PDA

Просмотр полной версии : ЗАЛОЖНИК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ



Галгай.Ком
09.09.2005, 18:05
Адам Читаев, преподаватель английского, был арестован в Усть-Илимске за то, что они с братом подали иск в Страсбургский суд

http://2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/66n/n66n-s08.jpg

Это слышали и видели все, кто смотрит общероссийские телеканалы: будто бы бывший боевик Адам Читаев, находящийся в федеральном розыске, на совести которого похищения и российских военнослужащих, и сотрудников международных миссий, арестован в городке Усть-Илимске Иркутской области, где долгое время ему удавалось маскироваться под школьного учителя английского языка…

Страна к подобному уже давно приучена: раз арестован чеченец, значит, это правильно, а если даже не совсем правильно, то лучше перебдеть, чем недобдеть. Никто на Читаеве и не поперхнулся — сотни уголовных дел по так называемому «международному терроризму» лепят у нас по всей стране, ну, как пельмени, по принципу: чем больше, тем лучше, и кто там прав, кто виноват, все равно не разберешь… Естественно, арест какого-то там Читаева прошел как должное, как обязательная программа правоохранительных органов. Для всех, кто не знает, кто такой Адам Читаев и, если шире, кто есть братья Читаевы. А знают это все больше в Страсбурге — там, собственно, и ответ на вопрос: почему в далеком Усть-Илимске вдруг забрали человека, который ни от кого не скрывался, нигде не прятался, и объявили на всю страну, что прятался от всех…
Читаевы — заявители в Страсбург «против России». Более того — почти победители.
Этим летом многолетняя процедура рассмотрения дела в Европейском суде завершилась промежуточной победой. Так называемым «Решением по вопросу о приемлемости жалобы № 59334/00».
История семьи Читаевых — это то, о чем наша газета писала неоднократно. Их судьба сложилась тривиально для 2000 года в Чечне. Так было со многими — но лишь некоторые решили разбираться во всем сугубо юридическим путем.
Арби (1964 г.р.) был инженером и всегда жил в Чечне, в Грозном. Адам (1967 г.р.) — школьный учитель, долго жил в Казахстане, как многие чеченцы, а в Чечню перебрался лишь в 1999 году, перед самой войной, и поселился у брата Арби в Грозном вместе со своей женой и двумя детишками. «Осенью 1999 года в Чечне начались боевые столкновения между российскими войсками и чеченскими повстанцами, — сказано в решении Европейского суда, а это решение, согласно страсбургским правилам, основано только на подтверждающих каждое слово документах. — Грозный и его предместья оказались мишенью широкомасштабных атак российских военных»…
Квартира Арби в Грозном перестала существовать (в соответствии со справкой одного из домоуправлений Грозного, подшитой к материалам дела в Страсбурге). И «Заявители переехали вместе со своими семьями и принадлежащим им имуществом в дом их отца в городе Ачхой-Мартан. 15 января 2000 года сотрудники Временного отдела внутренних дел (ВОВД) (тогда там служили прикомандированные милиционеры из Воронежской области. — А.П.) провели обыск дома Заявителей… забрали с собой новый, в упаковке, беспроводной телефон»…
18 января один из Читаевых пошел жаловаться в ВОВД — отдайте телефон. И его даже отдали. Но 12 апреля отомстили — опять был обыск, и опять грабеж, и уже арест, и снова грабеж. Дело приняло тяжелейший оборот. Мало того что из дома выволокли все, что представляло интерес: видео, принтер, телевизоры, компьютер, обогреватель, «две папки с документами». Список украденного, что самое интересное, был представлен в Страсбург за подписью оперуполномоченного Ачхой-Мартановского ВОВДа Власенко.
Арестовали Арби и Адама Читаевых. 14 апреля их отец, Салауди, пошел в ВОВД узнать о судьбе сыновей, и арестовали его самого. Официально — за нарушение комендантского часа (отпустили через пять дней). Братьев оставили в Ачхой-Мартановском ВОВДе на 17 дней. «Их приковывали наручниками к стулу и избивали… различные части тела, включая кончики пальцев и уши, обрабатывали при помощи электрошока… им выкручивали руки, их избивали резиновыми дубинками и пластиковыми бутылками с водой, их душили при помощи липкой ленты, целлофановых мешков и противогазов, на них сажали собак и им вырывали плоскогубцами куски кожи… Заявителю № 1 (Арби Читаев. — А.П.) надели на голову противогаз и закачивали внутрь сигаретный дым…. Заявителя № 2 (это как раз Адам Читаев. — А.П.) привели в комнату… и сказали, чтобы он признался в том, что боевик и принимал участие в похищениях людей. Когда Заявитель № 2 отказался подписать признание, ему залепили рот клейкой лентой и начали бить в спину и половые органы, в то время как другой навел автомат и угрожал застрелить, если он пошевелится»…
28 апреля Читаевых, как и других арестованных в ВОВДе, вывели с завязанными глазами и сказали, что везут на расстрел. Но их сгрузили в Чернокозове — в СИЗО. «…Их заставляли бежать в комнату для допросов, пригнувшись и заложив руки за голову, в то время как охранники били их в спину. В комнате для допросов находились железный стол и стул, на стене имелся крюк…. их избивали сапогами, прикладами и молотками в различные части тела, особенно в коленные чашечки; на них надевали смирительные рубашки, привязывали их к крюку, так что они висели на нем, и при этом их избивали; их пальцы на руках и ногах сдавливали при помощи молотков и косяков дверей; их руки и ноги связывали вместе за спиной (поза «воробья»)… Задержанным под угрозой избиений не разрешали молиться»…
Читаевым повезло — они вышли из Чернокозова в октябре 2000 года. Пройдя все полагавшиеся там пытки и круги ада. Но — все-таки выжили. И они даже возмутились незаконным задержанием и пытками — с редкими людьми из Чернокозова такое тогда случалось. Только с теми, кто был абсолютно уверен в себе — что придраться власти к ним невозможно. Не были, не состояли, не участвовали. Сыграло свою роль и то, что все Читаевы — люди образованные, серьезные, общественно активные и продвинутые. Естественно, возмущение привело их сначала в российские правоприменительные органы: прокуратуру и суд, а потом, когда там они не добились никакого интереса к собственным страданиям — то и в Страсбург. Читаевы — Арби и Адам — подали туда официальные жалобы. Причем Арби принял тяжелое для себя решение и уехал из страны, не видя возможности далее жить там, где тебя до такой степени унизили. И мы встречались как-то с ним за границей — жить ему очень трудно, тот хлеб не сладок и заработать его сложно. Зато — спокойно. Вспоминая чернокозовские ужасы четыре года спустя и смотря в окно на европейскую жизнь, Арби трясся, как при болезни Паркинсона, рассказывая мелочи тех месяцев…
А Адам решил остаться — уехал в Сибирь, устроился в школу, стал, как и прежде, учительствовать. А в Страсбурге дело положенным медленным ходом, заняв многотысячную очередь из страждущих соотечественников, двигалось к рассмотрению.
Братья Читаевы знали, что страсбургские заявители из Чечни — особая категория людей. Сколько их уже погибло, не дождавшись решения, от рук «представителей неизвестных силовых структур в камуфляжах и масках», как это принято уже называть.
Но Читаевы не отзывали своих исков, напротив, аккуратно отвечали на все запросы из Европейского суда, писали дополнительные разъяснения, были очень активны. Власти тоже не оставляли их в покое: грозили новыми уголовными делам, арестами, расправами… Чем активнее были Читаевы, защищая себя, тем больше давления испытывали.
30 июня состоялось наконец официальное рассмотрение их дела в Страсбурге. Протокол рассмотрения читается со смешанным чувством недоговоренности. Все, что от Читаевых, подтверждено бумагами. Все, чем ответило на запрос Европейского суда по измывательствам над Читаевыми наше правительство, — совершенно голословно, без каких-либо протоколов или иных процессуальных документов. Лишь беллетристика примерно такого типа: «…12 апреля при осмотре дома Заявителей были найдены восемь военных пальто и четыре военных куртки… пленки с записями интервью Шамиля Басаева, видеопленка с документальным фильмом «Нохчо Чечня — День Свободы», фотографии Арби Читаева с оружием»…
Читай: гнездо боевиков и похитителей военных. И не важно, что шинели — самих братьев Читаевых, коих четверо в семье, и это их военное обмундирование старого советского образца, и было привезено братьями со службы в рядах Советской армии…
Результат такого подхода для России не лучший: «решение о приемлемости» — это фактически решение о том, в пользу кого будет рассмотрена эта конкретная жалоба. Именно в «решении о приемлемости» — фундамент и идеология будущего вердикта. По делу Читаевых он очевиден: Читаевы победят РФ, потому что РФ ничем не мотивировала ни ареста Арби и Адама, ни мародерства в их доме.
И вот когда результат стал очевиден, а этапы рассмотрения в Страсбурге дела Читаева не были неожиданностью для наших властей, поскольку на всех заседаниях, и последнем, 30 июня, присутствовал официальный представитель правительства, — но когда до окончательного вердикта оставалось еще время, уголовное дело против Адама (против Арби бесполезно — он далеко) реанимировали. В нем опять стали фигурировать все те же «восемь военных пальто и пленка с записью интервью Шамиля Басаева», Адама подали в розыск, и никуда не скрывавшегося, легального (официально зарегистрированного) и не просто законопослушного, а закононастырного человека — схватили. И он этапирован в Чечню.
Это — чистой воды расправа за активность в Страсбурге. Государственная месть за попытку не согласиться с тем, что ты не баран в этом государстве.

Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»

Галгай.Ком
16.10.2007, 17:19
Живые свидетельства

http://galgai.com/images/1191830187.jpgЭто история со счастливым концом. Её героини зимой 2000 года жили в Грозном, в Старопромысловском районе — Наталья Гончарук в посёлке Катаяма, а Хеда Махаури на Ташкале. Жили и выжили.
У Грозного вообще-то сложная география. Город состоит из многочисленных "посёлков", "городков" и "участков". Но Старопромысловский район устроен просто — он вытянут на северо-запад вдоль Старопромысловского же шоссе: Собачёвка - Турбина - городок Маяковского - Катаяма - Ташкала. В начале "второй чеченской" федеральные войска, оседлавшие господствующие высоты Сунженского хребта, этим районом Грозного овладели в первую очередь. Где-то ещё сопротивлялись чеченские отряды, а на Старых Промыслах, в Катаяме, уже были "федералы".
Почему, собственно, Наталья и Хеда оставались в Грозном? А куда, скажите, им было податься? Вообще-то, если верить официальным победным сообщениям российских средств массовой информации, то есть лучезарной улыбке генерала Валерия Манилова, по городу, как и по всей республике, наносились лишь "точечные удары", так что мирному гражданскому населению ничего не грозило. К тому же для выхода мирного гражданского населения якобы были предоставлены "гуманитарные коридоры". А 6 декабря 1999 года к остававшимся в Грозном обратились с предупреждением — уйти до 11 декабря: "Лица, оставшиеся в городе, будут считаться террористами и бандитами. Их будет уничтожать артиллерия и авиация. Все, кто не покинул город, будут уничтожены". Почему же не вышли?

При ближайшем рассмотрении дело обстоит так. Удары были отнюдь не "точечными", а массированными и неизбирательными. По дорогам тоже били — "гуманитарные коридоры" на поверку оказывались "коридорами смерти". А выход беженцев за пределы Чечни был вообще запрещён 25 сентября распоряжением генерала Шаманова. Ингушетия ослушалась, сюда бежали сотни тысяч, но 23 октября закрыли и этот выход. Обещали открыть 29 октября, но по собравшейся колонне беженцев "отработали" штурмовики. Наконец "предупреждение" грозненцам послали в виде листовок, а ветер снёс их в необитаемую часть Заводского района...

И вообще, даже зная об "ультиматумах", очень трудно заставить себя сняться с привычного места и двинуться навстречу неизвестности. Слишком сильно бывает ощущение «хуже быть просто не может». Люди оставались в своих домах, надеясь, что этот ужас кончится. Оставались в Грозном отнюдь не только чеченцы, но и ингуши, и русские, и прочие. Рассказы тех, кто пережил блокаду Грозного — с осени 1999 по февраль 2000 года, — очень похожи на воспоминания ленинградских блокадников. Борьба не просто за выживание, но за выживание достойное. Люди старались поддерживать друг друга, и эта взаимопомощь помогала им самим не опускаться и не опускать руки. Ведь "этническую чистку" города проводили, в основном, войны. Когда начиналась очередная война — будь то декабрь 1994-го, август 1996-го или осень 1999-го, — из города уходили все, кто мог. А возвращались прежде всего чеченцы. По рассказам, боевики не очень досаждали обитателям Старых Промыслов. Но ведь пока они не уйдут, обстрелы будут продолжаться — и концом, избавлением многим казался приход военных.

В 1999-м 38-летняя Наталья Гончарук уйти из Грозного не могла, была больна. Гончарук переехала в Грозный в 1990-м из Казахстана, спасаясь от межэтнических столкновений. Но в 1993-м и в Грозном стало неуютно — Наталье пришлось вывезти из города свою дочь, в школе стало небезопасно. Но сама она, как и многие другие славяне, оставалась жить в Грозном.

19 января 2000 года бои на Старых Промыслах возобновились, бомбёжки и обстрелы усилились. Наталья Гончарук и ещё пять человек, вместе укрывавшиеся в гараже, бежали в расположенный неподалёку подвал. Пока женщина бежала, её ранило в ногу. Когда снаружи затихло, появились военные. Они приказали всем выйти. Сказали: все, кто остался в городе, — пособники боевиков. И всех будут убивать. Люди пытались объяснить, что они не боевики, показывали документы. Документы не смотрели, людей не слушали, загнали обратно в подвал, стали забрасывать гранатами. Наконец велели выходить по одному. Раненая Наташа Гончарук не могла идти сама, без поддержки. Две женщины и мужчина вышли вперед, и были расстреляны первой очередью. Вторая досталась ещё одной женщине и мужчине, поддерживавшему Наташу. Чеченец Косум прикрыл её от пуль и от осколков, когда раненых добивали очередями и гранатами. Все были убиты — двое мужчин-чеченцев, две русские женщины, а украинка Гончарук — всего лишь ранена.

Когда стемнело, Наталья выбралась и доползла до ближайшего дома. Те рассказали: соседи пытались вывезти раненную в живот родственницу — на блок-посту в "гуманитарный коридор" всех расстреляли. Потом на том же посту расстреляли других соседей... Но Наталье Гончарук было всё равно: она истекала кровью, могла начаться гангрена. На посту ей повезло: пропустили, и даже переправили в больницу...

Хеда Махаури зимою 2000-го тоже оставалась в Грозном — в одном из подвалов. Подвал пятиэтажки защищает даже от крупнокалиберного снаряда, а бомбы разрушают верхние этажи. 21 января 2000 года Хеда вместе с ещё двумя соседками покинула убежище, чтобы посмотреть, что стало с домом. Собственно, многие оставались в Грозном, чтобы присмотреть за жилищем, в надежде, что присутствие хозяев остановит, устыдит мародёров. Кроме того, Махаури хотела забрать из дома некоторые документы.

Пройдя квартал, женщины увидели, что в полусотне метров от них стоят четыре БМП и три-четыре десятка солдат. То есть не стоят, а методично грузят в бронемашины имущество одного из соседей Хеды.

Понимая, что "остановить" или "устыдить" вряд ли удастся, женщины хотели было уйти. Но военные их уже заметили, взяли на прицел и потребовали подойти. Женщин назвали лазутчиками боевиков, однако последующие действия военных не укладывались в эту версию. От Хеды и её товарок по несчастью потребовали отдать все вещи и документы — они повиновались. Затем один из солдат спросил, не забыли ли они что-нибудь. Махаури подумала, что речь идёт об их небогатых украшениях.

Солдаты вернули женщинам документы и приказали сесть в бронемашины — мол, надо проследовать в комендатуру для установления личности. Хеда с подругами насилу отбились от машины, и солдаты повели их пешком.

По пути им завязали глаза платками, приказ-де такой. Через несколько минут они остановились — солдаты хотели завести их во двор. Заподозрив неладное, Махаури стянула платок с глаз и увидела, что они вовсе не у комендатуры, а у ворот частного дома и их взяли на прицел. Она умоляла военных не стрелять, говорила про маленьких детей... В ответ раздались очереди.

Хеда Махаури чудом осталась жива — от многих пуль её прикрыло тело другой женщины, Ларисы. Раненая, она притворялась мёртвой, пока солдаты снимали с неё цепочку, серьги и кольцо. Серьги вырвали из ушей. Кольцо не снималось — солдат попросил у другого нож, но тут оно поддалось. Потом Хеда потеряла сознание... Через какое-то время пришла в себя от запаха гари. Солдаты завалили тела облитыми бензином матрасами и подожгли. Она выползла. Пыталась идти. Вновь отключилась... Очнувшись, поползла, оставляя за собой кровавый след. Доползла до убежища — там пожилые женщины перевязали её, сменили разорванную и пропитанную кровью одежду. Оказалось, не напрасно: по следу крови солдаты добрались до подвала, но не узнали Хеду в старушечьем тряпье.

Через три дня, 24 января 2000 года, родственники вывезли Хеду Махаури в Ингушетию. Два месяца она провела в больнице. Левая рука у нее осталась парализованной.

Расследование этих преступлений, разумеется, не выявило "лиц, подлежащих привлечению к ответственности", и было приостановлено. Да и сами уголовные дела возбудили только после того, как родственники погибших обратились в Страсбург. Первые дела по Старопромысловскому району Европейский суд рассмотрел три года назад, тогда было вынесено решение в пользу Магомеда Хашиева и Розы Акаевой, чьих родственников убили в том страшном январе. У отечественного следствия было ещё три года. В распоряжении следователей были документы командования Объединённой группировки: как, когда и какие части брали Старые Промысла. Согласно этим документам, в тех местах и в то время действовала 205-я отдельная мотострелковая бригада. О солдатах 205-й бригады на блок-посту говорят и свидетели. И всё равно — "лица, подлежащие привлечению", установлены не были.

Следствие вообще шло странным образом. Дела двух заявительниц вели два разных прокурора. Они сидели по соседству, но на протяжении четырех лет не догадывались, что два расследуемых преступления были совершены практически одновременно и в соседних дворах.

Повторю: два эпизода того же преступления уже были рассмотрены Европейским судом по правам человека и не повлекли за собою никакого прогресса в следствии. Но деньги, присужденные Хашиевой и Акаеву, Российская Федерация выплатила. Возможно, эти суммы воспринимаются государством как "налог на беззаконие": заплатил — и спи спокойно.

Теперь, почти через восемь лет после преступления, в Страсбурге выносят решение по делам Натальи Гончарук, Хеды Махаури (их дела представляли юристы "Мемориала") и Петимат Гойговой — военные расстреляли её мать, Марьям, и брата, Магомеда Гойгова (это дело вела "Правовая инициатива по России").

Наталью и Хеду можно, кажется, поздравить — они не только выжили, но и добились правосудия. (Хотя бы отчасти — ведь страсбургские решения не заменяют и не отменяют необходимость здесь, у нас, найти и покарать преступников.) Только по ходу дела им пришлось выехать за границу — угрожали... Давление на тех, кто обращается в Европейский суд, вообще дело обычное. Так же, как и глухое молчание по поводу принимаемых решений. Докладывал 2 октября в Страсбурге Христос Пургуридес, была дискуссия, была принята соответствующая резолюция. Только отечественные СМИ предпочли говорить и писать не об этом, а о выступлении Алексия II...

...Тогда, восемь лет назад, чуть ли не вся Россия поддерживала свою армию, освобождавшую территории, занятые "бандитами и террористами". Спору нет, с террористами бороться нужно, но каким образом? Или "война всё спишет"?

Забрасывать гранатами и расстреливать без разбора тех, кто прячется в подвале? Эта "методика борьбы с террором" вызывает у меня, мягко говоря, вопросы.

А срывать с убитых цепочки-серьги-кольца? Тут уже возникают сомнения и в целях...

Разумеется, речь не о том, что все участники "второй чеченской" были таковы, как те, кто расстреливал женщин на Старых Промыслах. И в 205-й бригаде тоже были разные люди. Эти преступления совершили конкретные люди, которые и должны нести ответственность. Но до тех пор, пока правосудие не установило этих конкретных людей, получается, что под подозрением остаются все. И уж точно на всех — не на военных, а на всех нас, "дорогие россияне", — лежит моральная ответственность за эти преступления и за то, что их покрывает система организованной безнаказанности.

Когда мы это поймём? Когда "человек с ружьём" постучит к нам в дверь — или всё-таки раньше?

http://www.ej.ru/?a=note&id=7449

dt52
17.10.2007, 06:36
Живые свидетельства
Когда мы это поймём? Когда "человек с ружьём" постучит к нам в дверь — или всё-таки раньше?
http://www.ej.ru/?a=note&id=7449

Человек "с ружьем" не стучит, он стреляет, давит БТРами ворота, кидает гранаты.Выжившим часто везет меньше.Их добивают в казематах и закапывают.