Юлиус фон Клапрот.
«ПУТЕШЕСТВИЕ НА КАВКАЗ И В ГРУЗИЮ ПРЕДПРИНЯТОЕ В 1807 И 1808 ГОДАХ»*
/извлечение/
Глава 28. «ПРОЕЗД С МОЗДОКА ЧЕРЕЗ ИНГУШЕТИЮ». (С. 604)
<...> В воскресенье 22 декабря утром, около 9 часов, мы наконец оставили [укрепление] Моздок под прикрытием пятидесяти казаков. Мы должны были на правом берегу реки еще долго ждать, прежде чем все, что с нами должно было уехать, было перевезено. На этой стороне [находится] маленький редут, снабженный четырьмя пушками, который защищает коммуникации. Наконец, около четырех часов мы достигли высокой степи, склоны которой здесь, напротив реки, составляют до десяти саженей. Дорога первоначально шла через лес, но затем перед нами лежала прекрасная и плодородная долина Малой Кабарды.
После оставленных позади двадцати верст мы достигли покрытых лесом горных склонов Арака, из которого выступают песок, глина и мергель (одна из разновидностей известняка - Б.Г.) и, который, имеет отлогий склон.
Теперь здесь, у опустевшей от чумы деревни Ахлау-кабак или Гилахстании, который прежде был главным местом гилахстанских князей Малой Кабарды, мы были уже около одной мили на нашем пути. Она лежит у северного подножия второго горного хребта, который совершенно похож на первый [горный хребет] в плодородной местности, которая орошается тремя маленькими ручьями Пседахе.
Около одной версты, левее нас, осталась черкесская деревня Кургок-куа, собаки которой, когда мы в темноте проходили, напали и навели немалый страх на наших казаков, которые нас призывали вести себя как можно тише и скакать осторожно. На южном склоне второго горного хребта Арак лежал теперь редут, который назывался Григориполе, и слева от него есть заброшенный редут без имени.
В середине ночи мы достигли, очень усталые и жаждавшие пить, так как мы нигде не могли найти питьевую воду, укрепление Григориполе, которая также [расположено] на речке, на левом берегу которого она лежит. Часто называется Кумбалей. При переправе через нее, мы и наш багаж, из-за темноты, очень сильно промокли.
Григориполь измеряется в 60 верстах от Моздока и, такой путь в середине декабря и в половине ночью, благодаря проезду через холодную степь и вдобавок скакая шагом, является, по правде, неприятной партией. И тем больше мы думали о том, что в Григориполе мы сможем отдохнуть и обогреться, по меньшей мере до следующего утра. Но, к сожалению, наше ожидание обманулось, так как из-за ночи [нас] не пустили в крепость, а мы вынуждены были остаться в биваке.
Нам голодным, жаждующим и замерзшим ничего не оставалось более, как согреться чаем с сушенными сухарями и французским
вином и затем лечь спать накрывшим отличными лезгинскими бурками на проезжей земле.
Ночь была сырой и ветреной, однако, на следующее утро, мы чувствовали себя сильнее, чем могли предполагать. Крепость, которую я затем посетил, хорошо устроена, занята охотниками и донскими казаками и охраняется двенадцатью пушками. Впрочем, не живут в ней никакие другие люди, кроме гарнизона и маркитантов. Почти все живут в землянках или подземных жилищах, которые снабжены выступающими из земли крышами и которые получают свет через маленькие окна оборудованные на них. Пребывание в этих жилищах очень нездоровое и влажное, в них также хранятся одежда, белье и продукты питания.
При большой воде было бы легче срубленные деревья в верхних местах Кумбалея по этой реке сплавить до Григориполя и там применить для строительства приличных жилищ, если бы не чинимые ингушами препятствия этому предприятию на этом пути.
Кумбалей, как ее называют черкесы, зовется кистинскими народностями Галун и берет свое начало в шиферных горах, около трех милей восточнее Степан-Цмида или Казбека на верхнем Тереке и течет в долину Большие Ингуши или, как их называют также русские, Старые Ингуши. Горы возле нас высокие и лесистые. Сначала она течет на север и тянется через равнину более сорока верст на северо-запад до второго горного хребта Арак Малой Кабарды, возле которого она течет мимо немного западнее его, пока она не вольется в правую сторону Терека в четырех верстах над Татартупом.
Она имеет ровное и каменистое ложе, течет малой водой не очень быстро и во многих местах проходима на лошади, но, как и все реки на равнине, мало и не везде покрыта лесом, поэтому ее изменчивое русло часто нарушается. Около сорока лет тому назад колония ингушей, которую называют Шолха, поселилась у подножия гор на Кумбалее. Ее сильное население, в нескольких плодородных долинах, вынудило их переселиться на равнину. Большая равнина Кабарды была уже давно таким же, похожим, образом заселена и застроена осетинами, когда горные жители, в своих скалистых долинах, не могли больше терпеть господство кабардинцев и их жестокость, продавать их в качестве рабов или передавать их в как крепостных. Может быть, они могли бы быть равными кабардинцам, если бы они не были разделены, недоступными скалами и свободомыслием, на маленькие общества и тем самым ослаблены.
Колония Шолхи, которая благодаря своему мужеству и численности могла держаться лучше, отбивала каждую попытку кабардинцев наложить [на них] ярмо и мужественно защищались против них. На левом берегу Кумбалея живут у самых предгорий двести семей, которые благодаря отвесному склону у реки могут самостоятельно, продолжительное время, защищаться. Другие деревни лежат на равнине, на правой стороне на маленьких ручьях, на которых почти каждая семья имеет свою маленькую горизонтальную мельницу, возведение которой очень простое.
Я не знаю какого-либо другого народа, который так просто и удовлетворительно, из плохих материалов и немногих обстоятельств, выполняет свой замысел, что может свои мельницы сложить в кучу и после каждого использования снова поставить. Маленький мельничный камень очень быстро крутится благодаря оси маленького горизонтального колеса, напротив которого благодаря полому дереву или желобу вода падает под очень кривым углом. Воронкообразный ящик для зерна из древесной коры висит на четырех канатах и продолжительно потрясается благодаря закрепленному тут же штоку, которого касается мельничный камень.
Заостренный камень в углублении другого, служит валом вместо железного шипа, а вилообразная балка под осью поднимает и ставит благодаря подложенному камню - мельничный камень. Вся постройка без железа. Женщины исполняет мельничную службу, также как и всю полевую и домашнюю работу и к тому же еще сами изготавливают свои одежды.
Этот народ, по сравнению с другими горскими жителями, можно назвать богатым, так как имеет перевес в скоте и хлебном зерне и к тому же живет умеренно. Они пекут каждый раз, когда хотят есть, маленькие пироги из пшенной, ячменной и пшеничной муки. Тесто формуется положив на круглый камень и когда оно наполовину испечено ставится в горячие угли, пока оно полностью не станет готовым. Оно плохо выпечено и крепкое, только желудки ингушей могут его легко переварить при умеренном потреблении.
Они варят также как и осетины, при своих праздниках, прекрасное пиво, которое напоминает портер. Их одежда похожа на одежду других кавказцев, но их одежда и оружие изысканнее (выделено мною - Б.Г.).
Из всех своих соседей только они одни сохраняют использование щита в своем вооружении. Этот щит из дерева, перетянут кожей и обит железными овальными лентами. Их короткие узловатые пики служат не только для обороны, но также и в качестве рогатины, когда она острием воткнута в землю, [ложат] на нее ружье и тем самым вернее целиться. Они фехтуют больше на лошадях, но в горах пешими и, само собой разумеется, мастерски пользуются своим щитом.
Ругательное слово у них расценивается как большое оскорбление и часто искупается жизнью. Когда между ними случается рукопашная [схватка], то можно подумать, что многие будут ранены сабельными ударами, но одни они могут так искусно перехватывать их щитом, что обычно бывает только несколько легко раненных. Из-за каждой мелочи они хватаются за саблю, но за огнестрельное оружие только в случае внешней угрозы: кровной мести и вражеского нападения.
Общественные связи в народе поддерживаются старейшинами, которые выделяются своими способностями или [они] из сильных семей; но их влияние на плоскости, на простого человека, больше, чем в горах, где всеобщая бедность сохраняет больше равенства. Жилища ингушей на плоскости - плохие деревянные сакли и, при нападении, оставляются, так как без башен. Они состоят в родственных отношениях с теми, кто в горах и стараются сохранить их как друзей, чтобы в случае нужды могли искать у них защиты. Свои оставленные в горах земли и дома они сдают в аренду своим родственникам, когда они переселяются на плоскость или передают их, как в безвозмездное пользование, бедным, которые за это становятся преданными им.
Путь по долине Больших Ингушей идет через лесное предгорье, сначала по правому, а после нескольких верст, по левому берегу Кумбалея. Ущелье может быть около восьмидесяти саженей шириной и шесть верст длиной и повсюду ровное, и частично облесено [покрыто лесом]. По обоим сторонам имеются высокие крутые и поросшие лесом горы, на вершинах которых растет превосходное красное дерево - тис.
В конце ущелья, на скале, выстроено каменное святилище, где они молятся и приносят жертвы. Отсюда открывается долина Больших Ингушей и идет на юго-восток на шесть верст и шириною в четыре [версты]. Большинство деревень лежат на северной стороне долины частью у подножия хребта, частью у реки.
На западной стороне ручья Герче также лежат несколько обособленных деревень. При входе в ущелье видно башню окруженную стеной которая могла служить для защиты ущелья. Сама долина ровная и дает достаточно лугов для стад своего населения, она прорезается мелкими ручьями и Кумбалея тянется на ее восточной и северной стороне, а Герче вокруг южной и западной стороны и оба соединяются у ущелья, после того, как они приняли в себя различные маленькие ручьи. Герче берет начало в высоких снежных горах и прорывается через южные скалистые [горы] в долину. Вдоль этой речки идет пешая дорога на Степан-Цминда на Тереке.
Поля Больших Ингушей лежат больше на южной стороне склона северного хребта и на южном и восточном [хребтах], в поросших лесом горах они содержат своих овец. Под западным хребтом лежит деревня Вапи, на ручье, который осетинами называется Макалдон и который впадает с правой стороны в Терек на полпути между Балташем и Ларсом.
Кумбалей течет двумя рукавами через восточный хребет, по правой стороне которого проходит путь через горы в долину реки Ассай и ко внутренним ингушам. Между восточным и северным хребтом тянется пешая дорога к Шадиго и карабулакам.
Если подняться от истоков Кумбалея еще выше к горам, которые разделяют долину Ассая или Шаджира, что приходят в область, которая называется Галга, которая должна быть родиной ингушей и лежит от истоков Сунжи прямо семь верст южнее. По трудному пути идут оттуда, через плохой мост на правый берег Ассая, которая здесь замыкается горами и поэтому становится бурной и забитой многими полными скальными кусками. Часто льется она на вертикальную скальную стену неприступной горы и пробивает себе путь с одной стороны на другую. Недалеко от священной скалы, на которую ингуши бросают рога животных или палки из благоговеяния, следует второй мост, который ведет на левый берег. Такие жертвенные места находятся во многих опасных местах в горах.
Из-за нехватки мостов пользуются пешеходной тропой которая проходит по склону западной горы которая идет в крутых и отвесных местах; по насыпанной землей фашине (плот связанный из хвороста - Б.Г.), которую едва могут нести люди, но через которую перевозятся [через реку] ослы и мулы, упакованные грузом.
Десять верст южнее все мы еще спустились вниз вдоль реки и видно тут частично разрушенную стену с башней, которая закрывает поперек узкое, только двадцать саженей шириной, проход в ущелье между неприступными горами. Отсюда, на юго-запад, открывается большая долина ингушей которая также называется Шолха. Перед входом в нее, на западной стороне, находится деревня Вапила. В середине отвесных скал пещера с железным крестом к которому, в июне месяце, предпринимается всеобщее паломничество. На скалах видны предметы прежних жилищ. Долина большая и заселена по неровностям и вдоль склона горы.
Обнаруживаются такой очень приятный и романтический вид, так как повсюду, на скалах и возвышенностях, видны старые замки с конусообразными башнями, как пирамиды, зависшие поля на высочайших горах, между ними низвергающиеся вниз горные речки в пенящиеся водопады и зеленые луга, через которые проведены тысячи маленьких каналов для обводнения.
Плотно закрытые скалами высочайшие вершины [гор], которые венчают долину вечным снегом. Кажется, что летом, все четыре времени года объедены в одной местности.
Поля и луга обрамлены камнями, и ингуши тут используют каждое пятно [плодородной земли] для пахоты, что едва оставляют открытой пешеходную тропу для прохождения и, за землю, шириной в шаг, уничтожаются часто целые семьи. Чтобы возделать свои пашни они ежегодно заняты тем, чтобы убрать скатывающиеся с гор камни, проложить новые водные каналы и улучшать каменистую и неплодородную почву.
При всей трудоемкой обработке она дает все же едва достаточное пропитание для количества населения и поэтому многие из них перебрались в долину Больших Ингушей и в конце концов из гор в Шолха. Стебли хлебов здесь иногда не растут более одного шага высотой но колосья хорошие и полные.
Ингуши работоспособные, особенно их женщины, которые заботятся не только о домашнем хозяйстве, но и об одеянии своих мужчин, доставляют дрова для огня [даже] издалека за восемь верст и носят большие грузы через горы. Все высокие горные долины, в большинстве своем, без деревьев и нужно в некотором отдалении от высоких гор их терпеливо переносить.
Это, я думаю, главная причина почему их дома возведены из камня, а крыши плоские и укреплены глиной. Дома и башни снаружи выбелены хотя внутри они сохраняют меньше чистоты. Они строят совместно семейными очагами и часто укрепляют свои деревни стеной и коническими башнями высотой от десяти до пятнадцати саженей. Их поля лежат прямо за жилищами и животноводство состоит из овец, ослов, мулов, нескольких лошадей и рогатого скота, так как недостаток лугов только экономно позволяет [расходовать] последнее.
В общем их потребности ограничены. Одетые плохо на татарский лад, завернутые в бурку в жару и холод, они часто имеют для пропитания только сырые корни и очень умерены [в еде], если охота обеспечит их хорошим обедом. Старшие едят первыми и оставляют для следующих так достаточно много лишней еды, так что даже еще из этого обеда остается достаточно для других.
По их гостеприимству, по их коллективному пользованию своего имущества, по справедливому разделению того, что дает счастье и случай они теряют вид дикости и представляются более человечными чем наши алчные и благовоспитанные сородичи.
Они очень худые, но закономерно рослые, легкие на ноги, сильные и неутомимые. Их взгляд свободный, дикий и серьезный.
В речах они жаркие, но тут же снова быстро успокаивающиеся и все свои страсти проявляют открыто и правдиво. Пренебрежение к жизни они считают за добродетелью, а малейшую боязнь или страх - за величайшую ошибку, поэтому они скорее лишают себя жизни, прежде чем их покорят.
Такими же героическими являются и их женщины, и об этом узнал граф Иоганн Потоцкий следующую историю при его пребывании на Линии. Один ингуш взял юную девушку своей страны в Эндери для продажи. Еврей из Ширвана предложил за нее 240 рублей в персидских тканях и торговля состоялась. Продавец и покупатель удалились на миг посмотреть ткани тут девушка сказала присутствующим вокруг: «Я бедная сирота которую может любой обидеть безнаказанно. Мой провожатый обещал жениться на мне, а теперь продает меня, чтобы получить шелковые одежды. Но эти одежды он никогда больше носить не будет». С этими словами она пошла в сад и повесилась на дереве».
Охота, налеты и война у ингушей похвальное занятие молодежи и они грабят больше из желания выделиться чем имеют потребности. Они имеют глав семейств без власти и они, главы, могут руководить только красноречием и доверием. Законы и покорность им чужды и все у них решается по древним обычаям. Сына вооружает отец, когда он достигнет состояния защитить себя и оставляет его собственной судьбе и собственному произволу.
Свои имена ингуши заимствуют от животных: одного зовут -Воя-уст, другого - Хака, Ахо и т.д.
Если ингуш должен перед кем-то из по соседству живущих народов и не платит, так идет кредитор к своему кунаку или другу из ингушей, жалуется ему о своей нужде, тот вызывает его и требует от него обеспечить оплату и угрожает: «Если ты это не сделаешь то я взял с собой собаку которую я убью на могиле твоей семьи» при такой ужасной угрозе дрожит каждый ингуш и [выплачивает долг].
Собачьи кости и собачьи нечистоты смешиваются и приносятся к священной скале Ерда. Здесь присягающий взывает громким голосом: «Если я не скажу правды, то пусть мертвые моей семьи носят на своих плечах мертвых моего обвинителя и именно на этом пути когда идет дождь и жжет солнце». Такая же церемония происходит также при краже, так как ингуши крадут чаще, чем одалживают.
Умирает у кого-то дочь, так он приходит к другому, у которого умер сын и говорит: «Твоему сыну на том свете может понадобиться жена, я даю ему свою дочь, плати мне брачный выкуп». Такое предложение никогда не отклоняется несмотря на то, что брачный выкуп составляет до тридцати коров. Они берут пять и более жен и после смерти отца старший сын женится на всех, кроме своей собственной матери, но которую может взять в жены один из его братьев [от другой жены отца]. Если этим гнусным обычаем упрекнуть ингуша, то он отвечает: «Мой отец спал с моей матерью, почему я не должен спать с его женщиной?».
Женщины кистов и ингушей маленькие, сильные и довольно красивые, а девочки при своем цветущем здоровье живые и веселые создания, страстные и шутливые. Их передние волосы коротко подстрижены, так что они достигают половины лба, на котором они разбросаны с большой тщательностью и склеены друг с другом, и делают блестящими благодаря свинцовой белизне. Задние волосы сплетены во многие косички, свисая на плечи и спину, но у замужних - в две косы, каждая из которых в особенности перевязываются шелковыми, шерстяными и хлопчатобумажными узлами, пока ближе к голове он не достигнет дюймовой толщины и не достанут спадающими кружевами краев платья, куда прикрепляются обе связанным узлом.
Остальной головной наряд состоит из длинных и тяжелых ушных колец из серебра, меди и стекла и, черкесской шляпы, которая спереди им очень идет. Платье имеет, где закрывает плечи и грудь, ширину почти в пять пальцев и сшито различным цветным шелком, шерстяной тканью или нитками. Сверх того, они носят еще верхнюю юбку, доходящую до икр ног, которая держится благодаря поясу и под платьем длинные штаны. Благодаря этим штанам различают их, так как замужние носят красные штаны, вдовы и старые женщины голубые, но девушки белые, о все они в том месте, где касаются лодыжек, очень великолепно пестро прошиты, и обшиты черной сделанной каймой или узлом.
Зимой все женщины ходят в сапогах, но летом босиком. Когда обязанности по домашнему хозяйству исполнены, они занимаются
изготовлением ковров и валяют войлочные покрывала. Кроме того, они изготавливают тонкую шерстяную ткань (цока), которая служит для одежд мужчинам и детям.
Их манера танцевать представляется совершенно своеобразной и больше не встречается у остального населения Кавказа. Все присутствующие сидят в большом кругу, поют и вызывают при нескольких свирелях (музыкантах - Б.Г.) молодых сильных танцоров показать свою ловкость и мастерство [танца]. Затем делают насколько много позволяет настроение, один за другим, различные опасные позы и прыжки. Когда все танцоры под громкими и всеобщими окриками повторяют тоже самое, они берут друг друга за руки и поют, и танцуют длинными рядами. Частенько растягиваются они с большим мастерством в круг, который они открывают и закрывают, и заканчивают также опасными прыжками, с которых они и начинали. Но так как девушки и женщины не могут участвовать в этом вместе [с мужчинами], то они стараются найти, где возможно, слепого музыканта с которым они во время праздника одни наслаждаются [музыкой] на удаленном от мужчин месте не нарушая правила прятаться от других мужчин.
Искусство писать ингуши принимают за чудо, которое постоянно используется христианством и исламом для блага своих сторонников. Тем не менее, они остаются нерасположенными к обеим религиям несмотря на то, что русские миссионеры из Осетинской комиссии потратили много усилий обратить их в греческую церковь.
Два брата из этой нации были проданы в Турцию, стали мусульманами, побывали в Мекке и наконец вновь добились свободы. Когда они возвратились на родину они нашли свою мать еще живой и обратили ее в свою веру, затем также хотели обратить своих земляков и проповедовали со священной усердием против почитания скал. Тут ингуши им сказали: «Вы проповедуете учение которое вы изучали будучи рабами, мы не хотим ничего такого, убирайтесь отсюда прочь и больше никогда не показывайтесь». Братья беспрепятственно переселились в другую страну. [Это] доказательство того, что религия ингушей более толерантна чем христианская. Религия ингушей очень простая, так как они почитают одного бога, которого они называют Дэла, но никаких [других] святых или заметных в религии персон [более нет].
Воскресенье они празднуют не из-за божественной службы, а из-за отдыха от работы. Весной у них имеется большой, а летом маленький посты. Ни при рождений, ни при смерти людей не соблюдают они особенных обычаев, но ежегодно устраивают всеобщее паломничество к святым местам, которые большей частью являются остатками христианских церквей, которые происходят из времен знаменитой грузинской царицы Тамары (правила с 1171 по 1198 гг. н.э.) которая покорила большинство кавказцев и обратила [их] в греческое христианство. В этом случае жертвуют овец, пиво и другие вещи. Старейший, безгрешный мужчина которого они называют цанин стаг что значит - чистый человек или святой старец, и который является им единственным жрецом и неженатым, один только имеет право исполнять жертвы и моления в святых местах. Такой праздник справляется со всеобщим пиром из жертвенных животных. От христианства у них ничего не сохранилось, кроме хорошего расположения к старым церквам и легкого пренебрежения к мохаммеданской религии. Живущие ближе к плоскости Кабарды, во времени русских миссионеров приняли крещения, но только с момента закрытия Осетинской комиссии совершенно перестали почитать христианство. В описанной выше долине Ингушей лежащей на юге, на возвышенности, где соединяются оба рукава Ассы, на правом берегу [находится] старинная постройка, куда ежегодно совершается паломничество всего народа. Цанин-стаг или святой старец, из определенной семьи, живет вблизи ее и убивает жертвенных животных, которые затем съедаются паломниками и только голова с рогами и кости сохраняются в зданий. Оно частью опустилось [в землю] и имеет двадцать три шага в длину и семь в ширину, при трех саженях высоты. Оно состоит из гладких квадратных камней, только крыша пришла в упадок. С западной и восточной сторон видать узенький передний двор. Вход через ворота был на западной стороне, но сейчас заложен камнями. Но сегодняшним входом является низенькая дверь дневной стороны.
Над главным входом высечены в камне несколько бесформенных фигур, наполовину выпуклых. Мужчина, сидящий на стуле, имеет над собой, с левой стороны, руку простирающуюся из облаков с угольником, рядом с ним стоит другой, который слева от себя держит крест, а правой держится за саблю. Напротив, от правого [мужчины] другой несет виноградную кисть на шесте через плечо, в стороне головы ангелов, которые также для украшения высечены на углах карниза. Над фигурой виден фасад греческой церкви, но древнегрузинские надписи, которые Паллас, конечно же, неверно считает готическими, стали совершенно нечитаемыми.
На восточной стороне два узких окна, и в южной стене оставлены трехугольные маленькие дыры вместо окон. Вместе с тем, здание темное, грязное и без пола и в середине полно углей, которые происходят от жертв, по сторонам сохраняются черепа с рогами, костями и разложенные стрелы. Около восточной стороны стоят несколько сводчатых арок, которые заложены камнями и должны иметь подземные ходы, где хранятся церковные предметы и книги. Но ингуши не разрешают никому проводить здесь поиски. Все же я получил при моем вторичном пребывании в Моздоке две очень разорванные греческие литургические рукописи, на гладкой хлопчатой бумаге, которые капуцинским миссионером, который как-то раз занеся к ингушам, были взяты оттуда и конечно принадлежали тамошней католической миссии, но которые мне любезными P.P. иезуитами охотно были обменены на несколько других полезных книг.
Большие Ингуши намного гостеприимнее и общительнее к посторонним, чем живущие по Ассе. При приеме гостей хозяин обслуживает и ест только то, что ему предложит гость. Он подает [гостю] одновременно голову и грудину и от каждого этого нужно что-то взять, а уши получает молодежь, чтобы они напоминали бы о послушности. После мяса пьют бульон. Они едят сидя кругом на корточках, голыми руками.
Их могилами являются выстроенные из камня над землей склепы, с маленьким отверстием у входа, через которое протаскивается умерший, после чего оно закрывается камнями, а женщины прикрепляют сюда и свои косы. Для погибших от молний воздвигают они шесты с натянутой козлиной кожей и головой [козла].
О времени своего тамошнего поселения здесь они ничего не знают, только развалившаяся церковь на северной горе, где они устраивают свои жертвоприношения, к которой вышеупомянутые совершают паломничество, доказывает изрядную древность.
Их скотоводство значительное, и они имеют хороших лошадей. Богатые сдают свой скот в аренду и при этом находят безопасность и пользу. Десять овец с десятью ягнятами дают за три года восемь штук выгоды, поэтому собственник получает назад двадцать восемь штук. Если арендатор теряет из-за несчастного случая овцу, что он заменяет ее на три года коровой, пока он не сможет возвратить двадцать восемь овец. За корову с теленком ежегодно вносится овца, за кобылу отдается корова с половиной павших жеребят, или за десять лет три овцы, кобыла с жеребятами и еще половина павших жеребят. Этот обычай расценивается ими как безмолвный закон.
Они также берут за определенную плату под защиту бедных и безоружных. Они соблюдают большие посты греческой церкви, только это и все что они знают о христианстве. К тому же они соблюдают свои паломничества к святым местам и после уборки урожая к пещере с железным крестом.
Они имеют много прекрасных сказаний об этих святынях и среди других о склепе в долине Шолха, который заложен камнями. Здесь нужно пройти через девять дверей в могилу, где сохраняются большие книги, золотой подсвечник, нетленные мужчина и женщина, и ящик с драгоценностями.
Галгай, Халха или Ингуши называют сами себя ламур, что значит горный житель, а их соседей:
Черкесов - г1абарте,
Осетин - ххири,
Лезгин - суели,
Русских - урус,
Грузин - гурджи,
Армян - эрмелей,
Чеченцев - нахчуй.
Ингушская нация состоит из семи племен, которые носят следующие имена: 1) Тергимха, 2) Аги, 3) Хамхой, 4) Хартой, 5) Еулави, 6) Цикмебухой и 7) Вапи.
Их легко получить через доброту и уступчивость и можно иметь их доверие до тех пор, пока их не обманешь. Теперь они живут с русскими довольно миролюбиво и расцениваются ими как подвластные. Это дает повод к упрямствам и корысти русских служащих, и обман и мошенничество армянских купцов вызывает иногда трудности.
Б.Газиков.Архивный вестник II Назрань 2005г