Показано с 1 по 3 из 3

Тема: Эвфемистические словоупотребления в т.н. "охотничьем языке" ингушей.Куркиев А.С.

  1. #1
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).

    Эвфемистические словоупотребления в т.н. "охотничьем языке" ингушей.Куркиев А.С.

    Эвфемистические словоупотребления в т.н. "охотничьем языке" ингушей
    (К постановке вопроса)В лексикологии ингушского языка до сего времени немало «белых пятен», слабо освещенных или вовсе неисследованных проблем. А между тем, разработка некоторых из них не терпит отлагательства, ибо целые пласты ингушской лексики восходят к явлениям жизни и деятельности далекого исторического прошлого ингушского народа, и исследование их уже сейчас представляет известную трудность. Более того, уже сейчас происхождение и существование некоторых явлений, пластов языка требуют домыслов, доказательств, объяснений.

    Прежде всего, обратим внимание на существование т. н. «охотничьего языка» ингушей. Этот пласт лексики ингушского языка до сего времени не стал предметом специального изучения, и наличие его не отражено в научной литературе. С «охотничьим языком» непосредственно связаны многие эвфемистические словоупотребления, которые явятся предметом наших рассуждений. В настоящей статье нами ставится и другая цель — отразить почти неисследованные в лексике ингушского языка эвфемистические словоупотребления или термины «охотничьего языка» ингушей, имевшие место, по всей вероятности, во времена исповедования языческой религии.
    Памятники материальной культуры ингушей, найденные археологами на территории Ингушетии, свидетельствуют о том, что в жизни ингушей охота в прошлом занимала важное место.
    B ингушском языке встречается ряд иносказательных слов-эвфемизмов и выражений, многие из которых относятся к т.н. «охотничьему языку», т.е. наличествуют в речи охотников. Они обычно употребляются вместо слов, подвергшихся табу — запрету под влиянием разных религиозных предрассудков и обычаев.
    Так, согласно мифологии ингушей Елт считался богом охоты. Кроме того, он был и покровителем зверей, причем рогатых зверей. Об этом свидетельствует молитва ингушей-охотников, записанная Е. Шиллингом со слов информатора Эльмурзы Хаутиева, содержащая в себе следующее обращение к духу зверей Елту:
    «О божий Елт! Гости пришли к тебе. Идя впереди, дай нам самое крупное из рогатых. Наше выстрелившее направь в круглую голову. Наше верно намеченное направь в некрасивое сердце.
    Жирного тура дай нам, о божий Елт, тучного мясом, плотного салом дай нам. У тебя, при зверях находящегося духа, просим мы, ты у бога проси».

    Елт, по преданию, был одноглазым. Охотники приносили ему в жертву рога убитых зверей. Звери считались стадами Елта. По данным Е. Шиллинга, имеется много рассказов о встрече Елта с охотниками. Имя Елта можно было произносить только до захода солнца. Даже днем его предпочитали называть другими именами.

    У Е. Шиллинга отмечено, что «мест поклонения, святилищ, часовен и т.п. сооружений Елт не имел», однако Л.П. Семенов, со слов жителя селения Гули, Паци Гулиева указывает на урочище Елти-Корт, находящееся на высокой горе в окрестностях с. Бешт. «Место это, — пишет Л.П. Семенов, — считалось священным. Там грудой были свалены рога оленей. Деревья, росшие на этом месте, в старину нельзя было рубить — из боязни навлечь на себя несчастье, запрещалось пасти скот — из боязни, что у коров и коз не будет молока. Во время засухи жители ближайших мест ходили туда молиться о ниспослании дождя, приносили медный котел для варева, резали козленка для еды, а шкуру вывешивали там же на шесте». У ингушей, как и у других народов Кавказа, охотники имели свой особый секретный язык (чаьрахий мотт). В отличие от обычного ингушского языка, «охотничий язык» был иносказательным, т.е. звери и различные предметы, связанные так или иначе с охотой, назывались не своими именами, а другими словами. Каждый охотник должен был знать этот иносказательный язык, на котором говорили во время охоты или если речь шла о зверях. Охотники говорили на этом языке, потому что считали, что зверям и разным злым духам он непонятен. Поэтому «охотничий язык», по их мнению, способствовал удачной охоте.
    Г.В. Чурсин отмечал, что «среди многочисленных магических средств, к которым прибегают охотники для обеспечения успеха, особое значение приписывается употреблению на охоте, вместо обычного, охотничьего языка. Этим путем охотники стараются обмануть как самих животных, так и враждебных духов». Многие из названий животных и предметов подвергаются табу, и вместо них употребляются новые слова — эвфемизмы. При этом нередко тот или другой объект обозначался двумя или более словами, являющимися между собой синонимами.

    Например, ингуши-охотники в результате табу вместо названия одного из самых распространенных зверей "ча" -- «медведь» употребляли подставные слова: дукханабъерьг -- много спящий, т1ода доалаер -- лапу имеющий, шин когацалеларьг -- ходящий на двух ногах, ypaгla чехка йодар -- быстро наверх взбирающийся, мухалех кхерар -- обрыва боящийся, комарашъю1арьг -- ягоды поедающий, овлашбуарьг -- корни поедающий, хьаткъашбуарьг, ч1имашбуарьг, нацхашбуарьг -- траву поедающий (хьаткъаш, ч1имаш, нацхаш — названия трав).

    Вместо "борз " -- «волк» употребляли сийначокхедохар -- одетый в синюю черкеску, ц1еча маьче да -- хозяин красных тапочек, къуй доттаг1а -- друг воров, гаьнашта к1ала тебар -- прячущийся под ветвями деревьев, гаьнакхосслора -- далеко прыгающий, ийса юртах губоахар -- обходящий девять сел, ший гош кхоабар -- тот, которого ноги кормят (ср. рус. «волка ноги кормят»), аралелашъяр -- бродящий по свету. Лексическое значение слов-эвфемизмов, возникающих в результате запрета, обычно бывает связано с особенностями об¬лика животного или его привычками.
    Например, когда ингуш-охотник вместо ча «медведь» говорит тIодадоалаяр «лапу имеющий», дукханабъярг «много спящий», шин когаца леларг «ходящий на двух ногах», ypaгIa чехка йодар «быстро наверх взбирающийся» и т. п., то он, безусловно, исходит из того, что медведь много спит, ходит на двух ногах, быстро взбирается наверх, сосет лапу и т. д. Совершенно правильно называет охотник дикого кабана к1омсаяг1ар «клыкастый», яьхабаттъяр «длинномордый», лаьтта охкар («копающий землю».
    Как видно из примеров, когда два или более слов обозначают один и тот же объект, они выступают как синонимы и всесторонне характеризуют объект, выявляют его признаки.
    Однако бывает и так, что одно и то же слово-эвфемизм обозначает не один, а несколько объектов. Такие эвфемизмы можно назвать омонимами по соотнесенности к объекту, но семантика их одна и та же. Например, даьхалергашдар «длинноухий» означает вир «осел» и пхьагал «заяц», гаьна кхувслор «далеко прыгающий» означает борз «волк» и мосар «серна».
    Говоря о словах т. н. «охотничьего языка», следует отметить, что по своей морфологической структуре они ничем не отличаются от слов обычного ингушского языка и выступают в форме односложных, двусложных и многосложных слов.
    К производным, включающим в свой состав суффиксы, относятся хозабаттъяр «серна», нийсахьожъяр «ружье», ладувхарг «ухо», сискал1охарг «челюсть» и др.
    Значительную часть представляют сложные слова типа аькхелечкъор «лес», дитткъакогашдар «серна», накъбер «нога», чехкаболхбер «пистолет», лаьштачулаттар «осел», к1омсаяг1ар «дикий кабан», шайтанмалар «водка» и др.
    Немало среди них словосочетаний типа урагIа чехка йодар «медведь», гаьна кхувслора «серна», тийшача белха да «барс» или «рысь», къуй доттаг1а «друг воров», т. е. «волк», ийса юртах губоахар «волк», ший татах кхералош яр «заяц», лоамах лелара «охотник» и др.
    В целом все термины т. н. «охотничьего языка» образованы из слов ингушского языка, и значение и структура их ясны. Они близки к словам обычного ингушского языка. В их состав входят прилагательные, причастия, существительные, глаголы.
    Кроме приведенных примеров, нами зафиксированы несколько выражений эвфемистического характера, которые сохранились до настоящего времени в речи охотников-ингушей. Например: «Лоамах вогIе хьо?» (букв. «В горы идешь ты?») означало: «Идешь ли на тура?»; «ЦIеча лоамах вогIе хьо?» (букв. «Идешь ли ты на красные горы?») означало: «Идешь ли охотиться на серну?»; «ХьагI хьажа вогIе хьо?» (букв. «Идешь ли смотреть тура?») означало: «Идешь ли на медведя?»; топп лаьцай цо (букв, «ружье схватил он») означало: «зверь ранен»; низах йихай хьона из (букв, «обессилен он») означало: «зверь неопасен».
    Очевидно, несмотря на то, что на «охотничьем языке» раньше действительно говорили только охотники, это не означает, что другие люди их вовсе не понимали. Наоборот, словарь т. н. «охотничьего языка» почти не отличался от словаря обычного ингушского языка, хотя в речи охотников было немало иносказательных слов, которые действительно могли быть непонятными другим.
    Так как словарный фонд обычного ингушского языка и основная часть лексики т. н. «охотничьего языка» были одинаковы (одинаковы были и их морфология и синтаксис), то многие слова ингушского языка, очевидно, свободно переходили в т. н. «охотничий язык»; с другой стороны, позже, когда, по всей вероятности, стал забываться «охотничий язык», многие из них со своей новой семантикой обратно перешли в общий ингушский язык.
    В общий ингушский язык, видимо, вошли и те слова охотничьего языка, которые раньше не были понятны значительной части населения.
    В настоящее время в Ингушетии трудно найти людей, владеющих этим языком. Почти никто не может объяснить особенности "охотничьего языка". Однако, занимающиеся охотой часто употребляют эвфемистические слова, семантику и этимологию которых они не всегда могут объяснить. Среди жителей Арамхинского ущелья горной Ингушетии, занимающихся в настоящее время охотой, только один охотник М.К. Цуров сообщил нам факты, использованные в данной статье. Остальные охотники-ингуши не смогли, к сожалению, сообщить нам что-либо достоверное и конкретное об "охотничьем языке". Весьма осторожно, можно сделать предварительный вывод, что у ингушей в настоящее время, очевидно, нет "охотничьего языка", ибо охотники на нем, видимо, не говорят.
    (Пока не будет проведена дополнительная работа, и не будет произведен сбор полевого материала в Ассинском ущелье горной Ингушетии и в селах плоскостной Ингушетии, вопрос об отсутствии или наличии "охотничьего языка" в настоящее время не может быть разрешен).
    Вопросы отраслевой лексики.Грозный 1978г.стр-73-79.

  2. 3 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    soud-tarshe (15.09.2013),Бруно (27.04.2013),Магомедовна (27.04.2013)

  3. #2
    Осваиваюсь
    Регистрация
    14.02.2013
    Сообщений
    244
    Поблагодарил(а)
    28
    Получено благодарностей: 115 (сообщений: 71).
    Очень важна работа которую делают наши лингвисты дипломированые ли или просто такие энтузиасты,патриоты как Эжи Ахк и многие другие,даже трудно переоценить важность этой работы Дял рьаз халд щон!

  4. 1 пользователь сказал cпасибо Бруно за это полезное сообщение:

    Магомедовна (27.04.2013)

  5. #3
    Уважаемый форумчанин
    Регистрация
    07.02.2012
    Сообщений
    2,258
    Поблагодарил(а)
    553
    Получено благодарностей: 323 (сообщений: 176).
    У нас , за редким исключением, исчезли сами охотники! А как сохранить язык охотничий без самих охотников?
    Там, где кончается терпение, начинается выносливость.

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •