Показано с 1 по 5 из 5

Тема: Вымыслы и правда истории

  1. #1
    Старожил форума Аватар для Steel
    Регистрация
    19.09.2010
    Сообщений
    7,911
    Поблагодарил(а)
    1,332
    Получено благодарностей: 1,096 (сообщений: 897).

    Вымыслы и правда истории

    «Послесловие» [к сборнику «В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922гг.»]
    http://scepsis.net/library/id_1577.html
    Итак, «засекреченного Ленина» больше не существует. Исследователям открыт доступ к архивному фонду В.И. Ленина, ко всем сопутствующим материалам, часть документов, длительное время не публиковавшихся, собрана в данной книге. Лишь немногие из них с большим шумом и серьезными ошибками в комментариях были напечатаны нашей прессой в последние годы.
    Если учесть, что в Собрании сочинений, Ленинских сборниках, Декретах Советской власти и Биографической хронике были опубликованы 24 тысячи документов, то данная книга, включающая лишь 422 документа, на первый взгляд покажется не столь уж значимой. По многим вопросам, затронутым в ней, мы не найдём ничего принципиально нового в сравнении с той информацией, которую давали прежние фундаментальные издания. И в этом смысле для тех, кто всерьез занимался изучением Ленина, она не представляет никакой сенсации.
    И тем не менее научная ценность публикуемых документов несомненна. Прежде всего они подробнее и конкретнее освещают ряд сюжетов, которые раньше не получили полного отражения или вовсе оказались обойденными в официальных изданиях. Это касается, в частности, некоторых финансовых вопросов, связанных с деятельностью РСДРП в дооктябрьский период: переписка о «наследстве Н.П. Шмита» (1909—1911), с К. Каутским, К. Цеткин и Ф. Мерингом о деньгах, переданных им на хранение большевиками (1911). Впервые публикуется ряд документов по «делу Малиновского» (1914), изобличенного позднее в связях с охранкой. Наконец, особую группу составляет переписка с Инессой Арманд, запрет на которую в прежние времена можно объяснить лишь ханжеством составителей Полного собрания сочинений Ленина.
    Однако основная масса материалов, включенных в сборник, относится к послеоктябрьскому периоду. Это письма, телеграммы, записки и другие документы, которые дополняют, а иногда и существенно корректируют имевшиеся представления о некоторых событиях гражданской войны и первых лет НЭПа.
    Следует при этом заметить, что широкий резонанс, который получили некоторые материалы, включенные в настоящий сборник, связан не столько с новой информацией, которая в них содержится, сколько с избыточной политизированностью авторов появившихся в последние годы публикаций и непрофессиональными методами подачи и препарирования самих документов.
    Слов нет, открытие архивов действительно позволило ввести в научный оборот огромный массив новых материалов по самым различным периодам российской истории. Десятки, если не сотни, профессиональных исследователей кропотливо изучают их, готовя новые фундаментальные труды.
    Что же касается исторической публицистики, то она, отделившись от науки, стала вполне самостоятельным жанром. Беда ленинианы в том, что благодаря прессе, радио и телевидению посредством именно этого жанра сведения о Ленине приходят сегодня к миллионам людей. Именно в публицистике были впервые приведены некоторые ранее неизвестные ленинские документы с явно ненаучным, политизированным комментарием.
    Между тем цитаты из новых документов сами по себе зачастую мало что объясняют. Документ как таковой для историка является не бесспорным доказательством, а объектом внимательного и скрупулезного научного исследования. Необходимо прежде всего поставить каждый документ, каждый конкретный факт в реальный исторический контекст.
    К примеру, среди трех десятков писем Ленина И. Арманд, вошедших в этот сборник, одно — 6 (19) января 1917 г. — содержит фразу: «Насчет “немецкого плена” и прочее все Ваши опасения чрезмерны и неосновательны. Опасности никакой»[1].
    Публикуя этот документ в книге «Неизвестный Ленин. Из секретного архива», вышедшей в США в 1996 г., американский историк Р. Пайпс усматривает в нем наконец-то найденное подтверждение «контактам Ленина с германцами»[2].
    Но попробуйте поставить данное письмо в контекст всей переписки, в том числе и давно опубликованной. Откройте, например, страницу 367 в 49-м томе Полного собрания сочинений Ленина.
    3 (16) января 1917 г. Ленин пишет Арманд о слухах относительно возможности вступления Швейцарии в войну. В этом случае Женеву, где находилась Арманд, займут французы. Что же касается Цюриха, где жил Ленин, то тут возникала опасность немецкой оккупации. Впрочем, он полагал, что покидать Цюрих нет необходимости, ибо «война невероятна».
    В ответном письме Инесса, очевидно, писала, что Владимир Ильич недооценивает опасности интернирования и «немецкого плена», а посему надо думать о переезде. Вот Ленин и пишет ей 6 (19) января 1917 г.: «Насчет “немецкого плена” и прочее все Ваши опасения чрезмерны...». Так что не о связях с немцами шла речь. И предположение Р. Пайпса оказывается абсолютно несостоятельным.
    Приверженность заданной «концепции», как и политическая ангажированность, может сыграть злую шутку даже с опытными исследователями. В том же сборнике, вышедшем в США, опубликован документ: записка Ленина, которая, по мнению подготовителей, инициировала начало массового «красного террора».
    Основанием для датировки стало содержание записки:
    «Я предлагаю тотчас образовать (для начала можно тайно) комиссию для выработки экстренных мер (в духе Ларина: Ларин прав).
    Скажем, Вы + Ларин + Владимирский (или Дзержинский) + Рыков? Или Милютин?
    Тайно подготовить террор: необходимо и срочно.
    А во вторник решим: через СНК или иначе».
    Ну а поскольку декрет о «красном терроре» был принят 5 сентября 1918 г., то записка и отнесена Пайпсом к 3 или 4 сентября того же года[3].
    Но при такой датировке сразу возникает ряд вопросов. Во-первых, автор записки (Ленин) в эти дни после ранения находился на постельном режиме и по состоянию здоровья никаких записок не писал. Во-вторых, почему записка адресована Н. Крестинскому, с августа 1918-го по 1921 г. являвшемуся наркомом финансов? Почему в состав комиссии, связанной с террором, предлагались Рыков и Милютин, руководившие ВСНХ? И, наконец, какое отношение к разработке террористических мер мог иметь Ю. Ларин, занимавшийся вопросами сугубо хозяйственной жизни?
    Ответы на эти вопросы приводят в совершенно иное время, а именно — конец 1920-го — начало 1921 г.
    В октябре 1920 г. Ларину поручили подготовить предложения по ликвидации параллелизма в работе и сокращению экономических наркоматов и учреждений. На основе его предложений («в духе Ларина», как пишет Ленин) разработали проект постановления СНК «О приведении порядка деятельности экономических комиссариатов в соответствие с постановлением VIII съезда советов о Совете Труда и Обороны».
    Как и предлагал Ленин, во вторник 22 февраля 1921 г. комиссия в составе Ларина, Крестинского, Владимирского и Рыкова представила проект на заседании СНК. С дополнениями и поправками его утвердили 17 марта 1921 г.[4]
    Естественно, что вся эта работа велась «тайно», ибо речь шла о сокращении десятков учреждений и увольнении тысяч чиновников, то есть «драконовских мерах» и действительном «терроре» по отношению к разбухшему бюрократическому аппарату. В настоящем сборнике документ поставлен на свое место — «ранее 22 февраля 1921 г.». Никакого отношения к декрету о «красном терроре» 1918 г. он не имел.
    Эти уточнения тем более необходимы, что в настоящем сборнике помещено несколько документов, действительно касающихся вопросов красного и белого террора.
    Анализируя любой из них, необходимо, видимо, учитывать не только его тип и характер — например, декрет, постановление правительства или же сугубо личная записка, но и практические последствия, к которым привел данный документ.
    Поясню на примере...
    Одним из многократно ныне цитируемых документов стала телеграмма Ленина пензенским руководителям 11 августа 1918 г. с требованием «непременно повесить» кулаков — организаторов мятежа, а для этого найти «людей потверже»[5].
    Что же произошло? Ведь еще в конце апреля 1918 г. Ленин предполагал возможность мирного получения хлеба из деревни с помощью товарообмена. А чуть ли не через неделю он ставит на СНК вопрос о введении продовольственной диктатуры. Дело в том, что относительная, хоть и минимальная стабильность продовольственного снабжения Центральной России обеспечивалась хлебом Украины, Поволжья, Сибири и Северного Кавказа. Но в конце апреля на Украине германские оккупанты привели к власти гетмана Скоропадского. Путь для украинского хлеба был перекрыт. В мае восстание чехословаков отрезало от Центра Сибирь и часть Поволжья. К июлю были блокированы все линии, связывавшие Москву с Северным Кавказом.
    О том, каково было летом 1918 г. положение с хлебом, рассказывают современники:
    «По моим наблюдениям, в мае 1918 г. в Питере редко можно было видеть лошадей, часть их была съедена, часть — подохла... К этому времени я не помню, чтобы где-нибудь встречал кошку или собаку: предприимчивые люди и их использовали...»
    Элементарные расчеты, сделанные Наркомпродом, показывали, что в этой ситуации в Москве и Петрограде на одного человека придется лишь 3 фунта хлеба (1 кг 200 г) в месяц, да и то лишь за счет полной выкачки зерна в потребляющих центральных губерниях. Иными словами, речь шла о жизни десятков и сотен тысяч горожан.
    Известно, что продразверстка была введена царским правительством еще 29 ноября 1916 г. Хлебную монополию узаконило 25 марта 1917 г. Временное правительство. Осенью того же года оно направило в деревню за продовольствием воинские команды, но и они не смогли решить эту задачу. Оружия в деревне после демобилизации армии, между прочим, вполне хватало, и вооруженных людей там не очень-то боялись.
    Важную роль в планах Советской власти по снабжению городов должна была сыграть, в частности, Пензенская губерния, где, по данным Наркомпрода, существовали определенные резервы хлеба. Сюда направили уполномоченного ЦК Евгению Бош, продотряды из столицы. 5 августа в селе Кучки Пензенского уезда вспыхнул вооруженный мятеж. Пятеро продармейцев и трое членов сельского комитета бедноты были зверски убиты. Отсюда волнения перекинулись на четыре наиболее богатых соседних уезда. И если учесть, что Восточный фронт находился в этот момент всего в 45 километрах, то станет очевидной вся серьезность положения.
    Может быть, отчасти это и объясняет тон ленинских телеграмм и писем в Пензу, требовавших «вешать» зачинщиков мятежа, «твердости» и «беспощадного массового террора».
    Но не только это. Ленин не раз сетовал, что Советская власть похожа не столько на «диктатуру», сколько на «кисель». В письме Н. Рожкову, помещенном в настоящем сборнике, Ленин замечает: «Насчет “единоличной диктатуры”, извините за выражение, совсем пустяк. Аппарат стал уже гигантским — кое-где чрезмерным, — а при таких условиях “единоличная диктатура” вообще неосуществима, и попытки осуществить ее были бы только вредны»[6]. И в подобных условиях недостаток реальной власти нередко восполнялся либо обилием декретов, либо просто крепкими словами. Поэтому, когда в том же 1918 г. Ленин заметил, что за срыв монументальной пропаганды Луначарского следует «повесить», никто почему-то не бросился мылить веревку. Да и позднее, когда в 1921 г. Владимир Ильич написал П.Богданову, что «коммунистическую сволочь» следует сажать в тюрьму, а «нас всех и Наркомюст сугубо надо вешать на вонючих веревках», никто не собирался строить виселицы.
    Ну а как же с пензенским выступлением? В село Кучки из Пензы направили отряд, который арестовал 13 непосредственных участников убийства и организаторов восстания. Всех расстреляли. В другие уезды и волости направили агитаторов. После сходов и митингов, на которых разъяснялась продовольственная политика Советской власти, волнения крестьян удалось прекратить.
    Так было, конечно, не всегда и не везде. Но в данном случае, после данного документа Ленина, было именно так.
    Побывав в 1920 г. в России, английский писатель Герберт Уэллс отмечал: «Столкнувшись с нехваткой почти всех предметов потребления, вызванной отчасти напряжением военного времени — Россия непрерывно воюет уже шесть лет, — отчасти общим развалом социальной структуры и отчасти блокадой, при полном расстройстве денежного обращения, большевики нашли единственный способ спасти городское население от тисков спекуляции и голодной смерти и, в отчаянной борьбе за остатки продовольствия и предметов первой необходимости, ввели пайковую систему распределения продуктов и своего рода коллективный контроль.
    Советское правительство ввело эту систему, исходя из своих принципов, но любое правительство в России вынуждено было бы сейчас прибегнуть к этому. Если бы война на Западе длилась и поныне, в Лондоне распределялись бы по карточкам и ордерам продукты, одежда и жилье. Но в России это пришлось делать на основе не поддающегося контролю крестьянского хозяйства и с населением, недисциплинированным по природе и не привыкшим себя ограничивать. Борьба поэтому неизбежно жестока».
    Так или иначе, важно понять, что попытки оценить периоды социальных потрясений, выдирая из сотен и тысяч документов те или иные письма и телеграммы, написанные зачастую «в пылу боя», не имеют к науке никакого отношения.
    Другой пример еще более нагляден. Речь идет о многократно публиковавшихся в последние годы двух записках Ленина Э.Склянскому, относящихся к концу 1920 года. Комментарий к ним давался всегда лишь на сугубо эмоциональном уровне, не затрагивавшем ни существа дела, ни реальных событий.
    Из текста записок, в частности, видно, что появление одной из них на свет связано с действиями С.Булак-Балаховича.
    Бэй-Булак-Балахович, офицер старой армии, в феврале 1918 года добровольно вступил в Красную Армию, командовал полком, в ноябре того же года перешел к белым и в 1919 году в составе армии Юденича участвовал в наступлении на Петроград. После разгрома, в августе 1919 г., перешел на службу в армию Эстонии, а позднее — Польши.
    В 1920 году Советская Россия заключила мирные договоры с Польшей, а также Эстонией, Латвией и Литвой. Несмотря на это, Б.Савинков помог Балаховичу сформировать из числа белогвардейцев, находившихся в этих прибалтийских государствах, несколько крупных и хорошо вооруженных отрядов. Переходя государственную границу, они стали совершать «рейды» на территорию Белоруссии. Когда же к месту вторжения подтягивались части Красной Армии, Балахович вновь переходил границу и благополучно возвращался на свои базы.
    Приведем лишь некоторые тогдашние сообщения зарубежной прессы и радио о его борьбе за «освобождение России».
    «Балахович вступил в Плотницу 2 октября, немедленно собрал всех евреев и потребовал денег. После того как евреи отдали все свои вещи, начались самые дикие убийства и пытки. У Моисея Плотника оторвали нос, а затем повесили его. Путерман, у которого изрубили шашками все семейство, сошел с ума и начал танцевать, а потом был расстрелян. Ефрему Поляку сначала отрубили руку, а потом с него живого содрали кожу. Илья Финкельштейн сожжен живым. Всех женщин и девушек в городе, вплоть до 9-летних детей, изнасиловали. 600 беженцев из Плотницы находятся сейчас в Пинске в невообразимой нужде».
    «Подобный же погром произошел в Кремне Волынской губернии. Там в квартире Сокачева собрали 30 молодых женщин, которых после изнасилования перестреляли, мужчин же погнали к реке, где их бросали в воду и по плавающим стреляли до тех пор, пока всех не потопили.
    Убийства происходили также в местечках вокруг Ковеля».
    Но, может быть, все это лишь «газетные утки»? И в «святом, белом деле» ничего подобного быть не могло? Нет, все эти показания прессы и радио полностью подтверждаются известной книгой Б.Савинкова «Конь вороной». Поэтому продолжим дальше...
    «Рига. 2 ноября. Берлинский “Голос России” от 27 октября сообщает новые сведения об ужасах, творимых Балаховичем. Отступая из Пинска, армия Балаховича оставила чудовищные следы грабежей, убийств, пыток невинных людей, изнасилования женщин, в том числе 12-летних девочек.
    В деревне Инево, на границе Пинского и Ковельского уездов, добровольцы ограбили еврея, затем обмотали его колючей проволокой и катали по земле. Растерзанного и окровавленного его размотали и медленно жгли на огне; во время пыток еврей сошел с ума и был пристрелен. В ряде деревень произведены подобные же зверства с утонченным разнообразием приемов.
    В городе Камень-Каширске все еврейские квартиры были разграблены. Всякого еврея, показавшегося на улице, убивали. С целью убийства возможно большего количества евреев балаховцы подожгли дома. Выбегавших расстреливали. 12 девушек подвергнуты пыткам. Полковник Дарский спокойно присутствовал при этом. Известен случай изнасилования одной девушки 34 солдатами. Изнасилована также 60-летняя старуха. После изнасилования ее облили керосином и подожгли.
    Девице Эйзенберг, оказавшей сопротивление при изнасиловании, отрубили ноги. В ее присутствии убили ее отца и брата, затем подожгли дом».
    Может быть, хватит? Пожалуй, хватит. Видимо, точно так же решил и Ленин после получения очередной информации с еще более подробным описанием зверств банд Балаховича. И вот во время заседания Совнаркома он и пишет записку заместителю председателя Реввоенсовета Склянскому: «...Постараться наказать Латвию и Эстляндию военным образом (например, “на плечах” Балаховича перейти где-либо границу хоть на одну версту и повесить 100-1000 их чиновников и богачей)...». Мало того, вскоре Ленин пишет еще одну записку, в которой предлагает под видом «зеленых» вторгнуться на 10-20 верст на территорию, занятую противником, и перевешать «кулаков, попов, помещиков. Премия: 100 000 руб. за повешенного...»
    Читатель вправе сказать, что подобные методы борьбы с бандитами крайне жестоки и неприемлемы. Конечно, но нельзя упускать из виду, что эти методы родились в обстановке гражданской войны... Если документ используется для серьезного исследования, должен возникнуть вопрос: а каковы практические последствия записки?
    28 октября 1920 года правительство РСФСР направило ноту правительству Великобритании, в которой говорилось, что после подписания перемирия с Польшей и мирных договоров с Эстонией, Латвией и Литвой «война между существующими правительствами прекратилась, но состояние войны продолжает существовать. В Белоруссии и в Западной Украине вооруженные банды, не подчиняющиеся никакому правительству, продолжают вести враждебные действия против граждан обеих советских республик. Эти вооруженные силы, под командованием Балаховича и Петлюры, снабжаются снаряжением и вооружением державами Антанты через Польшу, и поэтому эти державы являются главным образом ответственными за продолжающиеся страдания и кровопролития». Далее в ноте говорилось, что «лишь уничтожением, расформированием или сдачей вооруженных сил этих мародеров можно будет восстановить мир», и содержалось предупреждение о намерении России и Украины «положить конец их незаконным действиям»[7].
    В тот же день ноту направили и министру иностранных дел Латвии. Напомнив статью IV мирного договора о «воспрещении образования на территориях обеих стран военных отрядов, направленных против другой договаривающейся стороны», правительство РСФСР потребовало прекратить вербовку белогвардейцев и «доказать всему русскому народу, что Латвийское правительство искренне желает строго придерживаться мирного договора и жить с русским народом в действительной дружбе и мире»[8]. Аналогичные представления были сделаны правительствам Эстонии и Литвы, а 30 октября требование об интернировании банд Балаховича и Петлюры Польша получила от правительства Украины[9].
    В ноябре 1920 года северо-западнее Мозыря частям Красной Армии удалось нанести серьезное поражение бандам Балаховича, а 5 декабря из Польши было получено радиосообщение: «26 ноября ночью остатки армии Балаховича перешли на польскую территорию, где были немедленно разоружены поляками в присутствии представителя Советской России, специально для этого прибывшего. Савинков совершенно отказался от Балаховича».
    Таковы были практические последствия указаний Ленина...
    Война — всегда война. У нее существуют свои безжалостные законы. С началом войны ее участники попадают в «поле вынужденных решений» и действуют по совершенно иным законам, нежели в мирное время. Помните, у Твардовского?
    Есть война — солдат воюет,
    Лют противник — сам лютует.
    Есть сигнал: вперед! — Вперед.
    Есть приказ: умри! — Умрет.
    Но гражданская война — не просто война, а одна из самых жестоких войн, которые когда-либо знала история человечества. Она была жестока в США и Китае, в Испании и России. В ней всегда тесно переплетались высокое и низкое, любовь и ненависть, добро и зло.
    Что же касается отношения советского руководства к гражданской войне, то напомним лишь некоторые факты.
    1919 год. В марте по поручению президента США В.Вильсона и премьер-министра Великобритании Д.Ллойд-Джорджа в Москву прибывает В.Буллит. Огромные регионы России находятся в этот момент в руках белой армии и интервентов. И вот от имени держав Антанты Буллит предлагает Советской республике прекратить военные действия, заключить мир со всеми белыми и марионеточными правительствами, признать их власть на занятых территориях и заодно — уплатить все «царские долги» западным странам.
    Для Советского правительства — предложения крайне невыгодные. Однако Ленин соглашается на них, и к 12 марта условия договора были выработаны. Прислушайтесь к мотивировке: «Мы деловым образом самые тяжелые условия мира подписали и сказали: “Слишком дорога для нас цена крови наших рабочих и солдат; мы вам, как купцам, заплатим за мир ценой тяжелой дани; мы пойдем на тяжелую дань, лишь бы сохранить жизнь рабочих и крестьян”»[10].
    Увы, ни мира, ни даже временного перемирия в гражданской войне добиться не удалось. Весной 1919 года белая армия развернула поначалу успешное наступление на Восточном фронте, и адмирал Колчак отверг какие-либо переговоры.
    1920 год. В апреле Польше был предложен мир, как говорил Ленин, «на условиях в высшей степени выгодных для них»[11]. Но мир был сорван. 25 апреля польские войска перешли границу РСФСР и, используя более чем двукратный перевес сил, вышли к Днепру и заняли Киев. После переброски частей Красной Армии наступление остановили, а в июле—августе началось контрнаступление. Преследуя противника, советские войска подошли к Львову и Варшаве, но, оторвавшись от тылов и наткнувшись на яростное сопротивление поляков, откатились к прежней границе.
    Ленин был одним из инициаторов «наступательной войны», но быстро извлек уроки из поражения и решительно выступил за переговоры, оставив за Польшей ряд районов Западной Украины и Белоруссии. Разъясняя свою позицию, он заявил, что считает допустимым это, мягко выражаясь, не очень-то благоприятное соглашение по принципиальным мотивам: «Лишь бы спасти десятки тысяч рабочих и крестьян от новой бойни на войне».
    По свидетельству Клары Цеткин, беседуя с ней осенью 1920 года, Владимир Ильич говорил: «Могли ли мы без самой крайней нужды обречь русский народ на ужасы и страдания еще одной зимней кампании?.. Миллионы людей будут голодать, замерзать, погибать в немом отчаянии... Нет, мысль об ужасах зимней кампании была для меня невыносима».
    Наконец, последнее ленинское выступление 20 ноября 1922 года. Многое в нем носило характер «итоговых» размышлений. Он говорил о том, что в ходе гражданской войны, когда «борьба шла не на жизнь, а на смерть», мы потеряли «главную ценность — человеческие жизни в невероятно большом масштабе», но нам удалось завоевать «право на мирное развитие» и восстановить российскую государственность (РСФСР) вплоть до самого Владивостока.
    В свое время, побывав в Горках, Максим Горький запомнил слова Ленина: «Вынужденная условиями жестокость нашей жизни будет понята и оправдана. Все будет понято, все!»
    Многие наши современники, так или иначе интересующиеся Лениным, могут не разделять столь определенно выраженной уверенности, поскольку в принципе не согласны с ленинской социально-экономической программой, внешнеполитическим курсом или негативно оценивают применявшиеся при Ленине жестокие меры подавления крестьянских восстаний, Кронштадтского мятежа, разные формы репрессий против инакомыслящей или политически оппозиционной советскому режиму интеллигенции, против духовенства, сопротивлявшегося изъятию церковных ценностей и т. д.
    Материалы сборника, в дополнение к ранее изданным, дают новую пищу для размышлений и по этим сложным, неоднозначно оцениваемым проблемам.
    Публикуя новые документы, составители данного сборника как раз и надеются на то, что читатель, обогащенный опытом современной жизни, — приложит максимум умственных усилий — не для того, чтобы «осудить» или «оправдать» их автора, а для того, чтобы понять его и его время...
    Опубликовано в: Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. - М.: РОССПЭН, 1999. - С. 581-590.
    «Не произнесёт он единого слова, иначе чтобы не записал его страж, приставленный к нему».(сура Каф, 18)
    Габриэл Джабушонори.Хевсурский поэт."Москва делала всё, чтобы ввязать в борьбу с ингушами, чеченцами, соседей Кавказа"
    "Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это."Л.Н. Толстой
    «Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм».Геббельс Й.Рехсминистр.

  2. #2
    Старожил форума Аватар для Steel
    Регистрация
    19.09.2010
    Сообщений
    7,911
    Поблагодарил(а)
    1,332
    Получено благодарностей: 1,096 (сообщений: 897).
    О «Великой Отечественной» и других мифах советской эпохи
    http://argumentua.com/stati/o-veliko...vetskoi-epokhi

    Украинцы-красноармейцы были мобилизованными солдатами чужеземного государства, столица которого находилась далеко за пределами Украины, а, следовательно, для них эта война по определению не может быть отечественной. Они просто честно выполняли свой солдатский долг.

    О термине «отечественная война» и корректности его применения.

    Обычно, как только кто-то произносит словосочетание «Вторая мировая война», со стороны сразу слышим: «Не Вторая мировая, а Великая Отечественная!». И это говорят не только властные цензоры, но и коллеги по научному или журналистскому цеху.

    Перед нами возникает очевидная противоречивость различной интерпретации одного и того же явления разными людьми. Чтобы решить ее, нужно сначала выяснить, от какого субъекта исторического процесса происходит определение «отечественная».

    Это, кажется, несложно, и любой школьник вам скажет, что прилагательное «отечественная» происходит от существительного «отечество», — страна, государство, и в переводе на обычный язык означает «отечественная война».

    Историческая наука утверждает, что субъектами исторического процесса являются государства (государственные нации), или порабощенные нации, которые ведут борьбу за создание национальных государств. В нашем случае речь идет об украинской и российской (в смысле «русской») нации, которые, собственно, и должны наполнять конкретным содержанием понятия «отечественная война».

    Итак, перед нами возникает два, казалось бы, простых, на первый взгляд, вопрос: была Вторая мировая война для украинцев отечественной? И то же касается наших северных соседей: была ли она для русских отечественной, т.е. общенародной?

    Несмотря на попытки кремлевских пропагандистов, война не стала общенародной. Часть народов СССР попытались были вести собственные национально-освободительные войны.

    Украинцы во время войны были безгосударственной нацией, они воевали на два фронта: украинцы-красноармейцы против нацистов, а украинцы — воины УПА и против нацистов, и против большевиков.

    В тему: В тему: История предубеждений: восприятие дивизии «Галичина» в 1947 и в 2011 годах
    Украинцы-красноармейцы были мобилизованными солдатами чужеземного государства, столица которого находилась далеко за пределами Украины, а, следовательно, для них эта война по определению не может быть отечественной. Они просто честно выполняли свой солдатский долг.

    Вторая часть украинцев, воины УПА, воевавшей на два фронта — с нацистами и большевиками — за освобождение своего народа из неволи. Всенародная поддержка освободительной борьбы УПА создает иллюзию возможности применения термина «отечественная война» в их борьбе. Но ограниченный ареал боевых действий УПА — только Западная Украина — исключает возможность легитимно, т.е. научно, применить этот термин для этого явления, хотя по духу она была именно такой.

    Это была, несомненно, национально-освободительная борьба, но не отечественная.

    Относительно русских — тоже не все так просто, как кажется на первый взгляд. СССР довоенного периода и периода войны был интернационалистским (космополитическим) государством, манифестировал одной из главных своих задач ликвидацию всех наций как политического явления. Россияне не составляли в этом правиле какого-то исключения.

    Даже будущий диктатор Адольф Гитлер в «Mein Kampf» воскликнул в середине двадцатых годов, что убийство большевиками двух миллионов лучших русских людей делает их дикой, отчетливо антинациональной, антироссийской силой. О влиянии этой бойни на сознание россиян, которые критически относились к большевикам, и говорить нечего.

    Поэтому участие героев русской «белой гвардии» (Андрей Шкуро, Петр Краснов и др.) во Второй мировой войне на стороне нацистов было не случайным коллаборационистским союзом, а логическим продолжением их предыдущей борьбы за освобождение России из-под большевистской оккупации.

    Борьбы, которую поддержало подавляющее большинство белой эмиграции, в частности, каноническая «Тихоновская» РПЦ (за рубежом). Также одобрительно отнеслось к формированию добровольческих частей подавляющее большинство российской интеллектуальной элиты, например, выдающийся русский религиозный философ Иван Ильин.

    Кстати, Иван Ильин некоторое время популяризировал фашизм вообще и российский в частности, видя в нем действенный инструмент преодоления коммунизма. Впоследствии его отношение к фашизму изменилось. Сегодня Ильин является любимой исторической фигурой Владимира Путина. При содействии нынешнего президента РФ бренные останки выдающегося философа были перевезены в Россию и с государственными почестями перезахоронены в Донском монастыре в Москве, рядом с могилами генерала Антона Деникина и писателя Ивана Шмелева.

    В тему: В тему: Российские казаки на службе у германских нацистов
    Владимир Путин чествует идеологов и воинов Белой России

    Владимир Путин чествует идеологов и воинов Белой России

    Путин, отмечая Ильина и ему подобных, пытается преодолеть исторический раскол русской нации. Раскол, который существует с 1917 года и сегодня. В этом же ключе следует рассматривать его поддержку нынешнего процесса воссоединения РПЦ. Все это, вместе взятое, косвенно подтверждает наш тезис о наличии гражданского конфликта в России периода войны.

    В тему: Россия хочет стать СССР. Без террора и репрессий не получится
    Напрашивается простой и убедительный вывод: если одна часть русского народа добровольно, из патриотических побуждений, начинает бороться против сталинской России в союзе с Германией, а вторая часть борется против них и их союзников в рядах Красной Армии, то эту войну можно назвать по-разному, в том числе и советско-германской и гражданской, и классовой, и революционно-освободительной, и тотальной, и мировой, но только не отечественной.

    Коммунизм — два этапа, две природы одного процесса

    Я разделяю мнение тех историков, которые видят в едином явлении «коммунизма в СССР» два принципиально разных этапа. Столь разных, что в некоторых основных вопросах они становятся антагонистическими.

    Первый период советской власти можно назвать «интернационалистским (космополитическим) коммунизмом». Его хронологические рамки охватывают период от революции 1917 года до смерти Иосифа Сталина. Характерными признаками этого этапа были богоборчество, глобализм (идея мировой революции), политика фундаментальной перестройки социально-экономической жизни человечества на принципах коллективизма и т.д..

    Готовность ради реализации этого проекта убить половину человечества, чтобы другая, как они считали, зажила счастливо.

    Характерным чертам второго периода советской власти соответствует название «русский (русский) коммунизм». Его границы простираются от «разгрома» структур МВД Лаврентия Берии министерством обороны СССР, возглавляемых маршалом Георгием Жуковым и секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым, до горбачевской перестройки.

    ХХ съезд КПСС (1956 г.) в этом перевороте только легитимизировал смену векторов развития системы.

    Российскому коммунизму присуща постепенная элиминация (удаление) идеи мировой революции, или, точнее будет сказать, трансформация ее в национальную. Одновременно важно помнить, что СССР оставался универсалистским государством, которое добивалось мирового господства. Но хотело этого господства уже как протонациональное государство в коммунистической упаковке.

    Что же вызвало такие радикальные внутренние изменения системы? Первой причиной, по моему мнению, стал безоглядный тотальный террор, устроенный «пламенными революционерами» внутри страны. Он «выкосил» не только крупные социальные слои населения, но и значительную часть партийной космополитической среды, что составляла основу большевизма того периода. У Сталина остались только незаметные, но послушные посредственности.

    Вторая причина имела внешнюю природу: неудачный ход начала войны, провал наступательной военной доктрины заставил Сталина искать дополнительные ресурсы для противостояния врагу. Единственным эффективным средством в тех условиях была идея обратиться к глубинным национальным чувствам русского народа. И он это сделал.

    Введение мобилизационных принципов управления государством сняло преграды для вхождения во властные структуры новых людей — военных, технических, хозяйственных специалистов. Космополитов-большевиков существенно потеснила русская народная стихия. Отметим, что эти новые кадры тоже не выходили за пределы коммунистической идеологии, но по «природе» были другими.

    Третью причину мутации коммунистической системы назвал выдающийся русский философ и литературовед Сергей Аверинцев в статье «Преодоление тоталитаризма». Он утверждал, что основной причиной эволюции коммунизма конца 1950-х — начале 1960-х годов стала смена поколений.

    Слияние этих трех факторов в один исторический процесс позволило новой, «не космополитической», партийно-военной администрации после смерти Сталина перехватить власть в свои руки и развернуть развитие России в принципиально иную сторону.

    В период русского коммунизма социальные эксперименты сменяются процессами упорядочения полученного, постепенно перерастая в угасание коммунизма как явления. Волюнтаризм большевиков вырождается в банальное потребительство их наследников.

    Вместо «апокалиптических бесов» к власти пришла эгоистичная и беспринципная «лакейская прислуга», которая хотела лишь пожинать плоды добытого. Понятно, что внешняя форма системы (тоталитаризм) как способ удержания власти партийно-бюрократическим классом остается неизменной, но природа его изменяется.

    Коммунизм 1960-1980-х годов все больше и больше эволюционирует в сторону возрождения русских традиций. Коммунистические взгляды чем дальше, тем радикальнее интерпретируются в духе «русских» национальных интересов.

    Несмотря на эти изменения, «русский коммунизм» так и остался в политико-социальной истории переходным, незавершенным трансформационным процессом. «Историческим существом», подобно кентавру, который потерял животную моторику предшественников, но так и не получил человеческого облика современников.

    Современные мифы как форма манипуляции массовым сознанием

    Сильной стороной тоталитарных систем является их мировоззренческая и структурная завершенность. Когда кто-то пытается их изменить с целью совершенствования или либерализации, то такие действия, как правило, приводят к разрушению — не обязательно одномоментному, но неотвратимо обязательному.

    Эволюция интернационалистского коммунизма в его российское подобие была обусловлена ​​не внутренним развитием марксизма-ленинизма, а изменением природы руководства страны. С точки зрения теории марксизма, это был однозначный шаг назад, поэтому новому руководству партии и государства нужно было мотивировано объяснить советскому народу, почему нужны такие радикальные изменения.

    Объяснением стал миф о «культе личности Сталина». Он утверждал, что определенные действия руководства государства последних десятилетий были отклонением от основ ленинизма, а, следовательно, их нужно исправить. В свою очередь, «возвращение к основам» позволяло новому руководству на свое усмотрение планировать развитие государства, легитимизировало начало изменений политической системы.

    Что касается отклонения Сталина от ленинизма, то это очевидная выдумка. Сталин был самым страстным и последовательным ленинцем — возможно, более последовательным, чем Троцкий, Бухарин и Хрущев, вместе взятые.

    Это не значит, что говоря о мифе «культа Сталина», мы отрицаем его влияние на формирование террора в стране, нет; конечно, просто бы не было Сталина, а был Троцкий, то был бы «культ личности Троцкого».

    Интернационалистский коммунизм был террористической, вождистского типа системой, которая постоянно производила своих «фюреров». Насилие исходило не из личных недостатков руководителя, а из природы интернационалистской тоталитарной системы.

    Вторым и более близким к нам манипуляционным проектом стал миф о «правом и левом уклоне в КПСС» периода Горбачева. Когда политика «перестройки» стала проявлять свое, явно не коммунистическое, нутро, а в номенклатуре партии началась кристаллизация весьма влиятельной оппозиции (Лигачев и др.)., «прорабы перестройки» создали миф «о политике перестройки как возврате к ленинским принципам строительства партии и общества».

    Следуя этому мифу, «перестройщиков» назвали «левыми», а их оппонентов клеймили «правыми ревизионистами», — хотя все, действительно, было диаметрально противоположным.

    Горбачев вел страну к капитализму, а Лигачев стремился ее оставить в «социалистическом раю». Казуистическая уловка с «лево-правыми» была нужна тогдашнему руководству КПСС, чтобы удержать под идеологическим контролем консервативную, шаблонно мыслящую партийную массу, которая рефлексировала на заученные штампы, а не на реальные процессы. И миф предельно эффективно выполнил возложенное на него задание: КПСС — погибла, СССР — развалился.

    По подобной методике сконструирован миф и о «Великой Отечественной войне».

    Отталкиваясь от огромной трагедии мировой войны, затронувшей на европейской части СССР едва ли не каждую семью и выявила крайние противоречия, которые до этого казались начисто стертыми, — например, массовое возрождение Православной Церкви на оккупированной территории, вспышка национально-освободительных движений прибалтийских и украинского народов и т.п., — советские идеологи, создавая миф, стремились нивелировать эти противоречия, пытались интегрировать общество вокруг КПСС как основного условия этой победы. И, соответственно, насилие, примененное к национальным, религиозным, демократическим движениям европейских народов, исчезало под пафосом трубных фанфар о великой победе над нацизмом.

    Историческая наука становилась инструментом достижения сугубо политических целей.

    Долгое время миф о «Великой Отечественной войне» существовал в двух разных подвидах: первый видел во главе победы Сталина и партию, второй — партию и советский народ.

    Сегодня в России часть русских шовинистов (редактор газеты «Завтра» Александр Проханов и другие), пытаясь покорить сознание патриотически настроенного населения, популяризируют миф о "Сталине и великой победе«.Их цель — максимально подогреть реваншистские настроения населения, осуществить внутренний переворот массового сознания к возрождению великой империи — СССР.

    Сталину в этом мифе отводится роль великого спасителя России. Он, как утверждают апологеты, освободил Россию от «космополитического ига» соратников по партии, привел к наибольшим успехам в ее истории. Одним из подтверждений подобных идей якобы выступают слова самого Сталина, сказанные на приеме в Кремле перед командующими войсками Красной Армии (24 мая 1945 года), где он провозгласил тост «за великий русский народ» как главного победителя в этой войне.

    Современный православный мыслитель и художник Илья Глазунов отметил, что не стоит так громко радоваться этим словам, потому что очень скоро тот же Сталин высказался, что «русский элемент — это отработанные материал; вот китаец, азиат — это настоящий солдат революции».

    И эти слова отражают истинную сущность Сталина, ибо он был коммунистом-интернационалистом, а не российским государственником. Как гениальный тактик он прибегал к обманным маневрам, привлекая на свою сторону попутчиков или менее опасных в то время врагов, чтобы расправиться сначала с большим врагом, а затем и с меньшим. Для большевиков такое поведение было традиционным.

    Вспомним, как Ленин, чтобы запустить «мертвую» экономику страны, после террора периода «военного коммунизма» позволил НЭП (т.е. деятельность буржуазной стихии), а затем, когда экономика заработала, весь частнособственнический элемент пошел под нож.

    Убежден, что если бы Сталин прожил чуть больше, он сначала довел бы до логического завершения «сионистское вопрос» (началом было «дело врачей»), а затем взялся бы и за «русских шовинистов».

    Вторую мировую войну Сталин выиграл не ради российского народа, а ради торжества мировой коммунистической революции. Выиграл, в том числе, непомерными жертвами украинского и русского народов.

    Солдатскую массу Сталин вообще не считал за людей, для него это была биомасса, которая должна во что бы-то ни было выполнять его планы. На насилие нацистов он отвечал вдесятеро большим насилием — в этом кроется философия его побед. И это тоже из арсенала большевиков-ленинцев.

    В 2000 году вышла книга «В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг.», В ней приводится телеграмма и письмо Троцкого. В телеграмме Ильич предлагает расстреливать командиров частей, которые отступают, а в письме сообщает, что не может перебросить на Северо-Западный фронт подкрепления, потому что на юге готовится крупное наступление белых, а войск у них не хватает.

    Далее он разглагольствует, что большевикам дьявольски важно покончить с Юденичем. И предлагает для отражения атак мобилизовать 20 тысяч рабочих и 10 тысяч буржуев. Перед боем расстрелять несколько сотен из них перед строем, а остальных, поставив одного между двумя рабочими, погнать в бой.

    В тему: Гимн ненависти и мести. Почему 7 ноября — праздник врагов народа
    Разве не по этой «философии» родилась идея «заградительных отрядов», которые стреляли в спины своих товарищей по оружию — красноармейцев, которые по разным причинам, в том числе вполне тактически оправданным, должны были отступать? Такого аморального образа ведения войны не знала ни одна армия мира. И в этом смысле зло победило зло.

    Конечно, в Красной Армии того времени находилось большинство украинских мужчин — наших дедов и отцов. Мы не можем избежать этого факта. Они наши герои, так же, как и герои — воины УПА.

    В тему: Последний бой УПА. 1960 год
    Более того, мы помним, как бывшие солдаты и офицеры Красной Армии — Левко Лукьяненко, Николай Руденко, Петр Григоренко и другие — сразу после окончания войны вступили в борьбу с коммунистической оккупационной властью за независимость Украины.

    В тему: Десять отважных. Все основатели Украинской Хельсинской группы
    А некоторые украинцы — офицеры и солдаты Красной Армии — успели повоевать и рядах УПА. Есть и такие факты.

    Какие из этого выводы?

    Первый: термин «Отечественная война» в его применении в течении военного конфликта на территории бывшего СССР выявляет несоответствие формы и содержания — якобы «общенародная» война в действительности охватывает гражданский конфликт, когда по обе стороны фронта воюют представители одного и того же народа, — такой подход является логически неверным, научно недопустимым.

    Второй: так как история коммунизма в СССР делится на две части — интернационалистский и русский, — а Вторая мировая война приходится на интернационалистский период, когда стратегической целью коммунистической власти было уничтожение украинского и российских народов как исторического явления в интересах сил, далеко выходивших за пределы этих народов, — то с целью и характером движущих сил эта война не может быть определена как отечественная, то есть общенародная.

    Единственно правильным выходом из этой внутренне противоречивой ситуации является отказ от советской исторической терминологии и переход на мировую историческую практику, т.е. называть эту войну «Второй мировой войной». Везде и всюду.

    Александр Ткачук, историк (Киев), главный специалист Украинского Института национальной памяти (2008-2011), опубликовано в издании «Iсторична правда»

    Перевод: «Аргумент»
    «Не произнесёт он единого слова, иначе чтобы не записал его страж, приставленный к нему».(сура Каф, 18)
    Габриэл Джабушонори.Хевсурский поэт."Москва делала всё, чтобы ввязать в борьбу с ингушами, чеченцами, соседей Кавказа"
    "Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это."Л.Н. Толстой
    «Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм».Геббельс Й.Рехсминистр.

  3. #3
    Старожил форума Аватар для Steel
    Регистрация
    19.09.2010
    Сообщений
    7,911
    Поблагодарил(а)
    1,332
    Получено благодарностей: 1,096 (сообщений: 897).
    О «Великой Отечественной» и других мифах советской эпохи
    http://argumentua.com/stati/o-veliko...vetskoi-epokhi

    Украинцы-красноармейцы были мобилизованными солдатами чужеземного государства, столица которого находилась далеко за пределами Украины, а, следовательно, для них эта война по определению не может быть отечественной. Они просто честно выполняли свой солдатский долг.

    О термине «отечественная война» и корректности его применения.

    Обычно, как только кто-то произносит словосочетание «Вторая мировая война», со стороны сразу слышим: «Не Вторая мировая, а Великая Отечественная!». И это говорят не только властные цензоры, но и коллеги по научному или журналистскому цеху.

    Перед нами возникает очевидная противоречивость различной интерпретации одного и того же явления разными людьми. Чтобы решить ее, нужно сначала выяснить, от какого субъекта исторического процесса происходит определение «отечественная».

    Это, кажется, несложно, и любой школьник вам скажет, что прилагательное «отечественная» происходит от существительного «отечество», — страна, государство, и в переводе на обычный язык означает «отечественная война».

    Историческая наука утверждает, что субъектами исторического процесса являются государства (государственные нации), или порабощенные нации, которые ведут борьбу за создание национальных государств. В нашем случае речь идет об украинской и российской (в смысле «русской») нации, которые, собственно, и должны наполнять конкретным содержанием понятия «отечественная война».

    Итак, перед нами возникает два, казалось бы, простых, на первый взгляд, вопрос: была Вторая мировая война для украинцев отечественной? И то же касается наших северных соседей: была ли она для русских отечественной, т.е. общенародной?

    Несмотря на попытки кремлевских пропагандистов, война не стала общенародной. Часть народов СССР попытались были вести собственные национально-освободительные войны.

    Украинцы во время войны были безгосударственной нацией, они воевали на два фронта: украинцы-красноармейцы против нацистов, а украинцы — воины УПА и против нацистов, и против большевиков.

    В тему: В тему: История предубеждений: восприятие дивизии «Галичина» в 1947 и в 2011 годах
    Украинцы-красноармейцы были мобилизованными солдатами чужеземного государства, столица которого находилась далеко за пределами Украины, а, следовательно, для них эта война по определению не может быть отечественной. Они просто честно выполняли свой солдатский долг.

    Вторая часть украинцев, воины УПА, воевавшей на два фронта — с нацистами и большевиками — за освобождение своего народа из неволи. Всенародная поддержка освободительной борьбы УПА создает иллюзию возможности применения термина «отечественная война» в их борьбе. Но ограниченный ареал боевых действий УПА — только Западная Украина — исключает возможность легитимно, т.е. научно, применить этот термин для этого явления, хотя по духу она была именно такой.

    Это была, несомненно, национально-освободительная борьба, но не отечественная.

    Относительно русских — тоже не все так просто, как кажется на первый взгляд. СССР довоенного периода и периода войны был интернационалистским (космополитическим) государством, манифестировал одной из главных своих задач ликвидацию всех наций как политического явления. Россияне не составляли в этом правиле какого-то исключения.

    Даже будущий диктатор Адольф Гитлер в «Mein Kampf» воскликнул в середине двадцатых годов, что убийство большевиками двух миллионов лучших русских людей делает их дикой, отчетливо антинациональной, антироссийской силой. О влиянии этой бойни на сознание россиян, которые критически относились к большевикам, и говорить нечего.

    Поэтому участие героев русской «белой гвардии» (Андрей Шкуро, Петр Краснов и др.) во Второй мировой войне на стороне нацистов было не случайным коллаборационистским союзом, а логическим продолжением их предыдущей борьбы за освобождение России из-под большевистской оккупации.

    Борьбы, которую поддержало подавляющее большинство белой эмиграции, в частности, каноническая «Тихоновская» РПЦ (за рубежом). Также одобрительно отнеслось к формированию добровольческих частей подавляющее большинство российской интеллектуальной элиты, например, выдающийся русский религиозный философ Иван Ильин.

    Кстати, Иван Ильин некоторое время популяризировал фашизм вообще и российский в частности, видя в нем действенный инструмент преодоления коммунизма. Впоследствии его отношение к фашизму изменилось. Сегодня Ильин является любимой исторической фигурой Владимира Путина. При содействии нынешнего президента РФ бренные останки выдающегося философа были перевезены в Россию и с государственными почестями перезахоронены в Донском монастыре в Москве, рядом с могилами генерала Антона Деникина и писателя Ивана Шмелева.

    В тему: В тему: Российские казаки на службе у германских нацистов
    Владимир Путин чествует идеологов и воинов Белой России

    Владимир Путин чествует идеологов и воинов Белой России

    Путин, отмечая Ильина и ему подобных, пытается преодолеть исторический раскол русской нации. Раскол, который существует с 1917 года и сегодня. В этом же ключе следует рассматривать его поддержку нынешнего процесса воссоединения РПЦ. Все это, вместе взятое, косвенно подтверждает наш тезис о наличии гражданского конфликта в России периода войны.

    В тему: Россия хочет стать СССР. Без террора и репрессий не получится
    Напрашивается простой и убедительный вывод: если одна часть русского народа добровольно, из патриотических побуждений, начинает бороться против сталинской России в союзе с Германией, а вторая часть борется против них и их союзников в рядах Красной Армии, то эту войну можно назвать по-разному, в том числе и советско-германской и гражданской, и классовой, и революционно-освободительной, и тотальной, и мировой, но только не отечественной.

    Коммунизм — два этапа, две природы одного процесса

    Я разделяю мнение тех историков, которые видят в едином явлении «коммунизма в СССР» два принципиально разных этапа. Столь разных, что в некоторых основных вопросах они становятся антагонистическими.

    Первый период советской власти можно назвать «интернационалистским (космополитическим) коммунизмом». Его хронологические рамки охватывают период от революции 1917 года до смерти Иосифа Сталина. Характерными признаками этого этапа были богоборчество, глобализм (идея мировой революции), политика фундаментальной перестройки социально-экономической жизни человечества на принципах коллективизма и т.д..

    Готовность ради реализации этого проекта убить половину человечества, чтобы другая, как они считали, зажила счастливо.

    Характерным чертам второго периода советской власти соответствует название «русский (русский) коммунизм». Его границы простираются от «разгрома» структур МВД Лаврентия Берии министерством обороны СССР, возглавляемых маршалом Георгием Жуковым и секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым, до горбачевской перестройки.

    ХХ съезд КПСС (1956 г.) в этом перевороте только легитимизировал смену векторов развития системы.

    Российскому коммунизму присуща постепенная элиминация (удаление) идеи мировой революции, или, точнее будет сказать, трансформация ее в национальную. Одновременно важно помнить, что СССР оставался универсалистским государством, которое добивалось мирового господства. Но хотело этого господства уже как протонациональное государство в коммунистической упаковке.

    Что же вызвало такие радикальные внутренние изменения системы? Первой причиной, по моему мнению, стал безоглядный тотальный террор, устроенный «пламенными революционерами» внутри страны. Он «выкосил» не только крупные социальные слои населения, но и значительную часть партийной космополитической среды, что составляла основу большевизма того периода. У Сталина остались только незаметные, но послушные посредственности.

    Вторая причина имела внешнюю природу: неудачный ход начала войны, провал наступательной военной доктрины заставил Сталина искать дополнительные ресурсы для противостояния врагу. Единственным эффективным средством в тех условиях была идея обратиться к глубинным национальным чувствам русского народа. И он это сделал.

    Введение мобилизационных принципов управления государством сняло преграды для вхождения во властные структуры новых людей — военных, технических, хозяйственных специалистов. Космополитов-большевиков существенно потеснила русская народная стихия. Отметим, что эти новые кадры тоже не выходили за пределы коммунистической идеологии, но по «природе» были другими.

    Третью причину мутации коммунистической системы назвал выдающийся русский философ и литературовед Сергей Аверинцев в статье «Преодоление тоталитаризма». Он утверждал, что основной причиной эволюции коммунизма конца 1950-х — начале 1960-х годов стала смена поколений.

    Слияние этих трех факторов в один исторический процесс позволило новой, «не космополитической», партийно-военной администрации после смерти Сталина перехватить власть в свои руки и развернуть развитие России в принципиально иную сторону.

    В период русского коммунизма социальные эксперименты сменяются процессами упорядочения полученного, постепенно перерастая в угасание коммунизма как явления. Волюнтаризм большевиков вырождается в банальное потребительство их наследников.

    Вместо «апокалиптических бесов» к власти пришла эгоистичная и беспринципная «лакейская прислуга», которая хотела лишь пожинать плоды добытого. Понятно, что внешняя форма системы (тоталитаризм) как способ удержания власти партийно-бюрократическим классом остается неизменной, но природа его изменяется.

    Коммунизм 1960-1980-х годов все больше и больше эволюционирует в сторону возрождения русских традиций. Коммунистические взгляды чем дальше, тем радикальнее интерпретируются в духе «русских» национальных интересов.

    Несмотря на эти изменения, «русский коммунизм» так и остался в политико-социальной истории переходным, незавершенным трансформационным процессом. «Историческим существом», подобно кентавру, который потерял животную моторику предшественников, но так и не получил человеческого облика современников.

    Современные мифы как форма манипуляции массовым сознанием

    Сильной стороной тоталитарных систем является их мировоззренческая и структурная завершенность. Когда кто-то пытается их изменить с целью совершенствования или либерализации, то такие действия, как правило, приводят к разрушению — не обязательно одномоментному, но неотвратимо обязательному.

    Эволюция интернационалистского коммунизма в его российское подобие была обусловлена ​​не внутренним развитием марксизма-ленинизма, а изменением природы руководства страны. С точки зрения теории марксизма, это был однозначный шаг назад, поэтому новому руководству партии и государства нужно было мотивировано объяснить советскому народу, почему нужны такие радикальные изменения.

    Объяснением стал миф о «культе личности Сталина». Он утверждал, что определенные действия руководства государства последних десятилетий были отклонением от основ ленинизма, а, следовательно, их нужно исправить. В свою очередь, «возвращение к основам» позволяло новому руководству на свое усмотрение планировать развитие государства, легитимизировало начало изменений политической системы.

    Что касается отклонения Сталина от ленинизма, то это очевидная выдумка. Сталин был самым страстным и последовательным ленинцем — возможно, более последовательным, чем Троцкий, Бухарин и Хрущев, вместе взятые.

    Это не значит, что говоря о мифе «культа Сталина», мы отрицаем его влияние на формирование террора в стране, нет; конечно, просто бы не было Сталина, а был Троцкий, то был бы «культ личности Троцкого».

    Интернационалистский коммунизм был террористической, вождистского типа системой, которая постоянно производила своих «фюреров». Насилие исходило не из личных недостатков руководителя, а из природы интернационалистской тоталитарной системы.

    Вторым и более близким к нам манипуляционным проектом стал миф о «правом и левом уклоне в КПСС» периода Горбачева. Когда политика «перестройки» стала проявлять свое, явно не коммунистическое, нутро, а в номенклатуре партии началась кристаллизация весьма влиятельной оппозиции (Лигачев и др.)., «прорабы перестройки» создали миф «о политике перестройки как возврате к ленинским принципам строительства партии и общества».

    Следуя этому мифу, «перестройщиков» назвали «левыми», а их оппонентов клеймили «правыми ревизионистами», — хотя все, действительно, было диаметрально противоположным.

    Горбачев вел страну к капитализму, а Лигачев стремился ее оставить в «социалистическом раю». Казуистическая уловка с «лево-правыми» была нужна тогдашнему руководству КПСС, чтобы удержать под идеологическим контролем консервативную, шаблонно мыслящую партийную массу, которая рефлексировала на заученные штампы, а не на реальные процессы. И миф предельно эффективно выполнил возложенное на него задание: КПСС — погибла, СССР — развалился.

    По подобной методике сконструирован миф и о «Великой Отечественной войне».

    Отталкиваясь от огромной трагедии мировой войны, затронувшей на европейской части СССР едва ли не каждую семью и выявила крайние противоречия, которые до этого казались начисто стертыми, — например, массовое возрождение Православной Церкви на оккупированной территории, вспышка национально-освободительных движений прибалтийских и украинского народов и т.п., — советские идеологи, создавая миф, стремились нивелировать эти противоречия, пытались интегрировать общество вокруг КПСС как основного условия этой победы. И, соответственно, насилие, примененное к национальным, религиозным, демократическим движениям европейских народов, исчезало под пафосом трубных фанфар о великой победе над нацизмом.

    Историческая наука становилась инструментом достижения сугубо политических целей.

    Долгое время миф о «Великой Отечественной войне» существовал в двух разных подвидах: первый видел во главе победы Сталина и партию, второй — партию и советский народ.

    Сегодня в России часть русских шовинистов (редактор газеты «Завтра» Александр Проханов и другие), пытаясь покорить сознание патриотически настроенного населения, популяризируют миф о "Сталине и великой победе«.Их цель — максимально подогреть реваншистские настроения населения, осуществить внутренний переворот массового сознания к возрождению великой империи — СССР.

    Сталину в этом мифе отводится роль великого спасителя России. Он, как утверждают апологеты, освободил Россию от «космополитического ига» соратников по партии, привел к наибольшим успехам в ее истории. Одним из подтверждений подобных идей якобы выступают слова самого Сталина, сказанные на приеме в Кремле перед командующими войсками Красной Армии (24 мая 1945 года), где он провозгласил тост «за великий русский народ» как главного победителя в этой войне.

    Современный православный мыслитель и художник Илья Глазунов отметил, что не стоит так громко радоваться этим словам, потому что очень скоро тот же Сталин высказался, что «русский элемент — это отработанные материал; вот китаец, азиат — это настоящий солдат революции».

    И эти слова отражают истинную сущность Сталина, ибо он был коммунистом-интернационалистом, а не российским государственником. Как гениальный тактик он прибегал к обманным маневрам, привлекая на свою сторону попутчиков или менее опасных в то время врагов, чтобы расправиться сначала с большим врагом, а затем и с меньшим. Для большевиков такое поведение было традиционным.

    Вспомним, как Ленин, чтобы запустить «мертвую» экономику страны, после террора периода «военного коммунизма» позволил НЭП (т.е. деятельность буржуазной стихии), а затем, когда экономика заработала, весь частнособственнический элемент пошел под нож.

    Убежден, что если бы Сталин прожил чуть больше, он сначала довел бы до логического завершения «сионистское вопрос» (началом было «дело врачей»), а затем взялся бы и за «русских шовинистов».

    Вторую мировую войну Сталин выиграл не ради российского народа, а ради торжества мировой коммунистической революции. Выиграл, в том числе, непомерными жертвами украинского и русского народов.

    Солдатскую массу Сталин вообще не считал за людей, для него это была биомасса, которая должна во что бы-то ни было выполнять его планы. На насилие нацистов он отвечал вдесятеро большим насилием — в этом кроется философия его побед. И это тоже из арсенала большевиков-ленинцев.

    В 2000 году вышла книга «В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг.», В ней приводится телеграмма и письмо Троцкого. В телеграмме Ильич предлагает расстреливать командиров частей, которые отступают, а в письме сообщает, что не может перебросить на Северо-Западный фронт подкрепления, потому что на юге готовится крупное наступление белых, а войск у них не хватает.

    Далее он разглагольствует, что большевикам дьявольски важно покончить с Юденичем. И предлагает для отражения атак мобилизовать 20 тысяч рабочих и 10 тысяч буржуев. Перед боем расстрелять несколько сотен из них перед строем, а остальных, поставив одного между двумя рабочими, погнать в бой.

    В тему: Гимн ненависти и мести. Почему 7 ноября — праздник врагов народа
    Разве не по этой «философии» родилась идея «заградительных отрядов», которые стреляли в спины своих товарищей по оружию — красноармейцев, которые по разным причинам, в том числе вполне тактически оправданным, должны были отступать? Такого аморального образа ведения войны не знала ни одна армия мира. И в этом смысле зло победило зло.

    Конечно, в Красной Армии того времени находилось большинство украинских мужчин — наших дедов и отцов. Мы не можем избежать этого факта. Они наши герои, так же, как и герои — воины УПА.

    В тему: Последний бой УПА. 1960 год
    Более того, мы помним, как бывшие солдаты и офицеры Красной Армии — Левко Лукьяненко, Николай Руденко, Петр Григоренко и другие — сразу после окончания войны вступили в борьбу с коммунистической оккупационной властью за независимость Украины.

    В тему: Десять отважных. Все основатели Украинской Хельсинской группы
    А некоторые украинцы — офицеры и солдаты Красной Армии — успели повоевать и рядах УПА. Есть и такие факты.

    Какие из этого выводы?

    Первый: термин «Отечественная война» в его применении в течении военного конфликта на территории бывшего СССР выявляет несоответствие формы и содержания — якобы «общенародная» война в действительности охватывает гражданский конфликт, когда по обе стороны фронта воюют представители одного и того же народа, — такой подход является логически неверным, научно недопустимым.

    Второй: так как история коммунизма в СССР делится на две части — интернационалистский и русский, — а Вторая мировая война приходится на интернационалистский период, когда стратегической целью коммунистической власти было уничтожение украинского и российских народов как исторического явления в интересах сил, далеко выходивших за пределы этих народов, — то с целью и характером движущих сил эта война не может быть определена как отечественная, то есть общенародная.

    Единственно правильным выходом из этой внутренне противоречивой ситуации является отказ от советской исторической терминологии и переход на мировую историческую практику, т.е. называть эту войну «Второй мировой войной». Везде и всюду.

    Александр Ткачук, историк (Киев), главный специалист Украинского Института национальной памяти (2008-2011), опубликовано в издании «Iсторична правда»

    Перевод: «Аргумент»
    «Не произнесёт он единого слова, иначе чтобы не записал его страж, приставленный к нему».(сура Каф, 18)
    Габриэл Джабушонори.Хевсурский поэт."Москва делала всё, чтобы ввязать в борьбу с ингушами, чеченцами, соседей Кавказа"
    "Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это."Л.Н. Толстой
    «Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм».Геббельс Й.Рехсминистр.

  4. #4
    Старожил форума Аватар для Steel
    Регистрация
    19.09.2010
    Сообщений
    7,911
    Поблагодарил(а)
    1,332
    Получено благодарностей: 1,096 (сообщений: 897).
    Карел Беркгоф: Голод в Киеве -1000 граммов хлеба и 10-50 мяса на жителя в неделю
    http://argumentua.com/stati/karel-be...elya-v-nedelyu
    «Аргумент» публикует фрагменты работы голландского историка Карела Беркгофа «Жатва отчаяния: жизнь и смерть в Украине под нацистской властью». Этот научный труд повествует о голоде, организованном в Киеве нацистским оккупационным режимом с целью уничтожения его «гнилого с расовой точки зрения» населения.

    Нацисты планировали ликвидировать «русскую» промышленность и обезлюдить «русские» города. Непосредственным результатом этого намерения стала безжалостная политика уничтожения голодом столицы Украины Киева, которая оказалась достаточно эффективной и вызвала масштабные последствия. Голод в Киеве был не таким опустошительным, как где-то в оккупированной нацистами Европе - в Афинах с осени 1941 года до середины 1942 (здесь его удалось смягчить завозом канадского хлеба), на западе Нидерландов в конце 1944 года и в начале 1945 года и в крупных еврейских гетто Центрально-Восточной Европы на протяжении всей войны.

    Он также уступал масштабам голоду, который пережил, в период недолгого пребывания под немецкой военной администрацией, Харьков. Однако киевский голод сыграл важную роль в повседневной жизни Центральной Украины: недоедание и смерти, к которым он привел, сделали население заклятым врагом немецкой власти.


    Разговор о голоде в Киеве следует начинать с Гитлера, чьи высказывания от случая к случаю на тему «русских» городов становились общим ориентиром для нацистской политики. Первое данное Гитлером распоряжения, которое специально касалось Киева, датировано 12 августа 1941 года, когда Вильгельм Кейтель направил из ставки фюрера директиву остановить наступление на Киев, поскольку «есть предложение разрушить город зажигательными бомбами и артобстрелом, и только снабженческие позиции дадут для этого возможность». 18 августа генерал Франц Гальдер пересказалприказ Гитлера по Киеву грубо и лаконично: «разрушить до основания». Половину дела должна была сделать авиация.

    Однако в конечном итоге Киев не удалось уничтожить таким образом - видимо, не хватило бомб. Гитлер свирепствовал. Через год в «Вервольфе» заявив, что Ленинград следует сравнять с землей, он вспомнил, как «сильно разозлился, когда воздушные силы не смогли нанести сокрушительный удар по Киеву». «В конце концов, - добавил Гитлер, - рано или поздно мы должны это сделать <...>».

    Однако ни Киев, ни одно другой крупный «восточный» город не "сравняли с землей», как того хотел Гитлер, - так немцам не оставалось ничего, кроме как морить людей голодом. 16 сентября 1941 года, за три дня до взятия Киева, Герман Геринг, рейхсминистр экономики, провел у себя заседание с представителями армии, Хозяйственного штаба «Восток» и Гербертом Баке, исполняющим обязанности министра по делам провизии и сельского хозяйства (с мая года - министра), который в мае 1941 года одобрил идею умерщвления голодом миллионов горожан. Геринг поддержал план Баке.

    Предполагалось не дать «циганоподобному населению» «жрать» провизию, которую захватили немцы. «На оккупированных землях следует руководствоваться принципом, согласно которому надлежащее питание будут получать только те, кто работает на нас. Мы не смогли бы накормить все население новых оккупированных территорий, даже если бы захотели». В крупных городах действовала общая установка Гитлера, которую озвучил Геринг: «По экономическим соображениям оккупация крупных городов нежелательна. Экономически выгоднее их блокировать».

    С октября руководитель СС Хайнрих Гиммлер посетил Киев в ходе поездки центральной и южной Украины. Наверное, потому, что Киев на протяжении нескольких столетий пользовался Магдебургским правом, он считал его немецким городом и даже называл «Кирофо». Затем Гиммлер встретился с Гитлером. Запись их беседы за обедом 5 октября не содержит упоминаний о казнях в Бабьем яру, состоявшихся неделей ранее, однако показывает, что Гиммлер, воочию увидев убого одетых киевлян, внутренне согласился с мнением фюрера, что с ними надо что-то делать.

    Люди на киевских улицах, по его словам, выглядели ужасно «по-пролетарски» - мол, без 80-90% их можно «легко обойтись». Аналогичное первое впечатление о жителях Киева вынес обергруппенфюрер СС Фридрих Экельн: они показались ему «гнилыми с расового взгляда». Нацист Фриц Заукель, находясь в Украине осенью 1941 года, слышал разговоры, очень близкие по духу к плану Баке.

    По его словам, по общему мнению немецких чиновников, «по крайней мере от десяти до двадцати миллионов» местных жителей умрут от голода в течение зимы. Отто Бройтигам, заместитель председателя Главного политического отдела Райхсминистерства оккупированных восточных территорий, свидетельствовал, что «слова «Киев должен голодать» стали расхожей фразой, которую хладнокровно повторяли наши аграрии».

    Видимо, с этим была связана проблема статуса Киева в Райхскомиссариате. Еще 18 октября Гитлер предсказал, что в городе в течение зимы «могут легко возникнуть проблемы с питанием и, как следствие, беспорядки». Видимо, это и была главная причина того, что столицей Райхскомиссариате сделали не Киев, а провинциальный Ровно.

    Большинство руководителей Вермахта активно поддержали политику голода и принялись психологически обрабатывать рядовой состав армии, отмечая дчевидную необходимость прокармливать себя с земли и передавать продукты питания в Рейх, и вместе с тем обвиняя во всех проблемах с продовольствием советский режим. Военная пропаганда ясно формулировала нацистскую установку: подкармливать местных - значит, воровать у Рейха.

    «Каждый грамм хлеба или другой пищи, который я из милосердия отдаю населению оккупированных территорий, я забираю у немецкого народа, а следовательно, у своей семьи <...>. Поэтому немецкий солдат должен оставаться невозмутимым перед голодными женщинами и детьми. Если он не выдержит, то поставит под угрозу пропитание нашего народа. Враг ныне испытывает ту судьбу, которую он готовил для нас. Но пусть он сам несет ответственность перед миром и историей».

    Конкретные формы политика голода набрала в директивных документах. 4 сентября 1941 года Хозяйственный штаб «Восток» издал приказ о питании городского населения на «востоке», а на следующий день Хозяйственная инспекция «Юг» распространила его как совершенно секретную директиву среди своих структурных подразделений, добавив, что «выделение» пищи гражданском городскому населению следует «ограничить до самого нужного», сопровождать придирчивым наблюдением и распространять преимущественно среди тех, кто непосредственно находится на службе у немцев.

    Максимальные нормы дневного пищевого пайка предусматривали всего лишь 300 граммов хлеба на человека. 4 ноября Хозяйственный штаб «Восток» заменил свой сентябрьский приказ. (Как и предыдущий документ, он не распространялся на сельское население, которое, как считали, находилось на самообеспечении). В новых инструкциях было провозглашено, что население необходимо обеспечить провиантом «лишь постольку, поскольку это не будет вредить немецким интересам».

    Было ясно, однако, что проблем не избежать - ведь «безжалостный грабеж и разрушения, совершенные большевиками, нанесли большой удар хозяйственной и торговой жизни на оккупированных территориях». «В связи с этим, - говорилось в документе, - коренное население, особенно в крупных городах, неизбежно испытает нужду и нищету».

    Пропаганда должна была неоднократно повторять, что во всем виноваты большевики. Объемы пищевого снабжения следует «сначала минимизировать, чтобы заставить население употребить имеющиеся запасы и предотвратить любой вред нашим Вооруженным Силам».

    Отныне выдавать мясо и сало было запрещено; репа, свекла и морковь должны были заменить традиционную картошку, а гречка и просо - традиционные хлебные злаки. Плановые максимальные показатели следовало достигать «понемногу», хотя они и были заниженными. На юге те, кто выполнял «общественно полезную работу», должны были получать не более 2000 граммов хлеба, 2500 граммов картофеля, 100 граммов мяса и 100 граммов сала в неделю, к тому же в директиве было оговорено, что право на такие максимальные нормы могло иметь не более 20% всего коренного населения.

    Люди, занятые тяжелым физическим трудом на предприятиях, отвечающих «немецкому интересу», могли получать чуть больше (2500, 3500, 200 и 150 граммов соответственно). Те, чья работа не была «достойной упоминания», получали меньше (1500, 2000, 0 и 70 граммов соответственно), а дети до 14 лет и евреи могли рассчитывать в лучшем случае на 750 граммов хлеба, 1000 граммов картофеля и 35 граммов сала. Надо отметить, что эти нормы отражали не реальность, а программу-максимум, которую, возможно, удастся когда-нибудь реализовать. Хозяйственный штаб «Восток» ожидал, что «действительно чрезвычайная ситуация» «возникнет несколько позже».

    Карл фон Рок, командующий оперативного тыла группы армий «Юг», в ведении которого до 1942 года находился Киев, родился в 1880 году, а значит, был старше большинства нацистов. Он, похоже, был обеспокоен продовольственной политикой. Вскоре после 4 ноября члены его штаба встретились с представителями Хозяйственной инспекции «Юг», настояв при этом случае, что «следует обеспечить кормление населения до определенного уровня, поскольку нам нужно набирать людей для работы.

    Те, кто должен работать на нас в промышленности и торговой организации, не должны настолько голодать. Речь идет не о гуманитарной помощи, а о вполне рациональном шаге в немецких интересах». Однако глава южной инспекции генерал Ганс Штилер фон Гайдекампф резко возразил - мол, надо «действовать радикально». Только Гитлер в состоянии изменить нормы поставок. «Населению будет трудно, - признал он. - О тех, кто работает, мы позаботимся (конечно же, только небольшими поставками), но не об их семьях и не об нерабочем населении».

    Были и другие немецкие военные, которые сетовали на бездушное отношение к возможному голоду миллионов. В октябре генерал фон Райхенау как командующий Шестой армии тайно запретил выдавать любые продукты из полевых кухонь населению или военнопленным. Однако в 1942 году даже он, уже будучи главнокомандующим группы армий «Юг», сетовал, что «голодная смерть и уничтожение миллионов украинцев не имеют никакого смысла для немецких завоевателей».

    Примечательно, что с острой критикой выступил генерал-лейтенант Ганс Ляйкауф, председатель системы ппродовольственного снабжения Вермахта в Райхскомиссариате, - он распространил датированный 29 ноября 1941 отчет одного армейского специалиста, который называл германскую политику в Райхскомиссариате «истреблением» «евреев и населения крупных украинских городов, которые, например Киев, не получают никакой пищи».

    Однако другие военные руководители вновь заявляли о поддержке политики голода. На гребне реализации этой политики в отношении военнопленных новый командующий 11-й армии Эрих фон Манштейн заявил, что нехватка продовольствия в Рейхе заставляет его армию кормить себя самостоятельно и отправлять больше продуктов на родину. «Большой части населения, прежде всего во вражеских городах, придется недоедать. Несмотря на это, ни один из товаров, который родина поставляет [sic] за счет собственных нужд, нельзя из соображений неуместной человечности раздавать пленным и населению, которое не находится на службе у германских вооруженных сил». Геринг также настаивал на политике голода.

    Он прокомментировал действия Хозяйственного штаба «Восток» на встрече с Розенбергом, Кохом и другими в своем Райхминистерстве авиации 8 ноября. Геринг обнаружил «полное равнодушие» к «судьбе крупных городов, в частности Ленинграда». «Эта война пройдет под знаком самого большого голода от времени Тридцатилетней войны». Следует останавливать «любые тенденции к росту общего уровня жизни». Горожане будут получать «мало пищи», и «относительно крупных городов (Москва, Ленинград и Киев) пока ничего не поделаешь».

    «Последствия этого будут тяжелыми, но их не избежать». В тот же месяц он сообщил итальянскому министру иностранных дел, что «в этом году в России от голода умрет от двадцати до тридцати миллионов человек. Видимо, это и к лучшему, потому что некоторые народы следует истребить». Итак, оперативный тыл группы армий «Юг» фактически не имел другого выхода, как 15 ноября, в конце концов, принять приказ Хозяйственного штаба «Восток» от 4 ноября.

    Вопрос о продовольственных поставках не прошел и мимо внимания работников центральной администрации Райхскомиссариата в Ровно. На своей первой встрече в октябре 1941 года они единодушно согласились, что ни один представитель коренного населения, кроме этнических немцев, не должен потреблять более каких-то 1000 грамм хлеба и 10-50 граммов мяса в неделю. Их окончательные инструкции по городам, изданные в феврале 1942 года, почти не отличались от директив Хозяйственного штаба «Восток».

    Из категории тех, кто работает в «немецких интересах», было изъято большое количество людей: работников военных учреждений, предприятий пищевой промышленности (сахарных, мельниц, хлебопекарен, скотобойных предприятий, молочного, заготзерна т.д.), лесопилок, фабрик ширпотребовских товаров (кожевенных заводов, мыловарен и т.д.) и коммунальных предприятий. Те, кто оставался в этой привилегированной категории, должны были получать в неделю не более 2000 граммов хлеба, 2500 граммов картофеля, 200 граммов мяса и 500 граммов других «пищевых продуктов».

    Люди, которые выполняли тяжелую физическую работу, могли рассчитывать не более чем на 2500 граммов хлеба, 3500 граммов картофеля, 300 граммов мяса, 500 граммов других «пищевых продуктов» и 250 граммов сахара. «Членам семей» обеих категорий, «рядовым потребителям» и детям (о евреях уже даже не вспоминали) предстояло получать не более 1500 граммов хлеба, 2000 граммов картофеля и 100 граммов мяса в неделю (а тем временем вообще обходиться без мяса).

    Овощи должны были выдавать «в зависимости от имеющихся запасов». Было рекомендовано вместо хлеба выдавать зерновые культуры низкого качества, например, гречку и просо, и категорически запрещено - продуктовые карточки, ведь они означали бы, что независимо от имеющихся запасов существует такое понятие, как право на пищу. Учитывая ненависть Гитлера к Киеву, эти политические меры должны были иметь для столицы далеко идущие последствия.

    (Окончание следует).

    Карел Беркгоф, «Жатва отчаяния: Жизнь и смерть в Украине под нацистской властью». Киев, «Критика», 2011 г.

    В тему:

    Один день в Киеве обычной немецкой девушки. 1942 год. Фоторепортаж
    Украинская жизнь в условиях немецкой оккупации (1939-1944 гг): запреты, работа, еда, досуг
    Украина под оккупацией, 1942-1943 годы - дневник немецкого архитектора
    Харьков в годы оккупации. ФОТО
    Гитлер, Сталин и Украина: безжалостные стратегии
    «Не произнесёт он единого слова, иначе чтобы не записал его страж, приставленный к нему».(сура Каф, 18)
    Габриэл Джабушонори.Хевсурский поэт."Москва делала всё, чтобы ввязать в борьбу с ингушами, чеченцами, соседей Кавказа"
    "Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это."Л.Н. Толстой
    «Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм».Геббельс Й.Рехсминистр.

  5. #5
    Старожил форума Аватар для Steel
    Регистрация
    19.09.2010
    Сообщений
    7,911
    Поблагодарил(а)
    1,332
    Получено благодарностей: 1,096 (сообщений: 897).
    Миф Великой Отечественной
    http://argumentua.com/stati/mif-velikoi-otechestvennoi
    2012-05-22 06:35

    Растущая неприязнь к немцам не означала автоматической привязанности к советской власти. Бандеровский отчет из Мариуполя указывал на популярную фразу, которая обобщала взгляды местных рабочих: «Вот, если бы эти на х*й пошли, а бл*ди не пришли».
    На фото киевская улица Банковая в 1942 году. При немцах в нынешней АП находился генерал-комиссариат — аналог ОГА в рейхскомиссариате «Украина»
    В современной Украине существуют два всеохватывающих исторических мифа, которые раскалывают страну я порождают непрерывные «исторические баталии» на политической арене.
    Один из них — миф ОУН-УПА, который зародился в украинской диаспоре и утвердился в Западной Украине и частично среди национальной интеллигенции Киева. И который так безалаберно пытался утвердить на общнациональном уровне Виктор Ющенко.
    Вторым является миф Великой Отечественной войны, который в окончательной версии утвердился в брежневское время и остался в неизмененной форме на большем части территории Украины по сегодняшний день, избавившись разве что от элемента о руководящей я направляющей роли коммунистической партии в победе над врагом.
    В путинской России миф Великой Отечественной превратился в главный стержень русского национализма. Этот миф был сакрализирован и канонизирован в квази-религиозную доктрину с попытками на государственном уровне бороться против «переписывания истории» историками-еретиками — как своими, так я из других постсоветских стран.
    В Украине же он используется для демаркации одной Украины, которая боролась за победу, против другой, которая «стреляли нам в спину».
    В реальности миф Великой Отечественной является таким же однобоким упрощением и сокрытием неприятных моментов, как и миф ОУН-УПА.
    Неудивительно, что он утвердился во времена брежневщины, когда на арену вышло поколение, которое само не пережило войну, а воспринимало ее в первую очередь через советские пропагандиские очки.
    До наших времен дошло множество документов разных сторон, которые позволяют профессионально анализировать советско-немецкую войну и немецкую оккупацию Украины. Появилось немало работ, которые «подвешивают» миф Великой Отечественной.
    Особенно хотелось бы по этому поводу выделить труд голландского историка Карела Беркгофа «Жатва отчаяния». Стоит также упомянуть украинского историка Владислава Гриневича.
    Однако академические труды имели очень малое влияние на представление широкой общественности об этой войне или даже на учебники по истории.
    В несколько упрощенном варианте этот миф прежде всего базируется на представленииi о том, что абсолютное большинство украинцев (кроме «западенских предателей» и незначительной части своих) встали на стороне сталинского режима с первых дней войны и самоотверженно боролись против оккупантов.
    Такое утверждение выглядит странным хотя бы с точки зрения того, что буквально за несколько лет до того сталинский режим вышел победителем в кровавой войне с украинским крестьянством, которое составляло большинство тогдашнего населения. И вдруг на начало войны все эти крестьяне превратились в советских патриотов.
    Многочисленные документы и показания указывают на совсем другое.
    Тaк Федор Пигидо — он хорошо помнил японскую и Первую мировую войну, которые остались в памяти как очень непопулярные войны — оставил свои мемуары, где вспоминает, что советско-немецкая война была более непопулярной в народе, нежели первые две.
    Он приводит данные о сильных пронемецких настроениях среди украинцев и явное желание большинства населения избежать мобилизации. Красноармейцы откровенно распространяли капитулянтские взгляды и обсуждали, как лучше сдаться в плен.
    Безусловно, существовало немало советских патриотов, но Пигидо причисляет к ним абсолютное меньшинство. Множество других воспоминаний подтверждает ту же мысль.
    Иван Майстренко впоследствии отмечал, что в его родном Славянске на Донбасе, в городе со значительным процентом россиян, в начале войны он так и не встретил никого, кто был бы настроен оборонно-патриотически.
    Его земляк Григорий Костюк приводил утверждения лиц, вернувшихся с фронта — пожалуй, впервые в мировой истории воюющая армия почти на 100 процентов настроена по-капитулянтски и никто не хочет воевать за «Родину и Сталина».
    Такое утверждение было очевидным преувеличением, но оно явно отображало популярные общественные настроения. Немцы же в своих многочисленных сводках отмечали отсутствие патриотический устремлений у абсолютного большинства советских военнопленных, которые отвечали немцам, что не хотели воевать «за колхозный строй».
    Уровень дезертирства снижали как суровое наказание, так я страх за членов своей семьи. Чем дальше немцы продвигались вглубь, тем более росло дезертирство. Так, только за 22-24 июля 1941 года в Киевской области были задержаны почти 1 300 дeзертиров.
    Уклонение от призыва приняло массовых форм после киевской катастрофы Красной Армии, когда страх перед советской системой значительно снизился. В октябре 1941-го в Ворошиловграде по повестке в военкоматы иногда приходили лишь 10-20% от всех призванных. Только жесткие действия пo выловy избегающих призыва улучшали статистику.
    Не все отмобилизованные доходили до фронта. Массовый размах приобрело бегство новобранцев-красноармейцев. Так, в Харьковском военном округе часто убегали от четверти до половины всех мобилизованных. Для прекращения такого явления колонны мобилизованных начали сопровождаться вооруженной охраной — почти как военнопленные.
    Очевидно, что большинство украинцев откровенно не желали воевать за советскую власть и считали, что немецкий режим не может быть худшим, советский, а скорее будет лучшим, что и «немцы тоже люди и дадут нам жить».
    Особенно большая надежда была среди крестьян на то, что немцы распустят колхозы и вернут частную собственность на землю — ведь они знали, что в Германии никаких колхозов нет. Многие бойцы спешили дезертировать, чтобы успеть на раздачу земли.
    Такие настроения охватили даже немало коммунистов. В Ворошиловоградской области из 11 тысяч коммунистов, которые остались под немецкой оккупацией, около 7 000 сделали это сознательно. Очевидно, они считали, что немцы не будут их преследовать, так как знают, что абсолютное большинство вступало в партию из карьеристских соображений. Коммунисты в сельской местности также ждали получения участков земли.
    Многие современники вспоминали, как они впервые почувствовали ужасную бедность сталинского рая на фоне хорошо оснащенных и упитанных немецких, и даже итальянских и венгерских солдат. Все это производило поразительный контраст с советскими пропагандистскими утверждениями об «угнетенном европейском пролетариате».
    Люди помнили немецкую оккупацию 1918 года, когда немцы произвели в целом позитивное впечатление — особенно с точки зрения анархии, которая наступила после того, как они ушли из Украины. Такие настроения охватили даже часть евреев, которые считали, что антисемитизм нацистов является выдумкой советской пропаганды, а потому не желали эвакуироваться.
    Доходило до того, что — как вспоминает Юлия Александровa — целое ее село, которое очень натерпелось в 1930-я годы, встало вдоль дороги, приветствуя немцев с цветами и хлебом и швыряя палки и грязь в пленных красноармейцев, которых немцы привели с собой.
    В тему: «Украинская земля насквозь пропитана кровью». Украина и ее место в Европе глазами британца
    Однако вряд ли такая практика была распространена — крестьяне не могли не знать, что абсолютное большинство красноармейцев не были добровольцами, и среди них могли быть и их родственники.
    Утверждение благосклонного отношения большинства украинцев к немцам можно найти в огромном количестве немецких документов.
    Немецкий офицер родом из Галичины Ганс Кох, который владел украинским языком, описывал в своем рапорте о поездке по Правобережной Украине, чтo в ходе многочисленных бесед с людьми он пришел к выводу как о слабом национальную сознании украинцев вне Галичины, так и о их в абсолютном большинстве благоприятном отношении к немецкой власти.
    Он указывал на такие факторы, как возложение цветов на могилы немецких солдат даже без санкции со стороны властей, дружеское обращение с немцами и тому подобное. Многочисленные немецкие отчеты за 1941 год рисуют подобную же картину. Сообщения о реакции жителей крупных городов указывают на более сдержанную и выжидательную позицию.
    Но даже в Киеве тайные отчеты утверждали, что абсолютное большинство жителей столицы надеются на победу немецких войск. Существует много свидетельств о радостной встрече, по крайней мере, частью киевлян вступающих в город немецких вояк, забрасывание их цветами и т.д.. Существование сильных пронемецких взглядов в Киеве косвенно подтверждало и советское подполье.
    На это же время приходятся немецкие сообщения из сельской местности Украины и Северной России о традиции похоронного плача и плача на похоронах погибших немецких солдат. Женщины, которые оплакивали убитых немцев, могли сами иметь мужчин или сыновей в рядах красной Армии.
    Такая практика удивляла даже самых немцев. Их действия диктовались, пожалуй, чисто христианскими мотивами оплакивания погибшего Божьей души — без оглядки на сторону конфликта и национальность. И они понимали, что немецкие солдаты были так же мобилизованы на войну, как и красноармейцы.
    В конце 1941-го немецкой армии и полицейским отрядам удалось в целом очистить всю Украину от партизанскиx отрядов, оставленныx советской властью, кроме отдельных районов Черниговщины и Сумщины.
    В своих сообщениях немцы указывали на помощь украинского населения в борьбе с партизанами, и что помощь партизанам осуществлялась почти всегда только по принуждению или из страха. Тем не менее, на то время приходятся первые акты мести целым селам за реальную или мнимую помощь партизанам.
    Немецкая политика в сфере религии была одним из важных элементов, который производил положительное впечатление на (особенно сельское) население.
    Советская власть вела беспощадную войну на уничтожение религии как таковой, и на начало войны православная церковь как институция была фактически ликвидирована на территории Украины в довоенных границах.
    Немцы быстро сумели воспользоваться этим. Они провозгласили свободу вероисповедания (на прaктике весьма ограниченную), и религиозные украинцы были очень благодарны им хотя бы за это.
    Открытие церквей, закрытых в 1920-30-е годы, часто сопровождалось церковными ходами и торжественными богослужениями с иконами и портретами «фюрера-освободителя». А также здравицами в честь немецкой армии, которая борется против «безбожной власти сатаны».
    В дальнейшем как Украинская Автокефальная Православная Церковь, так и pусофильская Автономная Православная Церковь были одними из наиболее преданных сторонников немецкого правления вплоть до конца оккупации.
    На первых порах среди крестьян приобрело популярность развешивание портретов Гитлера рядом с иконами на стенах своих жилищ. Эта практика пошла на спад уже в начале 1942-го.
    Если на осень 1941-го абсолютное большинство украинцев надеялись на нормальную жизнь под немецким правлением, это их надежды начали разбиваться o брутальные реалии оккупационной режима.
    Применение коллективной ответственности за вооруженные выступления и саботаж советского подполья, морение голодом жителей крупных городов, грубое отношение к советским военнопленным, брутальные наказание за наименьшие вины, депортации на принудительные работы в Германию и расово-пренебрежительное отношение к украинцам шокировали людей, которые не ожидали такого поведения от «уважаемой европейской нации».
    Крестьяне были розочарованыi фактическим сохранением колхозов я восстановлением старых порядков, интеллигенция — закрытием университетов, ограничением школьного образования до 4-хклассов, плотным идеологическим контролем, а также молчанием о немецких планах относительно Украины. Рабочие жаловались на ужасные условия труда и плохое поведение.
    Особенно неприятное впечатление производило на украинцев презрительно-пренебрежительное отношение немецких служащих к «аборигенам», надписи «только для немцев», высокое положение местных лиц немецкой национальности (так называемых фольксдойче).
    Это все производило поразительный контраст с советской властью, которая, по крайней мере, на словах демонстрировала уважение к людям. Поскольку в сталинские времена роман «Хижина дяди Тома» был широко известен, украинцы часто сравнивали свою жизнь в оккупации с чернокожими рабами.
    Большое впечатление на настроения украинцев произвела депортации населения на принудительные работы в Германию. Эта программа началась в январе 1942 года сначала на добровольных началах.
    Добровольцев сначала хватало. Многие хотели уйти из разрушенных войной голодных городов или посмотреть на жизнь в буржуазной Европе. Глядя на хорошо откормленных немецких солдат, добровольцы думали, что и их немцы кормить будут.
    Однако добровольцев скоро стало не хватать, поэтому уже с марта в Киеве началась принудительная мобилизация. Тем не менее, и тогда большинство призванных не уклонялись, так как не считали, что их ожидает что-то плохое.
    Даже в июне 1942-го во многих случаях будущих остарбайтеров перевозили в Германию в незакрытых вагонах и без охраны, потому что почти никто не собирался бежать; они воспринимали поездку, скорее, как туристическую экскурсию.
    Ситуация изменилась, когда больные и раненые в результате производственных травм остарбайтеры начали возвращаться домой и рассказывать о грубом обращении немцев с «восточными рабочими», ужасных условиях труда и регулярные авианалеты западных союзников.
    Слухи, которые распространились, очень часто еще более сгущали краски. Так, когда немцы начали массово набирать молодых девушек — распространился слух, что их набирают в бордели.
    На начало 1943-го немцы перешли к тотальному набору всех рабочих определенной возрастной группы. Сначала поголовной мобилизации подлежала молодежь в возрасте от 18 до 21 лет. Позже эту планку расширили — от 16 до 23 лет. Поэтому эта мобилизация затронула почти каждую семью.
    Согласно самими же немецкими данными, в то время мобилизация в Германию стала восприниматься населением почти как смертный приговор. Люди были напуганы и пытались избежать выезда любым образом. Уклонение от призыва, укрывательство по лесам и чердакам, побег из эшелонов, подделки документов или даже умышленные увечья достигли гиганских маштабов.
    Немецкие тайные отчеты фиксируют постепенное, но стабильное ухудшение в отношении украинцев к оккупационному режиму. В середине 1942-го немцы писали: если в 1941 году абсолютное большинство ждало немецкую победу, то теперь оптимизм сменился на апатию и разочарования и растущую неприязнь к немцам.
    Отчеты по конец 1942-го и особенно за 1943 год указывают, что неприязнь к немцам начала охватывать широкие слои населения, особенно в городах. О подобной смене настроений относительно немцев писали также в своих отчетах бандеровское подполье в Восточной Украине и я ряд других современников событий. На растущую неприязнь указывало и советское подполье.
    Тем не менее, с середины 1942 года стал заметен главный элемент настроений общественности — желание окончания войны без оглядки на то, кто победит. То там, то здесь, то там появлялись «бабы-гадалки» или «ясновидящие гадалки», которые будто-то бы просыпались от глубокого сна и рассказывали, что им было послано сообщение о том, что скоро закончится война.
    Осеннюю 1942-го, когда фронт стабилизировался под Сталинградом и на Северном Кавказе, немецкие отчеты зафиксировали распространение слухов в Киеве о том, что якобы Сталин и Гитлер решили заключить мирный договор вроде Брест-Литовского, по которому Украина должна-де отойти Германии, как и в 1918-м. По этому поводу ожидалась речь Гитлера. Киевлян охватила большая апатия, как только стало понятно, что эти слухи — неправдивые.
    В то же время растущая неприязнь к немцам не означала автоматической привязанности к советской власти. Бандеровский отчет из Мариуполя указывал на популярную фразу, которая обобщала взгляды рабочих: «Вот, если бы эти на х*й пошли, а бл*ди не пришли». Прочие источники указывают о существовании на селе более пристойнейшей версии этой фразы: «Дай Бог, чтобы это прошло, а то не вернулось».
    Ненависть к немцам и нежелание возвращения советской власти приводило к зарождению разных слухов. И советское, я бандеровское подполья в своих отчетах указывали на распространение слухов на Донбассе о том, что англичане вскоре высадят свой десант здесь ввиду того, что помнят о «наследстве Юза» — то есть о том, что они организовали промышленность на Донбассе при царизме.
    Сами немцы в 1943-м указывали, что хотя большинство населения и ждет возвращения советской власти, но со страхом. Многие не хотят быть мобилизованными в Красную армию или быть наказанными за уклонение от мобилизации в 1941-м. Прочие боятся мести за первоначально благосклонное отношение к немцам.
    Один фактор оказал заметное влияние на распространение просоветских настроений. В конце 1942 — начале 1943-го Сталин осуществил довольно значительную идеологическую реорганизацию режима.
    Произошли возвращение офицерских пoгон наподобие тех, что были в царской армии, ликвидация института военных комиссаров, прекращения агрессивного атеизма и восстановление патриархата Русской Православной Церкви, упор на российский национализм и даже определенный украинский патриотизм (взять хотя бы лозунг «За самостийную Советскую Украину!»).
    Все это создавало иллюзию нормализации коммунистического режима в сторону умеренности. Сталинские нововведения привели к распространению слухов о радикальных изменениях в Москве, которые немцы зафиксировали во всех регионах Украины.
    Согласно слухам, колхозы уже были отменены и крестьяне получили землю, коммунизм отбросили как официальную идеологию, а Красная Армия окончательно превращена в царскую и ее возглавил выходец из семьи Романовых.
    Некоторые слухи даже утверждали, что Сталин был отстранен от власти или застрелен. Впервые о существовании таких слухов вспомнила киевская газета «Новое украинское слово» в июне1942-го, опровергнув их, но широкую популярность они приобрели именно в конце этого года.
    Немцы считали, что советское подполье намеренно раздувало такие слухи. Однако, вероятнее всего, эти слухи были спонтанными и отражали реальную надежду людей на лучшую жизнь при советском режиме, и что коммунисты, в конце-концов, поняли свои ошибки. Именно так люди объясняли упомянутые выше сталинские нововведения.
    Немцы считали, что именно эти слухи привели к резкому усилению просоветских симпатий и ожиданиям возвращения Красной Армии до такой степени, что даже многие работники немецких учреждений в Харькове не хотели убегать из города, потому что не считали, что им что-то угрожает.
    Согласно тем же данным, популярность таких слухов заметно упала летом 1943-го, когда больше информации начало просачиваться о жизни за линией фронта, но они полностью не исчезли.
    Учитывая все факторы, можно с уверенностью указать, что большинство жителей крупных городов благосклонно или даже с радостью восприняли возвращение советской власти. Немецкая оккупация мало чего им принесла, кроме страданий и нищеты — за исключением некоторой части предпринимателей и мелких ремесленников.
    Значительно сложнее говорить о жителях сел и небольших городков, которые составляли большинство тогдашнего населения Украины. В целом материальное положение крестьян улучшилось во времена оккупации в сравнении с советскими временами. Это произошло не столь по доброй воле немцев, сколь потому, что немцы не имели достаточно ресурсов для проверок и контроля, и от них скрыть зерно было легче.
    Многие крестьяне говорили, что они так зажиточно не жили еще со времен НЭПа. Тем не менее, относительное улучшение материальных условий компенсировалось грубым поведением немецких чиновников, которые часто требовали от крестьян кланяться им или целовать руку и били при малейшей возможности.
    С другой стороны, далеко не все чиновники себя так вели. Карел Бергофф пришел к выводу, что на конец немецкой оккупации «водораздел» проходил через поколения. Тогда как молодежь в целом с надеждой ожидала возвращения советской власти, то старшие лица — с грустью в глазах.
    Одним из интересных и малоисследованных аспектов немецкой оккупации являются отношения между украинскими женщинами и немцами. Такие отношения приобрели массовый характер, и о них вспоминают почти все современники. Согласно немецким сообщениям из Харькова, мало кого из немецких служащих или офицеров можно было встретить без украинской любовницы.
    Причины, которые толкали женщин на такие отношения, были разные. Одни утверждали, что немецкие мужчины являются более благородными и цивилизованными, чем украинские, и меньше пьют, других побудила нехватка мужчин из-за мобилизации в армию, еще других в немецкие объятия толкал голод или желание не быть депортированной в Германию.
    По немецким свидетельствам, распространенность таких отношений вызвала недовольствие украинских мужчин. Оно проявлялось по-разному. Когда во время налета советской авиации на Киев в июне 1943 года пострадали многие, в городе распространился стишок, который немцы приписали советскому подполью: «Как же мне Киев не бомбить, коль моя жена с венгерцем спит» (в то время в Киеве находилось много венгерских солдат — союзников Германии, с которыми у местного населения сложились приязненные отношения).
    Особую неприязнь красноармейцы проявляли к девушкам-остарбайтерам в конце и после окончания войны. «Мы за вас воевали, а вы в то время немцам отдавались» — вот примерный лейтмотив такого отношения.
    Изнасилование приняло масштабный характер. Так Виктория Бабенко описывает госпиталь одного из транзитных лагерей для остарбайтеров в Венгрии, в котором находилось несколько сотен больных, большинство из которых были заражены венерическими болезнями в результате групповых изнасилований красноармейцами.
    Множество других остарбайтеров описывают массовые изнасилования и убийства изнасилованных, сброс их в реку Одер. Прочие вспоминают, что освободители были более жестокими, чем немцы. Вряд ли можно подсчитать даже приблизительно количество изнасилованных, но, очевидно, речь идет, по крайней мере, о десятках тысяч.
    Однако вернемся к украинскому населению во время немецкой оккупации. Важным вопросом остается, какими были политические взгляды украинцев и как они воспринимали советско-немецкую войну.
    Многие очевидцы пишут, что украинцев объединяла ностальгия по старым временам «царя-батюшки Николая,» которые символизировались со спокойной и обеспеченной жизнью. Такие настроения были популярны по всей Украине, даже на Волыни. Именно популярность таких взглядов свидетельствует о том, как остраненно значительная часть украинцев воспринимала советско-немецкую войну.
    Очень интересную возможность узнать о взглядах украинцев во времена войны дают нам письма между остарбайтерами или их родственниками, которые не дошли до адресата и сейчас хранятся в архиваx.
    Украинский историк Татьяна Пастушенко в своем исследовании писем односельчан одного из сел Киевщины отмечает, что советская армия ими не воспринималась как родная и своя армия. В своих письмах они называют иx «русские» и «красные», и изменение фронта описывается очень остраненно.
    К таким же выводам я пришел, просматривая тысячи писем остарбайтеров, которые хранятся в библиотеке Гарвардского университета. Эти письма, преимущественно написанные жителями сельской местности центральной Украины, свидетельствуют, что большинство из них смотрели на советско-немецкую войну как на войну двух далеких от них режимов.
    «Люди говорят, что красные заняли Харьков» — вот один образец такого письма. Редко когда прослеживается идентификация с одной из сторон войны. Гораздо больше иx интересовалo, что нового на селе и в семье и т.д..
    Наконец, то же самое можно сказать и о поведении большинства украинцев во время войны. Война воспринималась ими как естественное бедствие, на которое они не имеют никакого влияния, но к которому нужно приспособиться.
    Волею судьбы миллионы украинцев были мобилизованы в Красную армию, и впоследствии стали себя идентифицировать с ней. Однако, если бы немцы захотели, они, очевидно, так же смогли бы мобилизовать миллионы украинцев — как путем поощрения, так и угрозой мести родственникам, как это и делал советский режим, заставляя их воевать на своей стороне.
    Наконец, сотни тысяч украинцев Галичины были мобилизованы воевали за так нелюбимую ими Польшу в 1939-м, а затем и в Красной Армии.
    В Галичине есть много семей, в которых один был мобилизован принудительно в УПА, а второй — в Красную Армию. Они, как правило, нормально относятся друг к другу — потому что понимают, что могло произойти совсем наоборот. И одна, и вторая сторона — и то же самое можно сказать о немцах — жестоко наказывали за дизертирство, а потому в этой ситуации люди имели очень малый выбор.
    Наконец, историк Жигмунта Бауман показал в своем труде «Модерность и Холокост», как нацистам удалось мобилизовать евреев ради их собственного уничтожения для создания юденратов — т.н. «Еврейской полиции» и пр. Его вывод весьма неутешителен — современное тоталитарное государство, которое не считается ни с какими моральными принципами, может навязать людям свою волю даже вопреки их сопротивлению.
    Немцам удалось депортировать в Германию примерно столько украинцев, сколько они и хотели, несмотря на массовое сопротивление. Советской власти не удалось мобилизовать в Красную армию более 5,5 млн украинцев или, по крайней мере, эвакуировать их в 1941-м не столько из-за массового сопротивления, сколько из-за быстрого наступления немецкой армии. В 1943-44 годах такой проблемы уже не было, и мобилизация прошла значительно успешнее...
    Осознание того, что абсолютное большинство украинцев воевало в Красной Армии не по идейным причинам, а потому, что они были мобилизованы, и у них не было другого выхода, безусловно, может помочь преодолению «исторических войн», поиска «предателей» и «победителей». А также стать надежной преградой культу сталинизма и советского режима, к чему миф Великой Отечественной войны прямо или косвенно ведет.
    Изучение этих событий показывает, что их участники были такими же обычными людьми, как и все остальные. «Народ-победитель» или «народ-герой» в своем большинстве искал нормальной спокойной жизни, и в первую очередь пытался выжить в той страшной войне.
    P.S.: Когда этот текст готовился к печати, лидер КПУ обратил на себя внимание ксенофобскими высказываниями в отношении крымских татар, оправдав этим сталинскую депортацию их в 1944-м.Лидер коммунистов не сказал ничего нового — этот тезис является очень популярным среди российских националистов и сталинистов.
    Так, крымские татары составляли непропорционально большой процент в созданных немцами полицейских формированиях. Однако это было результатом сознательной политики немцев, учитывая разные обстоятельства — прежде всего попытки произвести хорошее впечатление на Турцию, которую Германия пыталась убедить вступить в войну на своей стороне; определенной приверженности друг к другу тюркских народов.
    Немцы так же уделяли большое внимание созданию полицейских и воинских формирований из тюркских народов Поволжья, из числа советских военнопленных.
    Действительно, в своих рапортах немцы указывали на особую привязанность к ним крымских татар. Однако к середине 1942 года они писали, что русское население также «боится возвращения большевиков» и «вздохнуло с облегчением» после того, как немецкая армия установила полный контроль над полуостровом.
    Более важным является, однако, другой фактор. Немцы также писали об особой приверженности к ним жителей Донщины и Кубани. Из числа донских и кубанских казаков было создано немало воинских формирований. Тем не менее, Сталин не депортировал жителей Кубанского или Краснодарского края и Ростовской области. Однако такая печальная участь постигла калмыков.
    В тему: Российские казаки на службе у германских нацистов
    Без сомнения, в случае депортации «малых народов» главную роль играли все возрастающая идентификация Сталина с российским национализмом и подозрение к «инородцам».
    Научная литература, упоминаемая в статье:
    1. Karel C. Berkhoff, «Harvest of Despair: Life and Death in Ukraine Under Nazi Rule» (2004);
    2. Федор Пигидо-Правобережный, «Великая Отечественная война: воспоминания и размышления очевидца» (2002)
    3. Иван Майстренко, «История моего поколения: воспоминания участника революционных событий в Украине» (1985)
    4. Григорий Костюк, «Встречи i прощание», том 2 (1998)
    5. Julia Alexandrow, «Flight from Novaa Salow: Autobiography of a Ukrainian Who Escaped Starvation in the 1930\’s Under the Russians and Then Suffered Nazi Enslavement» (1995)
    6. Виктория Бабенко, «Назад к Врагам» (2003)
    7. Татьяна Пастушенко, «О чем писали друг другу украинские принудительные рабочие в Германии в годы второй мировой войны» / / Страницы военной истории Украины (2002)
    Немецкие документы, упомянутые в этой статье, в большинстве своем находятся в ЦДАВО Украины. Это, прежде всего, фонд Рейхскомиссариата «Украина» (3206) и «Восточного Министерства» Розенберга (3676), и в меньшей степени фонды в Киевском областном архиве (2320, 2356).
    Эти документы содержат многочисленные отчеты немецких органов власти и полиции безопасности (Sicherheitspolizei-und-SD) о ситуации в регионах и настроения украинского населения.
    Немецкие документы из харьковского и житомирского областных архивов, а также московского «Особого Архива» автор статьи исследовал в библиотеке университета в Гарварде, где они имеются в электронной форме.
    Советские документы, упоминаемые в этой статье, имеются в ЦГАОО Украины (57, 1, описание 22). См.. Юрий Николаец «Моральное состояние красной Армии в Украине в первый период войны против немецко-фашиских захватчиков. Дезертирство и борьба с ним» (1998); Roger Reese, «Stalin\’s Reluctant Soldiers: A Social History of the Red Army, 1925-1941» ( 1996).
    Использованные отчеты бандеровского подполья в Восточной Украине находятся в ЦДАВО (3833), преимущественно описание 1, дело 113.
    На религиозную тему, кроме немецких документов, автор использовал данные архива отца Миненка, который находится в архиве университета Альберты в Эдмонтоне.
    Тарас Курило, опубликовано в издании «Iсторична правда»
    Перевод: «Аргумент»

    О авторе: Учился на историческом факультете Львовского университета и НаУКМА. Получил степень доктора истории (Ph.D.) в университете Альберты, Эдмонтон (Канада).
    «Не произнесёт он единого слова, иначе чтобы не записал его страж, приставленный к нему».(сура Каф, 18)
    Габриэл Джабушонори.Хевсурский поэт."Москва делала всё, чтобы ввязать в борьбу с ингушами, чеченцами, соседей Кавказа"
    "Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это."Л.Н. Толстой
    «Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм».Геббельс Й.Рехсминистр.

Похожие темы

  1. Правда о рубле.
    от Steel в разделе Разное
    Ответов: 1
    Последнее сообщение: 23.12.2014, 17:59
  2. Правда Севили.
    от Арцханова в разделе Свободные Темы
    Ответов: 8
    Последнее сообщение: 07.05.2009, 13:56
  3. Мифы и правда 2-й МВ
    от dt52 в разделе Свободные Темы
    Ответов: 5
    Последнее сообщение: 26.04.2009, 16:32
  4. Правда или нет?
    от Темаркъ в разделе Свободные Темы
    Ответов: 1
    Последнее сообщение: 13.12.2005, 09:35

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •