PDA

Просмотр полной версии : ИНТЕРВЬЮ Ш. Аляутдинова для журнала “ The Economist”



штабс-капитан Магас
15.12.2009, 10:16
ИНТЕРВЬЮ Ш. Аляутдинова для журнала “ The Economist” (http://www.umma.ru/interview/text/the_economist/)

Вопрос. Сегодня на Западе активно обсуждается вопрос о том, при каких условиях мусульманское меньшинство может сосуществовать с немусульманским большинством. Существует ли подобная проблема в России и как она решается?

Ответ. Если и имеется на этот счет проблема в Российской Федерации, то она состоит в том, что мусульмане воспринимаются “меньшинством”, а не составной и неотъемлемой частью общества, коренного населения страны. К тому же учтите, что мусульманская культура появилась на территории современной России раньше христианской. Подобная градация на “большинство” – свои, а “меньшинство” – чужие, дает косность мышления, стереотипность, болезненность и в итоге может нарушить целостность общества. Для самих мусульман выход очевиден – участвовать во всех прогрессивных, передовых сферах общественной жизни, сохраняя приверженность кораническим идеалам толерантности, несмотря на то что в политике постиндустриальных государств очевидна тенденция поддержания межрелигиозных и междоусобных локальных конфликтов.

Проблема неверной интерпретации принципов Ислама имеет место быть и в России, это уже не ново, как и проблема субъективности и однобокости в подаче исторических событий из жизни отдельных личностей, эпох, стран. Ведь по сегодняшний день люди мыслят стандартными востоковедческими шаблонами о “магометанах”, которые либо воюют с “неверными”, либо расточают миллионы по миру. Однако подобное положение дел выравнивается за счет того, что на мировую сцену геополитики, экономики, культуры активно выходят такие страны, как Китай, Япония, Катар, ОАЭ, Индонезия, которые будут заинтересованы в более уравновешенной подаче информации.


Вопрос. Судя по публикациям в прессе, сегодня в России наблюдается проявление национального экстремизма и чувства вражды к национальным меньшинствам. Касается ли эта проблема рядовых мусульман?

Ответ. Это касается всех и каждого. Потому как сегодняшнее большинство с таким же успехом может стать тем самым пресловутым меньшинством: “У каждой из наций – свой срок [ничто не вечно в этом мире, у всего (людей, народов, городов, государств, эпох, цивилизаций) есть земное начало и конец]. Если он наступает, то уже ничего не изменить (отсрочить его или ускорить невозможно)” (см. Св. Коран, 7:34). Если в обществе каждый находит свою созидательную социальную нишу, тогда вне зависимости от количества национальностей, диаметральной противоположности менталитетов и прочего, общество движется прогрессивно вперед. Тогда болячки ксенофобии и межрелигиозной нетерпимости отпадают сами собой. Кстати слово “ксенофобия”, а именно ненависть, неприятие, нетерпение к чему и кому-либо незнакомому, чужому, имеет интересное значение в медицине – “боязнь высоты”. То есть чтобы перейти от хорошего к лучшему, от сосуществования к взаимообогащению, начиная с бытового уровня восприятия другого, непохожего на тебя человека, и заканчивая геополитикой, нужно не бояться “стать выше”, снять шоры условностей и понять, что процесс взаимопроникновения культур, смешения народов – необратим, нравится это кому-то или – нет. Хорошо заметил Ричард Брэнсон: “Храбрецы не живут вечно, но чересчур осторожные не живут вовсе!”.


Вопрос. Существует теория столкновения цивилизаций, по которой мир разделится на культурные и религиозные сообщества, в том числе по географическому признаку. Если эта теория верна хотя бы в какой бы то ни было степени, каково будет положение мусульман в России?

Ответ. Упомянутая вами теория – очередная нежизнеспособная демагогия, будоражащая умы людей, которым и без того хватает дел и забот.

Положение мусульман в России, как и в мире, зависит только от них самих.


Вопрос. На Западе существует взгляд о негативном влиянии узкого толкования Ислама, проповедуемого в Саудовской Аравии. Существует ли такая проблема в России?

Ответ. Что касается слов “На Западе существует взгляд…”, то мне вспомнились слова немецкого математика Давида Гильберта: “Каждый человек (впрочем как и народ, государство, континент) имеет некоторый горизонт взглядов. Когда он сужается и становится бесконечно малым, то превращается в точку. Тогда человек говорит: “Это моя точка зрения”.

И еще, как-то Гильберта спросили об одном из его бывших учеников. “А, такой-то? – вспомнил Гильберт. – Он стал поэтом. Для математики у него было слишком мало воображения”. Точно также для “неузкого” понимания Западом Востока и ровно наоборот нужно всего лишь чуточку живости воображения, терпимости, умения поэта ставить себя на место математика и наоборот.

Проблема, о которой вы говорите, имеется и, уверен, время поможет ее решить.


Вопросы задавал Брюс Кларк (Bruce Clark)

Апрель, 2007