PDA

Просмотр полной версии : Пропаганда РСО-А



Ordjonikidze
15.07.2006, 21:22
http://aors.narod.ru/Texty/IstokiTragedii.htm

1Предистория

2XX - век

3"Участие ингушей в Великой Отечественной войне", депортация

4Возвращение ингушей на Кавказ

5События 1981 года

6Ингушско-Осетинская война 1992 года
:p :p


1В.Д. Зорькин
"Есть Федеративный договор, есть Конституция. Соблюдаются ли сегодня Конституция и Федеративный договор?.. Не соблюдаются...
Если Вы не сможете заставить выполнять Конституцию, Вам не нужна будет новая Конституция".
(Из выступления на VII съезде Верховного Совета России.)




Спорить о том, когда и кто - Бог или природа - расселил народы на маленьком и хрупком шаре под названием Земля, можно бесконечно долго. Каждый вправе думать и утверждать свое мнение. В то же время никому, даже Всевышнему, если даже он самолично расселил их на этой земле, не дано право затевать новое распределение Земли между народами.

Мир давно, особенно после второй мировой войны и осуждения кровавых деяний явившегося миру Люцифера в образе Адольфа Гитлера, осудил всякое стремление к переделу сложившихся границ. Люди поняли, что любая попытка пересмотра существующих границ ведет к кровопролитию и вражде между народами, к нестабильности в одной точке Земли, а затем на всей планете. Время феодальных войн прошло. Спорить о том, кто, где, когда и в качестве кого жил, можно только в познавательных целях, но не более. Перевод таких дискуссий на язык территориальных притязаний и их силовое разрешение преследуется законами отдельных государств и всего международного сообщества.


Но политики, а чаще всего политиканы, в своих корыстных целях иногда добиваются всеобщего психоза своего народа и развязывают так называемые кровавые конфликты.
Не избежали этой страшной доли многонациональный народ Республики Северная Осетия и ингушский народ.


Предметом кровавого спора стала часть территории Северной Осетии. Северная Осетия отстаивает свое конституционное право на владение этой территорией, а ингушские лидеры пытаются доказать исключительное право ингушского народа на эти земли. Претендовать на обладание истиной в такого рода спорах, и, более того, после обильно пролитой с обеих сторон крови, дело малонадежное, а вероятность быть понятым спорящими, в данном случае враждующими сторонами, сомнительна. Чтобы люди сами попытались осмыслить, затем по прошествии времени понять истоки свершившейся трагедии, чтобы оградить себя и других от повторения очередной и более страшной трагедии, необходимо знание истории предмета спора, дать событиям объективную оценку, исходя из существующих реалий жизни.


Это суровое требование жизни продиктовано историей человечества, которая, к. сожалению, доказала, что самые кровавые события имеют правило повторяться в том случае, когда люди не знают историю предмета спора, событиям не дастся объективная историческая, правовая и политическая оценка. Чтобы избежать ошибок в оценке случившегося, кратко вспомним историю освоения спорных земель.


Из мировой исторической науки известно, что территория расселения алан-осетин с конца 1 тысячелетия до нашей эры и до XII века распространялась с Приуралья до предгорий и гор Центрального Кавказа. В VII-IX вв. сложилось раннее феодальное государство - Алания, в котором в X в. христианство стало официальной религией. В Х-ХII вв. Алания состояла в дружественных политических отношениях с Киевской Русью, Византией, Грузией. В Алании зарождается письменность, окончательно сформировался эпос - ныне всемирно известный как нартский, осетинский.


Этническая и политическая карта Северного Кавказа существенно изменилась после татаро-монгольского нашествия в XII в., разорительных походов Тимура, разгрома аланского раннефеодального государства, которые привели к тому, что оставшаяся в живых незначительная часть аланского населения смогла сохранить за собой только часть своей обширной территории - неприступные для врага северные и южные склоны Главного Кавказского хребта.

Монгольское нашествие практически не задело предков ингушей, поскольку они жили в горах. После отступления алан в горы равнинные земли стали достоянием кочевых и полукочевых адыгских племен и племенных образований Золотой Орды. Вплоть до XVII в. северные предгорья и значительная часть равнинных земель Центрального Кавказа контролировались адыгскими князьями, и аланы (осетины) практически были лишены возможности расселяться на этих когда-то принадлежавших им территориях.


Господство кабардинской знати было абсолютным, и осетины надолго стали их данниками за пользование частью Предгорного Кавказа. Ингуши-же вплоть до середины XVIII в. на оспариваемых ими территориях не фиксировались. Так, игумен Христофор в 1752 году доносил в императорскую коллегию иностранных дел о том, что между Осетией и Кизляром кроме черкес, т.е. кабардинцев, никто не проживает. Это и другие свидетельства говорят о том, что ингуши к концу XVII в. оставались в горах на своей "исторической" родине.


Волею судьбы, вернее, в результате кровавых переселений народов, когда все споры решались оружием и коварством, ингуши и осетины вынуждены были жить в горах у истоков реки Терек и поддерживать культурные и экономические контакты. Эти контакты менялись в зависимости от миграционных и других жизненных процессов.


Миграционные процессы в местах проживания ингушей происходили главным образом в горных районах и всецело зависели от горной экологии, которая определяла во многом характер как демографических, так и миграционных явлений. Эти обстоятельства, начиная с XVII в. и до конца первой трети XIX в., вынудили ингушей продвигаться (переселяться) с запада на восток и юго-восток (см. Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 гг. Грозный, 1963. С.27; Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII-начале XX в. М., 1974. С.143).


В связи с большим приростом населения и ограниченностью пространства в местах векового обитания миграционный процесс носил весьма подвижный и импульсивный характер. Часто населенные пункты осетин и ингушей оказывались рядом, а нередко и смешивались.

Миграционные процессы захватили и западных соседей осетин - балкарцев. Но осетинское население, значительно превосходившее своих соседей ингушей и балкарцев по своей численности, переселялось (мигрировало) на юг, запад и восток, т.к. 200-тысячное осетинское население физически не могло переселяться только в одном, к примеру, южном или другом направлении.


Восточная миграция осетин обеспечивалась тенденцией ингушского населения к переселению (миграции) с запада на восток. В результате такого динамичного миграционного процесса к концу XVIII - началу XIX вв. осетинское население осело на обоих берегах Терека. Так, в первом десятилетии прошлого века в Джарахе (Джейрахе), ныне ингушском поселении, имелось 37 дворов и все они были осетинские. Всего, по сведениям Н.Г. Волковой, в Джейрахском ущелье размещалось пять осетинских поселений, в том числе Калмыкау, Уаллагкау, Джерах (Джейрах), Даллагкау.


Впоследствии часть осетинского населения этого ущелья была ассимилирована, и историческая память ингушского народа сохранила сведения об осетинском происхождении многих нынешних ингушских фамилий (например, Цуровы, Хаматхановы, Льяновы и многие другие). Нынешним ингушским авторитетам-возмутителям не мешало хотя бы на пальцах посчитать, сколько современных ингушских фамилий происходит от осетинских корней. Представители многих из этих фамилий даже владеют языком своих предков - осетинским языком, но остерегаются афишировать это обстоятельство, видимо, опасаясь обвинений в проосетинских настроениях со стороны экстремистски настроенных сородичей. Зато в момент опасности или в иной ситуации, сулящей им выгоду, не преминут воспользоваться этим.

Так, в 1981 году ингушская семья - выходцы из знатной и очень уважаемой в Осетии фамилии, - оказавшись в опасности, обратилась к окружающим на осетинском языке: "Мы осетины, мы Дударовы". Им, конечно, оказали помощь... Горько констатировать, что в конце XX века человек из-за боязни быть презираемым или изгоем среди своих не имеет возможности сказать, кто его предки.


И все же люди помнят свою историю. Надо бы ее знать и так называемым "представителям народа", кто вознамерился столкнуть два народа в кровавом противостоянии, и помнить, что в современной Ингушетии и Северной Осетии 127 общих родов ("мыггаг", "тейп"). Приходится этим "лидерам" напоминать и о том, о чем они - то ли сознательно, то ли по незнанию - так не хотят вспоминать.

До начала XIX в. равнинной зоной Терека владели кабардинские князья, а понятие коренной народ (этнос) ни этимологически, ни в историческом, ни в правовом понятии четко не сформулировано. Одни историки утверждают, что коренным народом можно считать только тот, который сформировался на данных, сравнительно четко обозначенных территориях. Другие же историки утверждают, что коренной народ тот, который на данных территориях прожил не менее 500-700 лет.


Для современного международного права практически время проживания и место формирования народа не имеет значения. Нормы международного права регулируют отношения между суверенными государствами и однозначно подтверждают неприкосновенность существующих границ, а формирование новых государственных образований допускают только в пределах того государства, на территории которого оно формируется.


Ингушское же обычное право по-своему определяло и определяет понятие "коренной житель". Оно хорошо известно, но "представителями" ингушского народа тщательно скрывается и приходится напоминать его суть. А заключается она в следующем.


Так называемые "коренные" ингуши имели и имеют в горах свои родовые башни. Если же этого нет, то в таком случае эти ингуши считаются некоренными, происходящими от некогда ассимилированных в Ингушетии пришельцев-иноплеменников, и в свое время эти фамилии составляли горский народ, именуемый "ламарой". По наблюдениям ученых в современной Ингушетии и Северной Осетии, как указывалось выше, 127 общих фамилий. Независимо от своего "коренного" происхождения к концу XVIII в. среди части осетин и ингушей наметилось новое миграционное направление в сторону верховий реки Камбилеевки, причем часто селились рядом или даже создавали смешанные поселения. В частности, поселение Ангушта было основано ингушами и осетинами, которые за право на данной местности проживания платили дань кабардинским князьям.


Видимо, уместно кое-кому напомнить, что переселенцам с гор земля давалась не в собственность, а в пользование за плату, так что они были такими же "собственниками", как и наемные рабочие; и эту истину надо крепко помнить, когда произносятся митинговые призывы типа: "Вперед, на кровавый бой за земли предков, за право коренных жителей!" и т.п.


Русские и зарубежные свидетели, побывавшие или работавшие на Северном Кавказе в те далекие времена, а не те, кто потом, спустя много-много лет, пользовались слухами и недостоверными рассказами, оставили ценнейшие доказательства о расселении ингушей, осетин и казаков в долинах Терека и Камбилеевки. Включение казаков в состав так называемых коренных жителей не должно никого удивлять, т.к. освоение казаками обоих берегов Терека началось в начале XVII в. и они по тем же причинам, что и ингуши, и осетины, считаются коренным терским народом. О том, как они своим потом и кровью обживали берега Терека, много написано книг, статей, рассказов и воспоминаний, и содержащийся в них фактический материал является достаточно убедительным доказательством их права называться коренными терцами, а поэтому в своем рассказе ограничимся эпизодическими ссылками на их историю.


Среди самых авторитетных свидетелей и непосредственных участников происходивших в жизни ингушей и осетин изменений особое место по своей авторитетности занимает Леоний Леонтиевич фон Штедер. родом из Пруссии, приглашенный на российскую царскую военную службу еще Бауром. В 1772 году он вступил вожатым колонн в Генеральный штаб, был произведен в прапорщики в том же штабе в 1774 году и до 1777 года находился при съемке Красного Села и Петергофа. В 1777 году Штедер в чине поручика Генерального штаба был назначен на Кавказскую линию к строению новых крепостей и оставался там более 15 лет.

В 1781 году командирован для осмотра Кавказских гор. Штедер составил первоначальный проект разработка колесной дороги по Дарьяльскому ущелью, занимался топографическими изысканиями, проектированием военных укреплений. Он же фундаментально занимался изучением проблемы народонаселения Северного Кавказа и оставил ценнейшие доказательства по этим вопросам.


В 1797 году русский академик П.С. Паллас опубликовал "Дневник путешествия Штедера". В этом дневнике на странице 46 отмечено: "... Наконец я покинул ингушей, перешел Кумбулей и пошел на запад к горам и через три малых ручья, текущих в глубоких берегах, на седьмой версте вышел к деревне Зауров. Она расположена на правом высоком берегу Терека, в двух верстах ниже предгорья. Старшина Гетта, родственник моего хозяина Сайку, самый уважаемый здесь человек, принял меня наилучшим образом. У него одного каменная башня и дом, другие строения из бревен, с огромными дворами. Это самая первая осетинская деревня. Раньше грузинская дорога шла по левому берегу, у которого находится старое укрепление, но река сорвала его у скалы под Балтой".

После экспедиции Штедера и Осетинское, и Ингушское общества продолжали расселяться, и естественно, что появлялись новые поселения. Этому во многом способствовало и то, что царское правительство разрешило и осетинам, и ингушам поселяться на свободных плоскостных землях без права частной собственности на эти земли.


Повторим, что это ограничение, точнее, правовое регулирование землепользования, имело и имеет существенное, если не определяющее, значение в истории Северного Кавказа, так как все последующие мероприятия российской администрации по переселению Ингушей, осетин, казаков и всех остальных жителей этого региона базировались на этом правовом фундаменте и это надо иметь в виду в спорах о правовой обоснованности мероприятий в решении вопроса безопасности функционирования важнейшей в то время для России транспортной артерии - Военно-Грузинской дороги и расширения границ военного и административного центра Кавказа - г. Владикавказа.


Спустя пятьдесят лет после изысканий Штедера, в связи с участившимися разбойными нападениями на людей и транспортные средства, следовавшие по Военно-Грузинской дороге, российское правительство в целях подготовки карательной экспедиции князя Абхазова и обеспечения в будущем своей армии картографическим материалом и разведывательной информацией направило специальную разведывательную экспедицию на Кавказ под руководством будущего генерала российской армии поручика Браламберга. Материалы этой экспедиции уникальны по своей научной обоснованности и исторической значимости. Они уникальны и не имеют аналогов в исторических источниках по истории Ингушетии того времени. Их достоверность не вызывает сомнений, и это позволяет знать точное место проживания ингушей, их количество, название и количество их населенных пунктов, уровень общественного развития...


Материалы датированы 1831 годом и хранятся в Центральном государственном военно-историческом архиве (ЦГВИА, Ф-414, хр. 301, часть 1, листы 108-110) под названием "Военно-топографическое описание Кавказа поручика Браламберга". В этих материалах точно зафиксировано, что кистины, то есть ингуши, в то время занимали пространство "в окружности около 60 верст, граничат на севере с чеченцами и с Владикавказом. На востоке граничат с племенами севаров, лезгин и частью с землями тушинов. На западе граничат с Военно-Грузинской дорогой. На юге граничат с чудомаурцами, хевсурами и частично с Тушетией.
Имеют 19 округов:

1. Нитхо - 161 дворов - 16 деревень
2. Майсти - 72 дворов - 3 деревни
3. Ахо - 215 дворов - 16 деревень
4. Терело - 200 дворов - 13 деревень
5. Чанти - 135 дворов - 7 деревень
6. Цхораго - 123 дворов - 7 деревень
7. Джерахи - 370 дворов - 2 деревни
8. Ангушты - 290 дворов - 12 деревень
9. Нешахский - 180 дворов - 11 деревень
10.Чантет - 140 дворов - 8 деревень
11.Бунцели - 175 дворов - 10 деревень
12.Чичнахи - 96 дворов - 3 деревни
13.Ацехели - 38 дворов - 5 деревень
14.Солитхо - 30 дворов - 2 деревни
15.Галга - - 1120 дворов - 35 деревень
16.Шатонем - 350 дворов - 21 деревня
17.Нагари - 550 дворов - 20 деревень
18. Верхонунули - 110 дворов - 3 деревни
19. Агаро - 178 дворов - 7 деревень
Округов - 19, деревень - 216, дворов - 4523. Мужчин - 10000. Женщин - 13000".


В разделе описания быта и нравов ингушей Браламберг указывает: "Наклонность к хищничеству и собственная безопасность от набегов соседей служит причиною, что все, почти, вооружены саблями, кинжалами и шашками. Собравшись толпами, украшают себя множеством разноцветных знамен, которые вручают мужчинам-наездникам из почетных фамилий или людям, показавшим уже неоднократные примеры храбрости. Народ кистинов, подобно природе своей, совершенно дикий, храбр и отважен, имея в виду малейшие выгоды, для которых презирает опасность и саму смерть".


В этом разведывательном сообщении военного специалиста вес должно соответствовать и соответствует действительности, эту историческую достоверную информацию необходимо считать документальной с поправкой на то, что понятия "округ" и "деревня" употреблены по российской аналогии.


С определенной "поправкой" надо воспринимать и описание состояния ингушского общества, его быта и нравов. Прежде всего, надо помнить, что все народы, без исключения, прошли эту стадию общественного развития и что главное в этом документе - локализация ингушского общества в географическом пространстве, названии населенных пунктов, количество населения и еще во многом другом, что может обнаружить добросовестный исследователь, но, конечно, не митинговый "представитель народа".

Для сегодняшней реальной жизни в этом документе важно утверждение о том, что ингуши к 1831 году жили исключительно в горах, за исключением Ангушта. население которого вначале было смешанное, осетинско-ингушское. Интерес представляют и сами названия населенных пунктов, большинство из которых грузинские, и подтверждают факт проживания ингушей исключительно в горной местности.


Определенный интерес представляет и факт нежелания ингушей интенсивно переселяться на плоскость, хотя это явление объясняется тем, что ингушское общество в то время находилось на такой стадии развития и в таких климатических и экономических условиях, когда разбой на Военно-Грузинской дороге и в поселениях соседей составлял чуть ли не основной источник их существования; а переселение на плоскость, ввиду ее неизведанности и в сочетании с тысячелетней угрозой самому их существованию со стороны сильных соседних народов, долгое время в их представлении оставалось более чем проблематичным, а точнее, нежелательным.

Россия же, начиная с конца XVI века, активизировала контакты по установлению дружественных отношений с единоверной Грузией, и делегации одна за другой следовали через Осетию в Грузию. Вот что писал об этом историк Георгий Ткачев в газете "Терские ведомости", № 199 за 1912 г.: "В эпоху 1586-1604 гг, наши русские послы - Пивов с Биркиным, кн. Звенигородский с Торхом Антоновым, Татищев с Андреем Ивановым, - ходили в Грузию, как можно заключить на основании изучения их подлинных документов, по Сунже, через "Ларские кабаки".


Естественно, прочное обоснование русских на Северном Кавказе требовало прочной военной, экономической и административной базы, и прав непосредственный участник такой интенсивной деятельности царской администрации полковник Нагель, на основании архива которого историк В.А. Потто в работе "Два века Терского казачества (1577-1801)" отмечал:

"... Потемкин спешил воспользоваться временным затишьем, по крайней мере, для того, чтобы как можно скорее докончить сооружение новой укрепленной линии между Моздоком и подошвою главного Кавказского хребта. Линия эта, обеспечивая сообщение с Грузией, имела еще и другое, не менее важное значение: она отделяла Большую Кабарду от Малой и затруднила возможность совместного действия их против нас вместе с чеченцами и ингушами. Три из этих укреплений, или вернее, редутов: Григориополисское в Малой Кабарде, Кумбулеевское (Камбилеевское. - Ред.) на реке того же названия, и Потемкинское на Тереке у Татартуба были окончены и снабжены гарнизонами в том же году, но постройку четвертого, самого сильного, запиравшего вход в Дарьяльское ущелье, пришлось отложить до весны 1784 года.


29 апреля Селенгинский пехотный полк и два егерских батальона с артиллерией, под общим начальством полковника Нагеля выступили из Моздока к Григориополисскому редуту. К нему присоединились еще 70 Гребенских и 70 Семейных казаков, находившихся в Моздоке для содержания форпостов. Казаки пошли в авангарде и держали боковые цепи, дабы оградить отряд от возможного нападения со стороны Чечни или кабардинцев. (1 Моздокский архив. Бумаги полковника Нагеля. Приказ по его отряду 22 апреля и 6 мая 1784 г.)


Крутом царило, однако, полное спокойствие, и отряд, дойдя до осетинского селения Заурова, остановился у входа в Кавказские теснины. Здесь, 6 мая 1784 года, после торжественного молебствия с водоосвящением, при громе русских пушек заложено четвертое, последнее укрепление, названное Владикавказом в знак нашего владычества над Кавказскими горами. Крепость сравнительно была небольшая, вооруженная 12 орудиями, и по повелению Императрицы Екатерины II в ней воздвигнута первая православная церковь. (1 Потто В.А. Два века Терского казачества (1577-1801). Т.2. Владикавказ, 1912. С 146-147.)

Приведенные выше и другие документы бесспорно доказывают факт основания крепости Владикавказ (ныне г. Владикавказ) на месте осетинского селения.


В исторических документах есть указания на другое осетинское село Капкай, на месте которого якобы была основана та же крепость Владикавказ, и в этом нет ничего необъяснимого или удивительного, т.к. ввиду малоземелья, трудностей освоения практически диких заболоченных и лесистых земель, осетинские села в долинах Терека располагались почти вплотную друг к другу и часто по мере разрастания сливались друг с другом. Такая же картина впоследствии наблюдалась при основании осетинских сел и казачьих станиц. В частности, в настоящее время невозможно определить, где осетинское селение Ардон и казачья станица Ардонская, т.к. они слились и образовался районный центр г. Ардон.


В данном случае важен факт основания крепости Владикавказ на месте осетинского села.
Основание крепости Владикавказ увековечило факт вхождения Северного Кавказа на вечные времена в состав России. Для кого-то это историческое событие было смерти подобно, для других же - долгожданным исходом вековой борьбы не только с грозными силами Кавказских гор, но и с менее грозными социальными проблемами. Каждый народ строил свое будущее по-своему. Осетия навсегда связала свое будущее с Россией, и их отношения с тех давних времен по сей день не омрачены даже небольшими конфликтными ситуациями.


Академик П.Г. Бутков, наблюдавший жизнь горцев-осетин, подчеркивал мирный характер их взаимоотношений с русскими поселенцами. Он писал: "Нарочитое число осетинцев, выйдя из гор, тут в окрестности поселились, устроя селение, и обрабатывали пространные поля вокруг Владикавказа, в пусте лежащие, и имели совершенный покой и тишину от соседей". ( Б у т к о в П. Г. Материалы новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г.CПб, 1869. 4.2. С.166)


В этой констатации и в других утверждениях историков и очевидцев мирного сосуществования русских и осетин нет ничего неожиданного, если кратко вспомнить то общее, что имеется в их истории и становлении их государственности.


Скифо-сарматский и восточно-славянский миры, из которых вышли осетины и русские, насчитывают многовековую историю теснейших контактов и даже больше, чем контактов. Исследования ученых показали, что в славянскую культуру на протяжении веков проникли многие элементы культуры и идеологии скифов и сармат. Выдающийся русский историк Г. Вернадский в своих работах писал об антах (которых до сих пор некоторые исследователи считают славянами), что собственно, анты были аланами и распространяли на славян свое имя, и приняли активное участие в консолидации славянских племен, являясь в определенной степени предтечей будущей государственности России.

Более того, проблема происхождения названия "Русь" давно уже связывалась со скифо-сарматским миром. Борьба с общим врагом - татаро-монгольскими завоевателями - имела трагические последствия для обоих народов. Славянская (русская) государственность, хотя и со страшными трагическими последствиями, но сохранилась и впоследствии, намного раньше аланской (осетинской), полностью восстановилась и превратилась в могучую державу.


Утраченная в результате татаро-монгольского нашествия, но сохранившаяся в народной памяти, осетинская (аланская) государственность до прихода русского государства на Кавказ не была восстановлена и находилась в состоянии поиска путей восстановления. Сегодня трудно, если вообще возможно представить, когда и в какой форме бы она восстановилась. Рамки спора по этому вопросу неограничены, каждый волен доказывать "свою правду". Но правда в том, что государственность осетин стала восстанавливаться в результате прихода России на Кавказ.

Теперь уже со стороны именно России в Осетию стали проникать элементы мировой культуры, выработанные человечеством, и, в первую очередь, Россией, за время вынужденной изоляции Осетии от мировых очагов культуры и идеологии. Нет ничего удивительного в том, что именно Осетия, по сравнению с другими северо-кавказскими регионами, быстро интегрировалась в систему Российского государства, которое способствовала в немалой степени восстановлению государственности осетин.


Таким образом, колесо истории совершило свой полный оборот. В мировой истории, вероятнее всего, нет другого такого феномена, когда бы два народа стояли у истоков государственности друг друга. И, видимо, высшая справедливость заключается в том, что теперь Осетия и Россия существуют как единое целое. Осетия как часть России (Российской государственности) вот уже более двухсот лет идет тернистым, часто трагическим, российским путем, разделяя ее горести и радости.

Никогда Осетия не изменила России, никогда не стреляла в спину России, более того - ее сыновья всегда в составе российских войск отстаивали ее интересы, и везде, где только есть могилы русских воинов, рядом покоятся сыны Осетии. Осетинский народ естественным образом освоился в российской действительности и во благо своей национальной самобытности за короткий срок преодолел последствия вековой вынужденной изоляции от цивилизованного мира. Значительная часть осетинского народа в социальном статусе была определена в казачество. Были основаны осетинские казачьи станицы в составе терского казачества, и в их документах появилась отметка: "Казак-осетин".


В первые же годы осетины-юноши стали определяться в российские военные учебные заведения, и по прошествии сравнительно небольшого времени сформировалась осетинская национальная военная интеллигенция, в том числе и блестящая плеяда российских генералов-осетин; и генерал-лейтенант Эль-Мурза Мистулов, кавалер всех орденов и знаков отличия Российской империи, командующий войсками восставших в 1918 году терских крестьян и казаков, и полковник Петр Васильевич Занкисов были гордостью российской армии. Тысячи осетин стали офицерами и кавалерами российских высших государственных наград.

Сравнительно быстро сформировалась и осетинская гражданская интеллигенция. Во всех селах Осетии функционировали школы и училища, а в с. Ардон была открыта духовная семинария. Были открыты женские школы и женская гимназия. Сравнительно была развита дорожная сеть, в том числе и железнодорожная. Промышленность была на уровне промышленных центров России. До сих пор иностранцам на экскурсиях по городу говорят: "Вот первый в России бетонный мост, вот первый парк-трек" и т.д. Одновременно сформировался уникальный многонациональный народ Северной Осетии.


Перечень этих и других достижений Осетии отнюдь не говорит об абсолютно безоблачной ее жизни. Она болела всеми болезнями, которыми страдала Россия, вместе с ней одолевала все невзгоды и беды...


Путь соседней Ингушетии в российское сообщество народов был своеобразным. К концу XVIII - середине XIX вв. ингушский народ находился на стадии продолжающегося распада родовых (тейповых) отношении при слабом (зачаточном) развитии элементов феодализма и даже рабовладения, при абсолютном отсутствии понятия государственности. После включения ее в состав Российской империи, особенно же после проведения "крестьянской реформы" в России и у народов Терека, ингуши, оставаясь одним из вайнахских племен, столкнулись с капиталистическим укладом жизни, восприняли его отдельные элементы, но в целом эта "встреча" была для них "неблагоприятной".

Устои фамильных (кровно-родственных) связей были в самом расцвете, и уклад их жизни соответствовал условиям их жизни и идеологии. Абсолютное же отсутствие какого бы то ни было опыта государственности толкало их к ожесточенному сопротивлению Российским государственным волевым действиям в отношении их. Распоряжения и действия российской администрации долгие годы вступали в противоречие с укладом их жизни и стремлениями.
Да и российская администрация часто свои взаимоотношения строила без учета социально-экономического, интеллектуального развития ингушского общества, его вероисповедания и идеологии, соприкасаясь в основном с ингушами-выселенцами с гор, которые еще долго не могли порвать со своим прежним укладом жизни, покинуть свои родовые башни и очаги в горах, и даже свои жилища на равнине строили не на века, а как временное пристанище.

В этом плане показательны свидетельства Л.Л. Штедера: "Жилища этих ингушей - плохие, деревянные хижины - покидаются при нападении, потому что не имеют укрепления. Они состоят с ингушами в горах в тесной семейной связи и получают от них дружескую помощь, тем более для того, чтобы в случае необходимости искать у них защиты. Свои покинутые земли, и дома в горах они сдают в аренду своим родственникам или передают их по ленному праву своим преданным беднякам, чтобы сохранить для себя в горах верное прибежище". (П а л л а с П. С. Дневник путешествия Штедера. 1797. С.31)

Естественно, без учета реалий ингушского общества и тех процессов развития, которые в нем происходили, взаимопонимание и учет интересов сторон игнорировался длительное время. Этим обстоятельством довольно умело пользовалась родовая (тейповая) верхушка, разбойная прослойка и часть непримиримого духовенства, которая в православии видела своего идеологического противника, а то и врага.

По истечении определенного времени после основания Владикавказа часть ингушского населения обращалась с просьбой о разрешении вести торговлю во Владикавказе и создать рядом с ним свое поселение. Однако администрация, как правило, отказывала ей в этой просьбе (газета "Горская жизнь" за февраль 1918 г.). Отказ обычно мотивировался тем, что ингуши часто, можно сказать, регулярно, совершали нападения на русские военные транспорты, перекрывали дорогу, требовали высокую пошлину (именно из-за этих обстоятельств Ермолов вынужден был перенести Военно-Грузинскую дорогу с правого берега на левый).


Обеспокоенная непрекращающимися разбойными нападениями на русские транспорты, на возникающие вокруг Владикавказа поселения казаков и просто мирян, и желая нейтрализовать враждебность к России родовой (тейповой) и религиозной знати, которая наживалась на грабежах и нещадной рабской эксплуатации своих рядовых соплеменников, царская администрация дала возможность ингушам переселяться с гор на равнину, на земли, ранее принадлежавшие кабардинцам; но процесс переселения тормозила та же родовая и религиозная знать, точно рассчитавшая возможную потерю доходов от разбойного промысла и ухода из-под их владычества трудовой массы ингушей.


Среди российской администрации на Кавказе были выдающиеся и известные государственные деятели, представители российской передовой интеллигенции, и они прекрасно понимали, что спокойствие на военно-стратегической дороге между Россией и Грузией во многом зависит от будущего устройства уклада жизни ингушей. С этим было связано и будущее самих ингушей, и администрация выдвигала разные варианты решения этой проблемы.

Варианты были самые разные - от дикой расправы, просто ссылки, до компактного их расселения на плоскости с правом пользования землей, но не владения. Не вдаваясь в детали аргументации авторами каждого из этих вариантов решения их гуманного вопроса, напомним общеизвестную истину, что нет народа-преступника, есть только конкретный преступник. И в этом плане гуманным, а, естественно, наиболее приемлемым был только последний вариант формирования в будущем ингушской государственности через приобщение к русской государственности и создания условий возникновения хотя бы формальных атрибутов будущего ингушского государственного образования. Какие-то предпосылки к этому были.

Государственный совет и Государственная дума неоднократно занимались этой проблемой. Возникли первые ингушские равнинные поселения - Назрань и Ачалуки, но организованного расселения не получилось. Не было особого рвения и со стороны кавказской администрации, которая формально принимала решения, но не подкрепляла их материальными и административными мерами.

2ХХ - век


В 1907 году был образован Назрановский округ. А в 1909 году Государственный совет и Государственная дума России постановили: "Назначить местом пребывания Управления Назрановского округа местечко Назрань". Однако, как засвидетельствовал наместник Воронцов-Дашков, в Назрани не оказалось для него соответствующего помещения.

Именно поэтому в феврале 1913 года Государственный Совет и Государственная Дума вынесли постановление: "Назначить временно город Владикавказ местопребыванием управления Назрановского округа Терской области впредь до обеспечения этого управления помещением в местечке Назрань, но не долее 1 января 1917 года, и удовлетворить впредь до указанного срока чинов управления Назрановского округа квартирным довольствием из окладов по городу Владикавказу".

Управлению предоставили помещение и в первое время выделяли средства на его содержание за счет осетинского аробного сбора. В последующем - 16 июня и 14 декабря 1916 г. Государственный совет и Государственная дума возвращались к вопросу о местопребывании управления Назрановского округа и строительстве для него административного здания в местечке Назрань. Но каждый раз выявлялись причины, по которым не приступали к строительству: то не успели подготовить проектно-сметную документацию, то повысились цены на строительные материалы, то в Назрани нет подходящего места для строительства здания...


Комиссия по соблюдению законодательных постановлений при Государственном совете и Государственной думе в июне 1916 года отметила незаконные действия наместника на Кавказе по переносу, вопреки точному назначению Закона, управления Назрановского округа из местечка Назрань в г. Владикавказ, пребывание чинов управления Назрановского округа в г. Владикавказе.

Военному министерству поручалось "принять все меры к скорейшему переводу управления Назрановского округа в местечко Назрань и таким образом исполнить требование Закона от 10 июня 1909 года, исполняемое в течение четырех лет".


15 декабря 1916 года Государственная дума снова вынесла постановление: "Назначить временно, сроком с 1 января 1917 года до 1 января 1920 года, город Владикавказ местопребыванием управления Назрановского округа Терской области и удовлетворить впредь до указанного срока чинов управления Назрановского округа квартирным довольствием из окладов по городу Владикавказу".


Таким образом и вышло, что управление бывшего Назрановского округа к моменту Октябрьской революции все еще находилось во Владикавказе.


Управление округа находилось во Владикавказе, а ингуши проживали в своих аулах и селах, города они не строили и к компактному проживанию на плоскости не стремились. По данным "Кавказского календаря" за 1852 год, население Владикавказской крепости состояло из 3653 человека. Из них: русских - 1031 человек, осетин - 883 человека, грузин и армян - 99 человек, евреев - 23 человека, иностранцев - 26 человек. Ингуши в крепости не проживали.


По переписи 1920 г. в г. Владикавказе проживало 37544 русских, украинцев и белорусов, 8033 осетина, 5150 грузин, 4041 армян, 1191 евреев, 2132 персов, 1520 греков. Ингушей не зарегистрировано ни одного человека (статистический справочник 1926 г.). Перепись населения 1923 года в г. Владикавказе зафиксировала 41618 русских, 9246 осетин, 7554 армянина, 4753 грузина, 1676 персов, 1440 греков. В том числе и 501 ингуша мужского пола - это были в основном работники обкома партии и облисполкома, извозчики, сторожа и люди, приехавшие на отхожие промыслы. (Статистический справочник, 1927 г.)


Примерно таким образом складывалось положение осетинского и ингушского народов в Терской области до Октябрьской революции. Но в нынешней ситуации следует сказать и о том, что был, есть и будет еще один народ, который так же, как и осетины, ингуши, имеет право называться коренным народом, предки которых также и на таких же Божьих правах покоятся в этой благодатной земле. Этот народ - терское казачество.


Берега Терека каждый народ осваивал по-своему. Осетины и ингуши продвигались с юга на север, а казаки, начиная с начала XVII в., устремились с севера на юг к истокам Терека. На их пути была масса трудностей и опасностей. Терек они осваивали потом и кровью лучших своих сынов. Всякое пришлось им испытать, но, тем не менее, казачий этнос состоялся. Продвигаясь на юг, казаки ставили станицы, крепости и города, обхаживали и обживали дикие земли. В быт местных жителей привносили ремесла, культуру земледелия, свой богатый фольклор, грамоту и т.д. Сами тоже впитывали достижения местных народов, роднились с ними...


В лице большей части осетин они встретили своих единоверцев, а языковая проблема сравнительно быстро была решена путем распространения русской грамоты среди осетин, практики принятия осетин-подростков в казачьи семьи, приписки значительной части осетинского населения к сословию казачества и прохождения службы в одних и тех же воинских частях, вступления в смешанные браки и т.д.


Примерно с 50-х годов XIX столетия казаки начали основывать свои станицы вокруг Владикавказа. Благодаря их трудолюбию эти дикие земли вскоре превратились в цветущие сады и поля. Казаки с честью служили Отечеству. Вместе с ними ратную службу несли и осетины-казаки. Многие казачьи станицы расположились рядом с осетинскими селами и по сей день соседствуют, а то и слились в одно целое.


Не будем в данном случае углубляться в историю по поводу того, какие сложились взаимоотношения между ингушами и казаками - это предмет особого разговора. Кстати, по этой проблеме до революции было множество публикаций, они сейчас переиздаются, и желающие могут ознакомиться с ними.


Скажем только одно: зажиточные казачьи станицы вокруг Владикавказа и на линии Сунженского укрепрайона, ныне ставшие объектами притязаний ингушских экстремистов, всегда были в поле зрения преступных групп и постоянно подвергались грабежам и нападениям ингушских банд, руководимых тейповыми и преступными авторитетами, которые, дабы упредить кару за свои злодеяния, ловко манипулировали безотказным спасительным лозунгом: "Помогите, притесняют бедного ингуша!"


И "размахивали" им как раз те, кого никак нельзя было назвать ни бедным, ни притесняемым. А между тем действительно бедный ингуш ни на кого не нападал, в поте лица добывал свой кусок горького хлеба, а его соплеменники-грабители от его имени делали свое черное дело: и выходило, что действительно бедный ингуш становился без вины виноватым. Лозунг: "Помогите, притесняют бедного ингуша!" задавал работу всем, вплоть до Государственной думы. А жизнь продолжалась, и к концу XIX в. капитализм в какой-то мере коснулся ингушского общества.


Появились первые ростки просвещения, сформировался первый ингушский общественный деятель Чах Ахриев, но без проникновения капиталистического способа промышленного и сельскохозяйственного производства, передовой технологии, усвоения достижений мировой цивилизации становление на капиталистический путь развития исключалось. Включение ингушей в систему капитализма было делом будущего. Делом будущего также было создание самостоятельной ингушской государственности или их включение в систему российской, чеченской или еще, Бог его знает, какой государственности, а пока бал в ингушском обществе давался по канонам кровнородственных (тейповых отношений, законам шариата. Каждый ингуш, независимо от своей образованности и социального положения, вынужден был считаться с установками этого общества.


В таком или почти таком состоянии казаки, осетины и ингуши встретили Великую Октябрьскую революцию. Что бы ни говорили и ни утверждали, она все-таки была великой, хотя бы в плане глобальности той роли, которую сыграла она в судьбах народов Российской империи и даже всего мира. Сравнительно спокойное поступательное развитие осетин, казаков и ингушей, как и всех народов, резко притормозилось. Кровавым продолжением Октябрьской революции стала гражданская война, которая даже родных братьев развела по разные стороны баррикад.

Во главе организованного антибольшевистского движения в Терском крае стоял Георгий Федорович Бичерахов, осетин-казак, а первым командующим казачье-крестьянскими народными антибольшевистскими войсками был избран легендарный в российской армии кавалер всех наград и знаков различия Империи осетин-казак генерал Эль-Мурза Мистулов. Летом 1918 года казаки и восставшие крестьяне во главе с Г.Ф. Бичераховым с боями заняли г. Владикавказ. Чрезвычайный комиссар юга России Г.К. Орджоникидзе бежал к ингушам в Назрань и, пообещав им передать казачьи станицы вокруг Владикавказа, спровоцировал их на кровавые деяния: захватили город Владикавказ, казачьи станицы, осетинские села Батакаюрт и Ольгинское, сея смерть. Оставшиеся в живых казаки вместе с семьями, покинув свои станицы, вынуждены были скитаться по всему Кавказу в поисках жилища и пропитания.


А ингушские банды и после всего этого продолжили свои бандитские налеты на Владикавказ, и власти, так усердно опекавшие ингушей, вынуждены были вступать с ними в вооруженную борьбу. Так, 20 ноября 1923 годи, в день самого почитаемого осетинами христианского праздника святого Георгия Победоносца, вооруженная винтовками и пулеметами ингушская банда напала на Осетинскую слободку г. Владикавказа с целью угона скота мирных горожан. В кровавой схватке с бандитами погибли начальник Горского отдела ГПУ С.М. Штыб и мирные жители Владикавказа К.Гиоев, А.Абаев. М.Хетагуров и Б.Хутиев.


V съезд народов Терека, состоявшийся в ноябре-декабре 1918 года, в целом осудил незаконный акт изгнания казаков, но тем не менее Г.К. Орджоникидзе пытался оправдать геноцид, учиненный в отношении казаков. Решительное выступление одного из руководителей осетинской фракции съезда Симона Такоева определило линию съезда на осуждение подобных варварских методов обращения с судьбой целого народа.


"Осетинская фракция, - подчеркнул Такоев, - поручила мне заявить, что она с уничтожением черезполосицы (т.е. с изгнанием казаков. - Ред.) не согласна... Разве для того, чтобы наградить землей одних, необходимо лишить земли других трудовых хлеборобов?.. В своих требованиях земли не следует ссылаться на исторические границы, хотя бы потому, что, например, исторические границы Осетии в разное время были различные.


Границы ее то доходили до Дуная и Днестра, то сокращались. Как осетины, так и ингуши и чеченцы только под охраной русских могли в свое время спуститься на плоскость.


... Чем же виновато трудовое казачье население? Осетинская фракция поручила мне заявить еще вот что: на осетинскую территорию вклиниваются казачьи станицы. Мы предлагаем не уничтожать черезполосицу..., влиться в одну административную единицу с Осетией".
(См. Сборник важнейших постановлений, резолюций и законов. Владикавказ, 1919. С. 36-38.)


Нашлись ретивые защитники чистоты революции и потребовали выселения казаков, проживающих на территории Осетии. Но они просчитались. Лучшие представители осетинской интеллигенции - такие, как Цоцко Амбалов, Ельбыздыко Бритаев, и многие другие, в том числе и осетинская революционно-демократическая крестьянская вооруженная и единственная реальная сила в регионе партия "Кермен", - выступили в защиту казачества.


Тем не менее, Т.К. Орджоникидзе не отказался от своих коварных замыслов. И вскоре, в 1921 году, удалось довершить то, что у него "сорвалось" в 1918 году - под его руководством были насильственно выселены из своих станиц и хуторов казаки, и даже те, кто служил в Красной Армии, честно боролся за новую власть. Немало было их вырезано, а в большинстве своем были вынуждены бежать в станицы Архонскую, Змейскую, Ардонскую, Николаевскую и другие населенные пункты Осетии, в Ставропольский и Краснодарский края, Ростовскую область.

Тысячи казаков погибли, а 70 тысяч казаков остались без крова и имущества, стали беженцами. Директивой ЦК РКП (б) от 24 января 1919 года предписывалось "провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению, ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью".

Эта директива была отменена 16 марта 1919 года. И ведь какие странные вещи происходили. Так. 10 августа 1919 года Г.К. Орджоникидзе на заседании Совета Народных Комиссаров РСФСР утверждал "о привилегированности" всего казачьего населения на Тереке и Сунже, а весной 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) одобрило акции Г.К. Орджоникидзе по поголовному выселению казачьих станиц бывшей Сунженской линии: Тарской, Сунженской, Фельдмаршальской (ныне Комгарон), Камбилеевской и др.


В это же время единая Осетия была разорвана на две части, и ее южная часть была отнесена к Грузии. Трагедия продолжается...


Постановлением ВЦИК от 14 апреля 1921 года было запрещено дальнейшее выселение казаков и дано указание вернуть выселенных обратно в станицы (ЦГА СОССР, ф-94, оп-1, д.328: ЦГАИМЛ. ф-80, ом-24, ед.хр. 10, л.1), однако эта директива не была выполнена. Станицы Сунженская (Сунжа), Фельдмаршальская. Воронцово-Дашковская. хутора Тарский и Камбилеевский после изгнания казаков были заселены ингушами.


Казачьи и осетинские села и земли были подарены ингушам.


В 1924 году у Северной Осетии в пользу Ингушетии отрезали 8000 десятин земли на левом берегу Терека. Преступная суть этого решения тем более очевидна, что на этих землях находились три исконно осетинских аула - Ларс, Балта, Чми. Их владельцы - осетинские феодалы Дударовы - еще в 1733 году вступили в переговоры с царем Грузии, а позже с представителями российской администрации на Кавказе.

По данным на 1924 год, в Ларсе, Балте и Чми проживало 99 семей (476 душ обоего пола), из них 44 семьи осетин (219 душ), 33 - грузин (144 души), 20 - ингушей (107 душ), самовольно вселившихся в смутные времена 1917 года, и 2 - русских (6 душ). При этом 17 семей ингушей жили в Балте, 3 - в Чми, а в Ларсе их не было вовсе. Как только стало известно об установлении границы между Северной Осетией и Ингушетией, жители Ларса провели "общее собрание" и попросили Совнарком Горской Республики отнести их к "осетинскому округу во всех отношениях". Представители осетинского, грузинского и русского населения Балты просили их "зачистить во Владикавказский округ, так как с ними, т.е. ингушами, нельзя нам жить..." Жители указанных осетинских селений стали беженцами.


В 1925 году представители правительства Северной Осетии Тогузов и Таболов обратились в Комиссию по установлению границ между Осетией и Ингушетией с объяснительной запиской, в которой, обосновывая неправомочность притязаний соседей на аулы Ларс, Чми и Балта, подчеркивали: "Если в завершение всех земельных невзгод Осетии придется еще осетинскому народу отдать часть своих земель Ингушетии, то недовольство, которое будет этим вызвано среди осетин, можно себе представить" (ЦГА СОССР, ф.50, оп. 1, д.63, л.5-9).


Таким образом, в 1920-1921 гг. Сунженские станицы, основанные казаками и обихоженные ими десятилетиями, стали ингушскими.


19 февраля 1924 года на совместном заседании комиссии Оргбюро ЦК РКП (б) и пленума Горского обкома партии были одобрены предложения о создании на базе Горской Республики Северо-Осетинской и Ингушской автономных областей.


Поскольку ингушский народ к 1924 году не смог построить город или хотя бы приличное село, пригодное под столицу новой автономии, то ее управление решено было организовать временно в городе Владикавказе.

К этому времени в переписи 1923 года национальный состав населения в городе выглядел следующим образом: русские - 4618 человек, осетины - 9246 человек, армяне - 7554, грузины - 4763, персы - 1673, греки - 1404 человека. Впервые в истории г. Владикавказа в нем фиксируется наличие ингушей в количестве 501 человека. По социальному положению, повторяю, это были в основном работники обкома партии и облисполкома, сторожа, извозчики и люди, приехавшие по случаю на отхожие промыслы.


В начале 1925 года город Грозный и Сунженский округ вошли в состав Чеченской автономной области.


Впервые в истории ингушского народа появилась возможность хотя бы формально попытаться приобрести какой-то опыт государственного строительства. Но любое государственное строительство требует наличия национальной идеи, стремление к объединению и обязательность подчинения личных интересов государственным, а ингушский народ, оторванный от большей части единого вайнахского народа, не был готов к этому.

Он не мог, а, скорее всего, не пожелал и не захотел поддержать сталинскую идею о проведении сплошной коллективизации в 1929 году. Да еще и Г.К. Орджоникидзе вновь встал на их защиту и постарался доказать, что ингуши не подготовлены к коллективному труду ввиду живучести архаизма их общественных отношений и стереотипа их жизненного уклада.


Власть тех же тейповых авторитетов, религиозной верхушки и народившейся беспринципной партократии, предпочитавшей клятву на Коране партийной преданности, давило на ингушское общество.


Кроме всего прочего, на ингушей определенное влияние оказывало существование Чеченской автономии. Естественно, ингушей потянуло на воссоединение со своим единокровным чеченским народом (для справки: чеченцы и ингуши составляют единый вайнахский народ со всеми присущими любому народу признаками).


В периодической печати 1934 года появилась масса публикаций о начавшейся кампании за присоединение Ингушской автономии к Чеченской. Против такой акции резко выступили Северо-Кавказский крайком партии и центральные партийные органы, но доводы о воссоединении единого народа были убедительны. Воссоединение состоялось. Радости ингушей и чеченцев не было конца. Периодическая печать запестрела благодарностями "родной партии большевиков, вождю и отцу народов".

Клятв в верности и готовности защищать социалистическую родину было предостаточно, и усердствовали в этом особенно те, кому на тот момент было выгодно подобным образом выказывать свою "преданность". Время покажет, что именно тем, кто желал над подавленными соотечественниками властвовать безраздельно, было весьма удобно сосуществовать с "родной Советской властью", но только не "до гроба", а до первого серьезного испытания. Ингушский же народ трудился, рожал детей, платил дань со всего и всем. Национальные "вожди" жирели, а народ оставался в своем убогом менталитете.


Вхождение ингушей в состав чеченской государственности формально предопределяло обретение своей государственности и, стало быть, прогресс их собственного осознания как народа, но суровая действительность была в том, что два племени единого этноса целую эпоху жили в реальной изоляции, а с образованием самостоятельных Чеченской и Ингушской автономий изоляция, естественно, углубилась. Требовалось время, и время длительное, для восстановления единого народа, обретения собственной государственности...

3"Участие ингушей в Великой Отечественной войне", депортация

Этого времени история не дала. Началась Великая Отечественная война. Сегодня модно чернить СССР, называть, вернее, обзывать его кому как угодно и выгодно. Это дело совести каждого, да и есть за что его ругать.


Советская власть и Родина-мать - разные понятия, и защиту Родины в час смертельной для нее опасности ставить в зависимость от обид мнимых и действительных, от симпатий и антипатий - недостойно звания сына своей Родины. Предательство Родины презирается всеми народами. Мораль и достоинство человека, прежде всего, определяются его отношением к родине.
Одним из решающих участков войны в 1942 году стала линия фронта на подступах к Владикавказу (Орджоникидзе).

На защиту города встало все его многонациональное население. Ополченцы и войска показывали чудеса храбрости, и в ноябре 1942 года здесь была остановлена и разгромлена группировка немецко-фашистских войск. Более 90 воинов, представителей разных национальностей, в боях на владикавказском направлении были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Кстати: 50 уроженцев самого Владикавказа удостоились этого высокого звания на фронтах Отечественной войны. Тысячи жителей Владикавказа за участие в его обороне были награждены орденами и медалями, но среди награжденных и участников обороны "родного ингушского города" не было ни одного ингуша.


В том нет вины всего ингушского народа. Сама действительность того времени в Ингушетии была такова, что господствовала безоглядная власть родовой (тейповой) и религиозной верхушки, которая, имея определяющее влияние на боеспособную часть ингушей, толкнула их на путь измены. Этим силам удалось организовать хорошо вооруженные, профашистски настроенные банды.

До 1944 года (по данным партархивов- ЧИ АССР и СО АССР) было ликвидировано 230 бандформирований. Было изъято 18 тысяч единиц стрелкового оружия. Всем, знакомым с тактикой ведения борьбы с бандформированиями, особенно в горно-лесистых местностях, известно, что для обезвреживания одного бандита необходимо участие в операции не менее 7-10 человек. В связи с этим Красная Армия вынуждена была выделить на борьбу с ингушскими бандами Московскую особую дивизию НКВД, 317-ю, 319-ю, 242-ю стрелковые дивизии, воздушно-десантный полк и другие части, т.е. целую полнокровную армию.

В Ингушетии в это время выходила фашистская газета "Газават" под девизом: "Аллах над нами, Гитлер с нами!" Короче говоря, 2/3 всей Чечено-Ингушской республики оказались под контролем бандформирований.


Массовым явлением стало дезертирство. В марте 1942 года в ЧИ АССР насчитывалось 13 тысяч дезертиров. В январе 1943 года в республике по просьбе ее руководства была сформирована 14-я кавалерийская дивизия из 3 тысяч вооруженных всадников, но еще до прибытия дивизии в г. Ростов-на-Дону из нее дезертировало 1750 человек. Более подробные данные о бандитизме и дезертирстве, вплоть до списочного состава и количества убитых и раненых солдат и офицеров Советской Армии, имеются в архивах госбезопасности Чеченской республики, госбезопасности России, Политбюро, Президиума Верховного Совета СССР и Министерства обороны.

Опубликование этих архивных материалов внесло бы ясность в историю ингушского народа: как в биографии многих из тех, кто определяет сегодня настрой ингушского народа, так и тех честных ингушей, кто с оружием в руках защищал Родину, но тем не менее они и их семьи безвинно были репрессированы. Ингуши и мировая общественность, к которой их "лидеры" так часто и охотно обращаются, должны знать правду.


Данные об ингушском бандитизме и дезертирстве в годы Великой Отечественной войны приведены не в целях оправдания насильственного выселения ингушей в 1944 году. Бесспорно, это преступление. Если мы признаем, что нет народа-преступника, есть только конкретные преступники, то ведь и наказанию должны подвергаться именно они, но не целые народы. Случился факт чудовищного насилия, совершенного по отношению ко многим народам, и сегодня правду об этом нужно сказать во всей ее полноте, а не выборочно, как это пытаются делать некоторые, скорее всего кровно заинтересованные в полуправде-полулжи псевдоисследователи.

Полная же правда в том, что кроме официально депортированных в 1944 году народов, насилие было учинено в отношении других народов, в том числе и осетинского народа, который за тридцать лет после октября 1917 года четырежды подвергался откровенному насилию. В то же время ему приписывают злодеяния в отношении ингушского народа и называют баловнем милостей "великого вождя и отца народов", забывая вспомнить и перечислить акты насилия в отношении самого же осетинского народа.


В 1926 году от Осетии была отторгнута ее территория на левом берегу Терека площадью более 8 тыс. гектаров (с. Балта, Чми, Редант) и передана Ингушетии, а осетины были переселены в другие села Осетии (Центральный госархив СОССР, ф.50, оп-1, д.63,81).


Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1944 года ингуши были выселены в Казахстан и на их место насильственно была переселена часть осетин из Грузии, которая вынуждена была оставить свои благодатные земли. Насильно также были переселены жители горных сел Северной Осетии. За недостаточностью осетинского человеческого материала пустовавшие в прошлом казачьи, затем ингушские дома были заселены гражданами из разрушенных войной центральных областей страны. Призыв: "Колхозы организованы, требуются колхозники!" был насильственно выполнен, но без хотя бы формальных законодательных актов, а в силу всяких постановлений.

Так, совершенно секретное постановление СНК СССР от 9 марта 1944 года обязывало Совнарком СО АССР переселить до 15 апреля 3000 семей. В постановлениях СНК Северной Осетин от 14 марта слово "обязать" повторено 5 раз! Четыре из семи пунктов постановления СНК СО АССР от 14 апреля 1944 г. начинались словом "обязать".


Несмотря на принимаемые жесткие меры, план "переселения выполнялся плохо". На заседании Переселенческой комиссии 25 марта 1944 года председателю даргкохской комиссии Хозиеву было указано "на слабое развертывание работы по переселению в новые районы", т.к. "из 400 семей по плану отобрано 159. К переселению по существу не приступили..." На другом заседании комиссии председатель исполкома Дигорского района Туаев отметил, что из планируемых по разнарядке 200 семей переселенцев "заявлений пока 70". Председатель Кировского исполкома Козырев подчеркнул, что желающих переселиться нет".

Летом 1944 года поступила новая "разнарядка", согласно которой Постановлением СНК СО АССР от 14 июля утвержден "план дополнительного переселения 1571 семьи". Так как для выполнения "плана" осетинских семей явно не хватало, решили "недостающее количество (271 семью) заселить за счет населения соседних республик и областей".

Показателен пункт 2 этого Постановления: "Обязать председателей исполкомов райсоветов депутатов трудящихся, зав. райзо, председателей сельисполкомов и колхозов организовать массово-разъяснительную работу среди населения о переселении в новые районы республики, обеспечив выполнение плана по переселению к 1 декабря 1944 года". Этим же постановлением предписывалось "систематически проводить организационную и политико-массовую работу среди переселенцев, направленную на закрепление переселенческого контингента на новое место жительства и особенно повести решительную борьбу с незаконным выселением".

Последняя установка перекликается со средневековым указом о закрепощении крестьян.
Несмотря на столь жесткие меры, отток переселенцев продолжался, поэтому были приняты новые драконовские директивы. Постановление СНК СО АССР от 18 мая 1945 г. гласило:
"4. Запретить исполкомам райсоветов депутатов трудящихся и правлениям колхозов переселение колхозников из закрепленных за ними домов".


Можно привести другие факты и документы, свидетельствующие о беззаконии и произволе в эти печально известные годы. Они говорят о втором насилии, учиненном властипредержашими, после известного геноцида по отношению к осетинам в Грузии в 20-х годах, когда около 7 тысяч осетин были физически уничтожены, а десятки тысяч бежали в Северную Осетию. Геноцид в отношении осетинского народа со стороны грузинских фашиствующих националистов повторился и продолжается в наши дни. За эти последние годы в Северную Осетию из Грузии бежало около 80 тысяч осетин.

4Возврашение ингушей на Кавказ


В 1957 году в связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении ЧИ АССР Северной Осетии было предписано вернуть ей Малгобекский, Ачалукский, Пседахский и Назрановский районы, жители которых опять же насильственно были переселены в Северную Осетию. К этому времени их бывшие горные населенные пункты в целях предотвращения возможности возвращения были разрушены.

Создававшаяся веками, страшно ранимая в условиях горной среды, инфраструктура была полностью уничтожена, и о возвращении изгоняемых из восстановленной ЧИ АССР бывших жителей этих местностей не могло быть и речи, т.к. их восстановление без громадных капиталовложений было невозможно. Поскольку таких средств у бедной России не было, изгоев-осетин пришлось расселять по селам плоскостной Осетии, и таким образом ее горная часть, некогда в изобилии обеспечивавшая всю Осетию продуктами животноводства, была выведена, вероятнее всего, навсегда из хозяйственного оборота…


Часть нынешнего Пригородного района, в том числе и осетинские села, и некоторые бывшие казачьи станицы, были оставлены в составе Северной Осетии. По законам справедливости, на которые так часто ссылаются ингушские самозваные лидеры, почему бы не объяснить ингушам просто, по-человечески: Советская власть в свое время незаконно репрессировала казаков и осетин, за что извиняется перед ними, и поскольку казаки в своей массе расселились по Осетии, оставляет эти земли за Осетией.

Вместо этого Н.С. Хрущев и его сподвижники без всяких разъяснений, мол, как бы в порядке компенсации за Пригородный район передают ЧИ АССР ранее ей не принадлежавшие три района: Каргалинский, Шелковской и Наурский Ставропольского края. В результате территория ЧИ АССР увеличилась с 15,7 тысяч квадратных километров в 1944 году до 19,3 тысяч квадратных километров (см. сборник "Административно-территориальное деление РСФСР"). Переселение же осетин явочным порядком в сжатые сроки было осуществлено постановлением СМ РСФСР N 1207 от 12 апреля 1957 года и распоряжением СМ РСФСР N 3152-Р от 15.07.1957 г.

Если вещи называть своими именами, то надо сказать, что осетинский народ подвергся очередной депортации без возмещения стоимости их домов и имущества, созданных их рабским трудом, богатейших колхозов и совхозов, которые безвозмездно были переданы возвратившимся ингушам. Осетинам же никто по сей день и не возместил их имущественные потери. Они молчат, и их молчание каждый истолковывает сообразно случаю и личной выгоде. Но надо помнить, что и немой иногда в экстремальных условиях может заговорить и возмутиться, и его гнев бывает страшным.


В отличие от осетин, ингушей никто не торопил сниматься в пожарном порядке с обустроенных в Казахстане мест, и они спокойно, продав свои дома и имущество, возвращались во вновь созданную ЧИ АССР, где каждому ингушу в плановом порядке было определено место постоянного проживания. Об этом в личном деле главы каждой ингушской семьи делалась отметка, а он лично знакомился с предписанием. Все делалось для того, чтобы избежать анархии и неудобств в обустройстве возвращавшихся ингушей.


Кстати, чтобы еще раз подчеркнуть абсурдность нынешних территориальных притязаний ингушской стороны, напомним, что ни одному ингушу не было предписано поселяться во Владикавказе или в Пригородном районе Северной Осетии, так как Н.С. Хрущев и Правительство СССР знали и предвидели, к каким кровавым последствиям может привести такое решение вопроса. Немаловажным представляется стремление руководства СССР к возрождению хотя бы формальной государственности единого вайнахского народа, которое имело определяющее значение в возрождении его культуры и экономики.


Сегодня ингушские псевдопатриоты-лидеры ингушского народа необоснованно клевещут на Н.С. Хрущева, утверждая, что ингуши не получили материальной помощи от государства. Нет, и еще раз нет. Каждая возвратившаяся ингушская семья получила от государства по 10000 рублей для строительства дома, 3000 рублей на ремонт дома и 1500 рублей для обзаведения личным хозяйством.

Мало это или много - судить в настоящее время трудно, но давайте вспомним цены того времени: 1000 штук кирпича стоила 17 рублей 30 копеек.
Кладка 1 м кирпича - 70 коп. Один баран - 100 - 150 рублей.

Исходя из этих цен, постройка самого добротного дома с хозяйственными пристройками обходилась примерно в 8, максимально в 10 тыс. рублей. Таким образом, утверждение о том, что ингушам не помогли в обустройстве и они испытали страшные тяготы, - не более чем ложь и стремление в очередной раз поживиться за чужой счет под лозунгом: "Помогите бедному ингушу!"


Оставим требования морали в покое и проследим хотя бы схематично вызревание нынешней кровавой трагедии. Ингуши возвратились на Кавказ. Восстановление вайнахской государственности состоялось. Справедливость восторжествовала. Русские, осетины и другие народы региона с пониманием отнеслись к трагедии ингушей. Власти до сих пор не предали поименной гласности злодеяния части ингушского населения в годы Великой Отечественной войны, не сказали правды и о репрессиях в отношении казаков и осетин в пользу ингушей в 1918-1922 гг.

Ситуация и ныне такова, что ингуши все это время пользовались и продолжают пользоваться ореолом великомучеников. Все они получили компенсацию от российской казны, перед ними широко раскрылись двери всех учебных заведений Северной Осетии, вне всякой очереди им отпускали стройматериалы, предоставляли прочие льготы, началось социальное развращение ингушей. Законы страны в обустройстве личной жизни для ингушей перестали существовать.

Для осетин, русских и лиц других национальностей в предельно перенаселенном Владикавказе и Пригороднбм районе Северной Осетии прописка была ограничена, а ингуши за взятки, путем самозахвата и еще Бог его знает какими неправедными методами, но непременно с лозунгом "Помогите бедному ингушу!", сотнями, а затем и тысячами стали расселяться во Владикавказе и Пригородном районе.

Параллельно теми же методами и с тем же лозунгом они тысячами стали устраиваться в торговлю, снабжение и сбыт, охрану и другие "холодные", но весьма доходные места с целью воровства. Замалчивание же правды о репрессиях в отношении терского казачества и осетинского народа, об ингушском дезертирстве и бандитизме во время Великой Отечественной войны ввело в заблуждение ингушскую молодежь. Поклонники, последователи и соучастники кровавых злодеяний фашизма, бывшие ингушские дезертиры и бандиты, пережившие войну на казахстанских хлебах и возвратившиеся живыми и здоровыми, стали готовить ингушскую молодежь к кровавой бойне.


Идеология поколения не умирает раньше смерти самого этого поколения, и пока оно живо, старается передать свои идеологические постулаты новому поколению. Не стали исключением и ингушские последователи бесноватого Адольфа. В этом им помогли представители ингушской интеллигенции, популяризуя реакционные стереотипы прошлой жизни ингушей. Они стали широко пропагандировать культ абречества, ложного индивидуального героизма, удачливость дорожных грабителей и насильников. Осуждение и нахождение в тюрьмах и лагерях за действительно совершенные преступления не порицается ингушским обществом и фактически приравнивается к подвигу. Примечательна в этом отношении позиция властителя душ ингушей, самого почитаемого ими писателя-старца Идриса Базоркина, в романе которого "Из тьмы веков" абречество, грабежи и отсидки в тюрьмах облагораживаются с нежностью влюбленной сказочной принцессы.


Он усердно лжет и убеждает ингушей в том, что г. Владикавказ - их родной город. Позволительно спросить у "мудрого" старца: знает ли он, что народ, построивший такой красивый, большой, с уникальной архитектурой и инфраструктурой город; обязательно оставляет в нем след Своей культуры, труда и национальной самобытности? Если он знает, то где же этот след его народа? Безумно ждать ответа, так как нет подобных доказательств. Зато, конечно, при желании он мог бы посоветовать полюбоваться и насладиться красотами армянского собора, немецкой кирхи, азербайджанских мечетей, осетинской церкви, городского парка - прекрасного творения российских солдат, зданиями грузинской и греческой школ, первым российским бетонным мостом. Разъяснил бы своим молодым соотечественникам, что такие красавцы-города, как Владикавказ, строятся не абреками-разрушителями, а гением и тяжелым трудом многих поколений, действительно стремящихся к созиданию, а если это еще и совместные деяния многих дружелюбных народов, то непременно вырастают красавцы-города. Каждый делает свое дело.


Идрис Базоркин и его соучастники тоже многого достигли. В Ингушетии сформировалась национал-экстремистская, а точнее, фашиствующая клика. Могут возразить, что Ингушетия - далеко не Германия, Испания или Италия, и говорить о фашистской группировке вроде бы не оправданно. Должен сказать, что это ошибочное мнение.

Фашизм прорастает там, где царят анархия, беззаконие и, главное, безнаказанность, что позволяет развиваться и укрепляться национальной демагогии, подкрепленной обещаниями расширения "жизненного пространства", сулит возможность поживиться за счет другого народа, да еще и "врага" твоей исключительной, но обиженной нации. Эту простую до наготы теорию старшее поколение ингушей хорошо усвоило в фашистских разведшколах и разведывательно-диверсионных бандах и теперь ловко одурманивает молодежь в условиях разворачивающейся политики псевдодемократии, а на деле охлократии, расцвета коррупции и вакханалии беззакония.

Им удалось воспитать часть молодежи в духе своей фашиствующей идеологии, и постепенно, но настойчиво они стали проводить политику настоящей "холодной войны" в отношении оставшегося проживать в селах Ингушетии неингушского населения. Примерно в течение десяти лет им удалось выжить всех неингушей со всех населенных пунктов. Эту же тактику выживания они стали внедрять в селах Пригородного района Северной Осетии, и, надо сказать, во многом преуспели.


Если до 1957 года в этих селах не проживало ни одного ингуша, то к началу 1990 года, скажем, в с. Майском почти все семьи были ингушскими. В некоторых других селах ингушское население стало преобладать или составило его значительную часть. Путем угроз и прямого насилия неингушскому населению создавались невыносимые условия жизни.

Вот только один образец психологической войны: "Туаевы, если вы не уберетесь из этого села, вас подорвут. Сволочи паршивые, мы не дадим вам жить среди ингушей. Терпеть таких мерзавцев в этом селе больше нельзя. Или убирайтесь сами, или мы вас уберем. Мы надеемся, вы не забыли дом Зестелова Казика. Не заставляйте нас разводить костер в вашем большом подвале. Убирайтесь подобру-поздорову, скот вонючий, негодяи... Знайте! Ингуши много говорить не любят. Они делают то, что захотят!
с. Чернореченское".
(Стилистика, орфография и пунктуация в письме сохранены.)


После поджога или подрыва дома соседа и получения такого фашистского послания не каждый может выдержать. И люди покидали свои дома.

5События 1981 года


К 1981 году психологическая война стала подкрепляться убийствами безвинных людей, грабежами жителей сел, колхозов и совхозов. Проезд через ингушские села для осетин стал опасным. Было убито несколько шоферов. Официальные власти Чечено-Ингушетии и Северной Осетии оставались безучастными или бессильными в борьбе с нарастающей волной ингушской преступности. Более того, вместо пресечения постепенного выживания неингушской части населения преступными методами руководство Северной Осетии во имя исполнения демагогических лозунгов типа: "Дружба народов - основа процветания страны Советов", "Братство народов СССР - нерушимо", и, видимо, боясь навлечь на себя гнев всемогущего Политбюро, заняло позицию всепрощения и обустройства ингушей в Пригородном районе за счет других районов республики.


Этого перекачивания бюджета республики и обкрадывания других районов отцами республики показалось недостаточным, так как клич "Помогите бедному ингушу!" безотказно срабатывал; и в 1973 году было принято Советом Министров РСФСР специальное постановление "О дополнительных мерах по развитию жилищного и коммунального хозяйства, здравоохранения, просвещения и культуры Пригородного района Северо-Осетинской АССР".

Только за 1973-1976 гг. в Пригородном районе в ущерб другим районам и городу Владикавказу были построены: лечебный корпус районной больницы на 100 коек с поликлиникой на 500 посещений в день и здание санэпидстанции, общеобразовательные школы в селах Донгарон, Дачное, Куртат, Сунжа, Чермен, Тарское, Октябрьское, школа-интернат в с. Чернореченское, детский сад, 60-квартирный дом для учителей и врачей, Дом культуры на 600 мест, кинотеатр, клубы-библиотеки в селах Донгарон, Куртат, Тарское, Карца, Майское. В селениях Дачное, Терек, Тарское, Комгарон были построены сельские Дома быта, а в с. Октябрьском - банно-прачечный комбинат и многие другие объекты соцкультбыта.

Это все строилось в то время, когда жители других районов и мечтать не смели о таких стройках. Зато в Пригородный район только за одиннадцатую пятилетку было вложено 71,2 млн. рублей.


Одновременно с политикой экономической накачки в Пригородный район, где проживала основная часть ингушского населения, расцвела практика внеконкурсного приема в высшие и средние специальные учебные заведения республики лиц ингушской национальности и их обязательное трудоустройство после окончания учебы.

Сложилась парадоксальная практика социального развращения ингушского населения, когда одну и ту же школу заканчивали ингуш, русский и осетин, а конкурсные экзамены в вуз или техникум сдавали русский и осетин, а ингуша, в порядке "помощи бедному ингушу", зачисляли вне конкурса. После окончания учебы опять же по тому же принципу ингуша обязательно трудоустраивали, а русский и осетин сами должны были подыскивать себе работу, которой, как правило, не было. И с дипломом о высшем образовании они устраивались рядовыми рабочими.

Процесс социального развращения ингушей углублялся. Попирание законов государства и человеческой морали с их стороны становилось нормой поведения. Чрезмерно гуманное отношение к ним со стороны руководства Северной Осетии в сочетании с расцветом взяточничества создали в республике взрывоопасную ситуацию. Терпение народа иссякло, но власти предержащие в республике продолжали гуманное, с их точки зрения, попирание интересов других народов в пользу ингушей.


24 октября 1981 года не только Северную Осетию потряс мощный взрыв общественно-политической ситуации, впервые в Советском Союзе народом открыто было заявлено о серьезных просчетах руководства и правящей партии в национальной политике, о пагубности замалчивания и секретности исторических реалий жизни народов СССР, нарушениях норм законности и правопорядка в интересах кажущейся, или удобной кому-то, целесообразности, о постепенном становлении коррупции и взяточничества нормой жизни советского общества и многом другом.

В рамках данной публикации нет смысла и возможностей подробно разобрать все причины, ход и последствия этого открытого массового выступления народа против постепенно сползавшей на антинародные позиции правящей партийно-государственной верхушки СССР, которая привела великую страну к развалу и разрухе, к голоду и межнациональным войнам.

Краткое изложение сути тех событий поможет, надеемся, понять истоки трагедии, начавшейся 31 октября 1992 года.


21 октября 1981 года в Назрановском районе Ингушетии был зверски убит таксист, житель с. Камбиллеевское Пригородного районе Северной Осетии К.И. Гаглоев только за то, что он был осетином по национальности. Других причин в ходе следствия не было установлено. Это зверское очередное "безмотивное" убийство переполнило чашу терпения народа Осетии. 24 октября 1981 г. похоронная процессия прибыла на центральную площадь г. Владикавказа и потребовала от властей положить конец безнаказанным убийствам и другим преступлениям, творимым ингушами.

Привыкшие к молчаливому послушанию замученных и загнанных в угол масс, руководители республики растерялись и приказали окружить здание обкома партии безоружными молодыми курсантами училища МВД СССР. Затем они созвонились с Политбюро, которое перепугалось не менее местного руководства и пообещало прибытие во Владикавказ членов Политбюро и Правительства СССР для разбора причин этого чрезвычайного для них происшествия. Местное руководство республики ухватилось за это обещание и точно передало его содержание собравшимся к этому времени на площади у здания обкома КПСС нескольким тысячам граждан города и Пригородного района, попросив их разойтись по домам, а на следующий день прийти сюда на встречу с руководством страны. То же самое было передано по местному радио и телевидению по всей республике.

Народ воспрянул духом, еще раз поверил в "заботу партии и правительства о благе народа" и разошелся по домам.


Утром 25 октября народ тысячами, вместе с детьми, стал собираться на площади Свободы. Прибывшие правительственные чины во главе с членом Политбюро Соломенцевым и заместителями Министра МВД СССР, тогда еще генерал-лейтенантом Чурбановым, искали не пути выявления истоков такого массового выступления народа и их устранения, а обдумывали методы устрашения и смирения народа, посмевшего потребовать ответа за свои беды и обиды.

Недолго думая, было решено взять площадь в кольцо наличными воинскими подразделениями, в том числе и бронетехникой, вызвать из Грозного и Тбилиси специальные войска и силой усмирить мирных граждан, приглашенных ими на площадь. Народ все стекался и стекался.
Соломенцев, члены Правительства СССР, десятки самых высокопоставленных генералов взяли в свои державные руки судьбу многонационального народа Северной Осетии. Осетинское руководство фактически было отстранено от управления и первый секретарь обкома КПСС просил одно: "Не проливать кровь".

Высокопоставленный зять Генсека Чурбанов на все происходящее смотрел философски и все время был слегка пьян и чисто выбрит.


Когда площадь Свободы превратилась в людское море, выступили Н.А. Баженов, М.С. Соломенцев и другие. Выступавшие руководители практически не ответили ни на один вопрос собранных ими тысяч граждан и требовали очистить площадь, разойтись по домам, не вмешиваться в дела управления. Когда уговоры не помогли, была дана команда войскам силой разогнать людей, или, как они выразились, "толпу". Началось настоящее избиение граждан, независимо от пола, возраста и поведения. Генералы стали играть в кровавую "Зарницу".

Начальник училища МВД им. Кирова в форме генерала вместе в группой курсантов лично хватал участников митинга. Видимо, он очень хотел показать высокому начальству свое усердие. В это же время его офицеры в коридоре здания обкома КПСС зверски избивали задержанных граждан.


Естественно, люди ожесточились и начались настоящие массовые беспорядки, спровоцированные власти предержащими. Было возбуждено уголовное дело по ст. ст. 74 и 79 УК РСФСР, предусматривающее уголовную ответственность за разжигание межнациональной розни и массовые беспорядки. Формально дело было возбуждено правильно, если не считать, что эти действия практически были спровоцированы представителями власти. Бог с ними, с представителями власти. Не могли же они сами осудить себя, а других судей практически в те времена не было.

Но была надежда, что следствие установит причины выхода масс на площадь, разберется в их требованиях, избавит их от беспредела ингушских убийц-националистов, от взяточничества, безнаказанных убийств и т.д. Надежда была, но неизлечимо больное политикой правосудие не могло провести независимое объективное расследование.

Была создана мощная следственная бригада и перед ней поставили задачу: доказать, что массовые беспорядки явились следствием националистических настроений осетинского населения и хулиганских действий толпы. Одновременно категорически было запрещено в документах употреблять слова партия, Советская власть, взятки, коррупция и тому подобное. Все документы и доказательства, подтверждавшие истинные причины и цели демонстраций и митингов, были уничтожены.

К уголовной ответственности были привлечены лица, спровоцированные на совершение уголовно-наказуемых деяний. Руководителей националистических организаций и групп не было. Не было и организаторов массовых беспорядков, и к уголовной ответственности были привлечены даже олигофрены, которые скорее всего должны были быть признаны невменяемыми, но стационарные судебно-психиатрические исследования не проводились. Судебные процессы проходили под контролем следственных органов.


Политические выводы и правовые оценки были даны заблаговременно, и этим был предопределен исход предварительного следствия и судебных процессов. Однозначно было заявлено, что якобы в Северной Осетии вследствие крупных недостатков "в деле интернационального воспитания трудящихся" и националистических проявлений произошли массовые беспорядки. Начиная с разгона приглашенных на площадь Свободы мирных граждан, были осуществлены массовые репрессивные меры в отношении всего народа Северной Осетии.

Сотни задержанных доставлялись на первый этаж здания обкома и Совета Министров и около кабинетов Министерства здравоохранения подвергались кровавым избиениям, затем доставлялись в исправительно-трудовую колонию № 5. Более 800 человек, доставленных в колонию, содержались в недостроенных помещениях, без питьевой воды, без коек и даже стульев.

Все они были подвергнуты унизительным опросам, вплоть до выяснения, не занимаются ли они проституцией и другими неблаговидными делами. Так без суда и следствия в колонии для осужденных преступников оказались сотни совершенно ни в чем не повинных людей. После так называемой фильтрации часть из них была освобождена, но честь и достоинство людей были растоптаны. Молодым людям, а задержанные все были моложе 30 лет, был преподнесен урок беззакония и безнравственности.


Власти пытались убедить общественность в том, что происшедшие во Владикавказе массовые выступления носили националистический характер. Действительность кричала о другом. Даже если допустить, что так и было, то как быть с фактами участия граждан неосетинской национальности в этих событиях? Ведь тот же факт осуждения Бориса Юрьевича Беликова, 1961 года рождения, уроженца г. Орджоникидзе (Владикавказ), русского по национальности, беспартийного, женатого, автослесаря, возглавившего основную колонну демонстрантов, опроверг более чем лживые оценки, данные ЦК КПСС первому массовому выступлению народа против нарастающих коррупции, политического шельмования и других болезней общества.


Руководство КПСС и страны, казалось, должно бы было сделать надлежащие выводы, и они, действительно, были сделаны в духе того времени. Была проведена массовая репрессивная чистка руководящих кадров, в основном лиц осетинской национальности. Всего было репрессировано около 800 руководящих работников, а многим сотням молодых людей продвижение по службе было заказано. Отметка "по национальности осетин" в паспорте и других документах стала тормозом в учебе, работе и вообще в жизни. Даже во Владикавказское высшее училище МВД СССР прием юношей-осетин был запрещен, продвижение офицеров осетинской национальности было практически приостановлено.


За усмирение "взбунтовавшейся Осетии" Чурбанов получил чин генерал-полковника, а команда Соломенцева отбыла в Москву, так и не поняв душу и беды многонационального народа Осетии. А между прочим, императоры России понимали этот народ, и он всей правдой служил России.


В Осетию был заброшен шовинистский руководящий десант во главе с Одинцовым, новым Первым секретарем Северо-Осетинского обкома КПСС. Ударную же группу составили Председатель КГБ СО АССР генерал Пономарев и прокурор Путимцев, к ним присоединился министр внутренних дел Комиссаров. Отныне судьбу Осетии решала эта далеко не святая троица. О их злодеяниях не хочется вспоминать, приведу только один пример.


19 февраля 1983 года генерал Пономарев на совещании офицерского состава КГБ в сердцах воскликнул: "Запрещаю вам разговаривать на осетинском языке. Развели свои ущельские порядки... Много развелось осетин-руководителей". Правда, у него сработало чувство самосохранения, и после этого он три дня не выходил на службу.


Дошло до того, что даже местные уроженцы русской национальности, за исключением особо преданных, были на подозрении, а если к тому же они, не дай Бог, состояли в каком-то колене в родстве с осетинами, то становились нежелательными личностями. Слово "осетин" и понятие "осетинский" стали опасными. Практически все общество было взято под колпак.

Исторические, правовые и социологические исследования по национальной тематике стали криминальными. Даже научные труды русских ученых по осетинской тематике подвергались жесточайшей цензуре. Не избежали этой участи и, труды известного ученого, доктора исторических наук В.А.Кузнецова.


В ходе так называемых судебных процессов, и после них, нескольким десяткам граждан прокуратурой и КГБ были объявлены официальные предостережения. Для непосвященных в существо этого иезуитского правового произвола кратко поясним, что такой акт в те годы широко применялся в борьбе с инакомыслием, и любой гражданин СССР с момента ознакомления его под роспись об объявлении ему официального предостережения за любые его высказывания и действия, подпадавшие хотя бы и формально под признаки любой статьи Уголовного Кодекса РСФСР, предусматривающей уголовную ответственность, становился потенциальным объектом осуждения. Фактически за человеком устанавливался официальный государственный надзор, и он в любой момент мог быть репрессирован.


Многие, точное количество установить невозможно, граждане республики были подвергнуты так называвшейся профилактике, а на деле - гнусной процедуре "промывания мозгов".
Сотни студентов под видом призыва в Советскую Армию были исключены из высших и средних специальных учебных заведений. Таких масштабов правового произвола не знала даже сама 60-летняя история Советского Союза. Республика была морально раздавлена.
Обо всем сказанном свидетельствую как очевидец и участник расследования событий 1981 года и попавший в разряд осетинских националистов.


Одинцов и его команда действовали как военная администрация на завоеванных территориях. Наступил "золотой век" ингушских национал-сепаратистов. Необходимость в лозунге "Помогите бедному ингушу" временно отпала. Массовое незаконное переселение ингушей в Осетию достигло беспредела. Стало нормой обязательное замещение определенных руководящих должностей лицами ингушской национальности. Шел настоящий детективный поиск мало-мальски подготовленных ингушей для руководящей работы в Осетии.


Доходило до анекдотичных ситуаций, когда требовали от руководителей найти ингуша или ингушку с заданными характеристиками для избрания депутатом. Так, в 1984 году от руководства республиканского Книготорга власти потребовали обязательно "найти" в коллективе ингушку, комсомолку, рабочую, но такой не оказалось, и руководству было сделано грозное предостережение. Да, с рабочими и комсомолками действительно было не густо, зато руководителей, снабженцев, заготовителей, охранников и других деловых людей было с большим избытком. Особым пристрастием ингушей стали органы Министерства внутренних дел и юстиции, так как ингушские национал-сепаратисткие лидеры прекрасно понимали значение наличия мощной пятой колонны при осуществлении вооруженного захвата г. Владикавказа и части республики.

За короткое время в системе МВД республики стали работать более 100 ингушей, которые осенью 1992 года в своем абсолютном большинстве заблаговременно, до начала вторжения ингушских вооруженных бандформирований на территорию Осетии, сбежали с табельным оружием и присоединились к бандформированиям.


В те благословенные для ингушей времена на судебной иерархии оказались член Верховного суда Албаков, не имевший ни одного дня судебной практики, заместитель министра юстиции Батхиев, заместитель начальника следственного отдела МВД СОССР Баркинхоев и другие. Многие ингуши были обласканы в высших учебных заведениях Осетии, и им как росткам молодой национальной интеллигенции, были присуждены научные титулы и должности, хотя Осетия спокойно могла без них обойтись; более того, из-за этого не представлялось уже возможным трудоустроить своих кандидатов наук, которым не оказалось места в вузах родной республики, или же они удалялись из них ради "будущей ингушской научной интеллигенции".

В результате такой войны с народом целой республики, конечно, не без помощи собственных коллаборационистов, кричавших, что "мы рождены Октябрем" и наша культура и история якобы начались с октября 1917 года. Ингушскому народу в чужой республике за счет другого народа, в отличие от собственной Чечено-Ингушской Республики, были созданы условия особого благоприятствования. Тридцать три с лишним тысяч ингушей стали жителями г. Владикавказа и части Пригородного района. Используя статус "наибольшего благоприятствования" на чужой территории, большинство из этой массы ингушей сумели праведно и неправедно нажить крупные состояния, построили дома-дворцы с двойными подвалами-тайниками.

Демонстративно стали щеголять своим богатством на зависть оставшимся жить в собственной Ингушетии, которые, не останавливаясь ни перед чем, под крикливые призывы своих лидеров - "Вперед, к могилам своих предков!" - устремились в Осетию. И это при том, что со времен описания их общественного строя в первой половине XIX века мало что изменилось в их патриархальных структурах. А в результате их депортации в 1944 году, нахождения в экстремальных условиях эти структуры даже в определенной степени восстановились и развивались.

Ингушские патронимии (чары), роды (тейпы) укреплялись, и сейчас достигают до тысячи и более человек. В обозримом будущем не предвидится исчезновения этих ингушских общественных структур, и при умелом их использовании собственными коррумпированными, безмерно обогатившимися лидерами в своих корыстных целях, они долгое время будут управлять теми государственными структурами, которые пытаются создать у них российские руководители. Они не для того вынудили ингушей выйти из единого вайнахского Чечено-Ингушского государства (ЧИ АССР), чтобы не они, а кто-то другой верховодил в будущей Ингушской Республике. С потерей власти и миллиардных доходов они добровольно не согласятся, поэтому ингушскому народу и народам Северной Осетии надо быть готовыми к их кровавым проделкам.


Не для этнографических театрализованных представлений под открытым небом они возродили такие архаичные общественные институты, как Совет страны - "Мехк Кхел", на многотысячных митингах которого единолично властвуют и очрормляют свои клановые интересы как общенародное решение. Они накопили большой и очень опасный опыт управления ими же самими вырабатываемым "общественным мнением", в котором умышленно весьма выпукло выделяется идея "ингушской национальной исключительности" - возможной трагедии не только народов Кавказа и всей России, но и самого ингушского народа. А пока пострадали народы Северной Осетии и сам ингушский народ. К этой трагедии ингушские псевдолидеры вели народ двумя путями и были абсолютно уверены в успехе, как все фашиствующие националисты.


Первый - так называемый мирный путь отторжения Правобережной части города Владикавказа и Пригородного района, а последнее время (аппетит приходит во время еды) и всей Правобережной части территории Осетии. Тактика осуществления этого варианта сводилась к "мирному" заселению территории Осетии ингушами любыми способами: от клича "Помогите бедным ингушам-скитальцам", подселения к ингушским семьям, прописанным в Северной Осетии, граждан Чечено-Ингушетии и других регионов бывшего СССР, до прописки, трудоустройства и приобретения ими жилья за взятки и другие нарушения законов. Одновременно широко было развернуто пропагандистское обеспечение этой "мирной" тактики митингами разных масштабов, различного рода обращениями в инстанции, в адрес руководителей от масштаба Пригородного района до СССР.


ч Активно использовались возможности депутатов всех уровней, которые не гнушались не только ложно окрашенными эмоциональными выпадами, но и искажением исторической правды. В их выступлениях, как правило, содержались скрытые, а то и ничем не прикрытые призывы к насильственному отторжению территорий суверенной Северо-Осетинской Республики: " Мы с трудом сдерживаем столько-то тысяч (цифра менялась) молодых, имеющих опыт афганской войны, людей". Объявлялось, что "столько-то тысяч обездоленных, уставших ждать, такого-то числа пойдут маршем на Владикавказ". Подобными выступлениями и объявлениями прямо и исподволь готовили ингушское население к будущим боевым действиям, разжигали в нем националистические убеждения, а народы Северной Осетии держали в постоянном психологическом напряжении.

В сочетании же с мощным лоббизмом в парламентских кругах СССР и России, с использованием политической неустойчивости в Верховных Советах СССР и Российской Федерации, склонности части их политических группировок к популизму, ингушские представители с помощью других заинтересованных кругов подталкивали Верховный Совет СССР и РСФСР к принятию непросчитанных, а то и просто антиконституционных решений. Так, на четвертой сессии Верховного Совета СССР 10 сентября 1990 года ингушский депутат М.Ю.Дарсигов заявил: "Я обращаюсь к вам от имени всего ингушского народа. Поверьте мне, что наш народ терпеливый, он терпит. Но нам некуда деваться. Или, может, пойти войной?"

Самый авторитетный в Ингушетии человек, писатель Идрис Базоркин, свое обращение к ингушскому народу закончил утверждением: "Ингушская автономия с центром в городе Владикавказе возродится!" (газета "Путь Ленина", 1 февраля 1990 года).


Примером ведения психологической войны с дальним прицелом на возможную настоящую войну явилось выступление депутата от Ингушетии Б.Б. Богатырева на первом Съезде народных депутатов РСФСР 23 мая 1990 года: "...У меня есть задание от моих избирателей, от моего народа... Можете себе представить митинг, на котором присутствует 110 тысяч человек, поверьте, 80 тысяч парней прошли службу в Советской Армии и многие в Афганистане. Нужно было видеть решимость на лицах этих людей, которым надоело 40 лет подряд ждать своей автономии...


Но тут встает один вопрос: где же должна быть столица Ингушской АССР? Ингушская автономная республика, по мнению ингушского народа и всех народов Кавказа, за исключением, безусловно, руководителей Северной Осетии, должна быть в правобережной части города Орджоникидзе, города, который основан ингушами 3,5 тысячи лет тому назад".

Да, прав Богатырев в том, что трудно представить, что в районном городке Назрань может состояться 110-тысячный митинг ингушского народа, насчитывающего всего-то 225000 человек и, более того, если знать, что из этого числа 34 тысячи проживают в Осетии, десятки тысяч проживают в городах Чечни и России, а в ингушских семьях дети и подростки составляют не менее 60-70 процентов. Но для неосведомленного депутата Российского парламента преподносимая Богатыревым информация звучит впечатляюще, а психологическая посылка об основании ингушами "своей" столицы г.Орджоникидзе (г. Владикавказа) три с половиной тысячи лет тому назад повергает его в глубокое раздумье о судьбе несчастных ингушей, и он готов проголосовать за любой законопроект, только бы помочь, "бедным ингушам" вернуть их древнюю столицу Владикавказ, который между тем был основан русскими войсками в 1784 году на месте осетинского села Заурово.


Первые же сведения о существовании ингушей сообщил грузинский историк Вахушти Багратиони в первой половине XVI века, в 1781 году русский ученый Штедер дал их точную локализацию, а военно-топографическое описание их поселений составил будущий российский генерал-поручик Браламберг в 1881 году, который кроме 216 деревенек в горах никаких городов не обнаружил. Конечно, депутат Б.Б.Богатырев знает, что говорит ложь с парламентской трибуны, но ему надо чем-то подкрепить клич "Помогите бедному ингушу!", чтобы заполучить чужую столицу и заодно ввести в заблуждение своих молодых соотечественников, и в удобный момент бросить их в бой.

К боям он и его сотоварищи своих соотечественников готовили основательно, внушая им, что в период Великой Отечественной войны ингуши проявили массовый патриотизм в лице 32 тысяч ингушей, якобы сражавшихся на фронтах. Да, вполне можно утверждать такое, скрыв правду о том, что большая часть призванных на фронт ингушей дезертировала и "сражалась" в бандформированиях, что ингушей сослали только в 1944 году и за 3 года войны ни один ингуш не был удостоен звания Героя.

Да, действительно, часть ингушей воевала честно, но надо сказать и другую правду о том, сколько же было дезертиров и бандитов, сколько было убитых ингушей на фронтах, или награжденных орденами и медалями, но такая статистика не выгодна Богатыреву и компании. Надо сказать и о том, откуда взялись тысячи седобородых стариков-ингушей. Если половина ингушей погибла на фронтах, то другая половина должна была быть покалечена войной, а калеки, как известно, век не живут.


Надо было бы сказать и о том, как могло случиться, что ингушей в 1957 году, т.е. через 13 лет после их ссылки, оказалось больше, чем сослали, если 50% ингушского населения погибло в ссылке. Необходимо объяснить также, каким образом ингушский народ численностью в 23 тысячи в 1831 году превратился 225-тысячный народ в настоящее время после сплошного "царского и советского геноцида", т.е. практически имеет самый большой прирост населения на Кавказе и, видимо, во всем бывшем СССР.

На все эти "почему" богатыревы не хотят дать ответа, зато в резолюции II съезда Ингушетии 10 сентября 1989 г. ими было отмечено: "Страшное обвинение было выдвинуто против народов, чьи лучшие сыны (более 32 тысяч человек, в том числе 15 тысяч добровольцев) сражались на фронтах Великой Отечественной войны, половина из которых не вернулась домой… От голода, холода, болезней в тюрьмах и лагерях ингушский народ потерял 50 процентов своей численности".

Да, такая статистика сильно влияет на психику молодого поколения, любого обывателя и даже руководителя, если на вышепоставленные "почему" не иметь ответов и сознательно замалчивать то, что в число призванных на фронт включены и русские, проживавшие на территории Ингушетии, а противоправная ссылка ингушей не имеет ничего общего с нахождением в тюрьмах и лагерях преступников-ингушей. Отождествлять в политических целях безвинного ингуша-выселенца и осужденного бандита-ингуша аморально, так же, как и аморальна любая ложь.


Известно, что систематическое нарушение человеческой морали неизбежно ведет и к правовым нарушениям. Не избежали этого и самозваные ингушские "представители народа". В нарушение статьи 109 Конституции Российской Федерации, статьи 92 Конституции Северной Осетии, статьи 92 Конституции Чечено-Ингушской республики и статьи 1 Закона "О референдуме в РСФСР" ими был навязан референдум "За создание Ингушской Республики в составе РСФСР с возвратом незаконно отторгнутых ингушских земель и со столицей в г. Владикавказе".

Утверждать, что организаторы этого противоправного акта не знали о его антиконституционности, несоответствии международным правовым нормам, было бы оскорбительным для них, так как они все, или их большинство, имеют высшее, а некоторые и высшее юридическое образование и, естественно, знают или обязаны знать, что референдум - это всенародное голосование, а не какой-то отдельной нации, с обязательным участием всех проживающих на данной территории граждан. Они также прекрасно знали противоправность вынесения вопроса об изменении границ.

Законы Российской Федерации, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии, мирового сообщества были нарушены, и референдум на территории северной Осетии и Чечено-Ингушетии хоть и был проведен, но его итоги, как результат противоправного действия, являются недействительными. В силу перечисленных выше законов и с учетом требований Федеративного договора Российской Федерации статьи 3 и 6 Закона "О реабилитации репрессированных народов" должны быть признаны как не имеющие юридической силы, потому что они направлены против неприкосновенности существующих границ между субъектами Федеративного договора Российской Федерации.

По смыслу этих же законов и мировой практики новые национально-государственные образования могут возникать в пределах существующих границ или же мирной договоренности с соседними народами, чью территориальную целостность затрагивает процесс создания нового государства.


Противоправность референдума ингушского народа очевидна уже потому, что последовавшие за фактом признания неправильными статей 3 и 6 Закона "О реабилитации репрессированных народов" дополнительные документы (в частности, Закон об установлении переходного периода), предусматривающие решение территориальных споров только переговорными процессами, наложением моратория на исполнение территориальной реабилитации репрессированных народов, и другие правовые акты были проигнорированы воинствующими ингушскими руководителями, и они стали на путь силового, точнее, вооруженного решения своих территориальных притязаний. Ультимативность стала нормой в общении с суверенным многонациональным народом Северной Осетии.

Открытая вооруженная агрессия ингушских национал-экстремистов стала фактом, трагически обострившим и так предельно сложную проблему.


Угрозы в адрес Северной Осетии еще задолго до этого начали публиковать открытым текстом. Особо характерна была публикация беседы корреспондента газеты "Северный Кавказ" с Бексолтаном Сейнароевым и Бемболатом Богатыревым - руководителями так называемого Народного совета Ингушетии.


"Б.Сейнароев. Теперь правительство Северной Осетии, не ожидая соответствующих решений России, должно вернуть ингушам их исконные земли - правобережную часть г.Владикавказа и Пригородный район.


Б.Богатырев. "Теперь ни о каких переговорах не может быть и речи, в том числе и о решении ингушско-осетинской проблемы...


Б.Богатырев. ...Осетин не поддержит ни один кавказский народ, потому что правда на нашей стороне. И никакая национальная гвардия не спасет. Неужели осетины серьезно думают, что мы выстроимся на границе и пойдем в атаку? Будет совсем другая тактика… На Кавказе хорошо известно: если ингуш вынул кинжал из ножен, просто так он его уже назад не вложит".


На состоявшемся 25 июля 1992 года в Назрани съезде Хамзат Фаргиев, бывший депутат Верховного Совета СССР, заявил: "Я предчувствую кровь, которая здесь прольется" ("Северный Кавказ", N11). Съезд принял резолюцию: "Административным, промышленным и культурным центром Ингушской Республики должен быть Владикавказ" ("Северный Кавказ", N31).


Ингушские экстремистски настроенные руководители не ограничились словесными призывами к вооруженному нападению на суверенную многонациональную Республику Северная Осетия. Параллельно создавались вооруженные бандформирования, а г. Назрань стал легальным рынком оружия. Ингушские руководители знали, что их действия являются преступными, и позаботились об их правовом, хотя бы формальном оформлении.


24 октября от имени не предусмотренной никакими правовыми нормами объединенной сессии Назрановского, Малгобекского и Сунженского районов, пока что неизвестно какой республики, оформили решение, выдержку из которого и приводим:


"2. Выражая волю ингушского народа и в целях защиты своих родственников, проживающих в Северной Осетии, объединить добровольцев в отряды самообороны и организовать их дежурства во всех населенных пунктах Пригородного района Северной Осетии...


3. В целях обеспечения соблюдения законодательства и предупреждения преступлений поручить руководство добровольческими отрядами отделам внутренних дел трех районов.


4. Для обеспечения безопасности добровольцев и ингушей, проживающих в Пригородном районе, разрешить им использование личного огнестрельного и другого оружия, государственных транспортных и технических средств.


5. Для руководства работой по защите конституционных прав ингушей, проживающих в Северной Осетии, утвердить штаб в составе руководителей райсоветов, райисполкомов, органов внутренних дел, представителей общественности районов.


6. Потребовать от Президента и парламента Российской Федерации вывода из Пригородного района внутренних войск России, ставших сообщниками в преступлениях Северной Осетии против ингушского народа...


Председатель объединенной сессии горрайсоветов М.А.Зурабов".


Принятие такого решения за 7 дней до вторжения ингушских вооруженных бандформирований и многочисленные призывы к решению территориальных притязаний ингушских националистов необходимо квалифицировать как приготовление и покушение на совершение вооруженного нападения созданных бандформирований одной республики на другую суверенную республику, а если этих доказательств недостаточно, то дополнительно можно просмотреть стенограммы выступлений ингушских депутатов всех уровней, тексты их выступлений по радио и телевидению, особенно в районных газетах Ингушетии и чеченских республиканских газетах.

Но эта рекомендация - для добросовестных следователей и исследователей. Если бы наше правосудие не было обременено политикой и не руководствовалось ложным толкованием целесообразности, то так бы и была квалифицирована вся эта антиосетинская вакханалия в средствах массовой информации, ибо публикации в печати и телерадиопередачи, содержащие, признаки явного преступления, процессуальный закон считает основанием возбуждения уголовного дела.


Но такие дела не возбуждались и не возбуждаются в силу семидесятилетней идеологической зашоренности нашей Фемиды, и это тоже надо считать одной из тягчайших причин кровавой развязки преступной деятельности воинствующих ингушских национал-экстремистских руководителей, которых никто не тревожил, не предупреждал, не привлекал к уголовной ответственности за совершаемые ими преступления.

Они уверовали, и не без оснований, в возможность совершения вооруженного нападения на соседей. Б.Богатырев сдержал свое слово: он и его соучастники не выстроили ингушей в боевые цепи на границе с Северной Осетией. Они заблаговременно подготовили вооруженные банды, террористов, изготовили им фальшивые документы, обговорили сигналы начала нападения на Осетию, из Владикавказа тайно вывезли почти всех ингушей, проживавших там. 31 октября 1992 года рано утром на посты российских войск погнали громадные толпы ингушских детей, женщин и стариков, зная, что у солдат не поднимется рука стрелять в них.
Ужасный расчет оправдался.

6Ингушско-Осетинская война 1992 года

Толпы окружили растерявшихся военных, а шедшие за детьми, женщинами и стариками вооруженные бандиты захватили 10 единиц военной бронетехники с полным вооружением. Другим военным оперативным группам, охранявшим границы Осетии, был дан (еще предстоит выяснить, кем) приказ, и они ушли в казармы.

Дороги на Осетию ингушским бандам были открыты. Началось их плановое вторжение, с участием даже проживающих в других районах страны ингушей. Банды есть банды. Начались поджоги, убийства, грабеж, захват заложников и другие преступные действия. Осетия ожидала всего, но не такого вероломства. Вот почему в первые часы войны ингушским бандам удалось захватить некоторые села Пригородного района Осетии, навязать бои на окраинах г.Владикавказа.

Шок, вначале сковавший осетинскую сторону, к счастью, оказался кратковременным. Первыми в бой вступили работники милиции. Сражались они героически, но потери были тяжелые. Погибли 13 и ранения получили 35 сотрудников милиции.

Вслед за милицией в бой были введены национальная гвардия и народное ополчение, в которые вступили представители всех народов многонациональной республики Северной Осетии. Среди павших при защите родины - осетины, казаки, русские, кабардинцы, персы... Кстати, казачьи регионы России выразили готовность помочь Осетии всем необходимым. Это ли не свидетельство солидарности народов в борьбе против агрессора, готовности вместе отстаивать правое дело. Тем более, значит, в тех регионах не забыли, что часть осетинского народа считалась в составе терского казачества, и в свое время единственный памятник казаку был воздвигнут именно в честь казака-осетина.


Но Осетия, выразив благодарность за эту готовность, отказалась от помощи людьми - чтобы не раздувать пожар до всероссийской войны. Не было отказано лишь добровольцам из Южной Осетии. Сражались они геройски.


У войны свой страшный счет. Неимоверные страдания и горе обрушились на Осетию. Не менее тяжелы потери и Ингушетии. Эти людские и материальные потери возросли в огромную моральную трагедию. Осетия и Ингушетия стали воюющими между собой республиками, смотрят друг на друга в ружейные прицелы, и не один политолог или прорицатель не сможет хотя бы приблизительно предсказать время их постепенного сближения и примирения, не говоря о возможности совместного проживания. Сегодня между ними российские войска, а убийства неповинных людей продолжаются. Развязанная Богатыревым, Сейнароевым и их компанией ползучая трагедия двух народов продолжается, и кто предскажет ее конец?

И будет ли желанный финиш, если не будет объективного расследования, если не последует соответствующего наказания виновников, не будет покаяния тех, кто сеял смуту и раздор между двумя народами? Вероятнее всего, нет.

Но есть же память 300 погибших осетин и ингушей.
Правду надо сказать не только об убитых и раненых, о без вести пропавших, о судьбе неосвобожденных заложников. Надо же сказать правду о том, что Осетии этой войной нанесен 12-миллиардный ущерб. Дома, производственные помещения и другие материальные ценности уничтожены в Осетии, а в Ингушетии нет ни разрушений, ни дыма пожаров. В Ингушетию не вторгся ни один вооруженный осетин. Все это правда. А газеты, телевидение и должностные лица самых высоких уровней вольно или... еще почему-то твердят: "Осетии и Ингушетии нанесен материальный ущерб на 12 миллиардов".


Неправильная бухгалтерия, господа хорошие! Материальный ущерб нанесен только Осетии. Мы не против помощи ингушам. Мы за правду и только. Правда нужна и о судьбе действительно беженцев, но и в этом деле невероятная, точнее, предвзятая ложь. Правда же простая, но кому-то невыгодная. Известно, что людей, покинувших свои рабочие места и жилища в нашей республике или уехавших в Ингушетию за один или несколько дней до начала нападения ингушских банд, нельзя причислять к страдальцам-беженцам. С ними надо разобраться, и знавших о предстоящем нападении привлечь к ответственности по соответствующим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации.

Настоящие беженцы действительно есть, и с причинами их появления надо разобраться основательно, понять их трагедию и не дать кому-либо кощунственно воспользоваться этой трагедией. Но без правды нельзя помочь этим обездоленным.


Надо говорить и о том, кто, откуда, зачем и куда бежит. Казаки бегут из Чечни и Ингушетии в Ставропольский край и Осетию. Бегут уже давно, а их земли, дома, живность и богатый скарб присваивают "бедные ингуши". Недалек день, когда в Ингушетии останутся одни ингуши. В достижении этого они накопили большой навык в селах Пригородного района Осетии, а у себя "дома" этот опыт они, будьте уверены, применят еще успешнее. Осетия не может отказать казакам ни в чем.

Мы примем их, как принимали: казаки бегут из Ингушетии в Осетию, но не из Осетии в Ингушетию. Мы приняли беженцев из Армении и Азербайджана, приняли турков-месхетинцев, и, естественно, осетин, бежавших из Грузии. Маленькая Осетия небеспредельна, но расширять свое "жизненное пространство" за счет соседей не собирается. Осетия пока что не считала, сколько в ней казаков-беженцев из Ингушетии, сначала нужно приютить людей. Осетии некогда заниматься этой бухгалтерией, а российские власти обязаны вести ее, чтобы сказать "бедным ингушам", сколько они выгнали казаков и других неингушей, сколько домов и гектаров их земель "освоили".


Уважаемые российские руководители, скажите хотя бы один раз правду о том, сколько казаков бежало из Ингушетии, если по данным военных постов только из Малгобекского и Сунженского районов с 5 по 15 ноября 1992 г., т.е. за десять дней, бежало 2 тысячи казаков. Их массовое бегство началось не в связи с так называемым ингушско-осетинским конфликтом, а из-за разнузданного ингушского национал-экстремизма, после убийства атамана Подколзина и кровавой трагедии 28 апреля 1991 года в станице Троицкой, т.е. в бывшей Чечено-Ингушетии. Рано или поздно эту правду надо будет установить и сказать.

Пока есть возможность... Да, пока есть возможность, надо сказать правду о причинах "конфликта", о самом "конфликте", дать ему правильную юридическую и политическую оценку, наметить наиболее объективные варианты ликвидации его последствий, поставить вопросы, разрешение которых пока невозможно, но от ответов на них зависит будущее двух народов и, вероятнее всего, всей России.


Северная Осетия предвидела кровавую развязку безответственной и безнаказанной преступной деятельности ингушских национал-экстремистов и принимала меры к ее предотвращению. Доказательством тому являются неоднократные обращения Верховного Совета Северной Осетии, Съезда осетинского народа, различных общественных организаций республики к Верховному Совету Российской Федерации, Конституционному суду Российской Федерации, ингушскому народу и т.д. - все обнародовано было и в средствах массовой информации, но ни одна из этих инстанций не проявила ни заинтересованности, ни обеспокоенности складывавшейся тревожной ситуацией... И случилось то, к чему подталкивала выжидательная - авось пронесет! - позиция. Нет, не пронесло. И теперь кровью, человеческими смертями подтвердилось то, от чего вчера предостерегали мы. Как быть? Как дальше жить?


"... Любому здравомыслящему человеку ясно, что такими методами территориальные, да и любые другие проблемы не решаются.


Вся Европа после второй мировой войны признала статус-кво установленных границ. А здесь два народа, которые давно живут вместе, и один пытается вооруженным путем решить свои проблемы, разве это нормально? Конечно, нет!


Надо садиться за стол переговоров и находить решение, оно необязательно должно носить территориальный характер. Границы установлены, и они должны быть незыблемы, это должны ясно понимать все". (Из выступления вице-премьера РФ Г.С.Хижы на заседании сессии Верховного Совета СОССР, газета "Северная Осетия", 3 ноября 1992г.)


"Убежден: если в судебном порядке будет подтверждена агрессия Ингушетии против Северной Осетии в Пригородном районе, мы должны раз и навсегда оставить любые разговоры об изменении статуса Пригородного района. Ведь не было бы сегодняшних проблем и гибели мирных жителей, если бы проблема границы Ингушетии была законодательно решена полгода-год назад. И здесь ответственность ни с Верховного Совета, ни с Президента Российской Федерации, ни с кого из нас снять нельзя. Мы запустили болезнь, отказавшись ее лечить". (Из интервью народного депутата России С.Бабурина, газета "Советская Россия", 11 ноября 1992г.)


"Несомненно, что в разыгравшейся трагедии не последнюю роль сыграл тот факт, что никто из организаторов или пособников межнациональных конфликтов последних лет на территории бывшего Союза не понес ответственности за тысячи безвинных жертв. Не это ли чувство безнаказанности подтолкнуло инициаторов кровавого конфликта к нарушениям законности, к убийствам и другим бесчинствам?" (Из заявления Совета Национальностей ВС РФ в связи с вооруженным конфликтом между Ингушетией и Северной Осетией. "Российская газета", 5 ноября 1992г.)


С.Бабурин на вопрос, согласен ли он с утверждением о том, что против осетинского народа предпринята агрессия, ответил: "Когда силы одной республики вторгаются на территорию другой республики, имея определенные цели, и творится насилие над ни в чем не повинными людьми, то по международной терминологии это называется агрессией". (Газета "Щит и меч", спецвыпуск за ноябрь 1992г.)


Министр обороны Российской Федерации Павел Сергеевич Грачев по-военному четко назвал вещи своими именами: "... войска прибыли для блокирования бандформирований". (14 ноября, программа телевидения "Новости".)


Весьма осведомленная о начале нападения ингушских бандформирований на Осетию газета внутренних войск России "Щит и меч" в своем спецвыпуске за ноябрь 1992 г. констатировала: "Утром с 30 на 31 октября вооруженные до зубов формирования численностью до 20 тысяч на грузовиках в сопровождении бронетехники вторглись в Осетию. Одновременно "второй фронт" открыли боевые группы, сколоченные из ингушей, проживающих в Осетии. Началась расправа над мирными жителями".


Полностью соглашаясь с оценкой Г.Хижи, С.Бабурина и П.Грачева, вынужден разочаровать их в плане того, что истина будет установлена и будут искоренены причины, приведшие к кровавому противостоянию - вряд ли это случится, если и далее следствие будет вестись так, как сегодня. Создается впечатление, что российское судопроизводство не желает установить истину и играет в непонятную политическую игру, давая правовую оценку вторжению ингушских бандформирований в суверенную Северо-Осетинскую республику как массовые беспорядки. Естественно, что следователи будут "искать" массовые беспорядки, а не разжигателей межнациональной розни, организаторов и руководителей вооруженных бандформирований и других совершенных преступлений.

И это делается вопреки очевидности действительно совершенных преступлений и даже разъяснению Президента в Указе о введении чрезвычайного положения и в Обращении к гражданам страны. Трудно понять Генеральную Прокуратуру, проигнорировавшую утверждение Президента: "...Категорически отрицаю заявления о том, что происходящее в регионе - это столкновение ингушского и осетинского народов.

Конфликт спровоцирован воинствующими националистами... Людей пытаются втянуть в гигантскую авантюру, рассчитывают на то, что братоубийственный конфликт пойдет вширь, перекинется на соседние республики Северного Кавказа, что в его орбиту удастся вовлечь весь Юг России".


Действительно, верно, что Россия - страна парадоксов и тому доказательством является то, что Президент России однозначно назвал события своими правовыми "именами", а Генеральная Прокуратура исказила их. А для уважаемого многоопытного ученого-юриста Сергея Бабурина есть повод призадуматься и решить хотя бы для себя, чего ждать от вовлеченной в политические интриги российской Фемиды, и в состоянии ли она выявить и понять истоки трагедии, как это сделала доцент Т.И.Букановская: "Трагедия ингушского народа заключается не только в том, что этот народ был когда-то репрессирован. В истории немало примеров того, как целые народы подверглись чуть ли не полному истреблению, а затем находили в себе духовные силы подняться из праха и достигнуть своего расцвета.

Если ингушский народ и чувствует себя в чем-то обделенным, то это исходит вовсе не из территориальной ущемленности. В неосознанных глубинах этого чувства лежит слабость другого порядка, ибо в среде, где ориентиры не устоялись, получают свое крайнее выражение те процессы, которыми в той или иной степени поражено наше общество- материальное обогащение отдельных лиц наряду с духовным обнищанием целого народа.


Трагическая несправедливость всех межнациональных конфликтов заключается в том, что никогда духовно обнищавшая личность не восстанет против тех, кто непосредственно довел эту личность до состояния униженности. Срабатывает закон табу - закон неприкосновенности в плане практической оценки всего племенного, родового, национального. Здесь действует психологический механизм - перенос подавленной агрессии на другой род, другую нацию, другую веру". (Газета "Северная Осетия", 8 декабря 1992г.)


Не менее интересно мнение известного на Северном Кавказе человека Председателя парламента конфедерации народов Кавказа, председателя комитета по иностранным делам чеченского парламента Юсупа Сосланбекова, осудившего действия депутатов Ингушетии, которые, по его словам, спровоцировали конфликт в угоду собственным интересам. (Газета "Северная Осетия", 2 ноября 1992г.)


Таких свидетельств множество, но завершим свое цитирование выдержкой из статьи специального корреспондента "Комсомольской правды" Александра Евтушенко: "В ночь с 30 на 31 октября вооруженные группы ингушей напали одновременно в разных точках Северной Осетии на отделы и посты милиции, сельсоветы и подразделения внутренних войск. Захвачено несколько десятков заложников. Выставив усиленные БТРами и БМП пикеты, соорудив баррикады и расставив снайперов, ингушские отряды превратили прилегающие к Владикавказу поселки в пункты для продвижения к центру Северо-Осетинской столицы. Утром последнего октябрьского дня в больницы Владикавказа поступило, по данным МВД республики, около полутора сотен раненых. По тому, с какой организованностью ингушские отряды провели операции, можно судить о тщательной подготовке к действиям..." (Газета "Слово" за 5 ноября 1992г.)


Много споров, догадок и разных домыслов об участии и о позиции Чеченской Республики в этой войне и о продолжающемся, к сожалению, противостоянии. Проблема эта для Осетии и Чечни не праздная. Весьма не праздная она и для всей России. Осетия и Чечня были всегда добрыми соседями, и во имя благополучия двух народов между ними должен быть мир. Это во многом зависит от ясности позиций сторон в отношениях на сегодня и ближайшее завтра.

Неприкосновенность границ гарантирована Конституцией Федерации, Федеративным договором и нашей собственной Конституцией, т.е. основными законами, а народ нашей республики законопослушный, но спекулировать этим никому не рекомендуем. За себя он постоит и свой государственный суверенитет использует до конца. Но есть надежда, что и экстремисты, и левые, и правые призадумаются и вникнут в страшные, но правдивые предупреждения председателя Конституционного суда В.Д.Зорькина, сказанные им с трибуны VII съезда народных депутатов России: "Если вы не сможете заставить выполнять действующую Конституцию, вам никогда не нужна будет новая Конституция". ("Российская газета", 3 декабря 1992 г., N260.)

В этих словах горькая правда, и не дай нам Бог, чтобы они оказались вещими.
Внешне война вроде бы и кончилась, хотя убийства продолжаются, а ее психологическая фаза и по сей день не прекращается.


Представители Ингушетии от рядового до самых высоких официальных и неофициальных руководителей заявляют о своей непримиримости и готовности бороться за изменение существующих границ и отторжение Пригородного района, и части столицы Северной Осетии, обвиняя ее в своих надуманных и действительных бедах. Так, тот же Ибрагим Костоев заявляет: "Мы никогда не примиримся с тем, что Пригородный район входит в состав Северной Осетии... Ингушетия на протяжении нескольких десятилетий была сырьевым придатком Чеченской Республики. Из всех основных фондов, которые были в республике, лишь 4 процента размещались у нас... Владикавказ - российский город, где размещались бы административные центры как Осетии, так и Ингушетии. Сделать это необходимо, так как Ингушетия сегодня не имеет ни одного города, где можно было бы разместить столицу". (Газета "Щит и меч", спецвыпуск за ноябрь 1992 г.)


Читая такие откровения, трудно представить себе, что их сказал высокообразованный человек, депутат Верховного Совета России, юрист. Представить трудно, но ответить очень просто: столицы создаются каждым народом и только для себя. Осетины один раз приютили в своей столице руководящие органы Ингушетии - временно! - и теперь этот факт нашего гостеприимства стал "аргументом" притязаний на Владикавказ. Обижаясь на чеченцев за то, что они не развивали Ингушетию и не создали города, пригодного под столицу, свое недовольство обращают на Осетию.

С какой стати?

Как тут не сказать: "Это ваши национальные, вайнахские дела и решайте их сами". Чеченцам иметь две столицы ни к чему и материально трудновато. Такое могла позволить себе Российская империя. Чеченцев вполне устраивает город Грозный, а ингушам - части вайнахского народа, - прежде чем разводиться с другой частью вайнахского народа - чеченцами, - надо было крепко подумать и хотя бы временно, до соответствующего обустройства г. Назрани, формировать свои властные структуры в общей столице в г. Грозном, который устраивал вас 54 года. Вот на это, согласитесь, ингуши имели полное право.


Тенденциозно-интригующие обобщения И.Костоева и его единомышленников тем и опасны, что несут в себе подстрекательскую смесь, которая в любой момент вновь может взорваться еще более трагическими событиями. Это подтверждается тем нагнетанием страстей, которое сегодня наблюдается в ингушском обществе, и потоком писем "от имени ингушского народа" в адрес частных лиц, руководителей Северной Осетии, республиканских газет. Вот выдержки из них:


"... Ваше руководство старается довести вас и нас до массовой крови! Если это начнется, то я думаю о том, что ни вам, ни нам не придется тянуть эту лямку 3-4 года, как в Юго-Осетии, за 2-3 дня будет очищен весь Северный Кавказ от иранских евреев - осетин - остов - манеев по-грузински!"... (Назрань, ул.Бутырина, 22, Евлоев Султан.)


"... Я мать четырех сыновей и одной дочери. Они у меня еще пока маленькие, старшему только 9 лет. Если сегодня вы, осетинские националисты, будете препятствовать в восторжествовании справедливости, я воспитаю своих детей ярыми врагами вашего народа. Если мои дети забудут свои земли, где покоятся ихние предки, пусть мое молоко превратится для них в самый страшный яд. Это им мое завещание". (с.Али-Юрт, Цурова.)


"... Ингушский народ обращается к тов. Ельцину, Хасбулатову, если вы не можете решить вопрос ингушского народа, я знаю, что вы этого не решите, потому что уже четвертый раз разными условиями отталкиваете на задний план вопрос ингушской государственности с передачей отторгнутых земель такой же просьбой к тов.Хасбулатову Р.И. Знаю, что в Москве корни Осетии крепки, поэтому вопрос ингушской государственности не в силах решить, то уберите войска как внутренние, так и войсковые части, мы сами разберемся, если осетины хотят, то мирным путем, если нет, то войной. Нам остается присоединиться к Чеченской Республике. Дорогой Руслан Имранович, Вы хорошо знаете обычаи нашего народа. Для ингушей или своя родина или смерть ингушскому народу. (с.Экажево Назрановского р-на, Итазова Б.Л.)


"... Наши старейшины, мудрые и умные, сегодня придерживают молодежь, молясь за них, чтобы не было кровопролития. Молодежь нас, стариков, слушается. А вы не подумали, что может случиться, если и старики в один "прекрасный" момент не выдержат и откажутся от своих принципов и дадут добро на военное столкновение двух сторон". (Назрановский р-н, с.Барсуки, ул.Центральная, 64, Оздоев М.М.)

ТЕЛЕГРАММА


Северная Осетия. Чикола. Муфтию Хекилаеву Дзанхоту.
"Мы смотрели Ваше выступление по телевидению Осетии. Хаджи, Вы же обманщик... 80 тысяч ингушей, вы, фашисты, изгнали с нашей Родины, а три тысячи зверски замучали. Сожжены 10 наших мечетей и арабская литература. Пытки женщин и детей. Мы оплатим вам это, пока будет живым хоть один ингуш сполна. Будьте уверены, Родину свою мы освободим навсегда. Не всегда же будут прикрывать вас русские танки. Адам Хаджи. 30 декабря". (Архив автора. Стиль и орфография в основном сохранены.)


"... Слушайте все живущие в Осетии. Не думайте, что ингуши сдались. Мы еще вернемся когда уйдут эти российские войска. Мы их купили за бутылку портвейна. Все их оружие мы купили - видит Аллах так будет и пойдем войной на вас. Уничтожим всех осетин, казаков, армян, греков. Здесь будут жить только мусульмане. Не радуйтесь, скоро все головы будут висеть на колах наших заборов. Оружие у нас есть и все что находится в российских войсках на нашей территории будет наше". (Адресовано анонимно редактору газеты "Северная Осетия".)


"... Тому режиму, который подарил вам очень лакомый кусочек моей родины, пришел конец. Придет конец и осетинской экспансии. В-этом нет никакого сомнения. Этого сомнения не было никогда. Было только ожидание.
Каждый ингуш с того момента, когда он начинает понимать, что такое дом, народ, родина, загорается стремлением восстановить попранную справедливость. Это желание неистребимо..." (Горчханов Бадруддин, с.Плиево.)


(Стилистические, орфографические и пунктуационные исправления в оригиналы писем не вносились.)
Примером активной психологической войны служит публикация в газете "Голос Чеченской Республики" за 4 ноября 1992 года:


"Хочется надеяться, что российское руководство, наконец, реализует принятые им же законы о репрессированных народах и об образовании Ингушской Республики. Во всяком случае, как сказал И.Костоев, в телефонном разговоре Р.Хасбулатов заверил его, что эти законы должны быть выполнены".


Состоялся такой разговор или нет, нам неизвестно, но такие публикации не служат делу мира. Если же Председатель Верховного Совета России действительно непоколебим в своей убежденности о возможном территориальном расчленении суверенной Северо-Осетинской республики, то не усугубляет ли он проблему до той степени неразрешимости, что, в конце концов, встанет вопрос, быть ли осетинской депутации в составе руководимого им российского парламента.


Мы этого не желаем и надеемся, что в Верховном Совете России найдутся здравомыслящие силы и не допустят обострения ситуации до подобных крайностей.
Психологическая война, к сожалению, не завершается приведенными выше высказываниями и письмами. По сравнению с провокационными публикациями и пропагандистскими изданиями, пресс-конференциями и разного рода брифингами информационного центра Республики Ингушетия в г. Москве и средств массовой информации Чеченской. Республики они незначительны. Разворачиванию этой войны способствует и тактика замалчивания истины государственными структурами России, которые, боятся назвать вещи и явления своими именами.


Сегодня всем очевидна необходимость сказать правду о том, что не было в Осетии массовых беспорядков, а было нападение ингушских вооруженных бандформирований, в которых приняли участие лица ингушской национальности, проживающие на территории Осетии, Ингушетии и других регионов России; сказать о том, что российские власти бессильны в Ингушетии в деле разоружения незаконно вооружающегося населения, и более того - даже отобранные у Российской армии 10 бронетранспортеров не в состоянии вернуть себе.


Пора сказать правду о том, сколько ингушей было призвано на фронты Отечественной войны, сколько их дезертировало, сколько погибло на фронтах, сколько их участвовало в бандах и сколько уничтожено ими советских воинов, мирных жителей, ограблено и сожжено колхозов, совхозов... Опубликовать статистические данные о том, сколько их было сослано в 1944 году и сколько вернулось, на какую сумму им была оказана материальная помощь, сколько они занимали земель до 1944 года и сколько гектаров занимают в настоящее время. Эти данные есть в российских ведомствах и архивах. Их обнародование внесет ясность в первую очередь в сознание самих ингушей, а общественности России легче будет оценить прошлое и настоящее.


Наконец-то пора сказать правду о том, что из себя представляет современное ингушское общество. Голое же утверждение и частое повторение или простая констатация о мнимом отсутствии властных структур в этом обществе, мягко говоря, не соответствует действительности. Правда в том, что полное отсутствие практики существования собственной государственности и трагические катаклизмы в истории ингушей способствовали консервации общественных отношений, характерных для переходного периода военной демократии к советской государственности.

Ингушское общество в настоящее время управляется Советом старейшин родов, так называемым Мякхелом. Он, естественно, видоизменился, и в него входят не просто старшие родов и представители религии. Он состоит из родовых, религиозных авторитетов и лидеров общественных движений. Этот верховный орган общественного управления руководит ингушским обществом и, нравится кому-то или нет, он будет во многом определять будущее ингушского общества и его государственности; и пусть себя не тешат мнимой властью Ибрагим Костоев и иже с ним: или они вынуждены будут уйти с политической сцены, когда этого пожелает Мякхел или они подчинятся ему и будут управляемы им.

О характере будущей ингушской государственности можно судить по ответу Б.Богатырева газете "Северный Кавказ": "Свои внутренние проблемы мы решим сами. В республике Ингушетии вообще не будет партий. Они нам ни к чему". (Газета "Северный Кавказ", №31, 1992 г.)


Хотя Осетии очень даже не безразлична будущая государственность Ингушетии, но вмешиваться в процесс ее формирования она не собирается.
Осетия желает ясности и предсказуемости во взаимоотношениях с будущим ингушским государством, и чем раньше и фундаментальнее оно сформируется, тем лучше для обеих сторон. Думать о будущем нужно и необходимо, но жить надо и сегодня.

У Осетии, много советчиков, и она им благодарна в той степени, в какой они искренни. Принимать же решения должно руководство республики в лице Верховного Совета. Никого, кроме Верховного Совета, народ Северной Осетии не уполномочивал вершить его судьбу. Верховный Совет республики уполномочен решать все вопросы взаимоотношений с руководством Временной администрации, а после сформирования конституционной Ингушской Республики - с ее Верховным Советом, причем, исходя из принципа незыблемости существующих границ. Территориальный вопрос должен быть снят раз и навсегда. Этой проблемы нет.

Нападение ингушских банд на Осетию практически является попыткой прошлого уничтожить современную цивилизацию. Надеяться же на то, как было в далеком прошлом после, разгрома Рима, когда новые образовавшиеся варварские государства пошли по дальнейшему пути исторического развития, не приходится. Разгромить существующее государство и на его развалинах достроить свое, только что нарождающееся, - это только попытка повернуть вспять колесо истории.

Любой здравомыслящий человек должен понимать, что всякое покушение на государственную и территориальную целостность Осетии или любой другой государственности, входящей в Российскую Федерацию, рано или поздно совершит свой круговорот и приведет к развалу самой России. Всякие предложения об отторжении Пригородного района или даже одной деревеньки под видом президентского правления или под каким бы то ни было камуфляжем противоправны и чреваты большой кровью.

Естественно, что чрезвычайное положение не может длиться нескончаемо долго, а страсти и желание повторить нашествие бандформирований на Осетию реально существуют в Ингушетии, и защита границ Осетии стала задачей первостепенной. Эту задачу могли бы успешно решить незначительные силы Российской армии, и это реальная необходимость с учетом обстановки в регионе и непредсказуемости последствий искусственного развода единого вайнахского народа на две республики. Такие разводы после решения "квартирных" (земельных) проблем кончаются воссоединением. Но это дело вайнахского народа.

Если российские войска не встанут на границах Осетии и бывшей Чечено-Ингушской АССР, Осетия сама вынуждена будет сделать это, и последствия такого шага могут быть весьма негативные.


Без решения этой проблемы нельзя решить и проблему беженцев. В Северной Осетии их более 80 тысяч человек. В первую очередь надо решать проблему казаков-беженцев из бывшей Чечено-Ингушетии и беженцев из Пригородного района. С возвращением жителей Пригородного района ингушской национальности на места их прежнего проживания в настоящее время необходимо повременить. Практически кровопролитие продолжается. Нельзя же в одну камеру сажать покушавшегося на жизнь другого и его жертву, тем более, если они кавказцы.

Надо знать, что для 790 раненых и родственников 328 павших защитников Осетии поселение ингушей в части Пригородного района равнозначно устройству человеческой бойни.
Есть и искусственно созданная проблема беженцев.

По официальной статистике, за небольшим плюсом или минусом, в Осетии проживало 34 тысячи человек ингушской национальности. Из них более 5 тысяч - жители селений Майского и Хурикау - живут в своих селах и не собираются бежать.

Ингушские же руководители утверждают, что беженцев более или около 60 тысяч человек. Возможно, что беженцев в Ингушетии действительно 60 тысяч человек, но всех прибывших в Ингушетию навязывать Осетии - попытка ненадежная. Есть все возможности установить, кто есть кто, а подделка - дело несложное, особенно для тех, кто подделывал паспорта для своих диверсантов. Попытка навязать Осетии расселение - да еще немедленное - явных и мнимых беженцев идет под флагом якобы отсутствия законов, препятствующих этому. Есть, господа юристы, такие законы.

Во-первых, это законы человеческой морали и бытия, которые дают обществу право изгнания убийц и других преступников, если законные власти не хотят или не могут защищать общество от преступников, а во-вторых, отказать в праве на жительство тем, кто поселился или хочет поселиться на территории общества противоправными методами.


В действующем же Уголовном кодексе Российской Федерации имеется статья 13, предусматривающая право на необходимую оборону. В нашем случае Осетия имеет право во имя собственной безопасности хотя бы временно запретить возвращение покинувших Осетию ингушей, чтобы Б.Богатырев и компания вторично не создали внутри Осетии вооруженную пятую колонну по законам разработанной и опробованной ими уже один раз тактики.


Эти же действия руководство Осетии может осуществить в соответствии со ст.14 того же Уголовного кодекса, которая подтверждает, что "не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного особенной частью настоящего кодекса, но совершенное в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей интересам личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред".


Для Осетии в данное время нет более приемлемого закона. Нет другого рецепта и у Временной администрации, кроме общих деклараций. Что же касается различных замаскированных или откровенных вариантов отторжения части территории Осетии, то их авторы или добросовестно заблуждаются, или желают кровавого продолжения трагедии Осетии и Ингушетии, вольно или невольно помогают тем, кто рвется вырезать в Осетии всех осетин, казаков, греков... и построить свое мусульманское государство.


Вновь возвращаясь к проблеме беженцев, есть все основания не причислять к этой категории тех ингушей, которые по своей воле выехали из Осетии до начала нападения на республику, зная о предстоящем кровопролитии и не сообщив об этом ни своим соседям, ни представителям власти. Они, кроме моральной ответственности, должны быть привлечены к уголовной ответственности по статье 19 Уголовного кодекса Российской Федерации.


Как видите, есть законы. Их надо исполнять. Северная Осетия законопослушная республика, и есть надежда, что она останется законопослушной, если законы будут соблюдаться всеми, в том числе и любителями выступать от имени народа, и представителями всех властных структур России.


Со своими "народниками" справимся сами. Сложнее с теми представителями российских законодательных и исполнительных структур, не без потворствования которых столь настойчиво ведется наступление на территориальную целостность суверенной республики Северная Осетия. Более того, делается все, чтобы подтолкнуть на этот кровавый для всей России шаг и Президента, и Верховный Совет России. Есть сведения, что на всякий случай даже заготовлены соответствующие законопроекты, вплоть до изменений в Конституции. Одумайтесь, господа! Время еще есть. Вдумайтесь в предупреждения председателя Конституционного суда. Не губите Россию!


Поистине ужасно и горько должно было быть на душе от всего, что творится вокруг, от того, что с разрухой в наш дом ворвалась кровавая беда. Как быть дальше? - тревожным набатом бьется в душе каждого этот вопрос. Трудно давать какие-то четкие ответы, но одно ясно: надо скрупулезно и принципиально все исследовать, как такое могло случиться, чтобы оно не повторилось никогда.

Adler
15.07.2006, 23:38
Эти персидские отбросы украли чужую историю, а теперь они решили переписать историю ингушей, это им потом воздастся с полна. Это же надо быть мразями, что бы написать такое.

"Определенный интерес представляет и факт нежелания ингушей интенсивно переселяться на плоскость, хотя это явление объясняется тем, что ингушское общество в то время находилось на такой стадии развития и в таких климатических и экономических условиях, когда разбой на Военно-Грузинской дороге и в поселениях соседей составлял чуть ли не основной источник их существования; а переселение на плоскость, ввиду ее неизведанности и в сочетании с тысячелетней угрозой самому их существованию со стороны сильных соседних народов, долгое время в их представлении оставалось более чем проблематичным, а точнее, нежелательным."

"угрозой самому их существованию со стороны сильных соседних народов" - это они про кого говорят, кто для нас был угрозой? Осетины что ли? Это они нас боялись.

Есть и такое мнение
30.07.2006, 22:34
Скоро появится новая книга Б. Арсамакова.
В ней собрано много интересных документальных материалов и карты.
Было бы неплохо ее отсканировать и опубликовать на сайте.
Жаль, что ее тираж 5000 экз. и наверняка она разойдется мгновенно и многие ее не смогут прочитать.