попыталась сама прояснить ситуацию в Дагестане, она получила увечье при сомнительных обстоятельствах. После того, как она выступила по телевидению, рассказав о деле Попова, Свиридова была обвинена в экстремизме.

В 2011 году стало известно о еще одном похожем деле. Альберт Заимбетов из Оренбургской области проходил военную службу в той же воинской части в Саратовской области, что и Попов. По его словам, он был похищен и провел пять лет в Дагестане. Он пас овец в одной из отдаленных деревень на Кавказе.

112. К сожалению, военные власти чаще закрывают глаза на случаи фактического рабства чем пытаются расследовать их.

113. Одним из редких, но показательных исключений является дело Никиты Сибина.

Балашихинский гарнизонный военный суд 24 октября 2011 года признал старшего прапорщика Акульшину виновной в превышении своих должностных полномочий. Военный суд установил, что в июне 2011 года Акульшина отдала Сибина и еще одного солдата бывшему офицеру К, который использовал их для охраны своего земельного участка, в растениеводстве и на свинарне. В качестве наказания Акульшиной был назначен лишь небольшой штраф в размере пятнадцати тысяч рублей (менее 300 евро). Сам Сибин не получил никакой компенсации, не предпринималось никаких мер и для его реабилитации. Он не был признан потерпевшим по возбужденному против Акульшиной уголовному делу, а лишь давал показания как свидетель.

114. Фактическое нахождение солдат в услужении и даже в рабстве в современной российской армии представляет собой абсолютно ужасающий феномен, показывающий, что солдаты воспринимаются не как люди, а как вещи.

115. Использование психиатрии в карательных целях, в том числе для преследования диссидентов, было широко распространено в СССР. К сожалению, случаи подобного использования психиатрического лечения продолжились и после распада Советского Союза, на что неоднократно обращали внимание Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд Российской Федерации. С большими озабоченностью и сожалением мы отмечаем распространение этого типа нарушений прав человека и на военную сферу. Безосновательное недобровольное помещение в психиатрические больницы представляет особую форму бесчеловечного обращения, а иногда и наказания.

116. Показательно недавнее дело Дмитрия Смирнова, который обратился организацию "Солдатские матери Санкт-Петербурга" в мае 2012 года.

Смирнов был призван в российскую армию в ноябре 2011 года и проходил службу в воинской части № 35600 в городе Остров (Псковская область). Сначала 10 апреля 2012 года он был помещен в 22-е психиатрическое отделение 442-го окружного военного госпиталя в Санкт-Петербурге, где провел 22 дня, до 3 мая 2012 года. Его выписали для демобилизации, но 11 мая 2012 года он был помещен в тот же госпиталь, под наблюдение доктора Д. Пузаткина. Матери Смирнова не было сообщено никаких подробностей о лечении сына. Когда она пришла его проведать 16 мая 2012 года, Смирнов не был способен узнать ее, судя по всему, он находился под влиянием тяжелых медикаментов. Военные медики отказались сообщать Смироновой о диагнозе ее сына.

Мать Смирнова 21 мая 2012 года обратилась в военную прокуратуру, пояснив, что, по ее мнению, у военных психиатров не имелось правовых оснований для недобровольной госпитализации ее сына.

25 мая 2012 года Солдатские матери Санкт-Петербурга обратились к Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации с целью привлечь его внимание к делу Смирнова, а также проверить, на каких правовых основаниях он продолжает находиться в психиатрическом отделении военного госпиталя.

После этих жалоб и писем поддержки 442-й окружной военный госпиталь отказался пускать мать Смирнова на свою территорию. Ей не было позволено видеть своего сына и получать информацию о его лечении. Она боится, что медикаменты могут оказаться опасными для его здоровья. Более того, с ее слов она подвергалась угрозам со стороны военных психиатров, которые пообещали ей, что ее сын не получит надлежащего лечения в отместку за ее жалобы.

28 мая 2012 года была получена информация о том, что военные психиатры безосновательно поставят Смирнову диагноз "шизофрения", что сделает его инвалидом на всю жизнь. Его мать по-прежнему не имеет доступа к медицинской документации Смирнова для того, чтобы получить мнение другого врача.

Петербургские общественные организации, с согласия матери Смирнова, сообщили об этом случае и призвали внимательнее изучить ситуацию, творящуюся в военной психиатрии, с проведением комплексной проверки функционирования психиатрического отделения 442-го военного госпиталя.

Был получен ответ 1 июня 2012 года от военного прокурора воинской части №56680 во Владимире. Из этого документа выяснилось, что не имеется судебного решения о помещении Смирнова в психиатрический стационар, а он был помещен туда исключительно из-за того, что в какой-то момент военные психиатры сочли его поведение ненормальным.

117. Подобный случай не единичен. Помещение военнослужащих в психиатрический стационар, если оно не является добровольным, как и в случае гражданских лиц, может происходить только на основании судебного решения.

118. В российской правовой системе, особенно в военной сфере, на практике жертва пыток и других форм запрещенного обращения не может возместить вред, а также получить справедливую компенсацию и максимально возможную реабилитацию, что нарушает собой статью 14 Конвенции. На практике даже базовая медицинская помощь нередко не доступна для тех, кто перенес пытки в армии.

В 2009 году мы следили за делом Романа Казакова, который 19 сентября 2009 года был найден в запертом военном автомобиле в гараже воинской части в Каменке (Ленинградская область). Он был госпитализирован в связи с серьезным отравлением выхлопными газами, на его теле были обнаружены многочисленные синяки и кровоподтеки. Шесть месяцев он находился в коме. Надлежащее расследование этой трагедии не было осуществлено. В настоящее время Казаков пришел в сознание и вместе со своей семьей старается заново выстроить свою разрушенную жизнь.

Вместе с тем, Министерство обороны отказывается предоставить требуемую медицинскую помощь, несмотря на то, что Казаков нуждается в дорогой реабилитации для восстановления всех функций мозга.

В 2010 году Роман Шемакин был жестоко избит солдатами в воинской части, дислоцированной в Московской области. Вместо предоставления ему медицинской помощи, как сообщалось, его командиры переодели его в гражданскую одежду и выкинули тело в ближайшую канаву, где оставили умирать. Сослуживец спас Шемакину жизнь, тайно вызвав гражданскую скорую помощь.

Шемакину была нанесена открытая черепно-мозговая травма с тяжелым сотрясением мозга, он потерял четыре зуба, была сломана правая рука, повреждена трахея. Несмотря на тяжелые телесные повреждения, военное руководство пыталось отказать своему бывшему солдату в лечении в военном госпитале либо в оплате его лечение в гражданской больнице. Медицинское лечение Шемакина за счет Министерства обороны было продлено лишь благодаря вмешательству правозащитников.

119. Помимо медицинской реабилитации, статья 14 Конвенции также требует от государств обеспечения психологической реабилитации жертв пыток, что в отношении жертв пыток в российской армии полностью отсутствует. Нет кадров, превалируют социальные стереотипы, основанные на армейской "тюремной эстетике".

Статья 3
ВОПРОС 4

120. Действующий закон "О беженцах" не содержит гарантий невысылки лиц, обжалующих отказ в предоставлении временного убежища на территории РФ, хотя одним из важнейших критериев предоставления убежища является наличие для заявителя серьезного риска подвергнуться в стране исхода обращению, противоречащему статье 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). Постановление Правительства РФ от 23 апреля 2012 № 363 подтверждает право таких лиц на законное пребывание в России, что защищает их от административного выдворения. Однако в случае, если власти страны исхода направляют запрос об экстрадиции, то гарантия невыдачи такого лица до того, как он исчерпает свое право на обжалование отказа в предоставлении временного убежища, отсутствует. В частности, утверждение Пленума Верховного Суда РФ в Постановлении № 11 от 14 июня 2012 г. о том, что вступление в силу решения о выдаче не должно обуславливать фактическую передачу лица запрашивающему государству до окончательного разрешения его заявления о предоставлении временного убежища, относится исключительно к порядку рассмотрения судами жалоб на экстрадицию. Вместе с тем, указанное Постановление Пленума ВС РФ не регламентирует действий Генеральной прокуратуры и ФСИН России, ответственных за исполнение решений о выдаче, которым закон не запрещает осуществить передачу такого лица запрашивающей стороне.

121. Постановлением правительства РФ № 1002 от 14 декабря 2009 г. расширен перечень ведомств, уполномоченных принимать решения о нежелательности пребывания иностранцев на территории России, влекущие депортацию (ст. 25.10 Федерального закона от 15 августа 1996 № 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию"). Процедура принятия указанных решений не предусматривает для лиц, в отношении которых она проводится, возможности представить свои доводы о риске подвергнуться в стране назначения обращению, запрещенному статьей 3 ЕКПЧ. Представление таких доводов на стадии обжалования уже принятых решений чрезвычайно затруднено, т.к.:

a) специальных норм, регулирующих порядок обжалования решений о нежелательности пребывания иностранцев на территории РФ, национальное законодательство не содержит;
b) в соответствии с общими нормами об оспаривании решений органов государственной власти и должностных лиц в гражданском судопроизводстве (глава 25 ГПК РФ), подача соответствующего заявления в суд не приостанавливает исполнения оспариваемого решения - данный вопрос оставлен на усмотрение судьи (ч. 4 ст. 254 ГПК РФ);
c) срок рассмотрения заявления судом составляет 10 дней (ч. 1 ст. 257 ГПК РФ);
d) лицо, чье пребывание в России признано нежелательным, должно покинуть территорию РФ в срок, который устанавливается органом, принявшим соответствующее решение, и редко превышает несколько суток, поскольку определяется как достаточный для выезда.
122. Отсюда очевидно, что лицо, опасающееся возвращения в страну исхода из-за риска подвергнуться запрещенному обращению, не располагает эффективным средством правовой защиты, приостанавливающим процедуру депортации до его исчерпания.

123. Принятие решений об экстрадиции по запросам иностранных государств относятся к компетенции Генеральной прокуратуры РФ. В течение последних лет ряд экстрадиционных запросов от иностранных государств был отклонен Генеральной прокуратурой. Однако свидетельств того, что при принятии таких решений учитывался риск нарушения статьи 3 Конвенции, не имеется, т.к. закон не обязывает Генеральную прокуратуру знакомить заявителя с основаниями, по которым в его выдаче отказано.

124. Обжалование решений об экстрадиции затруднено из-за отсутствия в российском законодательстве нормы, обязывающей Генеральную прокуратуру уведомлять адвоката о том, что вынесено постановление о выдаче его подзащитного. С учетом того, что иностранный гражданин, в отношении которого принято решение об экстрадиции, как правило, не знает соответствующих норм законодательства РФ и содержится под стражей без возможности оперативно связаться со своим адвокатом, указанное обстоятельство существенно ограничивает его право на защиту. Еще более затруднена реализация этого права для заявителей, не владеющих русским языком, т.к. уведомления о выдаче часто вручаются в отсутствие переводчика. Так, например, восстановить срок для обжалования постановления о выдаче Наби Султанова в Узбекистан, где для него существовал серьезный риск подвергнуться запрещенному обращению, удалось только при рассмотрении данного вопроса Верховным Судом РФ в кассационной инстанции, причем, после срочного обращения к властям РФ Специального Докладчика ООН по вопросам о независимости судей и адвокатов.

125. Особенность российского законодательства состоит в том, что одна по существу процедура депортации разделена в нем на два понятия: административного выдворения и собственно депортации.

126. "Депортация" - принудительная высылка иностранного гражданина (лица без гражданства) из Российской Федерации в случае утраты или прекращения законных оснований для его дальнейшего пребывания (проживания) в Российской Федерации (последний абзац части 1 ст. 2 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан на территории РФ). Депортация может быть произведена только в случаях, если у депортируемого лица:

a. сокращен срок проживания иностранного гражданина или лица без гражданства на территории РФ,
b. аннулировано разрешение на временное проживание иностранного гражданина лица без гражданства на территории РФ,
c. аннулирован вид на жительство иностранного гражданина лица без гражданства на территории РФ (ст. 31 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан на территории РФ),
d. а также, если лицо, имевшее статус беженца или получившее временное убежище, было лишено этого статуса (ст.13 Закона РФ "О беженцах").
127. "Административное выдворение" - принудительное и контролируемое перемещение иностранного гражданина (лица без гражданства) или контролируемый самостоятельный выезд иностранного гражданина (лица без гражданства) за пределы России, которые осуществляются в соответствии с КоАП РФ. Причины выдворения могут быть самыми ничтожными, поскольку КоАП дает возможность выдворять мигранта за любое нарушение правил пребывания.

128. Два механизма наказания за нарушение одинакового правового основания и имеющие одинаковые последствия (запрет на въезд в РФ в течение пяти лет), очевидно, появились по недосмотру законодателя. Об этом свидетельствует тот факт, что в законе "О беженцах" это прямо сказано: выдворение (депортация). Однако такое положение поддерживается руководством ФМС России и дает его сотрудникам широкие возможности для произвола.

129. Административное выдворение и депортация грозят лицу, ищущему убежища, получившему отказ в его предоставлении, за "нарушение порядка пребывания на территории РФ" (ст.18.8 КоАП РФ), поскольку он не может встать на миграционный учет, не имея легального статуса на территории РФ.

130. Однако разница состоит в том, что решение об административном выдворении выносится судом и поэтому выдворяемый, все же, имеет шанс связаться со своим адвокатом и обжаловать решение суда в кассационной инстанции. (Отметим, что есть немало случаев, когда и административное выдворение осуществлялось в срочном порядке без соблюдения права на обжалование. (См. решение ЕСПЧ от 11 декабря . 2008 г. по делу № 42502/06 "Муминов против России").

131. В то же время, решение о депортации принимается должностными лицами - директором ФМС России или его заместителем или начальниками региональных Управлений ФМС России. Подчеркнем, что отказ в убежище влечет за собой именно депортацию как непосредственное его следствие, не требующее дополнительной проверки обстоятельств или решения суда.

132. До исполнения решения о депортации или административном выдворении беженцы обычно помещаются в Центр содержания иностранных граждан. Находясь там, они часто не могут ни самостоятельно обжаловать это решение, ни обратиться в УВКБ ООН, к адвокату, в НПО, чтобы получить помощь в обжаловании. Принятие таких решений происходит в закрытом режиме и практически исключает возможность обжалования. Известны случаи депортации беженцев из Китая (См. дела в ЕСПЧ "Х против РФ" и "У против РФ", закрытые по обращению заявителей в связи с угрозой для их жизни на территории Китая) и Афганистана непосредственно после завершения процедуры обжалования. Но большинство таких случаев остаются неизвестными, так как решение о депортации принимается и осуществляется таким образом, что депортируемые не имеют возможности обратиться за помощью в УВКБ ООН или к НПО или обжаловать решение в суде.

133. В течение последних лет заметно участились попытки использовать процедуру административного выдворения для передачи лиц, требуемых к выдаче. Решение о выдворении принимается районным судом общей юрисдикции на основании материала об административном правонарушении, направленного территориальным органом ФМС России, и может быть обжаловано в суд субъекта Федерации. Суды обеих инстанций отказываются исследовать доводы о риске применения пыток в стране назначения, полагая, что данный вопрос не относится к предмету рассмотрения в деле о нарушении иностранным гражданином правил пребывания на территории РФ. Правительство утверждает, что указанные доводы не могут быть рассмотрены судом в рамках административного процесса в силу весьма сжатых сроков его проведения, и "Moreover, the alleged risk of ill-treatment in case of expulsion was not a legally relevant fact and the court examining such a complaint was under no obligation to ascertain it" 16. Тот факт, что для заявителя последствия административного выдворения и экстрадиции идентичны, т.к. в обоих случаях он передается в распоряжение властей государства, запрашивающего его выдачу, во внимание не принимается. Важно отметить, что в ряде случаев подобные попытки предпринимались по прямому поручению Генеральной прокуратуры РФ, и это свидетельствует об игнорировании ею риска, что к высылаемому лицу может применяться запрещенное обращение в стране назначения 17. В таких делах предотвратить передачу лица в распоряжение властей государства, запрашивающего его выдачу, становится возможным только в случае, если ЕСПЧ применит временные меры в соответствии с Правилом 39 Регламента Суда 18.

134. Не внесены изменения в статью 18.8 КоАП, которой в качестве санкции за нарушение правил пребывания в РФ определяется штраф с административным выдворением или без такового. Государством не было учтено, что, оценивая ситуацию в России, Комитет ООН по предотвращению пыток на 37-ой Сессии в ноябре 2006 г. отметил "повсеместное широкое применение административной высылки в соответствии со статьей 18.8 КоАП за мелкие нарушения правил пребывания в стране".

135. В качестве рекомендации Комитет указал, что: "Государство должно дать дополнительные разъяснения относительно того, какие нарушения правил пребывания на его территории могут привести к административной высылке, и установить четкий порядок, обеспечивающий справедливое применение этих правил".

136. Соответствующие изменения в КоАП внесены не были, что влечет за собой указанные выше нарушения. Подобное положение будет сохраняться до тех пор, пока не будут внесены изменения, закрепляющие дифференцированные критерии применения наказания за нарушение правил пребывания в РФ, определяющие необходимость применения административного выдворения с учетом степени тяжести, размера и характера причиненного ущерба, вины и общественной опасности правонарушения. Недопустимо, чтобы разрешение данного вопроса возлагалось на органы внутренних дел и миграционной службы.

137. Приказом МВД России и ФМС России от 12 октября 2009 № 758/240 19 право принимать решения о депортации распространено на руководителей территориальных органов ФМС России. "6. Решение о депортации иностранного гражданина принимается начальником (руководителем) территориального органа ФМС России по мотивированному представлению начальника (руководителя) структурного подразделения территориального органа ФМС России либо директором ФМС России по мотивированному представлению начальника (руководителя) территориального органа ФМС России". До появления этого приказа решения о депортации были исключительной прерогативой директора ФМС России. Это изменение привело к резкому увеличению числа депортаций, предотвратить которые не удается (362 депортации в 2010 году, 656 депортаций в 2011 году по сравнению с 60 депортациями в 2009 году) 20.

138. По причинам, указанным п. 120, нельзя согласиться с утверждением правительства о соответствии национального законодательства нормам международного беженского права (п. 156 Пятого периодического доклада РФ).

139. Кроме того, отвечая на вопрос о ведомствах, регулирующих выдачу и высылку, правительство не представило какой-либо информации, касающейся решений о нежелательности пребывания иностранцев на территории России. Полагаем, что причиной умолчания об этом механизме, находящем все более широкое применение, является априорная неэффективность его обжалования в рамках национального права (п. 121 выше).

140. Суды парадоксальным образом соглашаются со своей беспомощностью в делах по обжалованию решений органов ФСБ о признании иностранных граждан и лиц без гражданства нежелательными иностранцами. Так при рассмотрении в суде жалобы гражданина Украины Дмитрия Ивановича Дубоноса представитель УФСБ РФ по Архангельской области бездоказательно сослался на то, что Дубонос угрожает безопасности РФ, и указал суду, что "действующее законодательство России в настоящее время не предусматривает компетенции судебных органов России проверять действия должностных лиц органов ФСБ РФ в данных вопросах". Суд с такими доводами согласился.

ВОПРОС 5

141. Дипломатические гарантии запрашивающих государств практически всегда используются в экстрадиционных делах. Во всех случаях, за исключением упомянутых далее (п.146 ниже), суды расценивали их как надежную защиту от нарушения прав заявителя по ст. 3 Конвенции, утверждая, что эти гарантии полностью опровергают сведения из независимых авторитетных источников о систематическом и повсеместном применении в запрашивающем государстве запрещенного обращения. От подобного подхода неоднократно предостерегал ЕСПЧ, в т.ч. в постановлениях, вынесенных в отношении России 21.

142. Полагаем, что эффективные механизмы контроля за тем, как запрашивающая сторона соблюдает предоставленные ею гарантий гуманного обращения, отсутствуют. Это подтверждается тем, что ни в одном из дел в ЕСПЧ, касающихся высылки и/или выдачи заявителей, власти РФ не представили Суду сведений о подобных механизмах. Об этом же свидетельствует неисполнение Россией постановлений ЕСПЧ об установлении контактов с Рустамом Муминовым 22 и Абдугани Камалиевым 23, незаконно переданными властям Узбекистана в 2006 и 2007 годах соответственно.

143. Отсутствие эффективного контроля за соблюдением гарантий прямо следует также из "Action plan /Action Report", представленного властями России к рассмотрению вопроса об исполнении вступивших в силу постановлений ЕСПЧ по делам "группы Гарабаева" 24, которое состоялось 6-8 марта 2012 г. на 1136 заседании Комитета Министров Совета Европы. В документе указано, что в целях контроля власти намерены использовать возможности дипломатических представительств РФ в запрашивающих государствах.

144. Однако данная мера, способствующая принятию решений об экстрадиции, тем не менее, не может обеспечить соблюдение прав лица после его выдачи, поскольку:

во-первых, не существует механизмов, которые обеспечивали бы сотрудникам дипломатических представительств беспрепятственно осуществлять мероприятия, необходимые для установления реальных обстоятельств выданного лица (конфиденциальность встреч с ним без предварительного согласования с властями, возможность его независимого медицинского освидетельствования, в случае необходимости - фотографирование, видеосъемка и т.д.);
во-вторых, и главное: после того, как выдача состоялась, государство, ее осуществившее, не заинтересовано в получении сведений о том, что человек подвергся запрещенному обращению, т.е., его экстрадиция повлекла нарушение статьи 3 ЕКПЧ.
145. Законодательство РФ не предусматривает специальных судебных процедур для оспаривания гарантий, которые предоставляются запрашивающей страной. Доводы об их неэффективности могут быть представлены в ходе обжалования постановлений о выдаче в судебном порядке.

ВОПРОС 6

146. Начиная с конца 2010 г. в судебном порядке было отменено не менее 9 постановлений Генеральной прокуратуры РФ об экстрадиции в Узбекистан. В семи из этих случаев 25 судебные акты ссылались на позицию ЕСПЧ, который в течение 2008-2012 г.г. в 9 решениях, принятых по жалобам против России, установил, что принудительное возвращение заявителей в Узбекистан влечет нарушение их права не подвергаться запрещенному обращению.

147. Вместе с тем, принцип единства судебной практики национальными судами не соблюдался. Экстрадиция отменялась только в делах, где сторона защиты заявляла о политизированном характере уголовного преследовании заявителя в связи с тем, что ему вменялась принадлежность к запрещенным в Узбекистане религиозным течениям либо организациям. Однако и этот подход не был системным: так, в делах о выдаче Муроджона Абдулхакова и Юсупа Касымахунова, которые относились к данной категории и рассматривались судами обеих инстанций уже в указанный период времени (первое - в 2010-2011 г.г., второе - в 2012 г.), доказательства риска применения пыток к заявителям в случае их выдачи были полностью проигнорированы, и экстрадиция обоих была предотвращена исключительно благодаря применению ЕСПЧ Правила 39. В случае же обвинения в общеуголовном преступлении - как, например, в деле Исмоилджона Далимова, - российские суды отклонили жалобы на постановление об экстрадиции, и заявитель был выдан в Узбекистан, несмотря на существенный риск применения к нему пыток и незавершенную процедуру обжалования отказа в признании его беженцем.

148. Важно подчеркнуть, что отмеченная в п. 146 положительная тенденция относилась только к делам о выдаче в Узбекистан. Сведения об отмене экстрадиций в другие государства отсутствуют. Напротив: по нашим данным, в тот же период времени (2010-2012 г.г.) суды стабильно отклоняли жалобы на решения о выдаче, в т.ч., в такие государства как Таджикистан 26 и Беларусь 27, где для заявителей также существует серьезный риск подвернуться обращению, противоречащему статье 3 ЕКПЧ.

149. Кроме того, в отношении лиц, в выдаче которых Генеральной прокуратурой РФ было отказано, активно предпринимались (и в некоторых случаях удавались – см. постановления ЕСПЧ по делам № 42502/06 Muminov v. Russia и № 52812/07 Kamaliyevy v. Russia) попытки передать их запрашивающим государствам через процедуру административного выдворения, отмеченную в п. 127 выше (см. также постановление по делу № 32184/07 Dzhurayev v. Russia и жалобу № 50031/11 Rakhmonov v. Russia). Именно в данной категории дел такие действия осуществлялись по прямым поручениям Генеральной прокуратуры, а в деле Муминова – по поручению ФСБ РФ.

150. Начиная с 2011 года распространилась практика возбуждения дел об административном выдворении параллельно с экстрадиционной процедурой. Она затрагивает лиц, обжалующих решения о выдаче (см., например, жалобы в ЕСПЧ № 27843/11 Niyazov v. Russia и № 67474/11 Azimov v. Russia) и/или подлежащих освобождению по истечении максимального срока содержания под стражей в связи с невозможностью их экстрадиции из-за применения ЕСПЧ обеспечительных мер в соответствии с Правилом 39 Регламента Суда (жалоба № 77658/11 Latipov v. Russia). Передачу таких лиц запрашивающим государствам, как правило, удавалось предотвратить только благодаря временным мерам ЕСПЧ.

151. Контроль за соблюдением гарантий запрашивающих государств не осуществлялся – как представляется, по причинам, указанным в п.п. 142-144. Вместе с тем, имеются сведения о нарушении дипломатических гарантий властями Узбекистана и Таджикистана в случаях внепроцессуальной передачи им запрашиваемых лиц (подробнее об этом см. п. 160 ниже). Так:

требуя выдачи Абдулазиза Бойматова для уголовного преследования по двум статьям УК РУз, узбекская сторона гарантировала, что он не будет без согласия РФ привлечен к уголовной ответственности по иным обвинениям. В декабре 2006 г. Генеральная прокуратура РФ отклонила запрос о выдаче Бойматова, однако уже в апреле 2007 г. он был незаконно выслан в Узбекистан при участии властей РФ, после чего осужден по пяти статьям УК РУз 28.

Генеральная прокуратура РФ в 2010 г. удовлетворила запросы властей Таджикистана о выдаче Савриддина Джураева и Сухроба Козиева для уголовного преследования, соответственно, по двум и одной статье УК РТ с учетом гарантий непривлечения их к уголовной ответственности по иным обвинениям без согласия РФ. В 2010 г. их экстрадицию приостановил ЕСПЧ в соответствии с Правилом 39, однако в 2011 г. оба заявителя были похищены в Москве и незаконно вывезены в Таджикистан, где впоследствии осуждены, соответственно, по семи и восьми статьям УК РТ.

152. Правительство не представило ни запрошенной Комитетом статистической информации, ни сведений о механизмах и/или результатах мониторинга положения лиц после их экстрадиции.
Полагаем, что это умолчание также подтверждает, что указанные механизмы отсутствуют, и соответственно - нет каких-либо результатов их применения.

153. Ссылки правительства на то, что при принятии решений по экстрадиционным запросам учитываются законодательные нормы запрашивающих государств и факты ратификации ими международных договоров в сфере прав человека, несостоятельны. Данные обстоятельства, сами по себе, не гарантируют защиты лиц от запрещенного обращения в условиях, когда авторитетные независимые источники свидетельствуют о широком и систематическом применении такого обращения в стране назначения. На это неоднократно указывал ЕСПЧ в своих постановлениях, в т.ч., вынесенных в отношении России 29.

154. Упомянутая правительством проверка наличия либо отсутствия препятствий к выдаче лица (п. 176 Пятого периодического доклада) сводится к направлению соответствующих запросов в ФСБ и МИД России и получению их ответов - иных ее результатов материалы экстрадиционных дел не содержат. Между тем, из указания Генеральной прокуратуры РФ № 212/35 от 18 октября 2008 г. (п. 1.6.3), регламентирующего деятельность органов прокуратуры по вопросам экстрадиции, прямо следует, что у ФСБ и МИД запрашивается информация об ущербе, который может либо не может нанести выдача лица национальным интересам и безопасности РФ, но отнюдь не праву этого лица не подвергаться запрещенному обращению.

155. Утверждения правительства о том, что Генеральная прокуратура в ходе экстрадиционной проверки исследует риск нарушения статьи 3 Конвенции и дважды за 2009-2010 г.г. по указанным основаниям отклоняла запросы о выдаче лиц (п.п. 177-178 Пятого периодического доклада), не поддаются проверке по причинам, указанным выше (п. 122). Вместе с тем, только в 2010 г. ЕСПЧ не менее 11 раз применил Правило 39 для приостановки экстрадиции лиц, запросы о выдаче которых были удовлетворены Генеральной прокуратурой РФ. Во всех случаях основанием для применения Правила 39 служил риск применения к заявителям запрещенного обращения в странах назначения.

ВОПРОС 7

156. В приведенной ниже таблице собрана статистика административных выдворений и депортаций с 2004 г. по 2012 год. 30

Год

Депортаций

Выдворений

2004

26

88 260

2005

15

75 756

2006

11

55 800

2007

45

28 050

2008

65

18 808

2009

60

34 016

2010

362

29 199

2011

656

27 929

2012.1-5

293

9 948

157. Из таблицы видно, что после появления Приказа ФМС России от 12 октября 2009 № 758/240 (п. 137 выше) число депортированных увеличилось на порядок, что можно было ожидать при расширении круга должностных лиц, наделенных правом принимать решения о депортации. Как отмечалось выше, решения о депортации невозможно обжаловать, скорость их исполнений намного выше, чем решений о выдворении. Фактически к задержанным с целью депортации не допускается адвокат. Таким образом, процедура депортации должна быть признана незаконной. Административное выдворение и депортация должны быть объединены в единую процедуру, решение должно приниматься судом, у гражданина, по отношению к которому это решение принимается, должна оставаться возможность его обжаловать.

158. Меры по обеспечению гарантированного статьей 3 ЕКПЧ права в рамках процедуры административного выдворения и, тем более, депортации не принимаются по причинам, указанным выше (см. п. 133 выше).

159. Правительство не ответило на вопрос Комитета о мерах по обеспечению прав выдворяемых лиц не подвергаться обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции. Данное обстоятельство, само по себе, подтверждает, что такие меры не принимаются.

ВАЖНЫЕ АСПЕКТЫ, НЕ ЗАТРОНУТЫЕ ВОПРОСАМИ КОМИТЕТА

160. В течение отчетного периода имели место, а в 2011-2012 г.г. участились, случаи внеправовой передачи запрашивающим государствам лиц, экстрадиция или высылка которых в рамках любой из предусмотренных законом процедур невозможна либо затруднена. Такие лица подвергались похищению с последующим незаконным перемещением их в запрашивающее государство. Так, в сентябре 2010 г. в Москве был похищен Санджарбек Сатвалдиев - уроженец Узбекистана, принявший гражданство РФ 31. В начале 2011 г. он был обнаружен под стражей в Узбекистане и впоследствии осужден на 7,5 лет тюремного заключения.

Сообщалось, что во время предварительного следствия он подвергался пыткам 32. Россия ничего не предприняла для возвращения своего гражданина. С августа 2011 г. по март 2012 г. из России в Таджикистан и Узбекистан были вывезены не менее 6 человек, пятеро из которых являются заявителями ЕСПЧ, защищенными от выдачи Правилом 39 Регламента Суда 33. Имеются сведения о том, что трое из похищенных в ходе судебного процесса в Таджикистане заявляли о применении к ним пыток с целью добиться согласия на оформление якобы добровольной явки с повинной к таджикским властям, самооговора и показаний против других обвиняемых 34. Тот факт, что во всех указанных случаях похищенных вывозили самолетами из российских аэропортов, причем, без прохождения обязательных предполетных процедур (контроля безопасности, пограничного и таможенного контроля), исключает версию о непричастности властей РФ к осуществлению подобных операций. В общей сложности, НПО располагают сведениями о не менее чем 10 лицах, похищенных и незаконно вывезенных в Узбекистан и Таджикистан в течение последнего времени. В большинстве случаев они подвергались в странах назначения пыткам и были осуждены на большие сроки лишения свободы по сомнительным обвинениям.

Практика рассмотрения ходатайств о предоставлении статуса беженца, фактически, исключает шансы заявителей на его получение:

a) в случаях отсутствия уголовного преследования заявителя в стране исхода миграционные органы утверждают, что его/ее опасения необоснованны, поскольку сведений о межгосударственном розыске подателя ходатайства не имеется. При этом игнорируется тот факт, что уголовное преследование является крайней и наиболее жесткой, но не единственной формой преследований, вынуждающих заявителей обращаться за статусом беженца;
b) если же о признании беженцем ходатайствует лицо, требуемое к выдаче властями страны исхода, то миграционные органы, не исследуя содержания (фабулы) предъявленных ему/ей обвинений, априорно полагаются на их якобы обоснованность и, тем самым, фактически, уклоняются от анализа обстоятельств заявителя. Обращение такого лица за статусом беженца ФМС России расценивает как стремление заявителя уклониться от уголовной ответственности за совершение преступлений, вменяемых ему/ей в стране исхода.
c) в 2011 г. возобновилась практика принятия решений об отказе в допуске заявителей к процедуре рассмотрения ходатайств о признании беженцем. Так, к гражданину Узбекистана Юсупу Касымахунову, имеющему веские опасения подвергнуться пыткам в случае экстрадиции на родину, были применены положения об исключении из защиты убежищем без рассмотрения его ходатайства по существу и даже без его интервьюирования. Более того: ФМС России не только признала это решение территориального миграционного органа законным и обоснованным, но и указала, что после его вступления в силу у Касымахунова не может быть принято заявление о предоставлении временного убежища на территории РФ (см. п. 120 выше). Тем самым, заявитель был лишен возможности реализовать через институт убежища свое право по статье 3 Конвенции, являющееся фундаментальным и абсолютным.
Статья 10
ВОПРОС 10

162. Информирование о запрете пыток и практическое обучение по вопросам исполнения обязательств, вытекающих из Конвенции, наиболее актуальны для сотрудников пенитенциарных учреждений, а также для сотрудников МВД (в первую очередь - полицейских). Следует отметить, что Россия предпринимает некоторые меры по информированию и обучению этих должностных лиц. Ниже приводится анализ этих мер и оценка их достаточности для исполнения Россией обязательств, вытекающих из Конвенции.

ОБУЧЕНИЕ СОТРУДНИКОВ ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ

163. В п. 195 Пятого периодического доклада РФ указано: "Все программы обучения, повышения квалификации сотрудников уголовно-исполнительной системы (УИС), а также их профессиональной подготовки содержат сведения об общепризнанных принципах и нормах международного права, а также международных договоров Российской Федерации в сфере обеспечения прав человека. Кроме этого, до сотрудников УИС в обязательном порядке доводятся постановления ЕСПЧ, касающиеся деятельности исправительных учреждений и СИЗО". Эта информация соответствует действительности. Руководители исправительных учреждений, опрошенные представителями НКО, отмечали, что они постоянно наставляют своих подчиненных о недопустимости применения силы в отношении заключенных (за исключением оговоренных в законе случаев). Можно также отметить, что число учебных мероприятий, посвященных соблюдению прав человека и международных стандартов прав человека, включая стандарты гуманного отношения к заключенным, для сотрудников ФСИН увеличилось.

164. Вместе с тем, эксперты полагают, что меры, принимаемые для обучения сотрудников ФСИН, недостаточны:

"Я думаю, что основная проблема — это кадры. С кадрами связаны и вопросы грубого обращения, медицинские вопросы, непредоставление свиданий, проблемы, связанные с низкой воспитательной и психологической работой. Кадры неквалифицированны. Наверное, на сегодняшний день мало внимания уделяется именно подготовке кадров. Институтов всех остальных много, а вот понятие прав человека, наверное, должным образом не изучается" 35.

165. Вероятно, что усилия по информированию и обучению сотрудников ФСИН не достаточно эффективны из-за нестабильности кадрового состава в пенитенциарных учреждениях: руководство ФСИН говорит о текучести кадров как о существенной проблеме 36. Возможно, что еще одна причина, из-за которой сотрудники пенитенциарных учреждений плохо усваивают стандарты прав человека, связана с формальным подходом к их преподаванию в ведомственных учебных заведениях (о данной проблеме см. ниже). Сгладить эту проблему могло бы привлечение специалистов государственных правозащитных институтов и экспертов НКО к преподаванию прав человека сотрудникам ФСИН. Такой опыт существует и высоко оценивается участниками 37.

ОБУЧЕНИЕ ПОЛИЦЕЙСКИХ

166. По сравнению с сотрудниками ФСИН полицейские в меньшей степени включены в программы обучения международным стандартам прав человека, включая запрет пыток и жестокого обращения. Это можно понять даже по более осторожным формулировкам п.193 Пятого периодического доклада РФ, которые вполне соответствуют реальному положению дел: "На службу в органы предварительного следствия и дознания в преимущественном порядке принимаются лица с высшим и средним юридическим образованием. При поступлении на работу сотрудники в обязательном порядке изучают уголовное законодательство Российской Федерации, задачами которого являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств; обеспечение мира и безопасности человечества; предупреждение преступности; уголовное судопроизводство, назначение которого состоит в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод". То, что указанные меры предпринимаются, нельзя не приветствовать. Однако простое сопоставление п.195 и п.193 указанного доклада позволяет заметить, что авторы указывают на изучение следователями и дознавателями российских законов, но не международных норм в сфере прав человека. И это не случайное стилистическое отличие, это отражает реальную картину подготовки сотрудников правоохранительных органов.

167. Рядовой и младший командный состав МВД (полиция), как правило, получает профессиональную подготовку в центрах профессиональной подготовки МВД. Более высокую квалификацию можно получить в высших учебных заведениях МВД.

168. Центры профессиональной подготовки МВД включают в программы курсов правовой подготовки проблемы прав человека и соответствующие международные нормы, однако, в небольшом объеме. Содержание понятий в сфере прав человека, в том числе запрет пыток, курсантам разъясняется, как правило, в рамках изучения уголовного и уголовно-процессуального законодательства РФ, что не позволяет проанализировать их достаточно глубоко.

169. Обучение будущих сотрудников полиции боевым приемам борьбы, использованию огнестрельного оружия и пр. включает в себя обучение пропорциональному применению силы. Например, обучая боевым приемам борьбы, инструктор уделяет существенное внимание отработке алгоритмов и навыков применения тех или иных приемов, обеспечивающих минимальную болезненность для объекта воздействия. В случае неудовлетворительного освоения этих навыков сотрудник даже может быть отстранен от определенного вида деятельности. На занятиях также разъясняется, что физическая сила, спецсредства, огнестрельное оружие могут применяться только в определенных ситуациях, акцентируется внимание на минимизации ущерба (обычно используется этот термин, а не "пропорциональность").

170. Сейчас учебные центры при подготовке будущих сотрудников полиции стали уделять довольно много внимания специфике работы с несовершеннолетними, что следует расценить как определенный прогресс в подготовке полицейских. В тоже время специфика работы с лицами, находящимися в состоянии опьянения, не рассматривается. Отсутствие у полицейских ориентиров и отработанных навыков обращения с такими людьми, от которых сложно ожидать адекватной реакции, часто становится причиной действий, унижающих человеческое достоинство.

171. Программы подготовки сотрудников МВД также предусматривают, что им разъясняются обязанности сотрудников правоохранительных органов докладывать обо всех известных правонарушениях своих коллег. Но, как правило, отдельно не выделятся необходимость рапортовать о подозрениях в применении пыток со стороны сослуживцев.

172. Высшие учебные заведения МВД дают больше возможностей для ознакомления студентов с проблемами соблюдения прав человека. Студенты выполняют научно-исследовательские работы по правам человека и регулярно проводят научные конференции с секциями по правам человека. Указанные учебные заведения в 1990-х гг. ввели в учебную программу курс "Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел". Наличие такого курса важно с точки зрения подготовки правоохранителей в сфере прав человека. Однако профессиональная квалификация преподавателей, ведущих этот курс, в ряде случаев не позволяет донести до обучающихся ценности прав человека, понимание обеспечения прав человека как важнейшей обязанности представителя власти и т.п. Наполнение курса часто зависит от научных и мировоззренческих интересов преподавателей, поэтому в содержании курсов может преобладать теоретический материал, слабо связанный с практической деятельностью сотрудников полиции.

Например, структура курса лекций "Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел", подготовленного для курсантов Саратовского юридического института МВД России 38, состоит из 10 лекций общим объемом 248 страниц. Большую часть лекций авторы посвятили рассмотрению общетеоретических вопросов: "Права человека в истории политико-правовой мысли", "Принципы прав человека и гражданина", "Система основных прав и обязанностей человека и гражданина" и т.д. Изучение этих проблем, конечно, значимо. Но дисбаланс учебного материала налицо: лишь одна лекция ("Обеспечение органами внутренних дел гражданских, социально-экономических и политических прав человека и гражданина", 30 страниц) касается проблем обеспечения прав человека в практической деятельности сотрудника полиции. При этом некоторые лекции не соответствуют предмету курса: "Международное сотрудничество органов внутренних дел России" (20 страниц), "Социальная и юридическая защищенность сотрудников органов внутренних дел" (20 страниц).

173. После прохождения начальной подготовки в процессе службы сотрудники полиции участвуют в регулярных инструктажах личного состава и специальных занятиях. Раз в пять лет они также проходят обязательную переподготовку.

174. В п.192 Пятого периодического доклада РФ сказано, что "Согласно приказу МВД России… во всех подразделениях регулярно проводятся занятия с личным составом, на которых, в частности, изучаются вопросы соблюдения законности в служебной деятельности, охраны прав и свобод граждан, организации быстрого, полного и всестороннего расследования уголовных дел". Эта информация соответствует действительности. Инструктаж личного состава, как правило, включает в себя наставление соблюдать права человека. Однако обычно это делается в общей форме. Проводимые занятия, как правило, не носят практикоориентированный, интерактивный характер. Они сводятся к предоставлению слушателям той или иной информации. Такая форма занятий не помогает сотрудниками полиции понять, как именно им надлежит действовать, исходя из сообщенной информации.

175. Главный недостаток программ профессиональной подготовки сотрудников российских правоохранительных органов - отсутствие интеграции проблематики прав человека в подготовку сотрудника к выполнению каждого конкретного профессионального действия. Одной из причин является отсутствие концептуального осмысления роли полиции как службы обществу и обеспечения прав человека как обязанности и элемента профессиональной компетентности лиц, обеспечивающих общественный порядок. Отсюда – невнимание руководства МВД к методической работе по интеграции прав человека в программы профессиональной подготовки, агрессивное, во многих случаях, сопротивление преподавателей учебных заведений МВД внедрению в их дисциплины элементов обеспечения прав человека (юристы-позитивисты не находят места правам человека в юриспруденции, жизненный опыт "практиков" подсказывает им, что полицейские тактики совсем не обязательно насыщать "правами человека"). К истокам проблемы можно отнести и традиционный разрыв теории и практики в профессиональном обучении. На данном этапе учебные заведения МВД, в первую очередь центры профессиональной подготовки, реформируют свои учебные программы в сторону большей практической ориентированности, что нельзя не приветствовать. Насколько реформированные модули программ обучения интегрируют формирование профессиональных компетенций, связанных с обеспечением прав человека, пока сказать трудно.

ВОПРОС 12

176. Оказание медицинской помощи лицам, содержащимся в местах лишения свободы, остается одной из наиболее проблемных областей пенитенциарной системы и в первую очередь проявляется в:

отсутствии в штате исправительного учреждения профильных специалистов (окулист, хирург, эндокринолог, кардиолог, невропатолог и др.). Следственные изоляторы, даже больничные отделения при СИЗО, не содержат необходимого медицинского оборудования, лекарственных препаратов и условий для лечения тяжелобольных людей, состояние здоровья которых может угрожать их жизни. Так, например, проверка, проведенная Генпрокуратурой, показала, что в 2010 году на медицинское обслуживание осужденных было выделено 24% от необходимого объема денежных средств, почти 60% эксплуатируемого медицинского оборудования произведено в 70-80-х годах прошлого века 39;
невозможности для заключенного получить информацию о своем состоянии здоровья (назначениях врача, диагнозе и т.п.) и наличии/отсутствии необходимых лекарств;
затруднениях в получении своевременной медицинской помощи при не ярко выраженных симптомах заболеваний (головная боль, повышение давления, проблемы с желудком и т.п.). В соответствии с Приложением № 2 к Правилам внутреннего распорядка (ПВР) СИЗО заключенный может иметь при себе только лекарственные препараты по назначению врача СИЗО. Если у заключенного внезапно повысилось давление, он должен написать заявление на медицинскую помощь и попросить вызвать его к врачу. Если ситуация не требует сиюминутного вмешательства, к врачу могут вызвать через несколько дней, а медикаменты выдать еще позже. Учреждения УИС снабжаются медикаментами нерегулярно, медикаменты самые дешевые и малоэффективные. Известны случаи, когда врачи СИЗО отказывались подтвердить необходимость приема медикаментов, выписанных заключенному, до помещения его/ее под стражу.
Псковская область, ИК-3

Из обращения матери осужденного Я. Коренчука (январь 2010 г.): "…с сентября 2008 г. сын неоднократно сообщал мне о постоянно беспокоящих его сильных болях в животе. В медсанчасти ему не оказывали медицинскую помощь, ему выписывали обезболивающие средства, а его состояние постоянно ухудшалось. Только когда сын стал терять сознание от боли, на него обратили внимание и направили в больницу для обследования, по прибытии куда он мучительно скончался от гнойного перитонита". По обращению матери в прокуратуру в возбуждении уголовного дела по факту неисполнения или ненадлежащего исполнения фельдшером медсанчасти своих обязанностей, повлекших смерть человека, было отказано. 40

Нередки случаи, когда для оказания больным, содержащимся в СИЗО, квалифицированной диагностической и консультативной помощи необходим вывоз в гражданские больницы, направление в которые дает департамент здравоохранения. Из-за отсутствия четкой координации между СИЗО и департаментом, этого направления можно ждать от 30 до 45 дней. Вывоз из СИЗО осложняется и тем, что необходимо организовать сопровождение из 3-4 конвоиров. Из-за нехватки сотрудников конвоя невозможно обеспечить консультации в медицинских учреждениях всем, кому необходимо, и своевременно.

177. Гибель Сергея Магнитского и Веры Трифоновой в СИЗО "Матросская тишина" (Москва) вызвали широкий общественный резонанс и надолго приковали общественное внимание к проблематике оказания адекватной медицинской помощи в СИЗО. В январе 2011 года, реагируя на общественный запрос и требования российских правозащитников, Правительство РФ приняло Постановление от 14 января 2011 г. № 3 "О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений". Постановление было принято в целях реализации статьи 110 УПК РФ, согласно которой мера пресечения в виде заключения под стражу должна быть изменена на более мягкую в случае, если у подозреваемого или обвиняемого выявляется тяжелое заболевание, препятствующее его содержанию под стражей.

178. Постановление определяет порядок проведения медицинского освидетельствования подозреваемых или обвиняемых на предмет наличия у них тяжелого заболевания, включенного в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. В список болезней вошли туберкулез, злокачественные образования четвертой группы, ВИЧ, тяжелые формы сахарного диабета, воспалительные болезни центральной нервной системы, болезни щитовидной железы, тяжелые формы атрофических и дегенеративных болезней нервной системы и мышц с прогрессирующим течением, гипертония третьей степени, болезни артерий, болезни глаз, сопровождающиеся слепотой, хронические болезни сердца, заболевания почек и мочевыводящих путей.

179. Появление нормативного правового документа, призванного навести порядок в весьма запущенной сфере "тюремной" медицины, следует только приветствовать, однако, чтобы эти заболевания препятствовали содержанию человека под стражей, они должны быть в последней стадии, т.е. когда человек практически уже на грани смерти.

180. Кроме того, пока данное постановление фактически не повлияло на практику освобождения из-под стражи. За девять месяцев 2011 года из всех следственных изоляторов России на медицинское освидетельствование были направлены около двухсот тяжело больных граждан, и лишь 35 из них выпустили из под стражи. 41 Связано это с несколькими факторами. Во-первых, врач СИЗО находится в непосредственном подчинении начальнику СИЗО 42 и не только не имеет стимулов быть самостоятельным в своих решениях, но и подвергается различным рискам за отстаивание профессиональных взглядов. 43 Во-вторых, следственные органы заинтересованы в том, чтобы заключенный находился под стражей (так удобнее оказывать на него давление, в том числе, используя состояние его здоровья) и оказывают давление на администрацию и врачей СИЗО, приводящее к тому, что не принимаются должные меры по оказанию медицинской помощи и направлению на медицинское освидетельствование. Кроме того, по сведениям членов ОНК встречаются и ситуации, когда даже при подтверждении врачами болезней, входящих в перечень, суды продлевают задержанному меру пересечения в виде содержания под стражей.

В СИЗО №5 Екатеринбурга 14 июня 2011 года скончалась тяжелобольная заключенная. По сведениям председателя ОНК Свердловской области, подследственная "болела СПИДом, хроническим гастритом, циститом, анемией и вирусным гепатитом. При этом к июню у нее уже несколько недель держалась высокая температура. Врачи подтвердили у нее наличие болезней, входящих в перечень тяжелых заболеваний, которые указаны в постановлении российского правительства. Однако Октябрьский районный суд Екатеринбурга продлил срок ее содержания в СИЗО до 31 августа 2011 года". 44

181. Осужденные могут направить жалобы на неоказание или ненадлежащее оказание медицинской помощи и лечения в прокуратуру, УФСИН и/или в суд. В большинстве случаев официальная проверка констатирует, что медицинская помощь оказывается в необходимом объеме, состояние здоровья осужденного удовлетворительное. Происходит это потому, что система не заинтересована в выявлении у себя нарушений и не стремится к улучшениям. положения, пусть даже плохого, признак жизнеспособности любой системы.

Статья 11
ВОПРОС 14

182. В соответствии со статьей 22 УИК РФ прокуратура осуществляет надзор за соблюдением законов администрацией учреждений и органов, исполняющих наказания. Согласно статье 33 "О прокуратуре РФ" прокуратуре предоставлены широкие полномочия: посещать исправительные учреждения в любое время, опрашивать осужденных, знакомиться с документами и требовать объяснения от должностных лиц. Прокурор также вправе отменять дисциплинарные взыскания и освобождать заключенных от наказаний. Надзирающие прокуроры регулярно посещают колонии.

183. Прокурорские проверки по жалобам осужденных в большинстве случаев неэффективны по ряду причин, среди которых: а) профессиональная деформация прокуроров, предвзятое отношение, "обвинительный уклон" в отношении осужденных "преступников" у прокуратуры сохраняется, вследствие чего прокуратура в конфликтах между осужденными и сотрудниками колонии склонна принимать сторону администрации; б) часто органы прокуратуры и пенитенциарные учреждения находятся на одной небольшой территории, сотрудники переплетены родственными и другими связями и не готовы выявлять недостатки своих соседей; в) прокурорам невыгодно находить в учреждениях в зоне их ответственности нарушения, поскольку это косвенно означает признание и собственной вины - ведь ситуация обычно возникает не одномоментно, а развивается постепенно, и прокуроры должны отслеживать и купировать ее развитие; г) сами заключенные, под давлением администрации (чаще, через работающих на нее заключенных), отказываются подтверждать свои претензии при прокурорских проверках. По мнению заместителя Генпрокурора Евгения Забарчука, "жалобы осужденных на незаконное применение физической силы, спецсредств, отказы в приеме и рассмотрении обращений, плохое материально-бытовое и медицинское обеспечение, незаконное водворение в штрафные помещения, злоупотребление служебным положением сотрудниками УИС во многих случаях проверяются формально и поверхностно. Попросту говоря, порой лишь делают вид, будто проверили жалобу". 45

184. Контроль в местах заключения также обеспечивается региональными Управлениями ФСИН и МВД. Эффективность такого контроля ограничена ведомственными интересами, направленными, прежде всего, на поддержание позитивного имиджа своих органов и учреждений и системы в целом.

ПОЛОЖЕНИЕ ЛЮДЕЙ, НУЖДАЮЩИХСЯ В ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

185. Российское законодательство, касающееся оказания психиатрической помощи, прямо не запрещает жестокое и унижающее человеческое достоинство обращение и пытки. Но вводится принцип оказания помощи в наименее ограничительных условиях. В соответствии со статьей 5 федерального закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании": "все лица, страдающие психическими расстройствами, при оказании им психиатрической помощи имеют право на психиатрическую помощь в наименее ограничительных условиях, по возможности по месту жительства".

186. Принудительные меры в отношении лечения и госпитализации граждан законодательством допускаются, но при обязательном судебном контроле. В целом, российское законодательство достаточно хорошо защищает граждан от необоснованного применения мер принудительного характера: госпитализации в стационар, назначения принудительного психиатрического лечения.

187. В апреле 2011 года были приняты поправки в закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", расширяющие права недееспособных граждан при помещении в стационар и помещении в психоневрологический интернат (Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 67-ФЗ "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации"). Согласно этим поправкам, недееспособные граждане также должны давать согласие на лечение, в противном случае необходимо обращаться в суд.

188. Судебный механизм контроля за недобровольной госпитализацией и лечением пока не распространяется на несовершеннолетних. В группе риска в первую очередь находятся дети-сироты или дети, которые остались без попечения родителей и проживают в интернатах. В этих случаях в соответствии с российским законодательством опекуном детей является администрация интерната. Для помещения несовершеннолетнего в психиатрический стационар требуется только согласие администрации интерната и заключение врачебной комиссии. Судебный контроль российским законодательством не предусмотрен.

189. Надзор за соблюдением прав пациентов психиатрических стационаров, в том числе контроль за соблюдением запрета пыток и жестокого и унижающего человеческое достоинство обращения, осуществляют органы прокуратуры. Кроме того, Росздравнадзор и Министерство здравоохранения, в чьем ведении находятся стационары, также контролирует качество оказания психиатрической помощи.

190. По мнению наблюдателей, в частности Независимой психиатрической ассоциации России (НПА), прокурорское проверки, а также проверки со стороны Росздравнадзора, часто носят формальный характер. Проверяющие не знают, как нужно проверять, или не хотят этого делать. Полномочия прокуратуры позволяют ей при обнаружении любых признаков ненадлежащего обращения с пациентами психиатрических стационаров инициировать проверки, а в случае необходимости, потребовать от следственных органов рассмотреть вопрос о наличии или отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела. Профессиональные НПО, активно посещающие с мониторингом психиатрические стационары, указывают, что насилие в отношении пациентов применяется. Но подтвержденных случаев применения физического насилия, пыток в отношении пациентов, нет.

191. Разрешенными методами применения физического воздействия в отношении пациентов являются меры стеснения (мягкие широкие ремни, которым привязывают больного к кровати), которые применяются для фиксации пациента (например, для корректного ввода лекарств во время острого психоза). Порядок применения мер физического стеснения регламентирован: они могут использоваться только по предписанию лечащего врача и при его непосредственном контроле. Меры физического стеснения должны применятся на строго необходимый минимальный срок, врач должен каждые два часа проверять состояние пациента и если необходимость в физическом сдерживании пациента пропала, меры стеснения должны быть сняты. Каждый случай применения мер физического стеснения должен отражаться в специальном журнале, в котором отмечается время назначения, период сдерживания и медицинские обоснования для применения мер стеснения.

Мониторинг психиатрических стационаров, осуществляемый НПА совместно с Уполномоченным по правам человека г. Москвы (апрель - июль 2011 года), показал, что не всегда применение мер физического стеснения осуществляется в соответствии с предписанной процедурой и при контроле лечащего врача. Так, в Московской психиатрической больнице №5 в момент посещения (апрель 2011 года) отсутствовал журнал регистрации применения мер физического стеснения, что сокращает возможности контроля и оценки со стороны как общественного контроля, так и надзирающих органов. Кроме того, НПА указывает на сохранение практики, когда для сдерживания возбужденного пациента привлекают других пациентов, а не санитаров, специально обученных щадящим методам фиксации больного.

Ограничения в подаче жалобы пациентами

192. Администрации психиатрических клиник, предоставляя пациентам возможность подать жалобу, во многих случаях не отправляют их. Без участия администрации больницы пациент психиатрической клиники подать жалобу не может.

Уполномоченный по правам человека в Московской области в докладе за 2011 г. указывает, что администрации стационаров Московской области препятствуют пациентам отправлять корреспонденцию по почте или подавать жалобы по телефону.

193. Администрации клиник подвергает жалобы цензуре. Как сообщает НПА, врачи больницы нередко рассматривают жалобы как образец патологической продукции и подшивают к истории болезни. В некоторых психиатрических клиниках созданы структуры, которые рассматривают жалобы пациентов, адресованные в органы власти, и принимают решения о том, направлять жалобу или нет.

В докладе за 2011 г. Уполномоченный по правам человека Московской области указывает, что в стационаре № 3 "Ногинская ЦРБ" обращения пациентов передаются в специально созданную в больнице комиссию, которая их рассматривает. Эта информация подтверждается и НПА России.

194. В большинстве случаев жалобы на условия содержания в больницах и качество лечения поступают от родственников пациентов или после того, как человек выписывается из больницы.

195. В должной мере пациенты больниц не уведомляются о своих правах и возможностях правовой защиты при поступлении в стационар. В частности, Уполномоченный по правам человека в Московской области в докладе за 2011 год отмечает, что:
не размещаются для доступного ознакомления перечень прав пациентов, находящихся на психиатрическом и наркологическом стационарном лечении, адреса и телефоны Уполномоченного по правам человека, прокуратуры и судов.

196. Недобровольно госпитализированные пациенты не могут обжаловать недобровольную госпитализацию сразу, как только она произошла. Соответствующие поправки в закон "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании" до сих пор не приняты, хотя на необходимость их принятия указывал Европейский Суд по правам человека в своем постановлении "Ракевич против России". Практическая невозможность подать жалобу в период нахождения в больнице снижает гарантии защиты от недобровольной госпитализации.

197. Гарантией надлежащего обращения с пациентами психиатрических клиник могла бы стать Служба защиты прав пациентов. В соответствии с законом "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (ст.38), Служба должна разбирать жалобы пациентов, и при этом быть независимой от системы здравоохранения. Но до сих пор (в общей сложности 19 лет) Служба не создана.

Steel
20.01.2013, 06:19
Полный текст Доклда можно по ссылке
читать http://ingushetia.kavkaz-uzel.ru/articles/216517/
скачать http://ingushetia.kavkaz-uzel.ru/system/attachments/0003/9598/871.pdf

Steel
22.09.2013, 15:41
Сенатор США обозвала омбудсмена Павла Астахова «засранцем»
http://inotv.rt.com/2013-09-21/Senator-SSHA-obozvala-ombudsmena-Pavla

Магомедовна
22.09.2013, 16:38
Сенатор США обозвала омбудсмена Павла Астахова «засранцем»
http://inotv.rt.com/2013-09-21/Senator-SSHA-obozvala-ombudsmena-Pavla

Некогда идти по ссылке и читать весь материал, но если это так, то чем культурнее этот самый сенатор? Как обозвать его?

Steel
22.09.2013, 17:07
Некогда идти по ссылке и читать весь материал, но если это так, то чем культурнее этот самый сенатор? Как обозвать его?
Блондинка)))))
................
во время пресс-конференции Мэри Лэндрю прокомментировала отказ Павла Астахова встретиться с ней и другими американскими законодателями в ходе своего визита в Вашингтон в июне 2013 года. «Он не хочет слышать правду. Он – засранец. Вы можете так и написать: «Он засранец!», - заявила она
http://inotv.rt.com/s/content/2/8/p/108371_1_000_Was3430136-1_big.jpg