PDA

Просмотр полной версии : ТРУДНОСТИ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА ЗАСЕЛЕНИЯ ТЕРРИТОРИИ БЫВШЕЙ ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОЙ АССР



Adler
15.02.2007, 22:03
ТРУДНОСТИ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА ЗАСЕЛЕНИЯ ТЕРРИТОРИИ БЫВШЕЙ ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОЙ АССР
(сер. 1940-х гг.)
В.Г. Шнайдер
http://nikc.itech.ru


Тема нашего доклада неслучайно затрагивает именно трудности переселения. Не ставя перед собой цели высветить только негативные стороны начального этапа заселения территорий бывшей ЧИАССР, осмелимся предположить, что сложности, с которыми пришлось столкнуться приезжим, в большой степени представляют то общее, что в значительной мере и определило характер и качество их повседневной жизни.
Подавляющее число чеченцев и ингушей проживало вне городов. В связи с этим сельское хозяйство оказалось наиболее «узким местом» в становлении новых административно-хозяйственных структур. Освоение сельской местности, налаживание хозяйственных связей в итоге потребовали наибольших усилий и дали наименьшие результаты. Даже четыре года спустя после начала заселения план хлебозаготовок выполнялся только на 61%, и на следующий год был снижен на половину [1, c.274].
Одной из самых больших проблем было сохранение имущества спецпереселенцев. Уже 11 февраля 1944 г., разумеется, негласно в ЧИАССР работала комиссия по учёту скота и сельскохозяйственного имущества населения. Из предполагавшихся 12 500 колхозников сразу после выселения прибыло только 1 528 человек [2, с.145], которые, конечно, не могли закрыть возникшие социальные «пустоты». Мародёрство и воровство не относятся к числу редких явлений в данном регионе в период непосредственно после высылки местного населения. «Следует отметить, что в первое время имели место случаи хищения имущества со стороны отдельных работников и части населения» [3, л.15]. То, что задача сохранности имущества была не из лёгких говорит тот факт, что Грозненский обком ВКП(б) 11 апреля 1944 г. провёл совещание с участием начальников районных НКВД с целью «наладить охрану зерна, скота, шерсти, бытового имущества» [4, с.274].
Основным фактором обострения криминогенной обстановки были чеченцы и ингуши, уклоняющиеся от переселения. Они пополняли существовавшие банд-формирования и организовывали новые. Жизнь и имущество переселенцев, особенно на селе, в любой момент могли оказаться под угрозой отчаявшихся людей без средств к существованию. В отчёте НКВД Дагестанской АССР за первый квартал 1944 г. упоминалось о ликвидации 12 «террористических групп» (В.Ш. – так в документе) общей численностью 49 человек, а во втором квартале 1944 г. – 4 (16 чел.); в Ножай-Юртовском районе оставалось ещё 5 таких групп (15 чел.) [5, с.112-113].
В отчёте Грозненского ВКП(б) за 1946 г. сказано, что в истекшем году в горной части области «скрывалось 8 чеченских вооружённых групп, которые производили нападения на колхозный скот и квартиры колхозников, совершая ограбления и иногда убийства» [6, л.49].
Наряду с войсковыми операциями и мероприятиями НКВД, призванными обеспечить не только сохранность имущества, но и безопасность переселенцев, правительство обещало значительные экономические выгоды и иные льготы для пришлого населения.
На одну семью переселенцев выделялся отдельный дом и приусадебный участок, иногда сад, а также 2 центнера хлеба. «Многие колхозники привели с собой домашнюю птицу, свиней и даже коров. Переселяются люди охотно, ибо перспективы для переселенцев хорошие. Но людей ещё мало. Многие районы после заселения способны обработать лишь часть плодородных земель» [7, л.14].Улучшила своё материальное положение и та часть населения, которая не подверглась депортации. Главным образом, это касалось части населения Сунженского, Грозненского, Старо-Юртовского и Гудермесского районов, которое «наделялось приусадебными участками в пределах нормы» [8, с.273].
Желающим переселиться создавались льготные условия проезда. Например, нарком путей сообщения предложил оплачивать проезд переселенцев и провоз их имущества за счёт местных бюджетов [9, с.204].
Отток пришлого населения из областей нового проживания не носил массового характера. Известно, что в 1946 г. «плановых» переселенцев в Грозненскую область не было, а выезд за её пределы имел единичный характер, «но прибывших из центральных областей СССР, Украины и Ставропольского края по собственному желанию было очень много – до 2 000 семей. Часть из них прибыла, чтобы пережить трудный, неурожайный год и они вносят некоторую дезорганизацию в работу колхозов» [10, л.38].
Документы, принадлежащие периоду раннего заселения, необычайно важны и, по-своему, уникальны. Их авторы, на наш взгляд, если не беспристрастны, то не настолько в личном смысле заинтересованы, как их коллеги из других регионов и областей административного аппарата. Депортация и последующая реорганизация территорий в условиях административно-командной системы дали нам редкую возможность изучать документы, выражающие взгляды людей пришлых. Другими словами, им нечего было скрывать и приукрашивать: те, кто был здесь прежде – репрессированы, и оправдывать их нет смысла, а личной заинтересованности ещё не возникло.
В этом свете любопытна оценка уже упоминавшегося П.Чеплакова, которую он даёт причинам массовых хищений и другим преступлениям на различных предприятиях и организациях Грозненской области в 1946 г.: «…у отдельных работников ещё сохранились… «чеченские обычаи», так как в области хорошо известно, что среди чеченцев и ингушей взяточничество и присвоение считалось обычным явлением и суровой борьбы с ним не велось» [11, л.23].
Однако, надо сказать, что эти негативные проявления приобретали повсеместный характер ещё и потому, что трудности обживания на новом месте были, зачастую, невыносимы. Сложно проходила аклиматизация, 1946 г. был засушливым, и в целом по стране наблюдался рост преступности на бытовой почве, главным образом из-за голода [см. напр. 12]. Настоящим бедствием для переселенцев была малярия, заболевания которой приобретали эпидемический характер, а в Кизлярском районе известны случаи, когда до трети заболевших были заражены тропической формой этой инфекции» [13, л.17].
В официальных отчётах материальные затруднения очень часто фигурируют как главная причина отрицательных настроений населения, хотя, при этом, широкие массы характеризуются «преданностью большевистской партии и Советскому правительству» [14, л.50], У нас нет оснований, чтобы подвергать этот тезис сомнению.
Вместе с тем в 1946 г. среди населения Грозненской области имели место разные слухи, например, о войне с союзниками и с Турцией. Недовольство вызывала продажа хлеба за границу в то время «…как население Советского Союза, всвязи с засухой голодает» [15]. Широкое распространение получили слухи о роспуске колхозов под давлением Англии и США [16, л.51]. Надо сказать, что такого рода слухи были распространены и в других районах СССР в этот период [см. напр. 17]. «Отдельные из репатриантов восхваляли условия жизни и порядок в капиталистических странах и имели некоторое влияние на отсталые группы населения [18, л.51].
В целом настроения среди переселенцев были созвучны жителям других регионов страны: конец войны принёс время ожидания перемен к лучшему, оживление интереса к религии у заметной части населения, надежду на ослабление давления режима (прежде всего на селе) и др. «В некоторых районах области (В.Ш. – Грозненской) … имели место факты подачи заявлений больших групп населения с ходатайствами об открытии церквей и молитвенных домов, возросло количество случаев исполнения религиозных обрядов, в чём участвовали даже отдельные коммунисты» [19, л.12].
Говоря о настроениях переселенцев надо отметить то, что вера в решения большевистской партии и Советского правительства в те годы была незыблемой. Принимая, подчас, трудное решение покинуть прежние места жительства переселенцы были уверенны, что их ждёт лучшая доля на новом месте, откуда их никогда не прогонят, а решения руководства государством единственно верные и не имеющие обратной силы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР (1917-1970 гг.), - т.II, - Грозный, - 1972.
2. Бугай Н.Ф., Гонов А.М., Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е гг.), - М., - 1998.
3. РГАСПИ, Ф.17, Оп.122. Д.58.
4. Бугай Н.Ф. Л.Берия – И.Сталину: «Согласно Вашему указанию…», - М., - 1995.
5. Там же.
6. РГАСПИ, Ф.17, Оп.88, Д.732.
7. РГАСПИ, Ф.17, Оп.122, Д.58.
8. Бугай Н.Ф., Л.Берия – И.Сталину…
9. Бугай Н.Ф., Гонов А.М., Кавказ: народы…
10. РГАСПИ, Ф.17, Оп.88, Д.732.
11. РГАСПИ, Ф.17, Оп.122, Д.58.
12. Волков И.М. Засуха, голод 1946-1947 годов // История СССР, - 1991, - №4;Зима В.Р. Послевоенное общество: голод и преступность 1946-1950 гг. // Отечественная история, - 1995, - №5; Он же. Социология бесправия. Реакция сталинской юстиции на голод в СССР (1946-1947 гг.) // Социологические исследования, - 1999, - №2.
13. РГАСПИ, Ф.17, Оп.122, Д.58.
14. РГАСПИ, Ф.17, Оп.88, Д.732.
15. Там же.
16. Там же.
17. Зубкова Е. Земля слухами полнилась… // Родина, - 1998, - №8.
18. РГАСПИ, Ф.17, Оп.88, Д.732.
19. Там же.