PDA

Просмотр полной версии : Прошло 13 лет со дня изгнания ингушей из Пригородного района



Галгай.Ком
01.11.2005, 16:15
Чертова дюжина

http://2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/38n/n38n-s11.jpg
Ирина ХАЛИП

Оказывается, в мире есть люди, которые понятия не имеют об осетино-ингушском конфликте. Впрочем, есть даже те, кто и о Холокосте не знает ничего. И тем не менее, независимо от всеобщего знания или чьего-то незнания, осетино-ингушский конфликт – пожалуй, самая страшная трагедия второй половины ХХ века, точно так же как Холокост – самая страшная трагедия первой половины этого кровавого века.

Но если виновных в Холокосте судили в Нюрнберге, то виновные в кровавых событиях 31 октября 1992 года до сих пор на свободе. Одни из них по сей день заседают в Кремле, другие ушли на пенсию с почетом и признанием больших заслуг перед государством. Все это – при том, что истина давно установлена, и даже «утекла» невесть из каких архивов бумага под названием «Порядок работы четвертого заседания тринадцатой сессии Верховного Совета Северо-Осетинской ССР 12 созыва», датированная 17 февраля 1992 года, с рукописными пометками тогдашнего президента Северной Осетии Галазова.

Скучающий на одной из официальных «заседаловок» Галазов спокойно записывал неотложные дела на листке с порядком работы: организовать пять убийств в Назрани для создания конфликтной ситуации, довести численность бригады внутренних войск до 2.5-3 тысяч человек, обратиться к Шапошникову с просьбой передать Северо-Кавказский военный округ в распоряжение Северной Осетии (в скобках: «упускать эту возможность нельзя, вплоть до призывников»).
Все эти пометки сделаны на полях того самого «порядка работы», в котором первым вопросом значилось: «О продлении чрезвычайного положения в Пригородном районе»…

Выходит, изгнание ингушей из Пригородного района и уничтожение тех, кто будет сопротивляться, задумывалось еще зимой 1992 года. Все прошло как по маслу: из Владикавказа и 14 сел Пригородного района были изгнаны все ингуши, более тысячи были убиты, более 60 тысяч стали беженцами. Именно в те дни на бесланскую школу №1 пало проклятие: это был один из пунктов, где держали ингушей-заложников. Правда, если в сентябре прошлого года на трупах в бесланской школе были лишь пулевые отверстия, то тринадцать лет назад на всех мертвецах в той же школе оставались следы истязаний. Их не просто убивали. Их долго и мучительно пытали перед смертью.

Неофициальных бумаг, подобных «Порядку работы сессии» с пометками Галазова, и официальных документов, свидетельствующих об этнической чистке в Пригородном районе, – десятки. Но у ингушей - жертв осетино-ингушского конфликта - есть сегодня задача серьезнее, чем добиться осуждения виновных: им нужно просто выжить. А возможностей выжить с каждым днем все меньше.

Лагерь в Майском, расположенный на территории Пригородного района на самой границе с Ингушетией, похож на концентрационный, только хуже. Потому что в фашистские концлагеря загоняли враги, и сжигали в топках тоже враги. А ингушей загнали в железные вагоны не враги - свои. Родная страна. И обрекли на медленную, долгую, мучительную смерть тоже свои. Эти вагоны на окраине села похожи на противотанковые ежи – зловещее напоминание о постоянной опасности. В Майском по ночам тяжело гудят провода, отсчитывая оставшиеся на умирание дни, месяцы, годы. Зимой железо покрывается льдом, и нет возможности согреться. Летом оно раскаляется до красноты, и нет спасения от изнурительного зноя. А в каждом вагоне есть инвалиды, которые не могут искать спасения где-то на улице. Так и сидят – будто заживо погребенные, чувствуя себя мертвецами. Да и то – неполноценными мертвецами, потому что никто не оплакивает этих людей. В мире столько горя – почему бы не забыть о каких-то полутора тысячах несчастных? Больше всего они боятся наступления зимы. Потому что власти Северной Осетии отключают в Майском свет и газ: беженцы не платят. Им нечем. Но какое до этого дело чиновникам? На помощь приходят ингушские власти – оплачивают и свет, и газ, хотя не обязаны, и соответствующей статьи в бюджете республики не предусмотрено. Но позапрошлой зимой беженцы оставались без света и газа целый месяц. И четырехмесячная девочка успела умереть от переохлаждения…

А в прошлом году жители лагеря в Майском создали собственный фонд «Милосердие». Номер счета был опубликован в «Новой газете» как раз перед наступлением зимы, которой все они боятся: редкая зима обходится без трагедий. Осознав после стольких горьких лет, что надеяться не на кого, беженцы обратились к читателям. Но смерть не оставила лагерь.

К февралю с помощью читателей «Новой газеты» беженцам удалось собрать 40 тысяч рублей. Первые 5 тысяч, поступившие на счет, единогласно решили отдать 18-летней Мадине Хадзыевой, заболевшей туберкулезом. Ей нужны были деньги на дорогу, чтобы уехать из Майского и лечь в больницу. До больницы Мадина доехала. Она умерла через три дня.

Может быть, если бы Мадина не провела столько лет в железной клетке, а смогла вернуться в родное село Дачное, ничего бы не случилось. Впрочем, сослагательных наклонений не терпит не только история, но и надписи на могильных плитах. У Мадины остался маленький ребенок. И никто не может сегодня гарантировать, что хотя бы он сможет когда-нибудь вернуться на родину матери, в Дачное.

А 15 февраля – в день, когда на Северном Кавказе ударили самые лютые морозы за всю эту зиму, - власти Северной Осетии снова отключили в Майском электричество. Правительство Ингушетии сразу же перечислило 120 тысяч. Но свет так и не включили: почему-то повысили цену и затребовали еще 25 тысяч.

Три дня промерзнув в покрытом льдом железе, беженцы решили не обращаться второй раз в Ингушетию за помощью, а заплатить злополучных 25 тысяч, взяв их со счета. После этого в вагонах загорелся тусклый, но спасительный свет. К тому времени денег осталось 10 тысяч. Половину потратили на покупку трансформаторных деталей. Оставшиеся 5 тысяч – на лекарства для самых больных.

После смерти Мадины Хадзыевой «Новая газета» написала о трагедии и еще раз опубликовала номер счета. Но на этот раз беженцам перечислили всего 10 тысяч рублей. Чужое горе все-таки осталось чужим. Впрочем, не совсем так: на это много лет тлеющее горе откликнулись такие же бедные люди – те, которые отщипывали по сотне рублей от собственных копеечных пенсий и зарплат. Некоторые звонили в редакцию и говорили: «У меня нет денег, но я могу отправить посылку с теплыми вещами…» Но вот богатым – тем, кто мог бы помочь всерьез, - не было и нет никакого дела до беженцев.(Вспомните М. Гуцериева, строящего школы, православные храмы, скупающего нефтяные компании. Вспомните как заработаны им эти деньги. Прим. редакции) Иная орбита. Ни в одной точке не пересекающиеся прямые.

Большая часть детей из лагеря беженцев не ходит в школу. Зачем, если у них все равно нет ни формы, ни учебников? А многим детям нужна в первую очередь не школа, а больница – каждый второй ребенок здесь рождается с патологией, у каждого – хронические заболевания. Только часто родители об этом не знают, ведь в Майское не приезжают врачи. Туда вообще никто не приезжает.

Европейские делегации во главе с всевозможными докладчиками ПАСЕ и ОБСЕ на все рассказы об этом тринадцатилетнем кошмаре говорят: «Наш мандат распространяется только на чеченских беженцев». А российская делегация, которая скрепя сердце вынуждена была признать существование чеченских беженцев и многочисленные проблемы, связанные с ними, об ингушах молчит, как советский партизан на допросе.
Будучи полпредом президента в Южном федеральном округе, Владимир Яковлев в Северную Осетию наведывался регулярно. Но в Майском его никто никогда не видел. Когда полпредом назначили Дмитрия Козака, на некоторое время у беженцев возродилась надежда – может быть, хотя бы он поможет?.. Не помог. Правда, в отличие от Яковлева, Козак в Майском бывал. Но лучше бы он этого не делал.
Потому что он пару раз побродил со скучающим видом среди железных гробов и процедил через губу: «Да, морально-психологический климат для возвращения беженцев еще не созрел…» И теперь беженцы говорят: «Яковлев вообще ничего не делал, и это было, наверное, лучше. Потому что Козак просто вредит…» Так что если Козак вдруг снова приедет в Майское и встанет на колени, как в Черкесске перед матерью, потерявшей сына, - не верьте ему. Это погорелый театр. Такие встают на колени только перед хозяином, чтобы лизнуть ему руку или что-нибудь еще.

Наверное, эти люди могли бы уехать в Ингушетию. Ингуши – народ с редким талантом к состраданию. Во время чеченской войны, когда в республику хлынул поток беженцев, ингуши уходили жить в сараи, уступая чеченцам свои дома. Нашлось бы место и для полутора тысяч обитателей железных вагонов. Но жители Майского хотят вернуться к себе, в родные села, которые совсем недалеко – их даже можно увидеть прямо из лагеря. Тем не менее путь домой для них закрыт. Официально местные чиновники не отказывают ингушам в возвращении. Но на уровне районного паспортного стола, где это возвращение нужно узаконить, отправляют прочь по-хамски, «на голубом глазу»: не прописывают или вообще не выдают паспорт, а то еще, бывает, вручают бумажку, на которой написано: «Выписан в судебном порядке в 1998 году в связи с выездом в Ингушетию». При том, что в 1998 году они уже почти 6 лет медленно подыхали в железных коробках. Или просто говорят слова, которые потом цитирует Козак: «Не созрел морально-психологический климат». Впрочем, есть еще одна иезуитская «примочка» властей Северной Осетии: часть поселков, в которых до 1992 года жили ингуши, объявлена «водоохранной зоной», не подлежащей заселению…

Рассказывает вице-премьер правительства Ингушетии Магомед Мархиев:
-- Во всем мире там, где находится водозабор, устанавливается зона санитарной охраны источников питьевого водоснабжения. Состоит она из трех поясов. Первый пояс – 50 метров от крайней скважины. Там жить нельзя, режим строгих ограничений действует. Второй и третий – кое-какие ограничения вводятся, но жить можно. Что делают власти Северной Осетии? Включают с 1996 года в первый пояс всю территорию пяти населенных пунктов. Но там ближайший дом от крайней скважины находится на расстоянии более 600 метров! И это ближайший дом, остальные еще дальше. Однако в ингушских домах в этих селах сейчас живут иностранцы из Южной Осетии. И местная администрация не выселяет оттуда приезжих, чтобы люди могли вернуться в свои дома. Осетинская мотивировка: не созрел морально-психологический климат, был конфликт, все боятся и так далее.

Среди подыхающих в железных гробах – герой Отечественной войны Саадул Арсамаков. Дважды он был объявлен погибшим, дважды его семья получала похоронки, и дважды он был представлен к высшей советской награде - посмертно. И получил бы ее, если бы не был ингушом. Но во время войны вышел указ Сталина, согласно которому чеченцев и ингушей вообще запрещалось награждать.
После ссылки Арсамаков вернулся в родной Пригородный район. Сначала строил дома, потом учил детей. А в октябре 1992 года, когда начался осетино-ингушский конфликт, соседи-осетины пришли к нему в дом: «Мы боимся, что ингуши потом мстить начнут. Вот, мы составили список со своими фамилиями. Если что, поможешь».
После изгнания ингушей из Пригородного района у живущих там появился страх: вдруг ингуши вернутся и в отместку начнут сжигать осетинские дома? Многие тогда уезжали – переждать, пока не закончится бойня. Соседи Арсамакова, правда, не уехали – они просто спрятались в его доме. А он трое суток стерег их дома и скот. Потом соседи дали свои машины и помогли уехать – стало ясно, что никто не вернется мстить, но ингушам оставаться в Пригородном районе было небезопасно.
Дом Арсамакова давно заняли беженцы из Южной Осетии. А он все сидит на стуле возле вагона №183 и смотрит туда, где остались могилы его родных. Он надеется, что Всевышний позволит ему вернуться и провести остаток дней со своими мертвыми.

В последний приезд в Майское я разговорилась с человеком, чье имя показалось мне знакомым, - Руслан Даскиев. Потом вспомнила: я читала о нем несколько лет назад. Он – единственный уцелевший после нападения на инкассаторскую машину в конце девяностых. Руслан выжил, но потерял работу. Во время осетино-ингушского конфликта его сыну Саламхану было 5 лет. Мальчик был жестоко избит во время изгнания ингушей. Он выжил, но увидел слишком много смертей. Сердце не выдержало. Уже несколько лет в нем едва теплится жизнь. Он почти не выходит на улицу – любое движение может оказаться смертельно опасным. Врачи сказали, что спасти его может сложная операция на сердце: нужно заменить два сердечных клапана.
Даскиев-старший долго обивал пороги Минздрава Северной Осетии. Его поставили в очередь, но за три месяца так и не дали направления в кардиохирургическую больницу. Но счет идет уже не на месяцы – на недели. Тогда Руслан Даскиев обратился в правительство Ингушетии. Ему тут же выдали направление в московский институт сердечно-сосудистой зирургии имени Бакулева. Это – лучшая больница для кардиологических больных в России. Операцию Саламхану сделают бесплатно. Но Руслану нужно найти деньги хотя бы на дорогу до Москвы. Он все еще надеется спасти своего сына…

Магомед Ахильгов родился в селе Чернореченское. Село – одно из тех, что отнесены к водоохранной зоне. В прошлом году он написал заявление в трех экземплярах – Дзасохову, Зязикову и тогдашнему полпреду Яковлеву. Заявление короткое и четкое: «Прошу вернуть меня во двор, где я родился. Для меня это дело жизни». Президент Ингушетии Мурат Зязиков – единственный, кто откликнулся на заявление. Он пообещал: «Вы будете жить там, где родились. Для меня это тоже дело жизни». Но без движения навстречу с противоположной стороны все равно ничего не добьешься. А движения нет – уже 13 лет, будто кто-то невидимый повесил перед всеми официальными учреждениями Северной Осетии гигантский красный знак «СТОП».

Есть в психологии понятие: чувство бесстрашия большого народа. Любые потери допустимы для людей с такой психологией, потому что народ не исчезнет все равно. Уложи на войне 20 миллионов – ничего страшного. Сгнои в лагерях еще 50 миллионов – не проблема, воспроизведемся, нас много. Но ингушей мало. Их всего 480 тысяч, и потому для них жизнь каждого человека – особая ценность. Если бы Ингушетия была отдельным государством – это была бы совсем другая история. Но Ингушетия – субъект Федерации, к тому же самый маленький субъект. И при этом - часть огромного российского государства. Это значит, что огромное российское государство несет ответственность за каждого из 480 тысяч. В том числе – за те полторы тысячи, которые медленно умирают в вагонах. И за все 19 тысяч ингушских беженцев, которые до сих пор не могут вернуться домой. Но, как в гоголевские времена, «Русь, птица-тройка» не дает ответа. Потому что ответить нечего.

Те, кто погиб во время той мрачной октябрьской «ночи длинных ножей», давно превратились в тени, которые летают над собственными пепелищами и не находят покоя. Но и те, кто выжил и оказался в железных вагонах Майского, тоже превратились в тени. Они еще живы, они теплые, они могут молиться и надеяться на счастье хотя бы собственных детей. Но их мир – это мир теней. Реальный мир остался там, в родных селах. Все остальное для них – за пределами реальности, в бесплотном зыбком мире, в царстве мертвых. В этом мире страдания вечны, как сама Вселенная. Железные вагоны, изгнание, лагерь-призрак – тоже вечны. И двери этих вагонов будут громыхать нам вслед, лишая сна и покоя, до тех пор, пока не закончатся страдания изгнанников.

Комментарии:


P.S. «Ингформ бюро» напоминает номер счета фонда «Милосердие»: ИНН 0607002506/060701001;
р/сч. № 40703810878020000214 Ингушское ОСБ 8633 Северо-Кавказского Банка СБ РФ г. Назрань Кор/сч. 30101810000000000672 Бик 042618672

Мы также обращаемся к читателям с предложением: давайте поможем спасти сына Руслана Даскиева – нужно всего лишь собрать денег на дорогу в Москву. Если кто-нибудь хочет принять в этом участие – телефон Руслана Даскиева 8-928 112 03 08. Не в наших силах решить проблему беженцев из Пригородного района, но вместе мы можем помочь отдельно взятому человеку.
Ирина ХАЛИП, «Новая газета», - специально для «Ингформ бюро»

Ядовитый
02.11.2005, 01:12
Кто знает как связаться с Ириной Халип?

Primer
02.11.2005, 09:33
Позвони в редакцию Новой газеты там тебе скажут координаты

Сергей_Ингушевич
02.11.2005, 16:10
Кто знает как связаться с Ириной Халип?
а что ты хотел?

Ядовитый
06.11.2005, 17:59
Позвони в редакцию Новой газеты там тебе скажут координаты
Есть номер редакции?

Ваш знакомый
07.11.2005, 00:55
Есть номер редакции?
Ассалам Алейкум. Ядовитый, я говорил с "Вашим знакомым" о твоем желании связаться с Ириной Халип.
Вот что он посоветовал:
Зайди на сайт "Новой газеты" и посмотри списки авторов.
Там обязательно должна быть возможность отправки сообщений конкретному автору.
Знакомый говорил, что когда-то таким образом была налажена связь с Политковской. Если вспомнишь, то года полтора-два назад на Ингушетия.ру было размещено письмо раскаявшегося ФСБшника и через эту связь оно было передано Политковской, а потом она проверила по своим каналам и в "Новой газете" появилась статья об этом письме.
Наверняка есть возможность так же связаться таким же образом с Ириной Халип.
Я точно не понял где искать списки, но думаю, что если ты покопаешься, то найдешь.
Удачи.

Lana
07.11.2005, 15:59
Кто знает как связаться с Ириной Халип?

Попробуйте связаться с редакцией "Ингформ бюро", для которого писала эту статью Ирина (она с ними сотрудничает), по следующему e-mail: info@ingform.ru. Вкратце изложите свою просьбу, они смогут передать ее Ирине или дать Вам ее координаты.

Ядовитый
07.11.2005, 17:12
Лана, Одинокий волк,баркал!

Ваш знакомый
09.11.2005, 02:43
Удивляет реакция нашего ингушского общества на саму статью.

Ни один человек не проявил интереса в помощи обездоленным беженцам и вообще к решению их проблем.
Неужели мы настолько очерствели, что перестали чувствовать боль ближнего? Или у нас всех открытые раны, которые постоянно кровоточат? Тогда откуда столько строящихся в Ингушетии особняков? Откуда столько дорогостоящих иномарок и столько чванства и высокомерия?
Люди, опомнитесь, Аллах все видит и за все прийдется отвечать!

Просто проходил мимо
10.11.2005, 16:02
Или у нас всех открытые раны, которые постоянно кровоточат? Тогда откуда столько строящихся в Ингушетии особняков? Откуда столько дорогостоящих иномарок и столько чванства и высокомерия?

Это и есть самая открытая и кровоточащая рана нашего общества!
Нам успешно подменили понятия ЧЕСТЬ, СОВЕСТЬ, МУЖЕСТВО, БЛАГОРОДСТВО на суррогаты БЕСПРИНЦИПНОСТЬ, ПРОДАЖНОСТЬ, ЛИЗОБЛЮДСТВО, ЧВАНСТВО, ПОДЛОСТЬ и этот процесс успешно продолжается.
Правительство говорит, что ЭТО СКАЧЕК В ЦИВИЛИЗАЦИЮ, что это ЕСТЕСТВЕННЫЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ, что публичные дома и проститутки на улицах Назрани, это скачек в БУДУЩЕЕ!
Наверное кто-то и верит, что ШАГ В БУДУЩЕЕ лижит через ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ? Наверное кто-то верит, что голубые мальчики с серьгами в ушах и татуировками лучшие воспитатели нашейго подрастаающего поколения?
Что наши дочери с оголенными пупками, разукрашенными пирсингом, это лучшие матери будущих поколений ингушей?

Извините, но я НЕ ВЕРЮ! Я просто не обязан верить всяким извращенцам.
Может быть я НЕ ПРАВ?
Тогда объясните мне, в чем я НЕ ПРАВ?