СЛЕДЫ ХРИСТИАНСТВА У ИНГУШЕЙ.
М.Г. Цароева.13.9.19
https://ghalghay.com/2019/09/13/thaba-erda/#more-2965
Filed under: Из истории моего народа — Khamarz Kostoev @ 16:29
Tags: Byzantium, Christianity, Византия, Грузия, Кост, ингушские пантеон, прозелитизм, Georgia, Ingush pantheon, синкретизм, христианство, языческие верования ингушей, pagan beliefs of the Ingush people, proselytism, the syncretism

С периода своей христианизации Византией и вплоть до XVIII века Грузия пыталась распространить христианство среди предков ингушей. Однако каждая из сторон понимала этот прозелитизм по-своему. Христианизируя северных соседей, Грузия пыталась распространить свое влияние и расширить свои границы. Единый христианский бог, символ царской власти на земле, должен был подкрепить это влияние. Ингуши же принимали его как новое божество, пополнившее их языческий пантеон, став «клятвенным братом» местных божеств и гарантом стабильности двух народов в этом регионе частых войн. Ингушские божества издревле имели обычай принимать в свой пантеон божества других народов и «брататься» с ними, как это делали их приверженцы, принимая в свое общество новопришельцев. Иначе говоря, ингуши считали христианского бога одним среди равных, unusinterpares, в божественном семействе. После того, как большинство чеченских обществ покинуло горы, спустившись на плато Ичкерии в ХV – ХVII веках, они были исламизированы соседями – дагестанцами и кумыками. Ингуши же продолжали оставаться в контактах с Грузией, являвшейся центром христианства на Кавказе. Поэтому они сохранили больше его следов в своей культуре. В IX – XII веках грузинский прозелитизм был особенно активным в Ингушетии. Ингуши практиковали христианство наравне с политеизмом к 830 году, времени строительства христианского храма Тхаба-ерда. Эта дата указана на одном из его камней. Он сопровождался строительством храмов и миссионерской деятельностью представителей грузинской церкви, остававшихся часто жить среди предков ингушей. Об этом говорят захоронения при храмах и надписи на их стенах, оставленные после смерти грузинских проповедников. Прозелитизм был прерван в период нашествия татаро-монголов в 1223 году и затем Тамерлана в 1370 году. Ингуши вернулись к своим языческим культам и преобразовали построенные при содействии Грузии христианские храмы в языческие святилища. Однако они привнесли в свои языческие верования некоторые внешние атрибуты христианства, довольно легко уживавшиеся с их старыми культами. Они стали отмечать языческие празднества при христианских храмах. Процессия паломников возглавлялась жрецом, одетым в белое (‘ц1ай-барц1къаж’) и несущим белый священный флаг ‘ныч’, актуализирующий божество. Паломники делали три круга вокруг храмов, зажигали свечи и ставили их вдоль стен. Женщины пели гимн ‘Г1е- лой’, посвященный солнцу, мужчины кланялись храму, крестясь, сняв папахи. Ингуши собирались также в июле около железного креста, инкрустированного в скалу недалеко от селения Кули, а также на горе Тездин-дук у селения Кост, где возвышался большой каменный крест. Они приносили жертвы, зажигали свечи, расставляли их вокруг крестов и молились богам послать им хорошие урожаи. Как только появлялась возможность, Грузия возвращалась к своей миссии и посылала на Северный Кавказ проповедников и священные книги. Однако эти редкие проповеди на чужом языке не способствовали упрочению христианства среди ингушей, и они снова возвращались к своей простой и доступной религии [6, с. 26]. Поcле захвата турками Константинополя в 1453 году и падения ее союзницы Византии для Грузии наступили трудные времена. Раздираемая участившимися вторжениями иранцев и турок и внутренними противоречиями в ХVI – ХVIII веках, она была вынуждена неоднократно обращаться к царям Московии с просьбой о помощи. Таймураз I, царь Кахетии (1606-1648 гг.) и Картли (1625-1632 гг.), многие годы боролся против вторжений Сефевидов. В надежде получить помощь от русского царя и обеспечить безопасность продвижения его послов, Таймураз I пытался в начале XVII века реанимировать христианство у ингушей. С этой целью он сам лично побывал на Северном Кавказе, о чем уведомлял московского царя [11, с. 31-34]: «А здесь близ Каракалканов [Дарьял. – Е.К.] и меж черкасских мурз пребывают народы кисти и оси и иные многие народы. А преж всего они были християне под областью государя иверского, а ныне они ни христьяне, ни турки. И покамест они не отпали, яко леки, и мы об них порадеем, чтоб их крестити в православную христьянскую веру, только о том будет твое царское произволение. А их есть больше 80 тысяч дворов». […] «Сам я с боярами и войском отправился ради великой любви к царскому Вашему Величеству; пошел и открыл дорогу через Туские горы, по Псавским, Клегудским, Хевсурским и Кистинским, по которой дороге ни посол, ни древние иверские цари не проходили в эти горы. А с божьей силой и милостью в.ц.в. [жители] всех этих гор мне подчинились и принесли мне свои старые записи, и я их скрепил, и многие крестились, и теперь еще стоят церкви, иконы и колокола. Там, в Кисте, мы встретились с послами в.ц. величества, но я еще более трудился, целых два месяца, пока [открыл], очистил дорогу […], и божьею силою и милостью в.ц. величества подчинил горцев, так что они сделались моими рабами, так-то и сперва было во время Льва». [М. Полиектов. Материалы по истории грузино-русских взаимоотношений (1615- 1640 гг.). Тбилиси, 1937, с. 118]. Евгений Крупнов пишет, что «приведенное заявление Таймураза о якобы достигнутых им успехах в покорении горцев и открытии им новой дороги военной силой находятся в явном несоответствии со свидетельством, содержавшемся в другом документе [уже русских послов], согласно которому «тое дорогу он, Таймураз, упросил у горских людей на время, только чтоб вам пройти к нему в Грузи (sic)»»[11, с. 34]. Таймураз I тщетно пять раз (в 1615, 1618, 1624, 1635, 1649 гг.) посылал в Московию своих представителей. В 1658 году он сам направился туда, но царь не ответил на его ожидания. К концу ХVIII и в начале ХIХ века Россия, под предлогом защиты закавказских народов от Персии и Турции, аннексировала сначала восточную Грузию, а затем, некоторое время спустя, ее западную и южную части. После войн с Персией, она аннексировала северный Азербайджан и восточную Армению. Приход России на Кавказ лишил Грузию влияния на горцев. Их верования представляли собой синкретизм языческих культов и христианских ритуалов, прослеживавшихся в течение всего ХIХ века. Жюль Клапрот писал в 1823 году [9, с. 420, с. 406]: «Ингуши соблюдают великий пост греческой церкви; но это все, что они знают о христианстве. В настоящее время они ходят на молебен к святым местам. После сбора урожая они собираются у пещеры с железным крестом. У них много легенд, связанных с этими святыми местами, в частности, с каменным сводом, находящимся в долине Шалка. Говорят, что девять дверей ведут от него к подземному захоронению, где сохранились огромные львы, золотой канделябр, оставшиеся нетленными мужчина и женщина, а также шкатулка, наполненная драгоценностями». К середине XIX века ингуши были готовы принять единобожие и стояли на перепутье, не зная, какую из религий выбрать: ислам или христианство. Со второй половины ХIХ века ислам начинает завоевывать позиции среди ингушей, хотя на его фоне продолжают сохраняться черты политеизма и христианства. К следам христианства, обнаруживаемым в ХIХ веке, относятся: уважительное отношение к храмам, почитание крестов, зажигание свечей, выпекание треугольных культовых пирогов с крестиками. Период с конца ХIХ века и даже до 1920-х годов характеризуется синкретизмом всех трех религий: ислама, политеизма и христианства, хотя и в разной степени их проявления. Исламизированные ингуши-горцы продолжали ходить молиться к христианским храмам, ставшим языческими. Н. Грабовский отмечал в 1878 году [7, с. 16-19]: «Джераховцы, кистинцы и галгаевцы считают себя магометанами, но вместе с тем у них встречаются некоторые христианские и языческие обряды; особенно резко выдаются последние. Не знаю, как теперь, но в 1865 году еще можно было видеть тех людей, на которых лежала роль жрецов – исполнителей различных религиозных церемоний. […] Не пускаясь в исторические исследования […], можно, однако предположить, что весь этот религиозный сумбур возник от тех, по всей видимости, частых переходов от христианства к магометанству, которые выпадали на долю этих горцев в разные эпохи появления между ними иноплеменных пришельцев. Подобное предположение не окажется странным, если припомнить, что нынешняя военно-грузинская дорога, в соседстве с которой обитают джераховцы, кистинцы и прочие описываемые мною горцы, служила издавна чуть ли не единственным сообщением между Северным Кавказом и Грузией». Следы христианства сохранялись у ингушей вплоть до ХIХ века наравне с их старыми религиозными верованиями. После того, как экономически и политически ослабленная Грузия, начиная с Таймураза I, призвала российских наместников на Кавказ, чтобы они оградили ее от беспокойных соседей, она попала в зависимость от царской России и утратила свою роль христианского центра Кавказа, превратившись в придаток русских проповедников [18, с. 89- 101]. О крестах, обнаруженных в Ингушетии Повсюду в горах Ингушетии – в ущельях Джераха, Салги (Чулхой), Мецхала, Тумхой, ГIалгIай, Цори, на перевалах Цей-лама – были обнаружены и обнаруживаются до сих пор тесанные из камня или кованые из железа кресты. Ряд из них был обнаружен и описан известным ингушским археологом Джабраилом Чахкиевым [19, 1, сс. 84, 101, 104, 119, 123, 131]: – На перевале Цей-лама, «по краткому сообщению М.М. Базоркина, крупная позднесредневековая каменная стела в виде креста возвышалась на Цей Ламском горном перевале». К настоящему времени она не сохранилась. – В 1,8 км севернее поселка Карт, на отроге Цей- Лама, возвышается «крупный четырехконечный каменный крест, вставленный в специально сделанное в громадном валуне углубление. Форма креста грубо высечена из цельного каменного блока». Высота креста – 1,75 м, размах крестовины – 0,64 м. Крест примыкает к полуподземному склепу. – В полукилометре западнее поселка Кели, на краю каменноящичного могильника, «высится сильноповрежденный крупный четырехконечный каменный крест периода позднего средневековья. Его форма грубо высечена из цельного каменного прямоугольного блока. Верхняя часть крестовины не сохранилась. В нижней части лицевой западной стороны это стелы искусно выбито еще одно изображение крупного креста». Общая высота сохранившейся части – 1,40 м; размах крестовины – 0,55 м. – На юго-западной окраине поселка Верхний Лейми, «на громадном валуне, были устроены 2 позднесредневековых каменных столпа, имеющие в сечении четкую крестообразную форму и сланце- во-ступенчатое завершение (3 крестовидные плитки с венчающим крупным конусовидным камнем)». В высоту столпы достигают 1,85 м. «Данные столпообразные кресты, находящиеся уже в полуруинированном состоянии, можно датировать XVII в. Они были открыты в довоенное время Е.М Шиллингом, а значительно позднее изучались В.П. Кобычевым, М.Б. Мужухоевым, Н.Н. Великой, Д.Ю. Чахкиевым». – В ГIалгIайском ущелье случайно был обнаружен крупный позднесредневековый железный крест, кованный из цельного куска железа. Он упоминался П.С. Уваровой. «На его 3-х концах имеются ромбовидные утолщения, а 4-й (нижний) конец заострен. По-видимому, крест происходит из местного культового памятника». Во второй половине ХIХ века на горе около селения Цори возвышался замшелый каменный крест. Некий Бехо, гид А. Зиссермана и его спутников, принимавший их у себя дома, поведал им, что данный крест был воздвигнут его предками Цорой, принявшими христианство, в честь победы над чужаками- мусульманами, пытавшимися их насильно исламизировать [8, с. 174]. Цоринцы того периода были язычниками, но одновременно исполняли некоторые христианские ритуалы, выращивали свиней, не работали по воскресеньям и уважали пустующие христианские храмы, как и ингуши, проживавшие в долине реки Асса, почитавшие сохранившиеся там остатки христианских храмов. Они называли своих предков ‘керастан’ и употребляли христианский счет дней недели [10, 1,с. 151-152].Названия четырех дней недели было заимствовано ингушами у грузин в начале христианизации [17, с. 218-220]: – ‘oршот’ (понедельник), от грузинского ‘ор- шабат’, «первый шабат» ; название заимствовано из иудео-христианской религии; – ‘пяраска’ (пятница), от грузинского ‘параскеви’, «день святой Параскеви-Прасковьи». После исламизации он стал у ингушей святым днем, как и у всех мусульман; – ‘шоат’ (суббота), от еврейского ‘шабат’; название пришло из иудео-христианской религии через грузинский. У доисламских ингушей суббота была днем поминания покойников. До знакомства с христианством он назывался, по всей видимости, ‘сини-ди’. Это термин сохранился в обозначении поминального ритуала, посвященного душам умерших – ‘сини’. Каждую субботу хозяйки дома делали бескровное жертвоприношение, либацию, посвящая огню напитки (после исламизации – бульон) и небольшую долю поминального блюда, которое собирало за столом всех членов семьи. После исламизации ритуал ‘сини’ был перенесен на вечер с четверга на пятницу – ‘пяраска бийс’. Русское название субботы имеет тот же источник происхождения; – ‘кирин-ди’, «день завершающий неделю», связанный с грузинским словом ‘квири’, «неделя». Воскресенье у ингушей считалось «днем Бога», что является намеком на их христианское прошлое. На вершине горы Цей-Лам, недалеко от Джераха, возвышались три большие стелы-чурт с высеченными крестами, давшие название этой местности – «перевал Трех Обелисков (или перевал Трех Крестов)». Пожилые ингуши рассказывали, что эти стелы были установлены в память о Собрании Старейшин ингушских обществ, состоявшемся на этом месте и заключившем договор о взаимопомощи в случае опасности. Джабраил Чахкиев пишет [19, 1, с. 84]: «На высшей точке Цей-Ламского горного перевала располагаются, примыкая друг к другу, 3 крупные и массивные каменные стелы позднего средневековья, обращенные на юг. В верхней части фасадной длинной южной стороны у каждой стелы отмечаются по одному изображению линейного креста. Согласно содержательным преданиям, записанным И.А. Дахкильговым и Д.Ю. Чахкиевым, стелы символизировали факт объединения в прошлом разных горноингушских обществ (племен), согласованный именно на данном месте. Эти стелы до недавнего времени пользовались особым почтением у всех ингушей» С этой знаменательной даты перевал Трех Обелисков стал местом собраний представителей ингушского народа и соседних с ними обществ для обсуждения насущных проблем. Каждую весну около Трех Обелисков собирались также женщины на праздник богини-матери Тушоли, на который доступ мужчинам был запрешен. Один из подобных праздников был описан Идрисом Базоркиным в его романе «Из тьмы веков» [3, с. 254-307].Эти Три Обелиска были воздвигнуты в период религиозного синкретизма ингушей : мусульманские стелы-чурт несут на себе христианские кресты.В 1985 году этот памятник истории ингушского народа был уничтожен. Убрали его, чтобы проложить дорогу [15, с. 337-338]. Отныне он остался только в легендах и на редких фотографиях. Многие ингушские пирамидальные башни местной архитектуры и солнечные могильники имеют на фасаде кресты, иногда стилизованные под «Голгофу», как считают исследователи. Они выступали в роли оберега и одновременно выполняли функцию отдушин. Такие башни возвышаются в селениях Лейми, Макажой, Арзи и других. Большое количество железных нательных крестиков было обнаружено в нишах христианских храмов, преобразованных впоследствии в языческие святилища. Все эти кресты датировались, согласно археологам, от ХIII до ХIХ веков. Христианские храмы, преобразованные в языческие святилища В живописном ущелье Ассы в Ингушетии, связанном с Закавказьем многочисленными переходами, находится значительное количество культовых памятников, архитектурные детали которых напоминают грузинские храмы. Этот регион называют музеем под открытым небом древнего зодчества. К сожалению, время и трагические события в истории ингушей привели к исчезновению значительного числа храмов, пирамидальных башен, древних и средневековых солнечных могильников-каш. От многих остались только руины, как молчаливый упрек предков ингушей, строителей и зодчих, известных по всему Кавказу. Во время первых археологических раскопок, предпринятых в горах Ингушетии в 1925-1927 годах, Леонид Семенов изучил несколько храмов и солнечных могильников. Они позволили расширить горизонты и углубить историю ингушей. Впервые древняя культура народа на основе артефактов была сравнена с фригийской культурой [14]. Кроме того, местный житель Х.-А. Ахриев рассказал Л.П. Семенову, что недалеко от покинутого селения Памет находился христианский храм, разрушенный в конце ХIХ века новообращенными мусульманами. На его месте была построена мечеть. Ингуши, по словам Х.– А. Ахриева, продолжали давать детям грузинские собственные имена, в несколько измененном виде [1, с. 139]. В ущелье Ассы, у слияния рек Азды и Асса, на- ходился небольшой христианский храм верхнего средневековья. П.С. Паллас писал тоже, что в низовьях Сунжи и Камбелея, он видел очень почитаемый ингушами храм, при котором находился отшельник. К северу от селения Карт находится место, ко- торое глубоко почиталось ингушами. Это ‘Дяли-те’ («Возвышенность Дялы»), названное в честь верховного божества пантеона. Там возвышается храм XVII века с двускатной крышей, украшенный стилизованными крестами в виде «Голгофы» и называвшийся в народе ‘Далтер-элгыц’, «Храм возвышенности Дялы». Он подробно описан археологом Джабраилом Чахкиевым [19, 1, с. 104-105]: «Весьма интересны по своим украшениям восточная и западная стены. В треугольнике этих стен помещены крупные кресты с «Голгофой». Кресты простые, прямые и образуются узкими щелями, выложенными плоскими камнями. Верхний левый и правый концы крестов заканчиваются небольшими квадратными нишами. Нижние части крестов стоят на «Голгофе», состоящей из пяти квадратных углублений. Выше крестов устроено по одному узкому окну с расширением вовнутрь. На гребне крыши храма еще в конце XIX в. возвышался огромный железный крест. Снаружи памятник был украшен многочисленными рогами оленей и быков, вделанными в его стены. […] Внутренняя часть постройки делится арками на 4 части. […] В западной и продольной стенах устроены многочисленные ниши, расположенные в некоторых местах в три яруса. Некоторые ниши с боковыми ответвлениями, тайниками, в которых хранились кресты, чаши и иной церковный инвентарь. В глухих нишах некогда стояли иконы и свечи. Вдоль стен можно видеть каменные сиденья П-образной формы. […] Почти в центре восточной стены алтарной части высится каменный столп, имеющий общую кладку со стеной. Высота столпа – 2,47 м, ширина основания – 0,98 м, толщина – 0,18 м. […] В лицевой стороне столпа 3 ниши. […] В глубине [средней ниши], над самым верхом высечен простой крест. […] Все три ниши носят следы копоти. […] Возведен храм-святилище тщательно, на известковом (с добавлением крупнозернистого песка) растворе. Кладка стен полигональная, приближающаяся к порядковой. В основании и углах размещаются «вперевязь» наиболее крупные и лучше обработанные прямоугольные каменные блоки. Снаружи у стен местами сохранилась светло-желтая штукатурка, а изнутри стены, арки и потолок аккуратно покрыты штукатуркой белого цвета. К южной стене примыкала полуокруглая ограда, от которой сейчас прослеживаются только остатки каменной кладки на известковом растворе. Предания сообщают, что одним из последних наиболее уважаемых жрецов Дялите был местный житель Ижи Долаков, обладавший высоким даром красноречия». Российские путешественники и исследователи XIX века находили на горе Дялите железные кресты, воздвигнутые на открытом пространстве. Крылья крестов имели углубления для свечей. Самые известные храмы Северного Кавказа, относящиеся к эпохе христианизации, находятся на территории Ингушетии. К ним относятся: Тхаба-ерда (IХ век), Алби-ерда (XII-XIII век), Тумгой-ерда (ХII- ХIII век), Маго-ерда (ХIII век) и, согласно Л.П. Семенову, Таргимский храм (ХIII век). Эти культовые строения по размерам больше языческих святилищ. Следы фрески и архитектурные детали позволяют считать их производными от грузинской архитектуры верхнего средневековья. История святилища бога вселенной, Тхаба-ерда, хорошо известна. Оно привлекало внимание путешественников, историков и археологов, начиная со второй половины ХVIII века. Оно было исследовано Жюлем Клапротом, П.С. Палласом, Д.З. Баградзе, В.Ф. Миллером, Е.И. Крупновым, Г.Н. Чубинашвили, Л.П. Семеновым, Б.М. Мужухоевым, Д. Чахкиевым…

Тхаба-ерда представляет все характеристики местной и грузинской архитектуры. Во время путешествия на Центральный Кавказ Гюльденштедта, Палласа и Клапрота в конце ХVIII и в начале ХIХ века Тхаба-ерда функционировал как языческое святилище. Однако они обнаружили в нем священные книги, иконы и христианские манускрипты, очень почитаемые ингушами. Стены были украшены фреской, различными надписями на христианские темы. Во время пребывания Миллера в Ингушетии в конце ХIХ века, он уже не обнаружил в святилище ни священных книг, ни икон, ни манускриптов. Ему удалось записать со стен только некоторые надписи. От фрески остались только едва заметные следы. В 1969 – 70-х годах параллельно археологическим раскопкам были предприняты работы по реставрации храма Тхаба-ерда. Новые археологические и архитектурные элементы способствовали более точной датировке памятника. Г.Н. Чубинашвили отметил в его конструкции три исторических периода: VIII – IХ, Х – ХI и ХV – ХVI века. Внутри святилища были найдены кончики стрел, копья, бусы из корналина и из стекла, курительные трубки, датирующиеся верхним средневековьем. Разбитый каменный крест и крестильная купель относятся к периоду его воздвижения – к VIII – IХ векам. Вдоль стен были обнаружены пять захоронений, датируемые IХ – ХII веками. В 1974 году, во время 4-й конфeренции, посвященной памяти историка и археолога Е.И. Крупнова, Г.Г. Гамбашидзе выступил с докладом об исследованиях по храму Тхаба-ерда [5]. На осколках черепицы и архитектурных деталях бордюров крыши им были выявлены изображения крестов и надписи на старогрузинском языке, асомтаврули. На одной из них было написано: «О, Христос, смилуйся над Арсением М.». Г.Г. Гамбашидзе считает, что речь идет об Арсении Мамадмт1арисаиса, грузинском католикосе Арсении II (955-980гг.). Все надписи относятся к X и первой половиной XI века. Эта эпоха совпадает с одним из периодов реставрации храма, предложенных Г.Н. Чубинашвили. Дата XII века была выдвинута историками прошлого, исходившими из легендарных сведений, утверждавших, что храм был построен «во время правления царицы Тaмары» (конец ХII-начало ХIII века). Эпоха правления этой грузинской царицы, имевшее важное значение для истории всего Кавказа, была и до сих пор является точкой отсчета, от которой исходит рассказчик при передаче каких-то далеких событий, часто даже доисторических. Имя католикоса Арсения II, высеченное на одной из стен храма Тхаба-ерда, позволило также Г.Г. Гамбашидзе предположить, что во второй половине X века правители Кахетии – Квирике (929-976 гг.), Давид II (976-1010 гг.) и католикос Арсений II – заложили строительство храма на месте более древнего языческого святилища, посвященного богу вселенной и хозяину Казбека Тха. После ослабления христианства месту и храму было возвращено прежнее название ‘Тхаба-eрда’ («дом бога Тха»). Таргимский храм походил на Тхаба-ерду по своему внутреннему плану. Как и Тхаба-ерда, он имеет аналогии с архитектурой древних грузинских церквей. Внутри храма находилось подземное помещение, предназначенное для приема покойников. Несмотря на простоту архитектуры храма Алби-ерда, археологи относят его к тому же типу, что Тхаба-ерда и Таргимский храм. Он был исследован нашим современником Макшарипом Мужухоевым, датировавшим его ХIII веком [13, с. 183]. По предметам, найденным в храме Алби-ерда, он действовал до ХVII – ХVIII веков как христианский храм, затем был окончательно преобразован в языческое святилище. Арки средневекового храма Маго-ерда, бога магии и знаний, расположенного около селения Салги, имеют параллели с арками храма Тхаба-ерда. Над одной из них был вмонтирован крест. В отличие от всех христианских храмов, Маго-ерда обладал алтарем. Святилище Матар-дяла, божества косьбы и покровителя мужчин, имел тоже на западной стене крест, напоминающий тот, что был обнаружен над аркой храма Маго-ерда. Старики грузинских горных обществ, гудамакаров и пхи, рассказывали П.Г. Буткову, что на границе с ними находилось раньше еще несколько христианских храмов. По своей архитектуре, ингушские храмы, как считал Л.П. Семенов, относятся к первым культовым строениям Северного Кавказа. Старые христианские пергаментные манускрипты и псалтыри, обнаруженные в Ингушетии Христианские манускрипты и псалтыри, находившиеся в храмах Тхаба-ерда и Маго-ерда, следы которых были утрачены, должны были представить большой интерес для истории религий Ингушетии. В 1893 году местные жители рассказали Г. Вертепову, что в храме Тхаба-ерда существовали священные книги, в том числе Евангелие.

О наличии в храме священных книг упоминали в более ранний период исследователи и путешественники. В течение двух лет Г. Вертепов искал следы этих книг. Наконец, ему удалось найти одного местного ингуша, продавшего ему «за незначительную сумму» пергаментные страницы рукописного псалтыря на старогрузинском языке. Г.Г. Гамбашидзе считает, что манускрипты священнописаний, надписи на стенах и обломках черепиц Тхаба-ерды, надписи на стенах Алби-ерды и эпитафии на некоторых солнечных могильниках- каш, говорят о том, что ингуши эпохи интенсивных религиозных контактов с Грузией (IX-XIIвека) использовали грузинское письмо и что службы в храмах проходили на грузинском языке [11, с. 196]. Такого же мнения придерживался и Н. Яковлев. В 1920-х годах он обнаружил на штукатурке арки одного из древних солнечных могильников-каш ущелья Ассы надпись грузинскими буквами, передающую имя местного жителя Энолы и относящуюся к периоду христианства. Ибо рядом с ней был изображен крест грузинского (георгиевского) типа. «Значит, для того, чтобы писать на местном языке на Северном Кавказе применяли грузинский алфавит», заключает Н. Яковлев [20, с. 15]. При некоторых храмах были открыты школы для обучения детей грузинскому языку. После прихода России на Кавказ было запрещено преподавать ингушским детям грузинский язык. В 1927 году Л.П. Семенов, в свою бытность старшего научного сотрудника Научно-исследовательского института Ингушетии, передал Н.Я. Марру страницы манускрипта на пергаменте, обнаруженные Г. Вертеповым в 1893 году в Ингушетии. Н.Я. Марр переслал их А.П. Генко для более детального изучения. Форма букв манускрипта позволила А.П. Генко датировать его ХI или ХII веками [12, с. 66]. В настоящее время следы этого манускрипта затерялись. Однако до того, как его отправить Н.Я. Марру, Л.П. Семенов сделал копии трех страниц, переданных им впоследствии грузинской исследовательнице М.А. Шанидзе. Изучив их палеографические и редакционные характеристики, она датировала манускрипт Х веком [4]. Страницы старого грузинского псалтыря, принадлежавшего храму Маго-ерда, были недавно обнаружены Г.Г. Гамбашидзе в Ингушетии, в Назрани, при помощи писателя Б.А. Чахкиева. Один пожилой ингуш по фамилии А. Элжеркиев, у которого находились эти страницы, рассказал им, что он нашел псалтырь в святилище Маго-ерда, покровителя его рода. Его он продал, но оставил себе два листка на память. Текст на этих двух пергаментных листках (15,5 х 7; 14,5 х 7,5), написанный на асомтаврули, располагался в одну колонку. Палеография текста позволила датировать его Х веком. Его каллиграфия была близкой к каллиграфии текста из Тхаба-ерды. Оба манускрипта относились, следовательно, к одному культурному и религиозному центру, к Грузии, перед тем, как оказаться в святилищах Ингушетии [4]. Такое издание псалтырей было развито в Грузии в период деятельности Георгия Мтацминдели или Афонского (1009- 1065 гг.), известного грузинского писателя, историка и религиозного деятеля. С ХI века, как считают, этот псалтырь стал чем-то вроде Вульгаты. О времени начала христианизации ингушей Первыми ингушскими обществами, столкнувшимися с христианством, были предки г1алг1аев (Gargars), проживавшие в первые века н.э. на правом берегу Куры и в долине реки Каркарчай современной Грузии, а также предки Гелатхой (Gels или Gaels), проживавшие в ту же эпоху на левом берегу Куры. Эти общества были христианизированы в IV веке миссионерами царя кавказской Албании, Урнаиром, принявшим в 313 году в качестве государственной религии христианство, связанное с Армянской апостольской церковью. К северу от этих предков современных ингушей проживали дагестанские племена леки, являвшиеся предками лакцев, лезгин и цахуров. Все эти племена находились, следовательно, в ту далекую эпоху под влиянием Армянской церкви. Часть гаргаров и гелов, не захотевших предать религиозные верования предков, по всей видимости, покинули свои прежние места проживания на берегах Куры и Каркарчая и ушли на север, в горы. Согласно хевсурским легендам, собранным Р.Л. Харадзе и А.И. Робакидзе, племена гIалгIай жили уже в «эпоху царицы Тамары» в северной Грузии, в селениях Гаппи, Цоли, Някисте, Кайраке и др. Позже, под давлением хевсуров и пшавов, г1алг1ай вынуждены были покинуть эти земли и перебраться на северные склоны Центрального Кавказа, где их потомки проживали еще в ХIХ веке. Прибыв на северный Кавказ, они принесли с собой названия мест своего прежнего проживания: Гаппи, Цолой, Някъасте, Хайрак… Этим объясняется совпадение топонимов на северных и южных склонах Центрального Кавказа (Н.В. Волкова). Упрочившись на новом месте, эти общества начали постепенно занимать ведущие позиции. С течением времени этноним ‘гIалгIай’ стал обозначать всех ингушей и остался самоназванием этого народа. Чеченцы их называют также. Археологические артефакты показывают, что, по всей видимости, Византия участвовала с V по IХ век в христианизации предков ингушей. В конце ХIХ века недалеко от Джераха, около российского укрепления, находящегося у слияния Терека и Армхи, были обнаружены «греческие золотые монеты». «Возможно, данные монеты являлись византийскими солидами» [19, 1, с. 8]. В 1933 году около селения Джерах одним из его жителей, Т. Цуровым, был найден византийский солид эпохи правления императора Анастасия I (491-518 гг.). Позже она была изучена и описана Л.П. Семеновым [19, 1, с. 14]. При раскопках в храме Тхаба-ерда, в одном из его пяти захоронений (под n° 3), была найдена монета эпохи деятельности византийского императора Михаила III (842-867 гг.). Эти находки оказались, возможно, в горах Ингушетии с тех далеких времен, когда предки ингушей находились в контактах с греческими колониями. Легенды, собранные Чахом Ахриевым в 1860-х годах, упоминают об этом. Они сохранили этнонимы ‘джелты’ или ‘джилины’, отождествляемые с греками. Джелты или джилины «пришли на Северный Кавказ, настроили храмов и затем ушли, оставив закопанные клады», как повествуют легенды. В ингушском языке сохранились религиозные термины, заимствованные из греческого непосредственно «в период доминирования Византии и Греции»: слово ‘элгыц’ и ‘килис’ («храм, святилище») от греческого ‘ecclêsia’ («храм, церковь»); ‘елсмале’ («рай») от греческого ‘elizium’. Слово ‘жожаг1ате’ («ад») заимствовано из грузинского языка. Современные ингуши называют церковь термином ‘кинис’, являющимся альтерацией от ‘килис’, формы, развившейся по закону прогрессивной ассимиляции. Этот термин был, вероятно, заимствован горцами Кавказа от византийцев, так как его рефлекс ‘килиса’ обнаруживается также у народов адыгэ, христианизированных Византией с 482 по 565 гг. Таким образом, можно предположить, что христианство из Византии начало проникать к ингушам в ту же эпоху, что и к народам адыгэ, которые были их непосредственными соседями до прихода иранских племен в ХIII-ХV веках, вклинившихся между этими двумя автохтонными народами Кавказа. Византия продолжила свой прозелитизм до IХ века при содействии Грузии и Армении. К концу VII и в VIII веках, с ослаблением Армении, Кахетия (восточная Грузия) взяла на себя основную миссию по христианизации северо-кавказских народов. ГIалгIай и гелатхой находились с тех пор под влиянием христианства, идущего из Грузии. Христианизация ингушей Грузией, прерываемая постоянными вражескими вторжениями, никогда не была завершена. Оказались бесплодными и попытки реанимировать увядшее христианство среди ингушей [16, с. 92-112]. Действия русских военных по усмирению Кавказа способствовали тому, что ингуши выбрали ислам, пришедший к ним мирным путем, объединявший их с другими народами Северного Кавказа и ставший их единственной гарантией на выживание и на сохранение этнической идентичности.
М.Г. Цароева

Список литературы
1. Албогачиева М. С.-Г. Многоликая Ингушетия / Сост, М.С.-Г. Албогачиеав. – С.-Петербург, 1998. 304 с.
2. Ахриев Ч. Ингушевские праздники // Сборник сведений о кавказских горцах, Т. 5. Тифлис, 1871. с. 1-16.
3. Базоркин И.М. Из тьмы веков. Грозный: Чеч.-Инг. книж. изд-во, 1989. 573 с.
4. Гамбашидзе Г.Г. Древнегрузинские церковные книги в Ингушетии» // V-е Крупновские чтения по археологии Кавказа. Махачкала. 1975.
5. Гамбашидзе Г.Г. Из истории связей Грузии и Ингушетии в средние века» // V-е Крупновские чтения поа археологии Кавказа. Махачкала, 1975.
6. Грабовский Н. Ингуши (их жизнь и обычаи) //Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IХ. Тифлис, 1876. Манускрипт, 115 с.
7. Грабовский Н. Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушевского округа // Сборник сведений о Кавказских горцах, в. III. Тифлис, 1870. с. 1-27.
8. Зиссерман А.Л. Двадцать пять лет на Кавказе, 1842-1867. СПб.: А.С. Суворин. 1879. 425 с.
9. Klaproth, Julius von. Voyage au mont Caucase et en Géorgie. Paris: C.Gosselin, 1823. 2 volumes, carte gravée.
10. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. Москва: Тип. А.И. Мамонтова и К, 1890. 2 тома.
11. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. Москва: Наука, 1971. 207 с.
12. Мартиросян Г.К. Нагорная Ингушия // Известия Ингушского научно-исследовательского института краеведения. B. 1. Владикавказ. 1929. с. 7-154.
13. Мужухоев М. Б. Таргимский храм // Северный Кавказ в древности и в средние века. Москва: Наука, 1980. с. 177-183.
14. Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1925-27 гг. Владикавказ: Инг. Ин-т Краеведения. 1928. 32 с.
15. Цароева М.Г. Пантеон ингушей. Москва-Париж: Триумф, 2016. 543 с.
16. Tsaroieva М.G. Peuples et religions du Caucase du Nord. Paris : Karthala, 2011. – 389 p.
17. Цароева М.М. Следы древних цивилизаций в языках и культуре ингушей и чеченцев. Москва-Париж: Триумф, 2016. 320 с.
18. Tsaroieva М. G. «Tentatives du gouvernement russe pour restaurer le christianisme chez les Ingouches et les Ossètes (aux XVIII et XIX siècles)» // Slavica Occitania. Les Mutations religieuses en Russie et dans l’Empire russe : Conversion et sécularisation. Toulouse, 2015. p. 89-101.
19. Чахкиев Д.Ю. Древности горной Ингушетии: Научное издание, 1 / Автор-составитель Д.Ю Чахкиев. Назрань: Мин. культуры РИ. Т. I. 2003 (145 с.), Т. II– 2009 (95 с.).
20. Яковлев Н. Проблемы изучения культуры чеченцев и ингушей // Многоликая Ингушетия / Сост.