PDA

Просмотр полной версии : Кремлевский фашинтерн



Steel
05.04.2014, 08:03
Кремлевский фашинтерн

Намечаются три направления европейского наступления нового русского тоталитаризма: военное, коррупционно-политическое и политико-идеологическое
4 апреля, 2014

Общение не роскошь, а средство познания мира. В этом я убедился в разговоре с русским писателем, живущим в США. Он задал простой вопрос: зачем мне называть почти написанную книгу «Неототалитаризм». Может быть, лучше «Новый тоталитаризм».
И подумал я: а ведь действительно, кончился неототалитаризм в том смысле, какой вкладывал в него автор этого понятия Зоран Видоевич. Он предложил его в 1997 году для характеристики строя, который сложился к тому в некоторых странах Центральной и Восточной Европы.
С точки зрения Видоевича, постсоциалистический неототалитаризм — историческая инновация. По его мнению, ответственность современного поверхностного либерализма за возникновение неототалитаризма в постсоциалистических обществах та же, что и ответственность поверхностного либерализма прошлых времен за возникновение фашизма и нацизма.
Во второй половине девяностых он полагал, что постсоциалистический неототалитаризм будет избегать массового террора, однако будет стремиться к установлению полного контроля над массами. С точки зрения Видоевича, трансформация отдельных постсоциалистических обществ в направлении неототалитаризма было бы наиболее опасным и регрессивным явлением.
Как прежний социалистический тоталитаризм, так и неототалитаризм, не допускают демократического плюрализма, ни политического, ни идеологического. Но, пo словам Видоевича, «немощный и строго контролируемый идеологический и политический плюрализм необходим новому тоталитаризму для прикрытия своей сущности».
Что касается номенклатуры, нового господствующего класса при авторитарном постсоциалистическом строе, то для него политический плюрализм, в отличие от плюрализма собственности, представляет определенную угрозу. Последний, напротив, отвечает интересам номенклатуры, поскольку она занимает ключевые позиции во владении всеми видами собственности. Как считает Видоевич, господствующий класс в постсоциалистических обществах, для которых характерна высокая степень конфликтности, готов прибегнуть к открытому насилию и введению террора для сохранения своих позиций.
Похоже, это время настало. Еще совсем недавно русский агитпроп делал ставку на некий «потребительский патриотизм», играл в дискуссионность и умеренный плюрализм. Такая же игра шла с партиями и выборами. Первым признаком преодоления неототалитаризма, его развития в сторону тоталитаризма классического образца стало возникновение Общероссийского народного фронта. Его создатели, похоже, руководствовались исследованиями тоталитарных движений в трудах Ханны Арендт. А с нападением на Украину и появлением «национал-предателей», заимствованных из «Майн кампф», появились основания говорить о переходном характере неототалитаризма.
Принципиален, конечно, выход на мировую арену, обнуление мирового права и сознательный курс на автаркию. Нападение на Грузию стало пробным шаром, его старались представить соответствующим неким международным нормам. Иное дело — Украина. И не только Украина.
Западные обозреватели, наконец-то, разглядели очевидное: общеевропейская лепеновщина, националистические и популистские партии в странах ЕС — агенты влияния современной России и лично Путина. В перспективе это кремлевский фашинтерн от Греции до Британии. Для Украины, конечно, наибольшее значение имеет дружба России с венгерскими радикалами, для которых предложение Жириновского о разделе Украины может оказаться вовсе не бредом. Опасаться надо всей Европе, которая уже несколько лет не хочет замечать этнической бомбы в самом центре континента. Претензии Венгрии на покровительство над венгерским населением Украины, Румынии, Словакии и Сербии могут привести к повторению югославского кошмара девяностых годов.
Намечаются три направления европейского наступления нового русского тоталитаризма: военное, коррупционно-политическое и политико-идеологическое. В последнее вовлечена еще и русская диаспора, что заставляет вспомнить о чекистском опыте работы с эмиграцией с первых лет ее существования. Точно так же, как фашинтерн напоминает о коминтерне.
С начала девяностых годов западный мир тешил себя примитивными прогнозами Фукуямы. Не так давно полный провал потерпела его концепция арабской весны как революции прогрессивного и прозападного среднего класса. Межплеменная война в Ливии явно не имеет отношения даже к такой лексике, а в более развитых странах средний класс оказался приверженцем исламистской модели государства. Пустыми иллюзиями обернулись надежды Фукуямы на то, что элиты восточноевропейских стран вместе с консумизмом заимствуют и демократические ценности. Этого не произошло даже с русскими, живущими в Европе и Америке.
Сейчас речь идет не о локальном конфликте на задворках европейского континента, а о сохранении европейской идентичности, европейских принципов, европейских ценностей, европейской истории. Именно истории. Русская агрессия ставит под угрозу поступательное движение европейской истории, которое отсутствует в истории русских и России. У них нет истории в этом понимании.

Вместо этого — вечный циклизм, сделавший Россию родиной тоталитаризма. И стремление навязать этот ход времени — не больше и не меньше — всему миру, сочетающееся с готовностью к самоизоляции и автаркии.
Самое поразительное из того, что наблюдается сейчас в России, вовсе не молниеносная ментальная мобилизация населения. Она готовилась давно, причем не столько информационным и развлекательным вещанием, сколько сериальной массой, задавившей у русского зрителя способность к критическому восприятию информации. В результате новостные программы и параноидально— патриотические сериалы слились в единую мифопоэтическую картину мира. Зритель живет в мире сказания, саги, мифа, в котором, как сказал Михаил Стеблин-Каменский, царит синкретическая правда, слепленная из обрывков подлинной информации и легенд. Это как раз все отслеживалось давно.
Более всего удивляют высоколобые номенклатурные экономисты и финансисты, с умным видом выступающие на совещаниях, где обсуждаются бредовые планы создания национальной платежной системы, финансирования захваченного Крыма и прочие действия, совершенно не вяжущиеся с тем, чему их учили и с тем, чем они до сих пор занимались.
Эти люди прекрасно осведомлены о том, что происходит в Украине и в мире. Они понимают, что задача отделения от мировой финансовой системы выполнима только при очень неприятных политических условиях. Полагаю, что они осознают опасность для них самих. Но никто не думает ни протестовать, ни бежать, хотя все грамотные, все знают и понимают логику становления тоталитаризма, все видят, что они будут несовместимы с новой политической культурой.
И ни они, ни даже многие оппозиционеры не хотят пока признавать самого грустного и неприятного. События в Украине — ultimaratio, последний довод в пользу того, о чем я пишу уже много лет: везде, кроме России, советский режим был оккупационным, навязанной русской моделью. Различия лишь во времени и способе доставки. Где-то он был танковым, где-то еще буденновским. И потому до сих пор для других народов самой надежной является позиция Георгия Федотова, не разделявшего тех иллюзий, которые оказались гибельными для многих в русской эмиграции в конце второй мировой войны. Вот как описал Василий Яновский в книге «Поля Елисейские»:
«Федотов позволял себе оставаться при особом мнении, как в пору Мюнхена. Впрочем, спор шел не о настоящем, где нам предстояло бороться и во что бы то ни стало победить. Этого он не отрицал; расхождения начались в связи с будущим — гадким и постыдным, по утверждению Федотова.
Нам представлялось, что после такого светлого подвига в паре с Европою что-то неминуемо тронется с места, сдвинется, даже в сталинской Руси. СССР вернется по праву в Европу, и Европа опять сольется с Россией.Именно это Федотов желчно отрицал. Он умолял, грозил и проклинал. По его вещему слову, как я уже писал, Россию надо всячески удерживать за пределами Европы, не пускать ее дальше исторических границ: иначе конец западной культуре!»
И сейчас цивилизованному миру ничего больше не остается, как отгородиться от России. Тем более что и население, и элиты России — политическая и интеллектуальная — готовятся к изоляции и даже горды ею.
Европейским рубежом должна стать нынешняя граница Украины с Россией.


http://www.day.kiev.ua/sites/default/files/uu51/4putin.jpg
МАЛЮНОК ВІКТОРА БОГОРАДА


С чего начинается культ личности? «С картинки в твоем букваре». Прививать любовь к субъекту поклонения лучше всего с детства. Портрет вождя над детской кроваткой — трогательно и практично. Пусть «милые черты», как материнское молоко, питают гражданина всю жизнь. Вот почему на эпических полотнах рядом с диктаторами: Гитлером, Сталиным, Мао-цзЭдуном, Чаушеску, Ким Ир Сеном светятся нарисованным счастьем детские лица. Лениниана, как жанр пропагандистского искусства, сделала героем лубочных картинок, стихов и рассказов человека, не переносившего детей и связанных с ними хлопот. Дело ведь не в характере и нравственных качествах Ильича. Важно, чтобы его персона отождествлялась с лучшей порой человеческого бытия. Такова политическая целесообразность создания культов. Сегодня мы стали свидетелями рождения нового идола в российской культуре — Владимира Путина, дочери которого не сказали о папе ни одного слова, плохого или хорошего. Зато вся «творческая интеллигенция» потянулась к кистям, перьям и резцам, чтобы написать, изваять и воплотить в материале свои намерения служить и прислуживаться. Отвлеченная идея социального заказа превратилась в весьма определенные выгоды и бонусы. Немецкий социолог и философ Макс Вебер одним из первых в истории описал культ личности как явление харизматического авторитета, подчеркнув, что герои поклонения не появляются просто так, а живут в сознании народа. С самого раннего детства, добавим мы
ФОТО РЕЙТЕР
Дмитрий ШУШАРИН, историк, публицист; Москва, специально для «Дня» (http://www.day.kiev.ua/ru/blog/politika/kremlevskiy-fashintern)
Газета: №61, (2014)