http://www.ia-maximum.ru/1130.htm

Публичные политические заявления Юнус-Бека Евкурова с первых же дней его явления на политической арене в качестве Главы Республики Ингушетия вызывают у населения массу вопросов. Не оставляет равнодушным и его ноябрьское 2012 года интервью газете «Вестник Кавказа». В основном, потому что его ключевое утверждение о том, что « у нас нет такого понятия - «демаркация границы». Республика Северная Осетия давно приняла закон о местном самоуправлении и определилась в муниципальных границах по Пригородному району, как части территории Северной Осетии. Мы приняли закон о местном самоуправлении в 2009 году и тоже определились со своей границей ». Эта мысль вполне укладывается в его изначальную концепцию межнациональных отношений с Северной Осетией, которая характерезуется не иначе как отказом от территорий включенных в состав Осетии .Отсюда и отсутствие у нас понятия «демаркация границы», ибо демаркация, по мнению Ю.-Б. Евкурова, состоялась с принятием двумя республиками законов о местном самоуправлении.
В связи с этим едва ли возможно серьезное восприятие его утверждения о том, что «…в одном из пунктов мы все-таки оставляем возможность территориальной реабилитации репрессированных народов», потому что первое заявление о демаркации границ подкреплено принятым республиканским парламентом законом о местном самоуправлении, а второе - о праве на территориальную реабилитацию- всего лишь голые слова, популизм. Об этом свидетельствует тот факт, что за все время своего правления нынешним руководством Республики не предпринято ни одно действие, укладывающегося в суть проблемы реабилитации репрессированных народов политическим путем.
С 1957 г в отношениях ингушей и осетин существовала лишь одна политическая проблема – проблема справедливого определения границ между двумя соседними республиками, т.е восстановление ее исключительно в соответствии с растоптанными советской властью в 1944 г. Конституциями России и Чечено-Ингушетии; в строгом соответствии с действующими законами, принятыми Верховным Советом РФ. Все прочие проблемы в межнациональных отношениях ингушей и осетин - производные от основополагающей проблемы по территориальной реабилитации ингушского народа. И даже т.н. осетино-ингушский конфликт 1992 г. был спровоцирован Осетией и осуществлен российской военной машиной, исключительно с целью недопущения предполагаемой известными российскими законами, территориальной реабилитации репрессированных народов, т.е законной демаркации границ между Ингушетией и Осетией.
При этом Ю-Б. Евкуров считает возможным поучать граждан, видимо в основном граждан ингушской национальности, в том, что « человеку важно жить, не замечая ни границ, ни национальности». С этой политической сентенцией главы республики Ингушетия можно согласиться лишь в контексте, осуществляемой им политики по отказу от ингушских территорий, невозврат которых противоречит законам РФ, здравой логике, делу установления действительно добрососедских отношений между ингушами и осетинами и, следовательно, и установлению политической стабильности в государстве.
Что же касается « реальных очертаний процесса нормализации отношений между двумя северокавказскими республиками », происшедшего за двадцать постконфликтных лет, то это утверждение также вызывает, основанные на фактах, вопросы не только потому, что руководство Ингушетии добровольно ли, под давлением Кремля ли, согласилось со сложившимся в 1957 году статус-кво, при котором Осетия незаконно удерживает почти треть ингушских территорий. Вопрос еще и в том, что Северная Осетия с попустительства федерального центра, отказывается даже от выполнения Указа Президента РФ от 6 октября 2004 г. № 1285, коим ФМС России поручалось обеспечить законные права граждан, пострадавших в результате т.н. осетино-ингушского конфликта осени 1992 г. В связи с этим, согласно официальной справке Министерства по делам национальностей РИ, до сих пор не удалось сдвинуть с мертвой точки проблему возвращения вынужденных переселенцев ингушской национальности в такие населенные пункты Пригородного района, как Ир, Октябрьское, Южный, хутор Попов, а так же в села Терк и Чернореченское, под надуманными предлогами отнесенными к т.н. водоохраной зоне г.Владикавказа , а затем и вовсе аннулированные. Недоступны для возвращения граждан ингушской национальности также отдельные части населенных пунктов Чермен, Тарское и Камбилеевское, в которые поселены граждане Грузии и осетинской национальности.
При этом федеральные органы власти, якобы занимающиеся возвращением вынужденных переселенцев в места прежнего проживания, принимают такие правоприменительные акты, которые прямо препятствуют процессу возвращения их на родину. Примером этому служит, поражающий своим цинизмом приказ №83 от 7.04.2008 г. « Порядок организации господдержки вынужденным переселенцам…» п.5 которого буквально гласит: «…в случае если в заявлении в качестве цели оказания господдержки указывается восстановление разрушенного жилья, МРУ ФМС РФ запрашивает органы исполнительной власти Осетии о возможном обустройстве заявителя в соответствующем населенном пункте на территории Осетии. В случае получения от органов власти Осетии информации о невозможности обустройства в выбранном заявителем населенном пункте, МРУ ФМС разъясняет заявителю его права на жилищное обустройство в других населенных пунктах…»
Если перевести мудреный приказ ФМС РФ на простой язык, то получается, что ни один из вынужденных переселенцев не может возвратиться в места прежнего проживания, если на то не будет воля махровых осетинских националистов из органов исполнительной власти Осетии, отношение которых к гражданам ингушской национальности не изменилось, по крайней мере, с 1944 г., когда осетины устраивали праздненства по поводу всеобщей их депортации; когда в 1957г. власти Осетии с помощью правоохранительных органов насильственно вывозили возвращающихся на родину ингушей за пределы Пригородного района, тем самым открыто попирая Указ Президиума ВС СССР о восстановлении Чечено – Ингушской Республики.
Очевидно, что г-ну Евкурову хорошо известны приведенные факты нарушения элементарных, декларируемых Конституцией РФ, прав граждан ингушской национальности. Несомненно, ему известен и ряд других фактов, свидетельствующих о дискриминации прав своих соотечественников в Осетии. Осуществляя в этих условиях политику отказа от ингушских территорий, Ю.-Б. Евкуров приходит в явное противоречие не только с интересами ингушского народа жить в мире и согласии со всеми народами, исключительно на своей территории, но и с действующим законодательством, и с Конституцией « собственной » республики, и… даже с самим собой.
Потому что, во-первых, в своей практической деятельности он игнорирует законы РФ « О реабилитации репрессированных народов» и «Образовании Ингушской республики в составе РФ», которые, кстати, никто не отменял и отменить не может пока действует основной Закон государства – Конституция РФ. Во-вторых, не в ладах Евкуров и с Конституцией Ингушской Республики, в которой закреплено положение о том, что Ингушетия будет добиваться территориальной реабилитации политическим путем. Это конституционное положение также никто не отменял, хотя попытки посягательств на него было достаточно. В-третьих, призыв Евкурова « жить не замечая ни границ, ни национальностей» приходит в не меньшее противоречие с Конституцией РФ, п.1 ст.66 которой предполагает наличие у каждой республики ( государства) государственной власти, языка, государственной символики, границы…А если так, то как соотнести это назидание с другим его заявлением, сделанным по поводу административной границы с другой соседней республикой? Цитируем: «Административную границу между Ингушетией и Чеченской республикой надо было сделать давно. На сегодняшний день у нас существуют границы между муниципальными образованиями обеих республик, в рамках которых мы живем. Но наличие административной границы между двумя субъектами, убежден, еще больше скрепит наши отношения и исключит третью силу, которая в той или иной степени пытается поссорить наших людей. Административная граница не создает , на мой взгляд, каких-либо препятствий во взаимоотношениях, они традиционно были, есть и будут всегда близкими».
Из этого следует, что административные границы между республиками все же должны быть установлены. Наличие же границ, естественно, предполагает национальную идентичность. В таком случае его призыва к гражданам ингушской национальности « жить, не замечая национальностей » становится попросту некорректным.
На фоне всех этих очевидных противоречий дорогого ли стоит политический пассаж Евкурова о том, что « мы все-таки оставляем право территориальной реабилитации репрессированных народов политическим путем »? Ведь он последовал тут же после его же утверждения в упомянутом интервью о том, что « мы ( Ингушская республика – выделено мной М.-Р. П.) тоже определились со своей границей », с Осетией.
Спрашивается, какой же политической платформы в действительности придерживается Евкуров – то ли предусмотренной российскими законами подлинной территориальной реабилитации, то ли платформы занятой руководством страны? Вопрос этот конечно же, далеко не риторический.
Что же мы в итоге имеем? А имеем мы нарушенный код национальной идентичности ингушского народа, который предполагает, наличие административно-территориальных границ своей республики, утвержденных, как то полагается, Советом Федерации; отсутствие почти у трети ингушей права жить на своей исторической родине; циничное попрание элементарных конституционных прав 18 тыс. граждан ингушской национальности, вернувшихся в населенные пункты Пригородного района. Это права, декларируемые Конституцией РФ: право на труд, совместную учебу с учащимися и студентами других национальностей, свободного выбора места жительства, право быть выбранным в представительные органы и т.д. и т.д.
Такова печальная реальность, с которой ингушский народ не может смириться никогда!

М-Р. Плиев.