Страница 2 из 3 ПерваяПервая 123 ПоследняяПоследняя
Показано с 11 по 20 из 26

Тема: Дзахо Гатуев Ингуши.

  1. #11
    Уважаемый форумчанин
    Регистрация
    01.08.2012
    Сообщений
    1,658
    Поблагодарил(а)
    1,540
    Получено благодарностей: 559 (сообщений: 380).
    Цитата Сообщение от Ovod Посмотреть сообщение
    Как много смысла вбирает в себя ингушское слово дикиндац:):)
    А как хорошо иметь возможность это прочувствовать!)).

  2. 1 пользователь сказал cпасибо Инфанта за это полезное сообщение:

    Ovod (29.04.2013)

  3. #12
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Они тоже ждали правительство, а в сторонке зеленоглазый Осман Олмазов разговаривал с помощником прокурора.
    — Мы сами боремся с грабежами,—донеслось до зава.
    Зав оглянулся на открытое и честное лицо сурового Османа. Осман подмигнул ему.
    На бульваре, против правительства стоял заколоченный ларек (будка—по-владикавказски) „симпатичного Али", торгующего „фруктой". Верхушки деревьев оторвал косматый туман.
    Ждать у дверей неудобно по положению. По времени—тож.
    Зав раздумывал, куда пойти. На Осетинскую слободку или на базар. Оба пункта одинаково интересны. На родной слободке горская оппозиция горскому нашествию на город, на базаре— стык противоречий: ингушских, осетинских, казачьих, русских—слободских и купеческих.
    ... Хорошо быть молочницей и шагать молочным зимним утром по бульвару с бидонами молока на коромысле—кому его надо? Никто не отымет...
    Вовсе не внезапно родился на Базарной улице гул. Он быстро вырос в грохот и вытек из русла Базарной осетинскими арбами, казачьими фургонами, топотом кованых сапог и деревянных сабо.
    — Грабят! грабят!
    Частный поверенный из осетинских мусульман Альмахсит Ламуков стоял на перекрестке в стороне от грохочущего потока, смотрел на людей, оседланных страхом и засмеялся еще:
    паника!.ХА-ха-ха.Паника и перешел к заву через улицу.


    — Здраствуйте. Паника, какая паника!Ха-ха-ха! За Терек бегут.
    Выстрелил солдат, которого затерла толпа.В воздух. Чтоб проложить себе дорогу.



    — Турки лучше, персы лучше, чем эти,—шепнул Альмахситу зав.
    — Уо, турки... Благородный и честный народ...Какая паника все-таки. Ха-ха-ха ,Ей богу своей я своей белой бородой сам готов взять кинжал,чтобы их всех до одного,до одного,За Терек их чтобы.
    — Пойду на базар, Посмотрю ,что там делается.
    — А я сюда. Какая паника! Здорово! А? За Терек, за Терек бегут.
    Мглистая перспектива Базарной вce еще чернела отставшими арбами и телегами осетин, казаков и немецких колонистов. ' Солдатами, бабами, дамами, у которых домашние обеды нa лучшем сливочном масле. Такие, впрочем, плелись позади, победоносно отягченные продуктами.
    Базар поразил зава. Базар, который безлюден. Немой базар. Мираж базара. ;
    На верхнем краю его исцарапанной колесами площади, там, где начало моздокскому шоссе (от него получила название Шоссейная улица), стояли призрачные ингуши.
    Велик аллах! Империализм' заразил их, и они, как на войне, стояли цепью.

    Зава меньше всего увлекало кратчайше, пустыми уличками базара, пройти навстречу ингушам и заговорить с ними. Прочесть им воскресную проповедь. О вреде грабежей. Для обреченных. Он шел к северной линии базара, с расчетом разминуться с ингушами или преуспеть в бегстве. В Марьинскую, Сергиевскую, Кузнечную, Ростовскую, Вокзальную.
    Из-за Сергиевской часовни, точно желтая капля микстуры, выполз Туган.
    — Йе, ардабон, кадам цаус.
    Ардабон—шуточное прозвище осетин у соседних народов. Туган спрашивал у зава, куда он идет. Зав шел посмотреть, как грабят, и Туган предложил ему:
    — Идем лучше назад. До угла я тебя провожу.
    — Убьют?
    — Все может случиться. Ваши осетины опять не хотят с нами.
    — Ничего—сговоримся когда-нибудь.
    Туган покосился в сторону ингушей, все еще призрачных и медленных. И по праву старого товарищества предложил вновь:
    — Идем, идем. До угла провожу.
    — Никак не могу понять. Политическая это система у вас, что ли грабеж? Ты даже погон не снял.
    — Поговорим, после. Я тороплюсь. В правительство.
    На углу площади они простились. Заву тоже в правительство надо. Да чорт с ним!
    Хоть и было здесь почти безопасно, но иные одиночки осторожко скреблись о! стены домов. Наступали последние полчаса тишины. Мертвой.
    - i
    Дома ослепли. Прикрыли белыми, веками ста-
    вен благополучие кружевных занавесей. Скатер-
    тей плюшевых, скатертей полотняных, столового
    серебра, считанного.
    Около горского правительства ссорились. Ин-
    гуши, которые делали политику, Выхоленные,
    сытые, уже разбогатевшие.
    .
    Председателя правительства, князя Рашидхана, еще не было. Вассан-Гирея тоже.' Рассорившиеся поминали Вассан-Гирея и riосматривали в обе стороны Александровского, не покажется ли. И разошлись. Чтобы Грозненской у Базарной пройти на базар к своим, заставшим и голодным с ночи, в которую они наконец-то побывали в театре.

    Иззябшие и голодные,они остервенело по солдатски, прыгали на месте, хлопали себя ладонями по бедрам. И страстно спорили.
    — Галга! Гаоли! Гаоли! Галгаи

    Когда кто-то из выхоленных выстрелил, ингуши вытянулись зыбкой линией вдоль Шоссейной. До маленьких деревянных лавчонок базара им ничто не преграждало путь, если не считать старую Владикавказскую тюрьму, маленькую, низкую, выбе-
    ленную, похожую на сельскую школу.

    Там линия ингушей разорвалась, точно нить Потом она соединялась ниже. И остановилась у первых лавочек.

  4. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (30.04.2013)

  5. #13
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Арбы, грохотавшие позади ингушей, остановились тоже:
    — Галга! Гаоли! Гаоли! Галга! Волла-ги! Бил-ла-ги!..
    От ударов прикладами замычала одна лавка. Потом другая. Еще. Стоны лавочек назойливо неслись к площади и в'едались в глухие дома.
    „Началось!"
    Уличку перебежал запоздалый бесхозяйственник. Пригнувшись. „Началось".
    — Галга! Гаоли! Гаоли! Галга! Янасына!
    В лавочках, раскрывших свои черные пасти, хрустели коробки банок с карамелью, с сахаром, монпасье. Рвались десна наличников, изливавших в мешки крупы и муку. Хрустел сафьян. Редкий в эти дни, дорогой сафьян. Точно кровь, каплями разлились по полу яблоки с опрокинутых деревянных блюд. Их подбирали. Откусывали холодные половинки. Между делом. Вынося на арбы тугие, высокие мешки.
    — Галга! Гаоли! Гаоли! Галга! Взгорбленные арбы со скрипом уезжали вверх,
    чтобы потом за город мимо. Алагирского завода. В аулы.

    Когда кухарки сообщили господам, что ингуши не режут, а только грабят, городской голова вышел на улицу. (Дом с Базарной площади, направо, третий от угла. Серенький). В свое время он (дом или голова) значился в списке выборщиков в Думу. Государственную. От прогресивного блока-Третьим или четвертым книзу от Лепечугина.
    Итак, городской голова Рульников, личность
    выпуклая из-за роста, монгольских скул и лысого
    черепа, вышел из дому. В думу. Поднялся по
    , своей уличке вверх, к собору. А по Воронцов-
    ской спустился вниз. Мимо судьи Рудченко, куп-
    цов Михайловых, Бузбашевых,: Аракеловых, домо-
    владельцев Капациных, чиновникака Шиманчев-
    ского.
    Бузбашев увидел голову в шелку ставни. Сбежал по лестничке к выходу! Высунул лицо: очки на густо-красной с синими жилками маске.
    — Петр Петрович! Как вам' не стыдно риско-
    вать. Вы нужны России и выходите в такое-сякое
    время.
    Рульникову сопоставление России с его лич-
    ностью понравилось. В такое время в особен-
    ности,
    — Долг, Арташес Семенонович!
    — Тяжелый долг, должен вам| заметить!
    — Что поделаешь?
    — Ничего нельзя с ними сделать?
    — К сожалению. Милиция деморализована и сама рада участвовать в грабежах.. Казаки ничего не хотят знать, кроме своих 'станиц. Самарская дружина разоружена двумя правительствами—войсковы и горским... Если 6ы мы знали, если бы
    ,мы знали! ,
    — А мы что вам говори. Не слушались! Рульников устыдился былого непослушания.
    — В особенности у нас в Терской области. Кто знал, что здесь обнажится столько противоречий! Осетины, казаки, чеченцы ингуши, иногородние, кабардинцы.
    — А в России лучше?

  6. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (30.04.2013)

  7. #14
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    — А что?
    — Большевики-то?
    — Большевики явление временное. Ни одна революция без крайности обойтись не может.
    Где-то, около собора будто, грохнул выстрел. Бузбашевская маска бросила „бог помощь" и спряталась за дверью, в которую тоже рванулся голова.
    Поздно. Бузбашев притаился и не слушал стука.
    — Буржуй!
    Голова, десять месяцев произносивший речи за единение всех живых сил страны, отошел от бузбашевской двери и очень обрадовался пожарным, стоявшим у ворот. На дежурстве и на беседе!
    — Здравствуйте, товарищи!
    — Здраюжелаю, господин городской голова.
    — Беседуете, братишки...
    — Так точно. Потому, лошадей увели.
    — Как?!
    — Лошадей увели.
    — Кто?
    — Известно, они.
    — Как же вы допустили?
    — Так же и допустили. . Как не допустить?
    — А милиция?
    — Что милиция? милиция, как милиция. Стоит.
    Голова осмотрел осиротелые конюшни, пахнущие лошадиным теплом и потом, и прошел в управление милиции через застенок, в котором пожарники с городовыми поколачивали иногда арестованных.
    — Ни на кого не накричи, чорт возьми, кругом „товарищи". Такую демагогию разведут, если.. А как мечталось, как верилось... Разпе кто говорит, что для революции нужны белые перчатки? Но нельзя же без дисциплины.' Где начальник милиции, например? Нету. Помощник? Нету. Никого! Один Иван, как и при ФролкоВе, разводит самовар. Помилуйте.

    .
    Выяснилось, что ингуши толька грабят, и только базар. Что лавок, которые в тяжелых каменных домах по Грозненской, у KOTOрых обшитые жестью входы схвачены тяжелыми,как Гири, замками, они не трогают. Что магазины Ha Александровском—тоже. Что на одиночек внимание не обращают.

    ' — Представь, Анна Владимировна Прошла одна через весь базар и хоть бы что.Увлеклись. Арбы, одна за одной. Шла чуть живая от страха.
    А дошла—и ничего.
    Лепечугина, Федора Федоровича, эта весть
    несколько обескуражила. Почему не убивают?За
    что? Он знал, что голова, который из этих бом-
    бовых социалистов, что голова потребует от пред
    седателя созыва чрезвычайного. собрания думы.
    Что ему принесет повестку Щвац, или Федор, или
    Степан. Один из тех, которых посылают и тогда,
    когда убивают на безлюдны» улицах. Лепечугин,
    Федор Федорович, знал это и боялся втайне, что
    ему. надо будет итти. И ждал.И Смотрел на со-
    бытия в окно.
    Событиями были:
    В красный дом издательства ,"Ковчег" Сергея
    Назарова—на нем оливковые! надписи, обознача-
    вшие помещения конторы, редакции и типогра-
    фии,—своей летающей походкой (точно крылья—

  8. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (30.04.2013)

  9. #15
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    полы распахнутого пальто) вошел Смирнов, Сергей Миронович. Фактический редактор и большевик.
    В этот же дом просеменил хроникер газеты „Берег" Папиросян. Немощный, студенчествующий юноша.
    Лазарь Георгиевич Джиоев—управляющий конторой.
    Метранпаж Курыгин.
    Мария Львовна—конторщица. (Живет со Смирновым. К чему скрывают?). Безыменные наборщики. Корректорша Тесакова.
    — Я же говорю, что мы виноваты. Мы, мы. Вот, Тесаков. Некультурный горский еврей. Своевременно построил пивоваренный завод в Петровске и потом во Владикавказе и разбогател. Миллионер или миллиардер, как утверждают некоторые. Властолюбивый и похотливый. За восемь десятков своей жизни переменил четырнадцать жен. Одна красивее другой. От каждой дети. Штук двадцать в общем. Разводясь с очередной женой, выдавал на содержание по двадцать пять рублей. Ей и ребенку. Теперь многочисленное поколение Тесаковых на всех ступенях общественной лестницы. Один —шуллер и карманный вор —я же сам защищал его. Другой погиб где-то в ссылке. Один помогает отцу. Еще один врач. Еще один зубной врач. Еще и еще. Эта вот— корректорша. И клонит к большевикам. Еще дочка-от последней жены—невеста, живет с матерью при отце. Ноев ковчег: семь чистых и семь нечистых. Большевики в некотором смысле правы, нападая на наше буржуазное общество. Хотя.

    почему „наше"? Какой я буржуй в конце концов? Чем я виноват, что тестя убили и на долю Муры пришлась гостиница в Пятигорске и пара-другая нефтяных вышек? Ведь я не Тесаков какой-нибудь.
    Федор Федорович окончательно сошел бы чистенькой кадетской платформы на залущеннную большевицкую дорогу зимы 18года ,если бы не замелькали между деревьями бульвара ингуш и солдат. Повидимому фронтовик.
    Солдат хлопал ингуша по плечу. |Указывал на
    дом (на дом Лепечугина) и смеялся ,Они остановились,и солдат помог ингушу спустить со спины ношу,Тугой ммешок добычи.Федор Федорович спрятался за занавеску.Какой ужас!
    Мурочка! А,Мурочка иди посматри.




    Ингуш щедро высыпал в noлу солдатской шинели рис.
    — Какой ужас !Русский человек,солдат который.... И вдруг.....


    — Сколько рису! Разве ингуши) едят рис?
    — Они все едят. 1
    — А мы не запаслись! Забыла Феня.
    — Как так?
    — Так. Ты же знаешь, какая теперь прислуга! .
    — Впрочем, все равно... Когда они'шли, солдат отмечал дома. Вероятно те, которые. будут грабить. Нас, Сергея Иосифовича, Осепянцев...Мы обречены.
    — Нужен ингуш! Нужен ингуш! Пойди и при веди, какого угодно. Ты сам говоришь что показывали на дома. И на наш?
    Федор Федорович опять оглядел перекресток перед домом. Давно скрылись ингуш и солдат.

  10. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (30.04.2013)

  11. #16
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Теперь торопились на базар бабы со слободки, ребята. Иные возвращались уже с добычей, стыдливо спрятанной в пазухах тяжелых зимних кофт. Или под платками.

    Итти просто на Александровский — опасно. Мало ли как могут обернуться события! А вдруг?
    Лепечугин опасливо перешел улицу и потянул стеклянную дверь издательства.
    Было несколько неловко перед Марией Львовной, которой он не кланялся за ее сожительство со Смирновым. А в окошечко кассы она глянула на Лепечугина свирепым носорогом.
    — Здравствуйте, Мария Львовна. Как поживаете?
    — Благодарю.
    — Сергея Мироновича можно видеть? Он здесь?
    — Не знаю. Посмотрите в редакции.
    Путь до редакции был короток. Три секунды. Гениальных, так как подумал Лепечугин наконец:
    „А почему они должны говорить о своем сожительстве?..
    „Буржуазный предрассудок брак, каким бы он ни был,— неожиданно заключил он и испугался. Испуганным вошел в помещение редакции.
    Ошибаются думающие, что в дни больших событий редакции напряжены нервной кропотливой работой. Синтезируют сведения. Придают им определенный смысл. Редакции в такие дни ничего не делают.
    , Задачи хроникера—каким был Папиросян—из схваченных по пути в редакцию обрывков сведений („Иванова ограбили", „Когда?" — .Вчера вечером"...) создать вполне законченное литера-
    турное произведение.

    „Вечером, 3 января, в квартиру: гражданина Иванова, проживающего по Ростовской улице, ворвалась группа неизвестных, неизве'стные были хорошо вооружены. Семья Иванова ложилась, спать, а сам Иванов читал газету. Неизвестные говорили на ломаном русском! языке. Подойдя к Иванову, они потребовали от Него ценности, и, когда гражданин Иванов отказался добровольно отдать им Таковые, они связали |„они" зачеркнуто, надписано: „неизвестные"), перевернули дом вверх ногами и забрав ценные вещи и насИльное платье, всего на сумму четыреста рублей, и приказав напуганной семье Иванова MOлчать, Здесь хроникер ставил точк)но, пораздумав, прибавлял с красной строки: Экстренное дознание по делу чинами городской милиции производится", или: „К месту происшествия выезжал начальник второго района милиции и сотрудники уголовного розыска".

    Федор Федорович пришел, когда Папиросян сдал в набор шестерку заметок оригинальных
    по форме и содержанию. Кое-что рассказала емуТесакова:

    „Хозяева были сегодня на базаре и видели -слышали"...
    Сергей Миронович копался в груде запыленных рукописей и газет
    Делал! кахиё-то пометки красным.



    — А! Федор Федорович, Начинать было не с чего» У Сергея Мироновича стол,как стол
    . На столе газеты.А в столе?
    Радио Гинденбурга?! Инструкции Ленина и Троцкого.

  12. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (07.05.2013)

  13. #17
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    , вскрывающие тайные пружины происходящих событий?! Федор Федорович трепетал и совсем нечаянно вспомнил, что со дня разгона Совдепа осетинскими офицерами не встречался со Смирновым.
    ' Начинать было не с чего...
    — Я ни в одном пункте не схожусь с вами.
    Конечно, не считая некоторых деталей... Но как
    ваши товарищи могли помириться с разгоном
    совета? Признак ли это отстутствия. авторитета
    или бессилия масс, на которые вы опираетесь?
    Скажите, товарищ Абучидзе освобожден? Гово-
    рят, что они подверглись исключительным на-
    силиям в казармах. \ . .
    — Да, говорят.
    — Говорят, что в товарища Абучидзе плевали. Били его. Вы не знаете?
    — Не знаю.
    — А товарищ Хелашвили? Он тоже был арестован?
    — Да, говорят.
    Пришли еще двое. Доктора. Только-что названный Хелашвили. Стройный и смуглый. На голове фуражка английского образца. И Брыскин. Рыжий и жирный.
    Рассказали несколько случаев ранений.
    — Встретились на мосту. Ингуш и осетин. Винтовки и—рраз! Одновременно и оба ранены.— Брыскин развел короткие руки.—Привезли в госпиталь. Во время операции ни одного стона. А положили в палату — ругаются. Такой шум подняли, что пришлось разнести.
    — Здорово!
    1 t
    — Озлобление ужасное. Дичь... Они еще из родового быта не вышли. А вы к 'ним со своим коммунизмом. Казачество—-и то не увлечь даже нашей программой. В условиях терской действительности, по крайней мере,—появился Брыскин.
    . — Что и говорить. Увлекательней в ней мало.Вышли они или не вышли из родового быта, а земли у них нет.
    — Хорошо. Предположим. Ну, 'почему два народа, находящиеся на однодой ступени хозяйственного и общественного развития-ингуши и осетины —в такой вражде?
    — Они не на одинаковой ступени . Осетия определенно переняла казачьи способы хозяйствования, это во-первых. Во-вторых сила пережитков, религиозных в данном случае,И в- третьих вам самому не надоели ваши воскресные проповеди? .
    — А на каком мосту?—неожиданно вмешался в разговор Федор Федорович.
    — Что на каком мосту?
    — Ингуш и осетин друг друга ранили.
    — Не знаю. На Чугунном, кажется.
    — На Чугунном? До свиданья.

    .— „На каком мосту". Боится' влипнуть в перестрелку,если на деревянном.Сволочь,-выругался Хелашвили.

    К двум часам дня Лепечугин :ингуша привел. Ингуш был офицер и представился!. Назвал фамилию да Мария Андреевна забыда, Помнила
    только, что оканчивается на'„иев" .


    Ингуши развезли базар, и на смену Им пришли женщины и дети слободок. Голодные, они наполнили криком и драками улички базара. Залезали в занемевшие лавки. Сгребали в подолы, в рваные мешки пестрые смеси круп. Истерзанные остатки карамели, • сушеных фруктов, фасоли, пряностей, желатину и грязи.
    — Ингушня проклятущая, все забрали!
    А на краю базара, верхнем, том самом, от которого начали наступление утренние ингуши, скапливались черные точки окутанных паром вихрастых лошадок, точно за хвосты приделанных к легким и звонким арбам.
    — Галга! Гаоли! Гаоли! Галга!
    , — Залаяли! Черти! Мало им! Опять собираются!
    То были ингуши из дальних селений. Примоздокских. И еще горные. Они опоздали. Ясно. на базаре хозяйничают бабы. Русские бабы. визгливые.
    — Эй, марушка, много собрал?
    — После вас соберешь! Черти! Буржуи проклятые!
    Смеркалось. Заиндевели лошади. Застыли ингуши горцы. В рваных шубах. В лохмотьях. Замерзшие винтовки больно прорезали сухие тела. Везет плоскостным. Земли у них много. Кукурузу родит. Пшеницу даже. К городу близко. приехали раньше и увезли все. А мы опять ни чем. Опять голые, опять голодные. И сакли мные, черные. Пронизываемые ветром. Йе, алла.
    Из-за лавчонок, которые вдоль Грозненской, плыла на пустое море базара арба. Медленная плохо слышная.
    Груженая.

    — Эй, галга!— крикнули ей сверху,. и владелец, который опасливо озирался по сторонам и нарочно ехал медленно, чтобы не показалось кому-нибудь, что он боится, подогнал коня.
    - Янасына! Плоскостной! Базоркинец!
    — Награбил, керет!
    — Мало вам вашей земли!
    — Казаков грабите! Город грабите |Все ваше! Нам ничего!
    Голодные и продрогшие горцы сковали арбу. В том настроении, в котором были горцы, дело должно было кончиться междоусобицей. Начало простое. Горцы расхватали добычу базоркинца. Плоскостные вступились. Арба,' по линии лошадиной спины, была угрозой ингушскому единству. Два старика стояли на ее: боках, проклиная друг друга. Плоскостной и горец. Плоскостной за зверство, за дикость, !за тОлько-что происшедшее ограбление своего же. ;Горец—за шубу, за тепло, за плоскостное счастьеь. Те, которые помоложе, не вступали в спор. Ждали, чем кончат старики. А пока ладонями рук прикрыли замки насторожившихся винтовок,


    По старой кавказской традиции Столкновение должна предупредить женщина. Молчаливая горская женщина, вставшая между двумя обнаженными кинжалами и заставившая йх вернуться в ложа ножен. Необходимые на такой случай женщины здесь были. И тоже не вступали в спор. Сидели на арбах. Ждали, одинаково злые и безмолвные. Они возроптали, когда на арбу вскочил третий. Берс! Берс Олмазов! Лучший из лучших!
    Фамилия которого,точно снежная гора!Чиста

  14. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (07.05.2013)

  15. #18
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    и громадна. Фамилия, которая своим гневом, точно лавиной, может стереть любую другую с лица земли. Который сам, как ангел. Стально-глазый. Синеволосый. Черноусый. И в, белой черкеске. Золоченый кинжал на поясе и винтовка на руках.
    — Аллах экпер! Что ему надо? Чего он лезет, жирный, как солдатская лошадь? Берс! Берс! ,
    А Берс поднял правую руку. Ангел гнева.
    — Что такое?.. Старики—оба—умолкли.
    . — Что такое?—повторил вопрос Берс.
    — Я говорю, разве это люди?—начал плоскостной.—Разве они ингуши? У них нет ни своих ни чужих. Они сами по себе... Человек трудился, работал. Вез домой плоды своего труда. Дома у него мать, жена, дети. А они ограбили. Отняли у него все. За то, что он плоскостной.
    — Что такое?!.
    — Ограбили, говорю. Своего же ограбили.
    — Позор! Позор! Позор на ваши головы! Позор матерям, родившим вас. Отцам, воспитавшим вac. Горам, вскормившим вас. Мы, ингушский народ! Могучий ингушский народ, которого боятся соседи, который силен потому, что у нас каждый друг другу брат, что каждый из нас готов за другого сложить голову, мы чуть было не пролили братскую кровь друг друга!..
    Слушая, плоскостной широко улыбался. Торжествующе глядел на своего недавнего врага.
    горец понурил голову. Его серое лицо опускалось под тяжестью новых и новых комьев позора, давивших его худую шею и серые линии морщин на ней.
    На что вам базар? На что вам несчастные лавчонки на нем? Карамель'вам нужна, что ли? Вот!—Берс повернулся к городу!и опять простер правую руку, откинув леву, в которой была винтовка:—Вот вам: Город! Наш Он построен на нашей земле. Он должен принадлежать нам. Берите его! Все, что в нем Наше. Пускай эти русские делятся на большевиков кадетов. Когда большие петухи дерутся, маленькие молчат.
    Плоскостной растрогался вовсе. Кивал в такт Берсовой речи и вздымал корявый указательный к небу: „Вот, мол. Я не говорил?" Если бы не борода, то-есть не мужское звание, он расплакался бы, когда племени, как единому крикнул Берс:
    — Вот вам улицы и дома. Берите их.
    Одаривая соотечественников* улицами, Берс размахнулся в сторону Вокзального И Ростовской. Случайно или нарочно — неизвестно. Известно только, что этот размах имел исторические последствия: арбы деловито и звонко скрылись за их углами.
    Скоро должна была взойти и луна, чтобы по-
    серебрить оснеженные крыши; домов и дальние
    горы. Лесистые, черные, лысые, скалистые и
    снеговые. Из которых главная Казбек, умильный,
    как сахарная головка.
    Кавказ! Кавказ! Я помню образцовое сочинение ученика владикавказского духовногоного училища: „Кавказ". Как образцовое, его втиснули в каком-то номере „Епархиальных Ведомостей". „Чуден Кавказ при тихой погоде"...—началось оно. Забыл, как молодой талант избег глубин! тихих и плавных кавказских вод. Зато помню,, что благополучно закончил автор:"Страшен тогда Кавказ"-

  16. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Steel (07.05.2013)

  17. #19
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Я не хотел бы обвинений в плагиате. И откровенно сознаюсь в нем. Казбек. Кавказ.
    Я сказал неправду, описав горы. Черные, скалистые, снежные. Они есть. Во всех учебниках географии, во всех этнографических очерках есть. И видны в любое время, любого ясного дня. Но сегодня, перед тем, когда скоро должна была взойти луна, ясны были только очертания главного хребта. Снежного. Четкие и капризные. Что под ним—тонуло в сумерках и в громадной тени дальней, едва чувствуемой луны. Оно было неясно, мутно и громадно.
    Кто бывал в горах—знают вечерний хаос долин и кряжей под ногами. Зеленых долин с лезвиями потоков, с остриями лесов на склонах. И кряжей, вздыбившихся к небу, ржавых ' как железо. Как железо острых, обледенелых, недвижных.
    Бывает, что долины и кряжи дышат. Движениями ледников. Стремительностью вод, чуть :сльшным шорохом каменных тел.
    Тогда страшно.
    Приближение ингушей было как движение гор. Дома онемели. Затаились, прикрыли ставни барикадами чемоданов и подушек. Так, чтобы казаться покинутыми, ' так, чтобы не привлекать уютом света и тепла.
    Ведь в них были годы. Прошедшие. И дни надежд и разочарований. Лжи и труда. Честного труда, честных людей. Такого, какой дает каменные дома, занавесочки на окна, плюш, олеографии а стены, „Ниву" с приложениями, серебро...
    Серебро, занавесочки, „Нива". Пусть возьмут, только бы жизнь.
    С улицы пробовали дверь. Непривычно сту-
    чались кулаками в окна.
    — Открывай! .
    — Дэлль корандр, открывай! Дома не отзывались. С'ежились.
    — Дэлль корандр... Галга! Гаоли!.
    ■— Открывай, сволочь!
    — Урусски бляд!
    . Кряхтели филенки, разбиваемые прикладами. Звенели стекла.
    — На помощь! Караул! Грабят!
    Где - то должны быть соседи , Самооборона. Молодцеватая на насестах заборов, по ночам, в которые спокойно. У хозяев у самих под кухонный стол засунуто австрийское ружье. И патроны к нему. Пять или десять. ;
    — Гаоли! Гаоли!
    — Открывай!
    Когда разбивали филенки, казалось что во-
    рвутся лавиной. Неумолимое, сметающей. Но
    когда перестали громыхать удАры и в последний
    раз крякнула дверь, притихли ;И вошли вере-
    ницей. Спокойные и зоркие. , Оглядели комнату.
    Первую. Вторую. Третью. Хозяев, Вдавленных.
    Точно заделанных в стены,' как несгораемые
    шкафы ужаса.
    . На глазах сваливались в кучу одеяла и по-
    душки. Смывались со столов скатерти. Выкиды-
    вали из ящиков, из гардеробов платья. Громыхали
    посудой. Разбили одну тарелку, И не взяли
    остальных.
    — На что, мол, нам? | ,
    Молча. Деловито. Лепетали Только мягкие шаги. Позвякивали, сталкиваясь, стволы винтовок.

    — Гаоли!
    — Только бы жить, только бы жить. Сосредоточенно, как покойников, унесли на
    арбы узлы. И не вернулись. Тогда обуяла злоба. За безлюдье, наступившее комнатах. За пустоту. За оставленные жизни.
    Ненужные без белья, пиджачных троек и скат-
    ертей.
    — Проклятые! На что им? В чем завтра итти? ингушня паршивая! Мало ее били, подлую?
    Приглушенно бились приклады в двери к соседям.
    — Открывай! ... твой мат!.. Ругаться даже не умели ингуши. А тоже, .Лезли.
    Ингушский офицер ухаживать не умел. По-европейски не умел, не научился. Где было?
    В гимназии, в селе, на фронте?
    Поэтому, когда Федор Федорович встал из-за ужина и вышел за папиросами, офицер быстро зжал грудь Марии Андреевны пятерней и засмеялся. Было это грубо. Нагло. В особенности смех. И Мария Андреевна вспылила и покраснела, и ингуш потянулся к ней уверенно и смеясь, губами только смеясь... Она отпрянула к спинке стула и запрокинула голову.
    Как был некультурен ингуш, хоть и офицер, хоть имел он за спиной три класса гимназии... Он не встал, не обхватил свободною рукой головку Марии Андреевны, не поцеловал ее в обнажившиеся зубы. Не потому, что их красоту портили два широко расставленных верхних резца. Офицер не был эстетом. Он сжимал грудь
    Марии Андреевны пятерней сильнее и сильнее.
    И смеялся.
    — Придешь?
    Мария Андреевна отказалась Затрясла головой.
    — Нет, придешь! Не придёшй,-сам приду. Мария Андреевна поразилась.
    . — Куда придете? В спальню?
    — В спальню приду, на твою кровать приду.
    — А муж?
    — Что муж!? Придешь?
    Мария Андреевна, опять отказываясь, затрясла
    головой.
    Скрипнула дальняя дверь. Федор Федорович. Офицер выпустил Марию Андреевну и засмеялся еще. Смеясь отвернулся от нее смеясь встретил Федор Федоровича. Точно радавался папиросам, горсти папирос в его руке.,
    — Я смотрю так, — продолжал муж, остававшийся кадетом, начатый за ужином разговор,— что вам без русских будет очень тяжело. У вас нет учителей (Федор Федорович первое место отвел школе, русской), нет опытных администраторов, юристов, врачей. П одумайте только, что будет, если мы все уйдем отсюда? ;Пустыня.
    ■ Офицер хотел, чтобы на смену русским пришли турки: знал, что придут, и отвечал.
    — Да-а!..
    — Если даже представить что придет другая культурная нация, немцы например (в их победу я безусловно не верю),то и тогда вы очень болезненно перенесете перемену власти. Кроме того, немцы! Нужно не знать их, Чтобы хотеть их. В конце концов Россия, даже самодержавная, вас ни в какой мере не эксплуатировала.Но

  18. #20
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    немцы! Дайте только им дорваться до ваших ущелий, до ваших недр. Вы тогда только узнаете, что значит эксплуатация, что значит настоящее зкомическое порабощение.
    Офицеру, который был только поручиком, было очень безразлично, кто и как будет эксплуатировать ингушский народ, он опять протянул:
    — Да-а!
    И пока тянул, всматривался в Марию Андреевну.
    — Вы, вот, жалуетесь, что казаки вас обижают. Когда придут немцы, вы узнаете, что значит обида.
    — Казаки!.. Чорт их возьми, казаков. За, Терек Перерезать. Уничтожить...
    Офицер заходил по комнате. Взволновался, глядя, Федор Федорович забеспокоился тоже: не сплошава ли, мол, не ушел бы еще. Все они самолюбивы до крайности. Не дай бог.
    — Вы меня не так поняли. Я не то хотел сказать. Конечно, мало что сравнимо с казачьим угнеением. Но они все-таки русские. А раз русские, значит без метода, без системы. Когда идут немцы, вы узнаете разницу между системой и бессистемностью.
    — Я, не знаю, что такое система. Я знаю,, что нашему ингушу нельзя было в одиночку показаться на казачьих землях. Они не убивали, Били. Будто быть убитым хуже, чем быть битым, Ничего! Им тоже нельзя было в одиночку покаться у нас. Я ушел из гимназии не потому, что не
    мог одолеть премудрость, а потому, что никто, мои товарищи, ни начальство, не могли простить мне, что я ингуш. Когда товарищеские

    шутки заходили слишком далеко', начальство вынужденно прекращало их, посмеиваясь надо мной. Когда я ушел из гимназии и одел черкеску, у меня отняли кинжал. A землю у нас давно отняли. Мой отец богатый человек,? Среди ингушей. А живет он хуже последнего казака. Да что
    говорить!
    Офицер умолк. Федор Фёдорович не понимал, почему ингуш, да еще офицер ;так волнуется. Даже злится. Разговор домашней; после ужина. А разве можно волноваться за ужином или после? И потом, неубедительно никак,; что богатый ингуш живет хуже последнего казака. За казаком Тысячелетняя культура славян;!а за ингушом?.. Рассказывали же Федору Федоровичу, что ингуши и-вообще горцы не умеют жить.' Если зарежут барана, с'едают его сразу, потому что не умеют хранить. Выбрасывают самые питательные части продуктов, потому что не умеют пользоваться ими.

    Мария Андреевна молчала. Не вступала в разговор. Сравнивала ингуша с мужем и временами запрокидывала голову, сжимая веки и оскаливая зубы. Федор Федорович, как кадет и юрист, был человек наблюдательный, те. .умел учитывать явления. В данном случае ;он решил, что пора спать. В комнате поблескивали стаканы, самовар, пол, кафельное зеркало печки, а за окнами молчали улицы, изредка рыгая гулкими выстрелами.
    Да-а!..Вот вам и да. Грабят.
    Еще бы. Дорвались наконец-то. Если бы вы знали, какая у нас... Т.-е. у них,—поправился ингуш,—жадность. До всего. , Дочистых и уютных

Страница 2 из 3 ПерваяПервая 123 ПоследняяПоследняя

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •