Нет сомнения, что в настоящее время мы находимся в одной из самых острых стадий развития восточного вопроса, и нынешняя война есть не что иное, как одна из обычных болезненных операций, производимых время от времени над дряхлым организмом "больного человека".
Так было издавна. Ни один из элементов восточного вопроса не разрешался мирным путем, и, несмотря на применение возможных видов принуждения, взятых из международного арсенала, европейская дипломатия всегда оказывалась бессильной перед упорным нежеланием, или, правильнее, неуменьем турецкого правительства изменить существующий порядок вещей. Конечно, и сама дипломатия немало виновата в том, что многие вопросы, оставаясь долго неразрешенными, приводили в конце концов к какой-нибудь катастрофе. Но и то правда, что Турция при добром желании и большей поворотливости могла бы предупредить не одну из катастроф, которые все больше и больше суживали ее границы и довели их наконец до преддверия Азии.
Одним из элементов восточного вопроса является также и армянский, причины возникновения которого те же, что и македонского вопроса. И если этот последний мог довести до войны, которая должна повлечь за собой его окончательное разрешение, то естественно, что в настоящее время должен стать очередным также и вопрос армянский, тем более, что положение в Армении всегда было хуже, чем в Македонии. Для Македонии соседство Болгарии было большим счастьем.
В самом деле, для своего революционного движения македонцы всегда находили со стороны Болгарии не только моральную, но и материальную поддержку, и после неудачных восстаний македонские революционеры спокойно возвращались в Болгарию, где всегда имели безопасный и даже радушный приют. Кроме того - и это самое главное - Турция редко доходила в отношении Македонии до крайностей, так как не могла не иметь в виду, что постоянные угрозы Болгарии могут когда-нибудь вылиться в форму активного вмешательства.
В совершенно иных условиях находились турецкие армяне. Их повстанцы, в случае даже удачных операций, не могли, конечно, оставаться долго на турецкой территории и должны были уходить за границу, то есть в Персию или на Кавказ. Но с Персией, как известно, турецкое правительство всегда мало считалось, и преследование армян продолжалось и на персидской территории. Кроме того, при переходе через границу им приходилось сталкиваться с персидскими курдами, которые являлись для них не меньшей опасностью, чем турки. На русской же территории армянским беженцам приходилось постоянно скрываться, так как русские власти смотрели на них не как на жертв ужасных условий турецкой действительности, а просто как на революционеров. А революционеров, как известно, надо всегда сажать в тюрьму, будь они хоть из Никарагуа или с Филиппин. И в середине девяностых и вначале девятисотых годов тюрьмы на Кавказе были наполовину набиты "политическими преступниками", вся преступность которых состояла в том, что они заботились об улучшении положения своих соотечественников, подвергавшихся систематическим избиениям, от которых приходил в содрогание весь цивилизованный мир. Дипломаты типа князя Лобанова-Ростовского давали carte blanche Абдул-Гамиду на истребление армян, а администраторы типа князя Голицына гноили в тюрьмах тех, кто осмеливался протестовать против гамидовских гекатомб.
Итак, армянский вопрос вновь приобретает актуальность. Собственно, он никогда не умирал, а на время лишь заглох в период 1897-1901 г.г., когда ужасные избиения 1894-1896 г.г.*94 довели население до полного отчаяния и истощили ресурсы революционных организаций. Следует прибавить, что армяне потеряли веру также и в силу дипломатического вмешательства, и поэтому революционное движение на время было прекращено. Начиная с 1901 г., замечается некоторое оживление в этом движении, которое завершается Сасунским восстанием 1904 года*95, руководимым известным Андраником. Восстание это, однако, не дало положительных результатов, и Андраник с частью своих дружинников должен был покинуть родные горы. Но с этих пор усиленная революционная пропаганда, вооружение народа и отдельные вспышки не прекращаются. И если бы турецкая конституция запоздала еще на некоторое время, то весьма возможно, что турецкая Армения стала бы театром нового грандиозного восстания, в котором, кроме армян, принимали бы участие также и турки.
Турецкая конституция окрылила новыми надеждами армянское население. Правда, для него все дело тут ограничилось тоже лишь обещаниями об улучшении положения, но армяне охотно верили в обещания людей, сломивших абсолютизм Абдул-Гамида. Они им простили даже Адану с десятью тысячами жертв*96, так как и после этих кошмарных избиений не переставали верить в младотурецкие клятвы. Искреннее желание армян работать рука об руку с турками дошло до того, что самая влиятельная армянская партия "Дашнакцутюн" заключила формальный договор с младотурецкой партией "Единение и прогресс" для поддержания конституционного режима и осуществления местного самоуправления, дальнейшее развитие которого должно было привести к культурно-национальной автономии. Вскоре затем, по настояниям той же армянской партии, правительство, несмотря на противодействие турецких реакционных элементов, решилось привлечь к отбытию воинской повинности также и христиан, а в конце 1909 года министерством внутренних дел был выработан проект закона о вилайетах, который должен был осуществить административную децентрализацию и создать при генерал-губернаторах советы с участием представителей от населения.
Однако, как это всегда бывало в Турции, децентрализация осталась на бумаге, а обещания оказались лишь пустым звуком. Скоро для всех стало ясно, что конституция изменила лишь оболочку, а содержание осталось прежним. Ни одна из обещанных реформ не была проведена, к тому же в прошлом году начались систематические убийства в армянских областях, принявшие ныне угрожающие размеры. Так, с марта настоящего года, в течение шести месяцев, в одном только Ванском вилайете убито 60 армян, ранено и ограблено более 200. Все обращения к центральному правительству и жалобы на бездействие местных властей не дали никаких результатов. Заведомые убийцы до сих пор еще гуляют на свободе и не только продолжают свои бесчинства, но даже пользуются покровительством представителей власти. Весьма характерен ответ министра внутренних дел на жалобы армянского патриарха: "Ничего особенного, - заявил министр, - в данном случае я не вижу. Лишь обыкновенные убийства. И если бы не было этих насилий, то и незачем было бы существовать правительству"...
После такого ответа было совершенно очевидно, что армяне вновь предоставлялись своей собственной участи и что на их истребление вновь начинали смотреть как на обыкновенную и само собою понятную вещь. И вслед за этим впервые после объявления конституции было произнесено роковое "армянский вопрос", и под таким же заголовком стали появляться в армянских газетах известия о зверствах в Армении, и таким образом вновь было сделано косвенное обращение через голову Турции к общественному мнению Европы.
Причин существования армянского вопроса надо искать в традиционной "инородческой" политике турецкой правящей касты и в экономическом положении населения армянских областей. Пресловутый младотурецкий оттоманизм очень скоро выродился в исламизм, а потом даже в тюркизм. Признавая, что консолидация нового режима и вообще целости империи возможна лишь при условии полного и действительного равноправия всех элементов населения без различия национальности и религии, и определяя такое равноправие понятием оттоманизма, младотурки в то же время на своем конгрессе в Салониках (октябрь 1910 г.*97) провозгласили преимущество магометанских народностей перед немагометанскими и объявили опорой государства турецкий элемент. В частности "христиане", - так мотивировали они свое постановление, - элемент ненадежный. В Румелии их взоры обращены на Болгарию, Сербию, Грецию, а в Анатолии - на великие державы и в частности на Россию. Христиане никогда искренно не могут считать себя гражданами турецкой империи и поэтому они могут быть только терпимы. При таком положении обеспечить им равноправие и признавать их специальные национальные интересы и стремления - значило бы создать у себя же дома условия его разрушения. Что же касается магометанских народностей, то не ко всем можно относиться с одинаковым доверием, так как и арабы и албанцы продолжают питать сепаратистские тенденции, а курды легко могут поддаться влиянию русской пропаганды. Единственным элементом, таким образом, на который может опираться правительство, являются турки, и поэтому заботы младотурецкого комитета и правительства должны быть направлены на усиление политического влияния и усиление экономического положения, главным образом, турок Анатолии и Румелии и остальных народностей тюркского племени. Первым практическим шагом в этом направлении было создание мухаджирского (переселенческого) вопроса. Младотурецкий парламент вотировал огромный кредит на переселение турок и татар из Боснии, Болгарии, с Кавказа и даже из Африки и Афганистана и на их устройство в тех областях, где христианские народности составляли компактную массу; в короткое время лучшие земли в Македонии и отчасти в Армении были отданы мухаджирам, и если дело это не выгорело и большинство переселенцев вернулось на родину, то это надо приписать исключительно неуменью турецкого правительства устроить что-либо. И младотурки, которые недавно еще, прося в парламенте кредита, били себя в перси и плакали о судьбах "несчастных единоверцев, устремляющихся в великую оттоманскую империю", вскоре совершенно забыли и о них, и даже о действительно несчастном турецком народе и обратили все свое внимание на приобретение симпатий крупных феодалов. И эти последние за щедрые взносы в кассу младотурецкого комитета и за голоса, обещанные комитетским кандидатам во время парламентских выборов, обеспечили себе право продолжать чудовищную эксплуатацию трудящихся масс. В конце концов они, эти крепостники, должны были, по мнению младотурок, явиться самым надежным оплотом их конституции...
В частности для армян огромным несчастьем является то привилегированное положение, в котором находятся их соседи - курды. Политика в отношении курдов мало изменилась со времен Гамида. Абдул-Гамид, как известно, особенно благоволил к полудиким племенам курдов, считая их, во-первых, оплотом против России, формируя из них иррегулярную кавалерию в качестве противовеса до сих пор еще страшным для турок казакам и, что самое главное, пользуясь ими, как орудием для обуздания армян. Младотурки продолжали ту же политику. Первым делом курды были для них единственным народом, который до сих пор еще не восставал против правительства, и поэтому младотурки не хотели раздражать их, боясь, что и они перейдут в лагерь недовольных. Кроме того, последние два года не раз выплывал слух, что русские эмиссары ведут усиленную пропаганду среди пограничных курдов, что заставило младотурок, с одной стороны, сохранить курдам их льготы, а с другой - возродить распавшиеся было после конституции иррегулярные полки "Гамидие", изменив только их название. Наконец, несмотря на все свои хорошие слова и клятвы, младотурки, как уже было сказано, мало доверяли искренности оттоманизма армян, как и всех других христиан, и, предполагая, что при первом же удобном случае армяне перейдут на путь активной борьбы, держали курдов в виде постоянной угрозы над ними. Этим и объясняется то, что ни один из авторов убийств последнего времени не арестован и не наказан. На обращения представителей армян центральное правительство отвечало, что виноваты местные власти, и чтобы доказать свое искреннее желание бороться против курдских бесчинств, то и дело меняло губернаторов, но эти последние в свою очередь жаловались на то, что центральное правительство парализует их действия против курдов.
В числе политических причин, вызвавших к жизни армянский вопрос, является почти полное бесправие армян. Мы уже видели, что насилия над армянами не считаются за преступления. Если даже дело о каком-нибудь насилии тем не менее доходит до суда, то оно кончается всегда оправданием насильника, так как ни один магометанин не захочет и не решится показать против своего единоверца и в пользу гяура, а показания христиан против правоверных не принимаются в расчет. Собственно, закон не делает в этом отношении различия между магометанами и немагометанами. Но чиновничество, частью полученное новым режимом в наследство от Гамида и в общем воспитанное в духе его традиций, мало считается с законом и решительно отказывается, в особенности в глухой провинции, признать конституцию. И теперь почти повсюду в анатолийских вилайетах царят те же беззаконие и произвол, которые характеризовали старый режим. Чиновничество - это одно из самых крупных зол для населения и одна из главных причин развала турецкой государственности.
Переходя к экономическому положению армянских провинций, мы должны поставить на первом месте земельный вопрос. Как известно, более 90 процентов армянского населения занимается земледелием. Но в настоящее время армянское крестьянство почти лишено единственного источника своего пропитания, так как во время резни 1894 - 1896 г.г. курдскими феодалами были захвачены земли не только эмигрировавших армян, но и тех, которые остались на родине. После конституции армяне не раз обращались к правительству, требуя обратно свои земли. Правительство, признавая справедливость этого требования, предлагало армянам добиться своих прав судебным порядком. Однако, имея в виду царящую в турецком суде волокиту и отсутствие у многих настоящих хозяев земли документов, доказывающих их права на землю, передача дела в суд должна была означать фактический отказ армян от своих прав. Вследствие этого армянский патриарх и партия "Дашнакцутюн" настаивали на административном решении вопроса, и кабинет Саида-паши, после долгих колебаний, решился, наконец, принять это предложение и даже назначил комиссию, которая должна была на местах заняться регулированием земельного вопроса. Но комиссия так и не выехала из Константинополя, и мы слышим о новых захватах армянских земель феодалами. Если же прибавим к тому безобразную податную систему, всевозможные поборы и натуральные повинности, ложащиеся всей тяжестью на армян, то мы только можем удивиться долготерпению этого народа, и нам должно показаться непонятным, что он до сих пор еще не сделал отчаянной попытки отделаться, наконец, от этой кошмарной действительности.
Было бы, конечно, несправедливо сказать, что конституция не внесла никаких изменений в адские условия жизни армянского населения. Первое время, когда представители старого режима и профессиональные насильники не знали еще, как отнесется к ним новый режим, и потому казались растерявшимися, армяне, в особенности в центрах, вздохнули несколько свободнее. В короткое время у них открылись политические клубы, библиотеки, читальни, увеличилось число школ, всевозможных благотворительных и просветительных обществ. Но в общем армянин остался тем же гяуром, то есть существом, с которым турок и курд могут поступать, как им вздумается. Над армянином осталось по-прежнему висеть проклятие резни, от которой не гарантировано даже население столицы. Так, когда в прошлом году борьба между партиями "Единение и прогресс" и "Либеральный союз"*98 дошла до того, что предполагалось, что дело может дойти до открытого столкновения между ними, некоторые из турецких друзей армян предлагали им принять меры предосторожности, так как может произойти резня армян. Казалось бы, не должно быть ничего общего между борьбой чисто турецких партий и армянской резней, но и сами армяне очевидно примирились с тем, что каждое крупное явление в политической или общественной жизни Турции должно повлечь за собой резню армян. "В будущем году, - говорил мне в Константинополе один армянский общественный деятель, - у нас, вероятно, будет резня". - "Почему же вы думаете?" - "Как почему? а вы забыли, что в будущем году открывается Панамский канал?". Весной нынешнего года в Константинополе распространился слух, что французское посольство получило от эрзерумского консула сообщение об имевшей там место армянской резне. С эрзерумским депутатом г. П. мы побежали во французское посольство, где нам заявили, что слух этот вымышлен. Однако г. П. был сильно расстроен. "Сколько цены тому, - говорил он, - что сейчас посольство опровергло известие о резне. Ведь это прямо трагично, что вообще могут распространяться подобные слухи, и мы можем верить им".
После всего сказанного является вопрос, каким образом можно улучшить положение армянского населения в турецких провинциях и способно ли вообще турецкое правительство собственными средствами решать армянский вопрос.
Вместо ответа я приведу слова одного из виднейших членов партии "Дашнакцутюн", прекрасно знающего Турцию, ее государственных и партийных деятелей.
"Мы были, быть может, более младотурками, чем сами младотурки, так как мы не менее искренно заботились об упрочении нового режима, чем они. Многие разочаровались в них и отошли от них, перенося свое недоверие от лиц к режиму. Но мы продолжали верить им, или, правильнее, хотели верить, так как мы ясно сознавали, что конституция, это - последняя ставка независимой Турции. Но и мы разочаровались, хотя и позже всех других, но тем сильнее было наше разочарование и тем основательнее недоверие, что вытекало из долгих наблюдений и опыта. И теперь, говорю вам совершенно откровенно, мое убеждение, что ничего не выйдет также и из турецкой конституции. Турецкое правительство, из кого бы оно не состояло, ни на что, кроме обещаний, неспособно. Но этим обещаниям давно уже перестали придавать какое-либо значение. И тот, кто отныне будет обращаться к турецкому правительству, будет требовать солидных гарантий. И так как турки не могут дать никакой гарантии, то дело реформ, будь это в Македонии, или в Албании, или в Армении, должно перейти в руки Европы. Но и в этом случае Европа должна будет отказаться от обычных полумер и приняться за радикальное лечение "больного человека". Во всяком случае дело без операции не обойдется".
Слова эти, сказанные шесть месяцев тому назад, оказались пророческими. Европа дала на Берлинском конгрессе Македонии параграф 23-й, а Армении - 61-й*99, которые обещали обеим странам реформы. И хотя Европа оставила за собой право контроля над проведением этих реформ, тем не менее положение в названных областях с каждым годом все более ухудшалось и несколько раз даже приводило к кровавым восстаниям, так как осуществление реформ было предоставлено самой Турции. То же самое было и с "меморандумом" 1895 года*100, врученным представителями России, Англии и Франции Порте и принятым этой последней. Вместо широких реформ, которые обещал Армении этот меморандум, на армян посыпались ужасы новых избиений, которые совершались в местах, посещаемых специально назначенным для надзора за проведением реформ верховным комиссаром Сакиром-пашой. Та же неудача постигла также затею европейцев с организацией македонской жандармерии под руководством итальянского генерала, так как и тут верховным комиссаром был представитель турецкого правительства Хильми-паша.
Были назначены турками комиссии реформ после конституции, но их деятельность ограничилась исключительно организационными заседаниями, имевшими место у Босфора. В конце концов, Македония оказалась ахиллесовой пятой турецкого государственного организма, но, к счастью для этого последнего, нынешнее поражение завершилось только частичной ампутацией, так как Македония была вообще только одной из конечностей его.
Другое дело - армяне. "Мы, - говорил мне года два тому назад один турецкий деятель, когда почтенные парламентские "ходжи" грозили пойти походом против Греции из-за Крита, - мы давно потеряли чувство действительности. Что нам Крит? Ведь он давно пропал для нас, а из-за него мы еще больших бед наделаем себе. Наше будущее в Азии. Если бы мы раньше сознали эту истину и, выбросив романтизм из нашей политики, занялись бы устройством в Малой Азии, мы бы сейчас не были тем quantite negligeable, с которым никто более не считается". "Я уже перешел в Азию, - говорил мне один видный депутат в начале Триполитанской войны, поселившийся в Скутари против Константинополя, - так как все равно нас скоро выгонят из Европы. И наше правительство поступило бы очень умно, если бы последовало моему примеру". И действительно, Малая Азия, это - корпус Турции, это - сама Турция. Армяне уже не верят туркам, не верят и в обещания Европы и требуют солидных гарантий. Но что такое эти гарантии, и как могут державы гарантировать осуществление реформ, если не возьмут это дело в свои руки. А это, как известно, всегда означает "временную" оккупацию областей, нуждающихся в реформах. Но "временность", это только одно из технических выражений дипломатического лексикона, и в новейшее время мы не знаем ни одного примера, где бы оккупационная армия не оставалась на долгую зимовку в занятых местах. Такими оккупациями разрешались до сих пор все элементы восточного вопроса, и таким образом Турция лишилась своих владений. И потом, есть ли какие-нибудь гарантии, что после оккупации, скажем, Армении и другие области Малой Азии - Месопотамия, Сирия, Киликия, Аравия - тоже не захотят быть "оккупированными"? Да и державы едва ли посмотрят дружелюбно на оккупацию Армении, скажем, Россией, и едва ли захотят "вознаградить" себя за это. В дипломатических кругах уже довольно громко говорят о том, что после удаления турок из Европы через несколько месяцев неминуемо станет на очередь вопрос о разделении также и азиатской Турции. Переселение турецких масс из европейской Турции в Малую Азию должно еще более осложнить там положение некоторых народностей, издавна нуждающихся в улучшении условий существования. Если сейчас же не приняться за реформы, то возникновение беспорядков в Малой Азии неизбежно. Но Турция сама не в состоянии будет сделать что-либо толковое, и поэтому окажется необходимым вмешательство Европы, которая, чтобы не создать из азиатской Турции новой постоянной угрозы для европейского мира, воспользуется первым удобным случаем для раздела азиатских владений Турции.
Многие считают возможным уже теперь набросать схему этого раздела.
12 ноября 1912 г.
Архив.

________________________________________
*94 Армяно-турецкая резня 1894 - 1896 г.г. - "Армянский вопрос" в его новейшей форме берет начало в Сан-Стефанском договоре (1878 г.), по которому Россия, мечтавшая тогда о присоединении к себе всей Армении, получила от турок обязательство "осуществить без замедления улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями, в областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов" (ст. 16). Само собой разумелось, что державой, призванной следить за выполнением этого пункта, должна была явиться сама Россия. Этот пункт вызвал сильное беспокойство Англии, которая не без основания опасалась, что выполнение его приведет к протекторату России над Арменией. Чтобы застраховать себя от такой возможности, британское правительство объявило себя непосредственно заинтересованным в армянском вопросе и заключило с Турцией 4 июня 1878 г. конвенцию, 1-я статья которой гласила: "...если бы Россиею была сделана когда-либо попытка захватить другую (помимо указывавшихся Батума, Ардагана и Карса. Ред.) часть территорий е. в. султана в Азии..., то Англия обязуется соединиться с е. в. султаном для защиты указанных территорий силою оружия. Взамен сего е. в. султан обещает Англии ввести необходимые реформы, которые позднее будут определены обеими державами и которые касаются надлежащей организации управления и защиты христианских и иных подданных Блистательной Порты, проживающих в указанных территориях". Пользуясь случаем Англия выговорила себе и реальную компенсацию: "а чтобы дать Англии возможность иметь нужные средства для выполнения ее обязательства, е. в. султан соглашается, кроме того, предназначить остров Кипр для его оккупации и управления Англиею...". На Берлинском конгрессе ст. 16 Сан-Стефанского договора перешла в ст. 61 Берлинского трактата, но была дополнена в том смысле, что Турция обязывается по вопросу о проведении реформы в Армении "периодически сообщать о мерах, принятых для этой цели, державам, которые будут наблюдать за их применением".
Таким образом, Англия становится державой, наиболее заинтересованной в проведении реформ в Армении, из которой она хочет сделать надежный оплот против русской экспансии. Наоборот, российское правительство, убедившись, что думать об аннексии Армении, по крайней мере, преждевременно, превратилось в решительного противника каких бы то ни было реформ, тем более, что всякое улучшение положения турецких армян неминуемо вызвало бы соответствующие требования со стороны их закавказских соплеменников, живших под отнюдь не более мягким, чем султанский, царским гнетом.
Но интриги империалистических держав были не единственной причиной тех кровавых событий, которые разыгрались в Турции в 1894 - 1896 г.г. и которые дали Абдул-Хамиду заслуженное прозвище "Красного султана". Положение армянского населения в Турции (за исключением, конечно, богатой армянской буржуазии Константинополя, пользовавшейся значительными привилегиями) было крайне тяжелым. Армяне восточных вилайетов, в большинстве неимущие крестьяне, страдали втройне: во-первых, как армяне, благодаря исключительной национальной вражде к ним со стороны турок (и особенно курдов), еще больше усилившейся после обнаружившихся попыток Европы вмешаться из-за армян во внутренние дела Турции и после оживления деятельности армянских революционно-национальных организаций; во-вторых, как крестьяне, подвергавшиеся невероятно тяжелым поборам со стороны пашей, беев и их агентов (в Турции применялась тогда откупная система); и, наконец, в-третьих, как вообще все подданные султана Абдул-Хамида, установившего господство ничем не прикрытого произвола и насилия.
События начались летом 1894 г. Сасунским восстанием. В начале августа 1894 г. население армянских деревень Сасунского округа (Битлисского вилайета) отказалось платить подать, взыскивавшуюся с них курдами. Произошли вооруженные столкновения. На помощь курдам прибыли регулярные войска, и началось "подавление восстания". С 12 августа по 4 сентября 1894 г. весь Сасунский округ был предан огню и мечу. 30 деревень было сожжено; 7 - 8 тысяч человек убито, несколько десятков тысяч осталось без крова. А командовавший войсками Битлисский вали (губернатор) маршал Зекки-паша получил от султана в награду орден "Имтиаз'а".
Сасунское восстание послужило сигналом к ожесточенным действиям с обеих сторон: правительство султана, убедившись в невозможности для "держав", благодаря указанным выше разногласиям, предпринять что-либо более существенное, чем предъявление меморандумов и пр. (см. прим. 100), решило "ликвидировать армянский вопрос путем ликвидации армян". С другой стороны, армянские организации ("гинчак" и др., см. прим. 15), провоцируемые зажигательными речами английских государственных деятелей (Кимберлей, Сольсбери), решили перейти к большей активности.
30 сентября 1895 г. армянские комитеты в Константинополе, предупредив заранее иностранных послов, организовали демонстрацию, с целью "заставить иностранные державы заняться армянским вопросом и пробудить дух крестовых походов". Провокационный выстрел в турецкого офицера повлек за собой разгром демонстрации и массовую резню константинопольских армян, продолжавшуюся с 30 сентября до 2 октября и потом 8 - 9 октября, при чем погибшими и пострадавшими оказались почти исключительно средние и беднейшие слои армянского населения. В то же время, 8 октября, произошло столкновение между армянами и турками в Трапезунде, где насчитывалось 300 - 400 убитых.
Следующая вспышка избиения армян произошла после опубликования султанского "ирадэ" от 20 октября 1895 г., даровавшего армянам ряд гарантий. Это "ирадэ" вызвало соответствующую агитацию реакционных элементов, распространявших среди мусульман слухи о предстоящей резне армянами турок, и по всей территории турецкой Армении прокатилась волна армянских погромов. В течение нескольких месяцев ряд городов и сел превратился буквально в развалины: в Диарбекире насчитывали 3.000 убитых; в Эрзеруме - 4.000 - 5.000; грандиозные погромы произошли в Муше, Битлисе, Харпуте, Сивасе, Цезарее, Малатии. Несколько позднее других, 15 - 25 июня 1896 г., был подвергнут экзекуции и вилайет Вана, где резней руководил специально прибывший для этого из Константинополя маршал Саад-Эддин-паша, получивший впоследствии от султана крупный знак отличия - орден "Османие".
Армянские организации были бессильны. Все, что им удалось сделать, это провести в Константинополе довольно эффектную демонстрацию в виде захвата Оттоманского банка: 26 августа 1896 г. человек двадцать армян, вооруженных револьверами, ворвались в банк, задержали свыше сотни служащих и несколько часов оставались там господами положения. Но вскоре банк был окружен войсками, и армяне должны были сдаться, выговорив себе, впрочем, неприкосновенность: под защитой дипломатического корпуса они были посажены на пароход и отправлены во Францию. "Дело Оттоманского банка" имело своим последствием жестокую расправу над населением армянского квартала Хас-кей. В течение двух дней (27 - 28 августа) толпа турок громила армян Хас-кея, при чем количество жертв с обеих сторон достигло 6.000.
Хас-кейской резней заканчиваются армянские погромы 1894 - 1896 г.г.
*95 Сасунское восстание 1904 г. - очередное восстание армян в районе Сасуна, под руководством известного вождя армянских повстанцев Андраника. Подавление восстания турецким правительством повлекло за собой многочисленные жертвы.
*96 Адана - главный город Аданского вилайета на юге Турции, в районе Киликии. Здесь живет большое количество армян, переселившихся из турецкой Армении в середине XIX века. Взаимоотношения армян с турками в Адане были все время довольно мирными, и порядок не был поколеблен даже во время армяно-турецкой резни 1894 - 1896 г.г. Но к началу 1909 г. положение резко изменилось к худшему. Всякого рода агитаторы (напр., армянский епископ Мушег), действовавшие под прямым или косвенным влиянием русского правительства, стали распространять среди армян слухи о предстоящей резне и советовали армянам заблаговременно вооружаться. В то же время турецкие реакционеры (напр., агенты комитета "Мухаммеданского Единения" - контрреволюционной организации низшего духовенства) распространяли среди турок сведения о предстоящем якобы вооруженном восстании армян и избиении мусульман. Власти бездействовали. В результате, 14 - 17 апреля 1909 г., т.-е. буквально на другой день после контрреволюционного переворота Абдул-Хамида (см. прим. 3), в Аданском вилайете произошла кровопролитная армяно-турецкая резня, в которой, по одним лишь официальным данным, погибло 17.000 армян и 850 мусульман и множество семейств осталось без крова.
*97 Младотурецкий конгресс в Салониках - осенью 1910 г. заседал одновременно с сессией турецкого парламента, открывшегося 14 ноября, и фактически руководил работами последнего. Заседания конгресса происходили в строго конспиративной обстановке, и в печать не проникло почти никаких сведений о них, за исключением официальной повестки дня, содержавшей следующие вопросы: 1) о народном образовании; 2) о взаимоотношениях Комитета и парламентской фракции "Единение и Прогресс"; 3) о нацменьшинствах. Кроме того, был опубликован состав Центрального Бюро Комитета "Единение и Прогресс" (генеральный секретарь Хаджи-Адиль-бей и шесть членов: доктор Назим, Эйюб-Сабри, Омер-Хаджи, Зия, Сабри и Нейджаль-Шюкри-бей).
*98 "Либеральный Союз" (по-французски "Entente Liberale"), или, вернее, партия "Согласие и Свобода" (Итиляф вэ хурриет) создалась после подавления контрреволюционного переворота 13 - 27 апреля 1909 г. и являлась, в сущности, лишь новым наименованием для скомпрометировавших себя связью с султаном "ахраров" (либералов). Итиляфисты были прямыми продолжателями идей принца Сабах-эддина (см. прим. 17) с его лозунгом "политической децентрализации" и опирались, главным образом, на заинтересованные в иностранном капитале бюрократические феодальные круги и круги крупной портовой армяно-греческой буржуазии, а также на стремившиеся к широкой автономии нацменьшинства, - за которыми опять-таки стояли империалистические державы. Помимо этого, Итиляф объединял вообще все элементы, по тем или иным причинам недовольные комитетом "Единение и Прогресс", в том числе и значительное количество "обиженных" комитетом или уличенных в получении от султана денежных "вспомоществований" и т. п.
Итиляфисты вели постоянную борьбу с младотурками и одно время даже пришли к власти (22 июля 1912 г. - 23 января 1913 г.; подробно см. прим. 3). Они же, при прямом содействии англичан, заменили, после мировой войны, иттихадистов и пытались подавить возродившееся в Анатолии национальное освободительное движение Мустафы-Кемаля. Но победа последнего окончательно уничтожает "Итиляф", идейным преемником которого выступает уже в 1924 г. (ноябрь) так называемая "прогрессивно-республиканская партия", не просуществовавшая и года и распущенная ангорским правительством (осенью 1925 г.), после подавления контрреволюционного восстания шейха Саида, который опирался на скрытое содействие "прогрессистов".
*99 Ст. 61 Берлинского трактата: - "Блистательная Порта обязуется осуществить, без дальнейшего замедления, улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и обеспечить их безопасность от черкесов и курдов. Она будет периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой цели, державам, которые будут наблюдать за их применением".
*100 Меморандум 1895 г. - Воспользовавшись событиями в Армении (см. прим. 94) и желая поставить Турцию под свой фактический контроль, "великие державы" через своих послов в Константинополе представили Порте 11 мая 1895 г. "Меморандум по армянскому вопросу". Этот меморандум, основываясь на ст. 61 Берлинского трактата (см. примечание 99), требовал проведения следующих реформ: выбор вали (губернаторов) должен контролироваться державами; налоги должны определяться точно; кадры жандармерии должны черпаться из всех слоев населения; курды должны быть ограничены определенными пределами в своих кочевьях и их переходы с места на место должны контролироваться.
Этот меморандум был отвергнут турками, которые в ноте от 3 июня 1895 г. указали, что "всякий европейский контроль посягает на суверенитет е. в. султана", и предложили, с своей стороны, контр-проект, не принятый, однако, "великими державами". Переговоры формально закончились опубликованием султанского "ирадэ" (указа) от 20 октября 1895 г., объявлявшего о ряде существенных гарантий для армян. Но фактически "армянский вопрос" этим не был разрешен, и вплоть до осени 1896 г. в Турции не прекращалась армяно-турецкая резня.
________________________________________
Оглавление тома "Балканы и Балканская война".
http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotm123.htm