PDA

Просмотр полной версии : «НЕДОЧУВСТВИЕ»



Галгай.Ком
18.08.2005, 20:24
Это слово замечательного русского писателя ХХ века Ю.Трифонова, как никакое другое, определяет политическое, социальное и нравственное состояние современной России, в которой мы все пытаемся выжить.

http://www.dosh-journal.ru/dosh5/images/Mariam_yandieva.jpg
Марьям ЯНДИЕВА
Председатель
Ингушского
«Мемориала»

Разве без «недочувствия» было бы возможно планомерное уничтожение главных основ человеческой жизни – частной собственности, веры в Бога и национального самосознания – в советский период? И не оно ли после распада СССР раковыми метастазами парализовало государство, обрекая его бедам, если не гибели?

Именно политическое «недочувствие» власти привело к реанимации сталинского варианта так называемой национальной политики на Кавказе в конце ХХ – начале ХХI века, той самой, что ныне зашла в тупик в Чечне; вся система управления государства по существу основана на тотальном подавлении, военно-полицейская составляющая власти превалирует над гражданской, а потому «африканизация» всего Северного Кавказа – наше близкое будущее. Попытаюсь подробнее объяснить, что под этим подразумеваю.

Чеченский кризис – прямое следствие политического нежелания (а может быть, неспособности?) расстаться с комплексами сталинской империи. Потеряв свои позиции гегемона в мире, теряя их в ареале СНГ, Россия всей своей мощью напирает на южный субъект своего геополитического влияния на Кавказе. Чечня – главная точка приложения этого нажима, но и весь Северный Кавказ – зона хронической дестабилизации и напряженности.

Являясь, по сути, единым организмом, Кавказ не может (и не сможет!) существовать в разных системах координат. В свою очередь, России в её старом качестве (новое-то ещё неизвестно когда будет приобретено) в принципе нельзя, уйдя из Южного Кавказа, остаться на остальной территории региона. Поэтому российские генералы и силовики всех уровней спят и видят, чтобы «превентивные удары» стали каждодневной явью не только для жителей Панкиси и чеченских ущелий, а для всего Кавказа.

К сожалению, на наших глазах реализуется худший сценарий из всех возможных. Вспомним события нынешнего лета: рейды экстремистов в Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Грозный и Беслан. Они показали, что чеченское кровопролитие не имеет тенденции к прекращению, а теракты вполне ожидаемы в других республиках Северного Кавказа. Профессор С. Арутюнов не без причин полагает, что следующий рейд боевиков возможен в Дагестане, где предвыборная напряженность зашкаливает, намечается перспектива ее перехода в «межэтническое столкновение» наподобие того, что уже назревает после трагедии в Беслане: надобно опасаться осетино-ингушской бойни под лозунгом мести.

Рукотворный чеченский ад вышел из берегов и перестал быть локальным, как того очень хотелось российской власти, убеждавшей весь мир в том, что ситуация под контролем и не может выйти за пределы Чечни.

После Беслана заблуждаться уже невозможно: это все же происходит. Тенденция очевидна и крайне опасна для Северного Кавказа, который намерены «запалить» всерьёз и надолго: осетины будут драться с ингушами, аварцы с даргинцами, карачаевцы с черкесами и т.д. В общем, «Здравствуй, Сталин наш родной!» Ведь именно зловещая фигура «отца народов» маячит у истоков главных северокавказских конфликтов, от него исходят и основные лозунги для «народонаселения», и способы управления, с которыми мы имеем сегодня дело (не только на Северном Кавказе). Именно ущербные традиции имперского высокомерия сталинской власти подвигли власть нынешнюю на зверства, которые начались отнюдь не в 1994 и 1999 годах, а в Пригородном районе Северной Осетии в 1992 году. Тогда многим на Северном Кавказе стало понятно: отныне нашим миром будут война и террор, нашей свободой станут покорность и страх перед всесильной властью, нашей правдой будет тотальная ложь.

Мы убеждены, что этническая чистка ингушей осенью 1992 года – первый этногеополитический конфликт на Северном Кавказе и в посткоммунистической России – сегодня воспринимается как прелюдия к чеченскому Холокосту и, что еще страшнее, выглядит первой репетицией общекавказского пожара, к которому так неуклонно ведут действия властей.

Этническая напряжённость между ингушами и осетинами связана с территорией, отторгнутой Сталиным-Берией в 1944 году и не возвращенной ни в постсталинский, ни в посткоммунистический период государства, продолжающего быть империей! Но эта напряжённость – лишь следствие. Что до причин, их выявляет ближайшая историческая ретроспектива.

Этническая чистка ингушей, вошедшая в новейшую историю России под лицемерным названием «осетино-ингушский конфликт», плотно увязана с чеченской трагедией. Эти безумные годы были первым этапом репрессивной политики, реанимирующей сталинские методы. Следующие два этапа этого государственного террора – соответственно 1994 и 1999 годы – время уничтожения и распыления чеченского народа, снова изгоняемого с его этнической территории.

С лета 2004 года мы вступили на путь, прямиком, ведущий к тяжелейшему кризису на юге России, в конечном счете, к отпадению от нее Северного Кавказа. До тотальных или частичных депортаций (с соответствующим политическим и военным обеспечением) империя может докатиться только в «судьбоносные» периоды войн и геополитических катаклизмов.

Исходя из природы конфликта 1992 года как этногеополитического, разрешение его в нынешней властью в принципе невозможно, ибо политическая воля руководства страны в лице Путина к возрождению неоимперской державности не даёт ни малейшего шанса на мир в регионе.

Сегодня, после кошмара в Беслане, с очевидной определённостью и сожалением приходится констатировать, что национальной идеей России начала ХХI века становится «мочиловка всех кавказцев». Что в переводе на цивилизованный язык международного права означает лишь одно – расизм как политика в отношении народов Северного Кавказа (чеченцев в первую очередь), геноцид и этнические чистки как средство решения национальных проблем, коренящихся в сталинской эпохе (и опять чеченцы – в первых рядах в «табели о рангах наказаний»).

Ингуши после своей кровавой осени 1992 года (405 человек убиты, 184 человека пропали без вести, 65 тысяч человек были изгнаны из 17-ти сёл и города Владикавказа, разрушены 3200 домовладений и полностью стерты с лица земли 9 из 17 ингушских сёл), а чеченцы все последние десять лет (250 тысяч убитых, из которых более 40 тысяч – дети!). Разорённая республика и беженцы, разбежавшиеся по всему миру. С «ностальгической» грустью вспоминают «мягкость» сталинской депортации 1944 года, когда в один день и час были «организованно» изгнаны с Кавказа в Казахстан и Среднюю Азию на 13 лет.

Результаты этой сталинской «организованной и мягкой» депортации для ингушей были катастрофическими: от выселенных 23 февраля 1944 года 134178 человек по переписи 1949 года ингушей осталось 76100 человек! Ингушский «Мемориал» подготовил большое исследование «Депортация ингушского народа. Причины, обстоятельства, последствия», в котором впервые подсчитаны цифры демографических потерь: безвозвратные потери ингушей с 1944 по 1953 год (когда была проведена первая очень подробная перепись каждого в отдельности из депортированных народов) составляют 50660 человек, что в процентном отношении значит 37,8 %; чистые потери (без военных потерь) в абсолютных цифрах – 15500 человек, в процентном выражении – 12,4 %; к 1959 году (по всесоюзной переписи населения СССР) ингушей было 110000 человек, что означает: к этому времени численность ингушей составила 87,6 % от уровня 1939 года!

Депортация ингушей в «демократической» России продолжается вот уже 12 лет, «смягчая» участь обездоленных людей циничным ворохом бумаг разного уровня «о необходимости возвращения ингушских беженцев в места их прежнего проживания».

После событий в Беслане совершенно ясно, что эта «мягкость» будет сниться ингушам в их сладких беженских снах: мы реально стоим перед новыми погромами ингушей в Пригородном районе (а их почти 15-18 тысяч человек, в нечеловеческих обстоятельствах и условиях возвратившихся в эти свои «места прежнего проживания») и вспышкой межнациональной розни между осетинами и ингушами.

Ингушей назначили в виновные, что означает в ближайшей перспективе антиингушские погромы в приграничье, а в дальнейшем – закрепление итогов этнической чистки 1992 года. Т.е. все разговоры о «психологической неготовности осетинского народа к совместному проживанию» в Пригородном районе (это в этнических-то ингушских сёлах!) теперь автоматически переходят в жанр «беллетристики» – ингушей больше вообще не пустят в «места их прежнего проживания» ни при каких обстоятельствах в ближайшие годы «ужесточения борьбы с международным терроризмом» на Северном Кавказе! Увы, в этом смысле у меня нет поводов даже, как теперь модно говорить, для пессимистического оптимизма…

Чеченская же казнь, пролонгированная в необозримое будущее, становится всё более изощрённой, жестокой и опасной для всех. Трагедия в Беслане узаконивает войну государства как единственный способ решения кризиса в Чечне.

Все республики Северного Кавказа, теперь ещё «круче» упакованные военными и спецслужбами всех сортов, станут общей территорией оперативных разработок, операций и т.д., после которых весь мир будет оповещаться об очередных победах над «международным терроризмом». Этим закладывается на будущее непременное присутствие и участие именно спецслужб во всех региональных проблемах.

Возможно в эти, текущие годы в подобных спецоперациях и закаляется в боях будущий северокавказский солдат удачи, эдакий Боб Динар, который в последствии со своими отрядами солдат удачи будет «разводить» народы Северного Кавказа. Потому что политика и практика управляемого кризиса в регионе непременно даст свой адский результат – все наши народы будут «тутси и хуту» в перманентном режиме кровавой драки всех против всех.

Для внешнего «потребления» регион Северного Кавказа буквально на глазах превращается в зону абсолютного хаоса, в котором бедная Россия во главе с Путиным бьётся насмерть с «международным терроризмом», также пытается образумить дерущихся друг с другом аборигенов. Мусульман и христиан, мусульман разных национальностей, мусульман одной национальности друг с другом и т.д. Роль модераторов, рефери, третейских судей и т.д. российским представителям, таким образом, будет обеспечена надолго, потому что Запад крайне негативно относится к тем или иным межэтническим «разборкам».

Для внутреннего «пользования», т.е. для российского среднестатистического человека, становящиеся всё более и более жестокими теракты (уносящие жизни людей далеко за пределами Северного Кавказа) являются весьма удобным поводом воссоздания новой старой сталинской модели жизни в бесконечном страхе. Страх уже стал самым сильным социальным переживанием граждан России, которые именно в силу этого не смогут адекватно отреагировать на подготовленную для них социальную катастрофу: отмену льгот, реформу ЖКХ и т.д. Миллионы российских маргиналов, умирающие от страха перед террористами и бдящие друг за другом не выйдут ни на какие протестные акции против режима, который вгоняет их в ещё большую нищету.

В силу всего сказанного я убеждена, что именно сейчас крайне важно, чтобы кавказская и российская либеральная общественность любыми способами добивалась (несмотря на новые «заморозки» в путинском правлении) сближения позиций по ситуации на Северном Кавказе в режиме постоянно действующего Кавказского Форума по политическому урегулированию ситуации в регионе как комплексной, а не только чеченской (но чеченской – первейшей из проблем). Промедление смерти подобно, ибо остатки российской демократии погибают на наших глазах на Северном Кавказе.

...И не стоит нам рассчитывать на новое федеральное ведомство по национально-региональной политике, пусть даже не с офицером спецслужб во главе, а как бы с «крепким хозяйственником», который по прямой вертикали будет получать каждый раз точные и жёсткие инструкции как ему «обустроить Северный Кавказ» от полковника действующего резерва спецслужб, находящегося при исполнении в должности Президента России.