Ложь осетин о своём вкладе в победу над гитлеровской Германией и про участие осетин в ВОВ: maga_gorec — ЖЖ
https://maga-gorec.livejournal.com/77252.html

Ложь осетин о своём вкладе в победу над гитлеровской Германией и про участие осетин в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг.

«Осетия в Великой Отечественной войне», Перевалов Сергей Михайлович.

«Есть один сюжет в истории Великой Отечественной войны, который я не хотел оставлять без внимания в год 65-летия Победы – это то, как освещается участие в ней Северной Осетии. Последняя статья Владимира Писаренко «Забытые солдаты Победы» побудила меня ускорить подготовку поста.

«Осетия в Великой Отечественной войне». Что говорят и пишут об этом на местном, республиканском уровне?

Основной вопрос: вклад республики в победу.

Вот официальная точка зрения. «Мы с гордостью говорим о том, что на фронтах Великой Отечественной сражались более 100 тысяч уроженцев Северной Осетии. От Терека и Сталинграда, Ленинграда и Москвы до Праги, Вены, Будапешта и Берлина прошли дорогами войны наши земляки. Выходцы из Северной Осетии воевали на всех фронтах Великой Отечественной. Территория самой республики стала местом ожесточенных боев. Сражения у Эльхотовских ворот, на Моздокском направлении, в Майрамадаге преградили путь фашистам в Закавказье. От стен Владикавказа, завоевавшего право называться «Городом воинской славы России», началось отступление немецкой армии. За мужество, храбрость и героизм 81 житель республики был награжден Золотой звездой Героя Советского Союза. 12 наших земляков стали полными кавалерами ордена Славы». Это из поздравления Главы республики Т. Д. Мамсурова ко Дню Победы.

Такого рода обращения к гражданам в торжественные дни с перечислением заслуг жителей республики вполне понятны, даже необходимы, и в общем, они отвечают социальным запросам на историческую память. Но они недостаточны, так как апеллируют больше к чувствам, чем к разуму. Возбуждают гордость, но мало что дают для объяснения события. Чтобы спрос на память стал историей, а история побуждающим к действию мировоззрением, надо ставить конкретные вопросы, диктуемые самой жизнью, и искать ответы, опираясь на твёрдо установленные факты. Этим должны заниматься историки. С учётом почти полувековой сплошной фальсификации истории войны советскими идеологизированными кадрами – практика, до конца не преодолённая и в наши дни, особенно в таком регионе, как Северная Осетия, где у власти находятся во многом те же (ментально) люди, что некогда строили коммунизм в отдельно взятой стране, задача не из лёгких.

Вопросы возникают там, где нет ясного ответа. Например, такой: чем измерять вклад в победу? В Осетии принято подсчитывать количество Героев Советского Союза. Их число в республике колеблется от 60-ти до 79-ти (в выступлении Мамсурова, как видим, уже 81). Отдельно ведётся счёт осетин (это уж обязательно, другие не в счёт), которые по числу Героев занимают первое место среди всех национальностей Советского Союза, всего, по разным подсчётам, от 32-х до 36-ти. Правда, в таком случае мы выходим за границы республики, поскольку считают всех осетин Советского Союза. Оставляю в стороне тему объективности составления наградных списков (немаловажную, часто решающую роль играли идеологические и дисциплинарные соображения, взять, хотя бы, манипуляции с именами 28-ми панфиловцев, совершивших «подвиг, которого не было», или колебания вокруг присвоения звания Героя подводнику Маринеско, известному по т. н. «Атаке века»). В любом случае полагаю, что оценивать вклад в победу по числу награждённых не очень пристойно. «Мы в огонь и дым идём не для наград», - поётся в одной из песен о войне. Для людей на фронте ставка в борьбе с врагом была неизмеримо выше и дороже всех наград: сама жизнь. Человеческими жизнями и принято, как ни печально, измерять вклад народов нашей страны в победу 1945 года.

Сколько жизней положила Северная Осетия? «Более 100 тысяч уроженцев Северной Осетии», ушедших на фронт, у Т. Д. Мамсурова (не знаю, из какого источника), видимо, включают и родившихся в Северной Осетии, но выехавших в другие регионы. Более точные цифры содержатся в специальных изданиях. Согласно «Книге памяти» (Владикавказ. Т. 3. 1995) за годы войны Северная Осетия отправила на фронт 84,5 тыс. чел., из которых погибло 44,8 тыс. – больше половины. В «Истории Северной Осетии. XX век» (Москва, 2003) даётся уже другая цифра «свыше 95 тысяч сынов и дочерей Северной Осетии», из которых «каждый второй не вернулся с поля брани». О неточностях (мягко сказано) военной статистики я уже писал в своём предыдущем посте от 20.06.2010 г. о спорных вопросах интерпретации Великой Отечественной и 2-й мировой войны. Добавлю такой факт из истории моей семьи, и одновременно – Осетии. Отец моей жены, Сардион Добизаевич Беслекоев из сел. Заки упомянут в «Книге памяти» (Владикавказ. Т. 3. 1995, стр. 84) как погибший в октябре 1942 г., между тем он после ранения продолжал воевать, снова получил тяжелое ранение и контузию, попал в госпиталь, выжил и умер в 1975 году. Ошибка далеко не единичная.

С оговорками о неполных и неточных данных будем ориентироваться на имеющиеся в литературе, в частности, – в книге «История Северной Осетии. XX век», цифры: около 47 тыс. (из 95-ти тыс. мобилизованных) жителей Северной Осетии, погибших на фронтах Отечественной войны. Эти цифры, характеризующие вклад в Победу многонациональной республики в целом, в устах и под пером многочисленных представителей осетинской интеллигенции, удивительным (для непосвящённых) образом переносятся на одних осетин и на один осетинский народ.

Несколько примеров из Интернетовских публикаций и комментариев.

Форум «ОСЕТИНЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ», сайт KavkazWeb.net: «В суровые годы Великой Отечественной войны 90 тысяч сынов и дочерей Северной и 20 тысяч Южной Осетии ушли на фронт. 75 жителей Северной Осетии (из них 34 осетина) стали Героями Советского Союза, больше всех на душу населения; столько же стали генералами. Для маленького народа это большие цифры». «Маленький народ», конечно, – про осетин (не назовёшь «маленьким» русский или советский народ).

На этом же сайте, ниже: «СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ в начале войны в 41 направила в ряды армии 40 200 человек, а всего за время войны 41-45 воевали 90 000 человек.Из них 84 000 были призваны военкоматами, 4 400 составляли народное ополчение, остальное войска НКВД. 45 500 не вернулись с фронта. …С фронта не вернулись 7 братьев Кобегкаевых и 7 братьев Газдановых. По 6 сыновей потеряли семьи Хестановых и Темировых. Не вернулись в семьи 5 братьев Токаевы, Гуриевы, Тургиевы, Каллаговы, Бясовы, Балоевы, Калоевы, Сеоевы, Дзоблаевы, Тахоховы, Бароевы, Басаевы (сел. Ельхотово), Вазаговы, Дигуровы, Касаевы, Дзебоевы. 52 семьи потеряли по 4 сына. Акоев из Дигоры и Джанаев из Орджоникидзе повторили подвиг Гастелло. Кайтуков, Калоев, Дзотов и Недвижай повторили подвиг Матросова. Слово «осетин» с уважением произносилось на всех фронтах Отечественной войны, ибо осетины показали себя храбрыми, честными воинами. «Когда Родина в опасности, осетины – на седле». Цифры – для всех национальностей, примеры героизма – одной осетинской. Очень распространённый приём передёргивания.

Далее. Сайт «История Осетии» (http://www.ossetians.com/rus/news.php?newsid=4). Из обзора, подготовленного Р. Кучиевым в 2005 году:

«Наиболее ярко осетинский народ проявил свои лучшие качества, унаследованные от гордых предков во время Второй мировой войны.
При общей численности населения на 1941 г. 340 тысяч человек:

-90 тысяч осетин ушли защищать Родину от фашистских оккупантов.

-46 тысяч из них погибли в боях за свободу и независимость нашей Родины», и т. д.»

Ещё пример – из печатного СМИ, журнала «Квайса». 2009. № 1. Алан Касаев, говорит о бедах Осетии в XX веке в таких словах: раскулачивание 1930-х годов – «это трагедия осетинского народа. ...Дальше вообще катастрофа. Великая Отечественная война. 90 тысяч – треть всего населения – ушло на фронт. И почти 50 тысяч погибших. Думается, что гибли лучшие». Опять знакомый приём: 90 тысяч мобилизованных, 50 тысяч погибших (в круглых цифрах) – всё относится на счёт осетин.

А как на самом деле?

Есть сводная таблица военных потерь, понесённых народами Советского Союза. Эти данные основаны на официальных документах и неоднократно публиковались с 1990-х годов (М. В. Филимошин, А. П. Артемьев, А. Ю. Безугольный). Потери осетин исчисляются в 10,7 тыс. человек (мобилизованных, соответственно, примерно вдвое больше). Это на весь Союз, в котором по переписи 1939 г. насчитывалось 354.818 осетин. Из них в Северной Осетии (в границах 1944 года) жило 168,4 тыс. человек, т. е. менее 50%. Делим пополам цифру в 10,7 тыс. чел., получаем максимум 6–7 тыс. чел. осетин из 46-47 тыс. от всей республики. Колебания могут быть в ту и другую сторону (вновь напомню об огрехах в статистике), но не в десятки тысяч человек.

7:40 (в тыс. чел.) – таково (приблизительное) соотношение потерь осетин и неосетин на фронтах Отечественной. Почему так? Посмотрим на призывной контингент Северной Осетии в 1941–45 гг. Общая численность населения республики составляла 407,9 тыс. чел. Свыше 40 тыс. из них составляли «мусульманские» национальности (ингуши, чеченцы, кабардинцы, ногайцы и др.), считавшиеся неблагонадёжными (многие были выселены в 1943–1944 гг.), и не пригодными к призыву в армию, как и местные немцы (ок. 4,3 тыс. чел.). Основная мобилизационная нагрузка легла на самые многочисленные национальности: осетин (168,4 тыс.) и русских (156,1 тыс.) с украинцами (9,6 тыс.). И тем не менее, при относительном равенстве (50:50), осетины понесли потери в несколько раз меньшие, чем славянские национальности. 7:40 (!) – это же надо как-то объяснить.

Особой тайны здесь нет: причина – в недоверии советского руководства к горским национальностям. Да, в сравнении с чеченцами, ингушами, осетины считались более лояльным народом, в больших количествах призывались в Красную армию, и, соответственно, понесли относительно большие потери (3,2% от своей численности), чем другие национальности Северного Кавказа (кроме славянских). Но полного доверия к ним не было, уже с 1942 года стал сокращаться призыв осетин в армию, а с 1943 года на него был наложен полный запрет. «Карачай, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия, Дагестан, Северная Осетия – не горские национальности подлежат перерегистрации; горцев не перерегистрировать и не призывать», - такова была инструкция Главного управления формирования и укомплектования войск (А. Ю. Безугольный. Народы Кавказа и Красная армия. 1918–1945 годы. М., 2007, стр. 172). Если горцы и попадали в армию, то не по призыву, а как добровольцы по специальным рекомендациям партийных и советских органов. Мотивы недоверия к осетинам в историографии как следует не выяснены, причиной чему – откровенное нежелание осетинских историков признавать факты, способные развенчать миф об исключительных заслугах своего народа в Великой Отечественной войне. Я сам неоднократно сталкивался с агрессивным неприятием самой постановки вопроса о том, почему возникло такое недоверие. Не любят правды кадры историков советской выучки и националистических убеждений, предпочитают дезинформацию.

Ох уж наши местные историки! Разъяснять широкой общественности дезинформацию относительно участия осетин в войне они, как видим, не спешат. Но может быть они делают это в своих научных трудах? Посмотрим. Крупнейший республиканский опус последнего десятилетия – «История Северной Осетии. XX век» (Москва, 2003). Солидный том в 632 страницы подготовлен коллективом авторов СОИГСИ. Главу «Северная Осетия в годы Великой Отечественной войны» писал Т. Т. Худалов в 1990-е годы, но любой, кто будет читать может подумать, что текст составлен, как минимум, в разгар «застойного» (1970-80-х гг.) времени, как будто и не было прорыва, связанного с гласностью и свободой слова (для желающих и неробких), открытием архивов, снятием «железного занавеса», утверждением принципа плюрализма. Никаких проблем, никакого анализа, в отношении неудобных фактов *– чисто «совковый» приём умолчания. Например, ни слова о высылке ингушей в 1944 году, так что читатель остаётся в полном неведении, каким образом в составе Северной Осетии оказался Пригородный район. Что касается людских потерь, сказано достаточно замысловато следующее: «В историческую победу над фашистской Германией свой вклад внес и осетинский народ. С оружием в руках страну защищали свыше 95 тысяч сынов и дочерей Северной Осетии – осетины, русские, грузины, армяне, украинцы, кабардинцы, дагестанцы, евреи и другие. Из них каждый второй не вернулся с поля брани» (стр. 334). Что поймёт читатель? Что воевали разные национальности, на первом месте осетины, и «вклад в победу» принадлежит именно осетинскому народу. Далее – текст, где перечисляются десятки лиц – фронтовиков, партизан, участников движения Сопротивления, с очевидным преобладанием осетинских фамилий. Три отдельные (советского времени) биографии военачальников – и все осетины: И. А. Плиев, Г. И. Хетагуров, Х. Д. Мамсуров. Много пропаганды, мало науки. Почему такие работы, устаревшие и с фактической стороны, и методологически, и концептуально, всё-таки проходят? Из-за засилия идеологизированных кадров (старых – коммунистических, новых – националистических). Я, как сотрудник института, выступил как-то в СОИГСИ по поводу этого издания с его оценкой как этноцентристского и потому необъективного. Реакция тогдашнего директора Агубе Георгиевича Кучиева: «Не ваше дело, мы сами разберёмся!». Мне пришлось ответить какой-то резкостью и разговора не получилось. Меня не смущает необходимость отстаивать в самой острой дискуссии ту точку зрения, которую я могу обосновать, и которую считаю верной. Но мои оппоненты в полемику не идут: не с чем, предпочитают применять многократно испробованные политические, административные, партийные (не брезгуют и криминальными) приёмы зажима критики. За пределами республики их влияние минимально, в большой России историческая наука, пусть не без трудностей, живёт и развивается. Но до границ Эльхотово эта публика пытается диктовать свои правила игры и во многом ей это удаётся.

И последний пример. Last, not the least. «Не нужно себя обманывать: образ других народов или собственный образ, который живет в нашей душе, зависит от того, как в детстве нас учили истории. Это запечатлевается на всю жизнь» (Марк Ферро, французский историк). Впервые школьники встречаются с последовательным рассказом об истории своей республики в 5-ом классе, учебным пособием для них являются «Рассказы по истории Северной Осетии» Руслана Сулеймановича Бзарова. В главе «Осетия в Великой Отечественной войне» есть параграф «Осетия – родина героев». Руслан Бзаров у нас истинный интернационалист, он даже убеждён, что «осетины не могут быть националистами по определению (sic!)», а потому из полутора десятка приведённых им имён, все, за исключением Вани Никифорова, оказываются осетинами, они же единственные упомянуты по национальности. Логику Руслан Бзаров учил явно не по Гегелю (если вообще учил).
«Дети мыслят красками и образами» (К. Д. Ушинский). Как там у Бзарова с иллюстрациями? В главе о войне у него девять (включая скульптора Сосланбека Едзиева) портретов героев, все осетины, других нет. 9:0 в книжке при соотношении 7:40 в том, что касается реального вклада в победу. «Рассказы» выдержали четыре издания, первые появились ещё в 1990-е годы. Почти два десятилетия юным, с неокрепшей психикой школьникам вдалбливают, что осетины далеко опережали другие национальности республики по героизму в войне. Так закладываются семена этноцентризма, буйно расцветшего в Северной Осетии в постсоветское время.

Это не просто безобразно, это крайне опасно для судеб страны. Страны под названием Россия и её субъекта под названием Республика Северная Осетия-Алания, основные законы которых прямо запрещают пропаганду национального превосходства, утверждают равенство прав и свобод независимо от национальной принадлежности. История республики принадлежит всем гражданам России, независимо от происхождения и национальности. Бзаров (из вступительного слова к «Рассказам») приписывает эту историю одним осетинам: «Главное ее (Осетии) богатство – народ […]. Много веков осетинам приходилось бороться за жизнь и свободу, за сохранение родного языка и культуры». За жизнь и свободу (как в Великой Отечественной войне) на территории республики боролись не только осетины, но автору учебника это невдомёк.

Руслан Бзаров неоднократно заявлял, что Осетия всегда выполняла свои «союзнические» (?!) обязательства перед Россией. Пусть Бзаров не говорит всуе за всю Осетию, но лично он, как историк и гражданин России, не исполнил самого необходимого: быть честным перед своей профессией и перед своей аудиторией. Морализация по этому поводу бесполезна. Нужны действия. Учебник Бзарова не годится для преподавания, его надо снимать как можно быстрее. Вопрос, как это сделать в отсутствие свободной площадки для научных дискуссий и крайней забюрократизированности экспертизы школьных учебников. Многое зависит от позиции общественных организаций. Не так давно в СМИ прошло краткое (а хотелось бы более развёрнутое) сообщение: по итогам встречи осетинской и ингушской общественности принято решение убрать из учебника Р. С. Бзарова наиболее одиозные оценки ингушского народа в описании событий 1992 года. И в нашем случае требуется более активная позиция организаций полуторасоттысячного славянского населения Северной Осетии, прежде всего русского. Другие национальности могут позволить себе роскошь заботиться только о себе, русские в ответе за всю Россию.»

http://sarinin.livejournal.com/7206.html

ВЫВОДЫ ИЗ НАПИСАННОГО ПРОФЕССОРОМ ПЕРЕВАЛОВЫМ СЛЕДУЮЩИЕ:

1) Почти все материалы осетинских историков относительно участия и потерь осетин в Великой Отечественной Войне - ЛОЖЬ И ФАЛЬСИФИКАЦИЯ;

2) Осетин во время Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг. погибло не больше 6-7 тысяч, но никак не 40-50 тысяч;

3) Многие книги по истории, выпускаемые осетинскими историками необходимо изъять из обращения и уничтожить, как материалы не соответствующие действительности и фактам.