Показано с 1 по 9 из 9

Тема: Ф.И. Горепекин – “просветитель народа ингушей”

  1. #1
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).

    Ф.И. Горепекин – “просветитель народа ингушей”

    ИНГУШИ (галгай, фепi, арстхой)

    Сост. действительный член Терского областного Статистического комитета Ф.И. Горепекин. 1909-1915 гг.

    Отдел I-й (ф.800 оп.6 д.160 л.2)(Личный архив Б.Газикова)

    (л.2) Азбука, образцы речи, грамматика.
    (л.2об) “Искра знания соседям ингушам от терского казака” Автор.

    От автора
    ( л.3) Предлагая настоящую работу на суд широкой мыслящей публики, а гл. образом специалистов филологов, интеллигенции и сознательной части ингушского народа, язык которого, за время его существования подвергся первым исследованиям на страницах этой работы, я считаю нравственною обязанностью сказать, что страницы этой работы заполнялись мною без предварительной специальной филологической подготовки. Разыгрывая роль филолога и этим вторгаясь непрошеным гостем в филологическую науку, я и хочу принести чистосердечное признание в делах моих и помышлениях, т.е.указать на причины, побудившие меня взяться за незнакомое дело, на те способы и руководящий материал, коими я пользовался при работе. Зная это, тогда настоящий, кропотливый труд получит свою справедливую оценку. В пояснение этого скажу следующее.
    В горах Кавказа, по диким его ущельям Галгая, Джераха и на местности Назрани ютится народ в 55 тыс. душ обоего пола. Народ этот сродни чеченцам и у нас слывут под общим именем “ингуши”, сами же себя называют они “галга, фепi и орштхой”. В 1910 г. исполнилось столетие их присяги на подданство (л.4) русской державе. За это время о них мы знаем не более, как кое-что, но больше то, что это есть сыны природы и по своим варварским нравам, в глазах наших дики и опасны, имеют членораздельную речь, гогочут, как свирепые индюки.
    Руководствуясь желанием проникнуть за преграды, замыкающие ущелья опасных ингушей, ближе распознать, что они за люди, каково их прошлое и какова их современная жизнь, я приступил к делу. Ознакомившись со слишком короткою и разноречивою литературою, посвященную ингушам, я не нашел в ней того, чего искал.
    Пришлось пробираться тернистым путем и единолично работать по собственной программе.
    Путеводною нитью явилось ценное указание неутомимого труженика на поприще изучения Кавказа русского генерала Петра Карловича Услара. В своем труде “Древнейшие сказания о Кавказе” он говорит: “Язык и местность – суть два светоча, которые озаряют судьбу народа лучше, чем мертвые хроники событий нынешней жизни его”.
    Приняв это указание к большому вниманию, я прежде всего обратился к личному и всестороннему обозрению территории чеченцев и соплеменных им ингушей. Разновременно и неоднократно в течение 14 лет по причинам служебного характера и особо с этнографическими и ботаническими целями, посетив местности чеченской территории, как то: Ичкерию, Шатой, Акки, Мереджи и Бомут, и для более подробных исследований я остановился на горном ингушском районе. (л.5) Население этого района топографически обособлено от своего общего чеченского племени, долгое время было в стороне от того исторического, кровавого движения, которое разыгрывалось на чеченской территории при Шамиле.
    По этой причине у ингушей более всех племен Северного Кавказа, сохранилась в чистоте первобытная жизнь, язык, верования и обычаи. В поездках своих подвергал проверке на месте имеющиеся литературные сообщения об ингушах, чрез расспросы стариков и сведущих лиц собирал новые сведения, лично осмотрел многие древние языческие и древние христианские храмы, примечательные и указываемые в преданиях места и т.п.
    При этих работах встречалась необходимость в записях на туземном наречии многих названий местности, событий, лиц, преданий, пословиц и т.п. Необходимость в таковых записях вызывалась еще и теми обстоятельствами, что многие проявления прошлой жизни и религиозных верований ингушей были непонятны даже самому народу, многое ими уже превратно толковалось, многое объясняемое должно было иметь подтверждение в обиходе ингушской речи т.п.
    Без записей на туземном языке эти стороны навсегда могли бы оставаться темными или же затеряли бы научную ценность. Но как было поступить? Сам народ не имеет никакой письменности, а чеченская азбука могла быть применима, но с некоторыми изменениями. В виду сего пришлось разыграть роль филолога и собранный материал, на сколько хватило умения, заключить в научные рамки, тем более, при этих (л.6) работах слух привык различать тонкости звукового состава ингушской речи, что в свою очередь дало возможность к изображению ингушской азбуки.
    Впоследствии собранный материал распределился на части - для разработки языка ингушей, для освещения древних религиозных верований, прошлой их жизни и т.п. Сообразно с этим и вся работа разделилась на четыре части, составляющих самостоятельные исследования.
    Часть 1-я содержит исследования ингушского языка, часть II-я разнохарактерные народные сказания ингушей, часть III-я исследования о древней религии и часть IV- я общие выводы о происхождении ингушей в связи с историческими данными, прошлая и настоящая их жизнь.
    Теперь из вышесказанного видны причины возникновения предлагаемой работы, т.е.разработка материала, накопившегося для объяснения некоторых сторон прошлой и настоящей ингушской жизни и обстановки ее, натолкнула и вместе с тем понудила к изучению ингушского языка, не зная которого и невозможно делать каких-либо положительных выводов, сравнений, указаний и т.п. Мне могут сказать – зачем понадобилось особое специальное исследование языка ингушей, когда они близкие сродни чеченцам, для которых уже имеется азбука и грамматика их родного языка?
    На чем же основывается их родство, действительно ли это неоспоримый факт, где подтверждения к тому – спрошу я.
    Их нет и мы доселе слишком мало знаем про ингушей, а говорим о родстве их (л.7) больше догадкой, но не точными исследованиями, имеющими основание на научных началах.
    Барон Услар, в своем труде “Чеченский язык” говорит: “Народ, который сам себя называет нахчуй, у нас известен под именем чеченцев и частью Кистов (?). Кисты и чеченцы – это тоже, что сказать – баварцы и германцы, с той, впрочем, разницею, что название баварцев известно, а название Кистов не известно на месте. Язык нахчуй дробится на множество наречий, которые возникли, частью по уединенному положению некоторых обществ, частью же под влиянием языков соседних народов, осетин и в особенности кумыков. Но, несмотря на это, чеченский язык представляет замечательный характер единства: уроженец двух противоположных концов Чечни без затруднения могут разговаривать друг с другом за исключением разве джераховцев, которые говорят весьма измененным наречием. Наречие ингушей образовалось под сильным влиянием осетинского языка”?
    Вот это и все, что имеется в литературе о языке народа ингушей с 55 тыс. населением.
    Заметим еще: “Язык племени бацби или цовцев, – как говорит П.К. Услар, – имеет тоже сходство в лексическом и грамматическом отношениях с чеченским, но чеченская азбука не может служить для него без некоторых сокращений и добавлений”.
    Из этих цитат видно, что исследователь чеченского языка, хотя не подробно, но положительно говорит о разнице между наречиями ингушей и чеченцев. (л.8)
    Затем, далее Услар, указывая на основании точных исследований на сродство наречий цовцев и чеченцев, говорит, что чеченская азбука не может служить для цовцев без сокращений и добавлений.
    Имея такое положение, позволительно сказать, что раз ингушское наречие, не только по указанию компетентного исследователя, но и при поверхностном сравнении звуковой и лексической сторон, разнятся от чеченского и, если чеченцы, цовцы и ингуши хотя и объединяются по сходству языка, но общечеченская азбука применима для цовцев с сокращениями и добавлениями, то, следовательно, она неприменима и для ингушей, тоже разнящихся с чеченцами по наречию.
    Раз нет материала для сравнений то и нельзя говорить о тесном сродстве наречий. Имея в виду такую разницу ингушей от общечеченского племени, язык их еще более возымел интерес и необходимость в особых самостоятельных исследованиях, каковых мы до сего времени не имеем.
    Скажем теперь о тех научных руководящих способах и материале, коими пришлось воспользоваться в работе.
    Не будучи посвящен в филологическую науку, я, по возможности старался проследить главные шаги специалистов на поприще кавказского языкознания. Приступая к исследованиям ингушского языка, мною, кроме общих филологических руководств по русскому языку, была главным образом принята к особенному вниманию из V выпуска “Сборника сведений о кавказских горцах” статья Л. Загурского “Кавказско-горские письмена” с приложенной к ней сравнительной таблицей алфавитов (л.9)Услара и Шифнера. Статья эта написана в руководство для желающих ознакомиться со звуками кавказских горских языков и со способами их обозначения. Пользуясь указаниями этой статьи, были отмечены необходимые особенности и требования изученных кавказских горских азбук и языков.
    В ближайшем руководстве были труды “Чеченский язык” П.К. Услара, изд. Управления Кавказ. учебного округа 1888 г. и статья “К Иверской фонетике» К.И. Додаева, того же издания, вып. 41, 1910 г., “Осетинские этюды” Всеволода Миллера, ч. II, Исследования изд. Император. Москов. Университета.
    Во все время работы, из многих природных ингушей наибольшую помощь мне оказали Эльбузур Эльджаркиев Дзауров из сел Салги Хамхинского общества и дворянин Магомет-Гирей Анзорович Мамилов из Джераховского общества.
    Первый из них с малолетства интересовавшийся стариною своего народа, обладал большим запасом сведений о прошлой ингушской жизни и в совершенстве владеет арабским языком. Плохо владея русскою грамотою, он с начала наших занятий родную ингушскую речь изображал помощью арабской азбуки. Он первый применительно к арабскому и грузинскому произношению указал мне по собственному опыту с возможными для него подробностями, звуковой состав ингушской речи, а теперь свою родную речь со всеми звуковыми тонкостями изображает установленною азбукой.
    Второй получил русскую грамотность в Назрановской горской школе, в совершенстве владеет русским языком и прекрасный толкователь и переводчик ингушского языка.
    С ними вместе, по чеченским текстам (л.10) Эльдарханова. (Сборн. свед. о кавказ. горцах), по чеченской грамматике бар. Услара было разобрано соответствие некоторых звуков с их буквами в чеченском языке и разобран звуковой состав ингушской речи.
    Т. образ., разобравши при участии ингушей Эльджаркиева, Мамилова и некоторых природных чеченцев звуковой состав речи чеченцев и ингушей, определив разницу между ними и зная соответствие звуков с буквами в чеченской азбуке, я применительно к ней, соблюдая
    единство алфавитов как чеченского, так и других исследованных языков, установил алфавит для ингушей, придав ему некоторые знаки для выражения особенностей и большей правильности произношения, вместе с тем, по возможности, на сколько хватило уменья, дав необходимые описания звуков.
    Последний раз редактировалось Эжи Ахк; 26.08.2014 в 10:24.

  2. 3 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Steel (21.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  3. #2
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Цитата Сообщение от Эжи Ахк Посмотреть сообщение
    ИНГУШИ (галгай, фепi, арстхой)

    Сост. действительный член Терского областного Статистического комитета Ф.И. Горепекин. 1909-1915 гг.

    Отдел I-й (ф.800 оп.6 д.160 л.2)

    (л.2) Азбука, образцы речи, грамматика.
    (л.2об) “Искра знания соседям ингушам от терского казака” Автор.

    От автора
    ( л.3) Предлагая настоящую работу на суд широкой мыслящей публики, а гл. образом специалистов филологов, интеллигенции и сознательной части ингушского народа, язык которого, за время его существования подвергся первым исследованиям на страницах этой работы, я считаю нравственною обязанностью сказать, что страницы этой работы заполнялись мною без предварительной специальной филологической подготовки. Разыгрывая роль филолога и этим вторгаясь непрошеным гостем в филологическую науку, я и хочу принести чистосердечное признание в делах моих и помышлениях, т.е.указать на причины, побудившие меня взяться за незнакомое дело, на те способы и руководящий материал, коими я пользовался при работе. Зная это, тогда настоящий, кропотливый труд получит свою справедливую оценку. В пояснение этого скажу следующее.
    В горах Кавказа, по диким его ущельям Галгая, Джераха и на местности Назрани ютится народ в 55 тыс. душ обоего пола. Народ этот сродни чеченцам и у нас слывут под общим именем “ингуши”, сами же себя называют они “галга, фепi и орштхой”. В 1910 г. исполнилось столетие их присяги на подданство (л.4) русской державе. За это время о них мы знаем не более, как кое-что, но больше то, что это есть сыны природы и по своим варварским нравам, в глазах наших дики и опасны, имеют членораздельную речь, гогочут, как свирепые индюки.
    Руководствуясь желанием проникнуть за преграды, замыкающие ущелья опасных ингушей, ближе распознать, что они за люди, каково их прошлое и какова их современная жизнь, я приступил к делу. Ознакомившись со слишком короткою и разноречивою литературою, посвященную ингушам, я не нашел в ней того, чего искал.
    Пришлось пробираться тернистым путем и единолично работать по собственной программе.
    Путеводною нитью явилось ценное указание неутомимого труженика на поприще изучения Кавказа русского генерала Петра Карловича Услара. В своем труде “Древнейшие сказания о Кавказе” он говорит: “Язык и местность – суть два светоча, которые озаряют судьбу народа лучше, чем мертвые хроники событий нынешней жизни его”.
    Приняв это указание к большому вниманию, я прежде всего обратился к личному и всестороннему обозрению территории чеченцев и соплеменных им ингушей. Разновременно и неоднократно в течение 14 лет по причинам служебного характера и особо с этнографическими и ботаническими целями, посетив местности чеченской территории, как то: Ичкерию, Шатой, Акки, Мереджи и Бомут, и для более подробных исследований я остановился на горном ингушском районе. (л.5) Население этого района топографически обособлено от своего общего чеченского племени, долгое время было в стороне от того исторического, кровавого движения, которое разыгрывалось на чеченской территории при Шамиле.
    По этой причине у ингушей более всех племен Северного Кавказа, сохранилась в чистоте первобытная жизнь, язык, верования и обычаи. В поездках своих подвергал проверке на месте имеющиеся литературные сообщения об ингушах, чрез расспросы стариков и сведущих лиц собирал новые сведения, лично осмотрел многие древние языческие и древние христианские храмы, примечательные и указываемые в преданиях места и т.п.
    При этих работах встречалась необходимость в записях на туземном наречии многих названий местности, событий, лиц, преданий, пословиц и т.п. Необходимость в таковых записях вызывалась еще и теми обстоятельствами, что многие проявления прошлой жизни и религиозных верований ингушей были непонятны даже самому народу, многое ими уже превратно толковалось, многое объясняемое должно было иметь подтверждение в обиходе ингушской речи т.п.
    Без записей на туземном языке эти стороны навсегда могли бы оставаться темными или же затеряли бы научную ценность. Но как было поступить? Сам народ не имеет никакой письменности, а чеченская азбука могла быть применима, но с некоторыми изменениями. В виду сего пришлось разыграть роль филолога и собранный материал, на сколько хватило умения, заключить в научные рамки, тем более, при этих (л.6) работах слух привык различать тонкости звукового состава ингушской речи, что в свою очередь дало возможность к изображению ингушской азбуки.
    Впоследствии собранный материал распределился на части - для разработки языка ингушей, для освещения древних религиозных верований, прошлой их жизни и т.п. Сообразно с этим и вся работа разделилась на четыре части, составляющих самостоятельные исследования.
    Часть 1-я содержит исследования ингушского языка, часть II-я разнохарактерные народные сказания ингушей, часть III-я исследования о древней религии и часть IV- я общие выводы о происхождении ингушей в связи с историческими данными, прошлая и настоящая их жизнь.
    Теперь из вышесказанного видны причины возникновения предлагаемой работы, т.е.разработка материала, накопившегося для объяснения некоторых сторон прошлой и настоящей ингушской жизни и обстановки ее, натолкнула и вместе с тем понудила к изучению ингушского языка, не зная которого и невозможно делать каких-либо положительных выводов, сравнений, указаний и т.п. Мне могут сказать – зачем понадобилось особое специальное исследование языка ингушей, когда они близкие сродни чеченцам, для которых уже имеется азбука и грамматика их родного языка?
    На чем же основывается их родство, действительно ли это неоспоримый факт, где подтверждения к тому – спрошу я.
    Их нет и мы доселе слишком мало знаем про ингушей, а говорим о родстве их (л.7) больше догадкой, но не точными исследованиями, имеющими основание на научных началах.
    Барон Услар, в своем труде “Чеченский язык” говорит: “Народ, который сам себя называет нахчуй, у нас известен под именем чеченцев и частью Кистов (?). Кисты и чеченцы – это тоже, что сказать – баварцы и германцы, с той, впрочем, разницею, что название баварцев известно, а название Кистов не известно на месте. Язык нахчуй дробится на множество наречий, которые возникли, частью по уединенному положению некоторых обществ, частью же под влиянием языков соседних народов, осетин и в особенности кумыков. Но, несмотря на это, чеченский язык представляет замечательный характер единства: уроженец двух противоположных концов Чечни без затруднения могут разговаривать друг с другом за исключением разве джераховцев, которые говорят весьма измененным наречием. Наречие ингушей образовалось под сильным влиянием осетинского языка”?
    Вот это и все, что имеется в литературе о языке народа ингушей с 55 тыс. населением.
    Заметим еще: “Язык племени бацби или цовцев, – как говорит П.К. Услар, – имеет тоже сходство в лексическом и грамматическом отношениях с чеченским, но чеченская азбука не может служить для него без некоторых сокращений и добавлений”.
    Из этих цитат видно, что исследователь чеченского языка, хотя не подробно, но положительно говорит о разнице между наречиями ингушей и чеченцев. (л.8)
    Затем, далее Услар, указывая на основании точных исследований на сродство наречий цовцев и чеченцев, говорит, что чеченская азбука не может служить для цовцев без сокращений и добавлений.
    Имея такое положение, позволительно сказать, что раз ингушское наречие, не только по указанию компетентного исследователя, но и при поверхностном сравнении звуковой и лексической сторон, разнятся от чеченского и, если чеченцы, цовцы и ингуши хотя и объединяются по сходству языка, но общечеченская азбука применима для цовцев с сокращениями и добавлениями, то, следовательно, она неприменима и для ингушей, тоже разнящихся с чеченцами по наречию.
    Раз нет материала для сравнений то и нельзя говорить о тесном сродстве наречий. Имея в виду такую разницу ингушей от общечеченского племени, язык их еще более возымел интерес и необходимость в особых самостоятельных исследованиях, каковых мы до сего времени не имеем.
    Скажем теперь о тех научных руководящих способах и материале, коими пришлось воспользоваться в работе.
    Не будучи посвящен в филологическую науку, я, по возможности старался проследить главные шаги специалистов на поприще кавказского языкознания. Приступая к исследованиям ингушского языка, мною, кроме общих филологических руководств по русскому языку, была главным образом принята к особенному вниманию из V выпуска “Сборника сведений о кавказских горцах” статья Л. Загурского “Кавказско-горские письмена” с приложенной к ней сравнительной таблицей алфавитов (л.9)Услара и Шифнера. Статья эта написана в руководство для желающих ознакомиться со звуками кавказских горских языков и со способами их обозначения. Пользуясь указаниями этой статьи, были отмечены необходимые особенности и требования изученных кавказских горских азбук и языков.
    В ближайшем руководстве были труды “Чеченский язык” П.К. Услара, изд. Управления Кавказ. учебного округа 1888 г. и статья “К Иверской фонетике» К.И. Додаева, того же издания, вып. 41, 1910 г., “Осетинские этюды” Всеволода Миллера, ч. II, Исследования изд. Император. Москов. Университета.
    Во все время работы, из многих природных ингушей наибольшую помощь мне оказали Эльбузур Эльджаркиев Дзауров из сел Салги Хамхинского общества и дворянин Магомет-Гирей Анзорович Мамилов из Джераховского общества.
    Первый из них с малолетства интересовавшийся стариною своего народа, обладал большим запасом сведений о прошлой ингушской жизни и в совершенстве владеет арабским языком. Плохо владея русскою грамотою, он с начала наших занятий родную ингушскую речь изображал помощью арабской азбуки. Он первый применительно к арабскому и грузинскому произношению указал мне по собственному опыту с возможными для него подробностями, звуковой состав ингушской речи, а теперь свою родную речь со всеми звуковыми тонкостями изображает установленною азбукой.
    Второй получил русскую грамотность в Назрановской горской школе, в совершенстве владеет русским языком и прекрасный толкователь и переводчик ингушского языка.
    С ними вместе, по чеченским текстам (л.10) Эльдарханова. (Сборн. свед. о кавказ. горцах), по чеченской грамматике бар. Услара было разобрано соответствие некоторых звуков с их буквами в чеченском языке и разобран звуковой состав ингушской речи.
    Т. образ., разобравши при участии ингушей Эльджаркиева, Мамилова и некоторых природных чеченцев звуковой состав речи чеченцев и ингушей, определив разницу между ними и зная соответствие звуков с буквами в чеченской азбуке, я применительно к ней, соблюдая
    единство алфавитов как чеченского, так и других исследованных языков, установил алфавит для ингушей, придав ему некоторые знаки для выражения особенностей и большей правильности произношения, вместе с тем, по возможности, на сколько хватило уменья, дав необходимые описания звуков.
    (Продолжение следует)

  4. 3 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Steel (21.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  5. #3
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    С этого времени, став на твердую почву, владея как особенною драгоценностью ингушским алфавитом и уже не видя особенных препятствий впереди, исправил собранные записи и впервые записал названия деревьев и кустарников, названия животных и птиц.
    Прислушиваясь к ингушской речи, но более полагаясь на слух и отличия звуковых оттенков самих ингушей, моих руководителей, заполнялся русско-ингушский словарь, записывались преданья, сказки, песни и т.п. Этим начался период более осмысленной работы и накоплялся материал для разбора грамматических форм языка, которая рассмотрена и сравнена параллельно с чеченской грамматикой бар. Услара.
    Т. образ. вышеприведенные литературные указания, толковые объяснения природных ингушей руководителей, запас терпенья и собственного убеждения, указанного свойством (л.11) языка, дали мне возможность выразить свои исследования на предлагаемых страницах.
    * * *
    Скажу далее, что вполне сознаю, что приемы определения строения и описания ингушских звуков и самая азбука на особую научную точность претендовать не могут.
    Причины тому сказаны в первых строках, следовательно, имея это в виду - специалист будет ко мне снисходителен. Это я основываю еще на следующих словах самих наших специалистов. Проф. Вс. Миллер в “Осетинских этюдах” говорит:
    “Всякий, кто знаком с современным состоянием науки о звуках языка, знает что все, так называемые научные транскрипции, основанные на применении исторических азбук к выражению звуков того или др. языка, научны только относительно, т.к. только приблизительно достигают своей цели. До сих пор еще не вошла в употребление такая система графического обозначения звуков языка, которая могла бы вполне точно уловить весь ряд гласных и согласных, оказывающейся (л.12) в живом произношении любого языка. Для инвентаря гласных в европейских языках даже английская система Белля (Bell), усовершенствованная Свитом (Sweet) и Cтормом (Storm), содержащая 36 букв для гласных, не может быть названа вполне достаточной, хотя она гораздо богаче системы немецких фонетиков”.
    А. Шегрен говорит: “Кто знает, как трудно записывать звуки и слова, еще не переданные на письме, тот легко поймет, что и при напряженном внимании должны встречаться ошибки”.
    Достижения строгой научности в предлагаемой работе не имелось целью, а для неспециалиста, конечно это дело во многом не возможно.
    Главнейшим условием преследовалась практичность и однообразие с разработанными горско-кавказскими алфавитами. Барон Услар об азбуке Шегрена, послужившей краеугольным камнем для всех горско-кавказских алфавитов, говорит: “Обозначение всех тонкостей произношения важно для филолога, но для народного употребления подобные азбуки становятся невозможными”.
    Установление особых букв и значков в исследуемом языке подкрепляется словами Л. Загурского, что: “Требовать полного однообразия в горских азбуках нельзя уже потому, что кавказские языки представляют порознь так много звуковых оттенков, что вполне однообразное изображение их становится положительно немыслимым делом”.
    Сам П. К. Услар, разбираясь в физиологии кавказских звуков, при всем старании соблюсти единство азбук для исследуемых им языков, (л.13) вводит особые знаки и буквы, причем случалось, что неизвестный значок, являлся в различных азбуках с различным значением. Это обстоятельство, разумеется, представляет неудобство для тех, которые пожелали бы заняться сравнительным изучением кавказско-горских языков, но не надо забывать того, что при составлении горских азбук, П. К. Услар имел в виду главным образом горцев, которым хотелось предоставить возможность легче выучиться грамоте на их родных языках. Он всеми мерами заботился о том, чтобы его азбуки были вполне практичными и способствовали своему назначению.
    (л.12об. Вставка в л.13) Словами нашего компетентного исследователя на поприще кавказского языкознания П.К. Услара, я считал необходимым указать здесь всем тем лицам из ингушей, которые по своей недальновидности или, может быть, чрезмерно усердствуя к арабской письменности, стараются видеть в распространении и удовлетворении всех своих духовных запросов и основания к будущему культурному возрождению своего народа.
    Услар говорит, что “изучение родной грамоты на русском основании служит наилучшим подготовительным пособием к изучению грамоты русской». “Грамотность на родном языке должна доставаться горцам весьма легко – также легко, как достается она учащимися в целой просвещенной Европе при разумной системе обучения; т. б., что для горцев грамотность создается согласно современному состоянию языка. Сверх того, должна она подготовить и расположить горцев к изучению русского языка и к ознакомлению с русским образованием. Очевидно, что оба условия в совокупности могут быть достигнуты лишь тогда, когда в основании горских алфавитов принят будет алфавит русский. Без добавлений и сокращений он также не пригоден
    для горского письма, как и арабский, но азбуке, составленной на русском основании, горцы могут учиться весьма легко, хотя бы даже и в жизнь свою не видали русской книги и даже в жизнь свою не слыхали русского слова (см. ст. (л.14) Услара “О распространении грамотности между горцами”).
    Т. образ., желающие идти навстречу запросам религиозных потребностей беспрепятственно могут продолжать годами изучать мертвый арабский язык и его письменность, но на все остальные запросы жизни и духовной потребности, народ может лишь получить удовлетворение, изучая грамоту русскую или на своем родном языке, конечно при развитии той или иной среди общей массы народа. Язык арабский среди ингушского народа магометан будет всегда нести такую же службу, как церковно-славянский среди русских.
    Итак, выяснив причины, цель и методы разработки материала, сообщаемого в настоящей работе, буду счастлив, если настоящий кропотливый труд найдет сочувствие и принесет хоть малую толику пользы.
    Ф. Горепекин. Владикавказ, 2 сентября 1912 г. (л.15)
    (продолжение следует)

  6. 3 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Steel (21.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  7. #4
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Краткие сведения о народе “ингуши”
    1-Народ, который официально называется русскими “ингуши” населяет в настоящее время горную часть Терской области между рр. Тереком и Фортангой, простираясь до сев. склона горы Шан, хребта Охкар-лам, – пересекаемого Тереком у станции Ларс, затем выдвигаясь из гор в плоскостную часть, занимает своими поселениями окрестности бывшего укрепления Назрань. В горах числится ? населенных мест, а на плоскости ?. Общее народонаселение ингушей, по статистическим данным, заключает 55 тысяч душ обоего пола. В административном отношении ингуши населяют Назрановский округ и делятся на общества: Мецхальское, Джераховское, Хамхинское и Цоринское. В этих географических границах, включая древних жителей местечка Гвилеты, на Военно-Грузинской дороге* (Примечание* Основываясь на преданиях и историко-топографических названиях местностей видно, что ингуши раньше населяли район между нынешним сел. Казбек, Гергеты, Гвилеты, верховья р. Кистинки и т.п. В этих местах они издревле слыли под назв. бyэний, в грузинских летописях чартульцы (правильнее джартульцы, каковое затем перешло в Джарего), кисты (кистани), гели или гелатха. Поселения эти ныне слились с грузинами, сохранивши названия своих фамилий (Мальсаговы) или же переселены к Назрани. Жители этих мест до сих пор носят древнейшее название “гелтхой”, а местность “Гелатха”. Коренные жители ингуши остались на старом месте лишь в поселке Гвилети, на Военно-Грузинской дороге в количестве до 40 душ, из фамилии Безуртановых, известных как неустрашимые постоянные проводники на вершину Казбека.), народ говорит одним языком и исповедует ныне религию Магомета.
    Сами себя ингуши (л.16) в настоящее время называют одним общим именем “галга”. Название ”ингуш” стало известно русским в конце XVIII в. и распространялось тогда лишь на бывшие поселения туземцев в Тарской долине, называвшиеся “ангаштэ”* (Примечание*. Слово ангуж или ингуж означает: ан или ин – древний народ; гу – жилище, башня; ж- есть примета множеств.числа и все вместе – башни или поселения ан(ов) или ин(ов). Могилы ан(ов) были раскопаны Гр. Вертеповым в Бамуте, Урус-Мартане. Могильные предметы хранятся в областн. музее.).
    Соседние осетины называют ингушей – маqqал, кабардинцы – мышхиш, грузины – (пропуск-Б.Г.).
    Ингуши же называют своих соседей: иpи (осетины); черси (черкесы, кабардинцы), нахчоj (чеченцы), гурж (грузины) шоj (тушинцы), пhej (хевсуры), газки (русские).
    2- Все ингуши разделяются на группы: галга, фепи, арштхой (аршстагоj). Такое деление их можно предполагать произошло гл. обр. от условий местообитания и на почве религиозной Группа Гал-га напр. называется потому, то с древнейших времен, в числе светил небесных, в особенном почитании была у них одна звезда, называвшаяся священной кобылицей – гила, а в Ассинском ущелье на горе Гель-ерды-корт стоит доселе капище священной кобылицы, покровителя народа Гель-ерды (Галь-ерды). Это есть одно и тоже общераспространенное божество у древнейших народов, известное под именем Ма, как божество зачатия и плодородия на земле. Как весна открывает собою начало жизни в природе после зимы, то и божеству этому как приличествовало, приносились жертвы гл. обр. весною на горе Гель-ерды-корт и здесь же располагалось пастбище (л.17) для лошадей–кобыл (гила) под покровительством их священного небожителя. Так как народ содержал в своем районе священные места (капище, храм), то и почитатели его названы Гель-га, т.е. Гель или Галь есть небесная священная кобыла, а га – есть место стоянки идола, капище, храм. В 1810 г. ингуши, заключая договор с командующим Владикавказской крепостью полковн. Дель Поццо и присягая на верноподданство России, клялись: “В том по обычаю нашему, по особому присяжному месту, пред всемогущим Богом небесным и почитаемым нами за святость кумиром, находящимся в горах, именуемым Галь-ерд, утверждаемся клятвою”. (л.19)
    Фепi – собственно называется у ингушей рой пчел, вышедший после первого, а также люди переселенцы, идущие нестройною толпою. Существует предание, что несколько родов, жившие раньше в местности, что теперь Мецхальское общество, вследствие ряда неурожаев переселились в Грузию, где стали именоваться “цова или бацби”, а ингуши называют их, “фепи бацой”, т.е. переселенцы бацой. На место этих переселившихся пришли другие, из соседней горной местности Акко, спускаясь с перевала “Ко-джар-догочи” они шли длинною нестройною толпою, осели на брошенных, ушедшими в Грузию, местах и стали называться у галгаев тоже фепи, или переселенцы. Действительность такового предания оправдывается тем, что многие из родов Мецхальского общества не имеют той длинной родовой генеалогии, каковую мы находим среди Галгая, равно и среди другой жизненной обстановки, напр. при выдаче кровной платы в происхождении их родовых предков и в делах религии они не стоят на той высоте, как горделиво ставят себя галгаевцы.
    Аршстхой – значит жители равнины, в отличие от жителей гор – ломрой. Ар – плоскость, равнина; ш или ж – окончание множ. числа и стаг по чеченскому собств. мужчина, но и в значении – люди.
    Группы эти издревле имеют свои поселения в вышеуказанных территориальных границах, но есть много топографических ингушских названий и далеко к северу за пределами этих границ. Это может служить указанием на то, что в отдаленное время ингуши и сродные им мелкие племена, удаляясь от подножья Северного Кавказа, кочевали здесь со своими стадами.
    В частности же, собственно Галга (что теперь (л.20) Цоринское и Хамхинское общество) с отдаленных времен граничился от фепи (что теперь Мецхальское общество) от сел. Шан на Салги до места на хребте “Ко-джар-догочи”, составляющего небольшой перевал; от сел. Бишт до сел. Дошакал и Кост. От фепи в свою очередь отделялась часть жителей, расселившихся по левую сторону р. Арма-хи (по осетински Маккалдон) под назв. Джерахой.
    Аршстхой занимали район от нынешних Сунженской и Карабулакской станиц, граничась рекою Сунжею до речки, на которой стоят теперь три селения Ачалук. Отсюда по хребту до ст. Закан-Юрт и вверх по р. Нитхи до сел. Мереджой-Берем, Мереджи, Цеч-ахки, Алкун, гору Лонжа-корт и до первоначального пункта. Некоторые из родов Аршстхой переселились в теперешний Хасав-Юртовский округ, в место “Пhарчхой-Ахк”. Около места Серали, во владении рода Бока Цечоева был медный завод. В Мереджой-берем и Датыхе добывали соль. О происхождении названия этой части ингушей П.И. Головинский (Терские ведомости. 1871) говорит следующее: “Некий аккинец по имени Арштхоо, выселившись из своего горного Аккинского общества, спустясь со своим родом в Бумутское ущелье, основался у источников называемых Черными ключами (по кумыкски карабулах) и образующих речку, впадающую в Мартанчу и названную по имени Арштхоо Арштинкою.
    От населения основанного здесь Арштхоо, образовалось особое общество, называвшее себя и до селе Арштхой. Кумыки же назвали его по источникам, у которых оно жило – Карабулах”. Говорят теперь, что первый родоначальник группы Аршстхой жил в Нашахе, (л.21) откуда потомки расселились по окрестностям, заняв указанные границы. Во время движения кавказских горцев к переселению под защиту единоверной Турции, арштхойцы или карабулаки тоже выселились туда в числе других.
    Разочаровавшись же в своей новой родине, многие вернулись и эти беглецы русскою властью были водворены в аулах Ачалук, на земле, купленной казною у князей Бекович-Черкасских. Та часть, которых мы собственно называем ингушами и назрановцами, есть переселенцы из Галгаевского аула Таргим из рода Ко-кале. Они около 1810 г. в количестве семи фамилий: Мальсагова, Бекова, Арчахова, Костай, Плиатова, Сульдигиатова и Гириатова поселились в Тарской долине, которая раньше их прихода называлась Ангуж или Ингуж а также расположились в окрестности теперешнего Владикавказа и Назрани.
    Первого родоначальника, переселенца в эту местность предание называет Орцха Кацхал из фамилии Мальсаговых. Это был первый плоскостной житель, вольнопоселенец, свободный казак, основавшийся у вершины речки Несер (Назрань), где еще раньше жил ингушский род “Несер-мол”.
    Поселенцы Тарской долины и собственно расположившиеся по течению р. Камбилейки (Гельми) назывались раньше в отличие от других жителей плоскости, от ар-стагой – Гельмастэ, по названию, происходящему от почитания священного животного гель-ми (священной кобылицы).
    Одно из русских древних посольств в Грузию (кажется указывается у Палласа? (Шардена?)) называет место посещенное ими Калм-кау. Под этим названием нужно разуметь жилые места, селения на р. Камбелейке (л.22) и жителей сел. Фортаух на Военно-Грузинской дороге. Название Калм-кау неверно было передано соседями осетинами, у которых оно имеет извращенное понятие. У осетин Калм – означает змею, кау – селение, что означает – змеиное селение или селение, где много змей, как доселе утвердилось понятие у соседей осетин. Настоящее же значение будет ингушское где qал кобылица, м или ма – земное рождающее-питающее животное, в отличие от Гал-м или Гил-м – кобылица, небесного священного животного. Народ же отсюда называется qалмий или гальмий т.е. почитатели священного животного. Это нас опять приводит к первоначальному указанию происхождении названий гель-га, гель-ми. Такими же кобылятниками будут кал-мы-ки, по ингушски галь-мык.
    В 1817 г. когда Ермолов заложил редут Назрань, то к нему для обеспечения Владикавказа от нападения чеченцев выселил в то время дружественных к русским окрестных туземцев ингушей. Затем в 1830 г. снова были переселения к Назрани и такие вольные и невольные переселения продолжались почти до наших дней. Т.обр. жители Тарской долины и бывшие поселения ингушей гелтхой по Военно-Грузинской дороге, были переведены к Назрани, а на их местах основались казачьи посты и станицы.
    3- О происхождении ингушей, до настоящих исследований, нет точно установленных исторических данных. Все их прошлое хранится в массе разноречивых устных преданий, еще никем не оповещенных культурному миру.
    При многократных моих посещениях ингушской местности, мне удалось (л.23) собрать предания и разные сведения историко-топографического, бытового, религиозного и т.п. характера.
    Несмотря на разноречивость фактов, времени и действующих лиц, указываемых в преданиях, все же является возможность иметь критическое суждение и сделать выводы. Последние подкрепляются разбросанными данными из древних историй и сказаний греков, римлян, армян и грузин, а также предпринятым мною изучением языка и местности ингушей.

    На основании этого видно, что современные ингуши и сродные им чеченцы, под различными названиями в отдаленной древности были известны соседям как воины-наемники или как беспокойные соседи. Эти мелкие племена управлялись в походах предводителями старшими в роде, были хорошие всадники. Они едва прикрывались шкурами животных или кусками грубого самотканого сукна, имели оружие – лук, двусторонний бронзовый топор и бронзовую булаву (борзаа чонкыр). В преданиях и в языке народа имеются указания, что среди разного оружия в глубине древности народ имел просто дубину из дерева гэринка (боярышника), пращу и особые щиты из обожженной глины, камня и кости со сквозным отверстием для продевания веревки. На случай безопасности народ укрывался в горах, занимая горные ущелья, как единственные проходы.
    В горах Галгая народ издревле имел укрепленные поселения, распространяясь в нынешнюю Хевсурию и Тушетию. По ущельям же р. Терека и Ассы имели стены “Галгай кожке” и сторожевые башни, замыкавшие проходы, остатки каковые видны и доселе. Из преданий историко-топографического (л.24) характера видно, что среди ингушей имеются роды, генеалогия которых хранится в памяти до 600, 800, 1200, 1500 лет, указывая первыми родоначальниками лиц или народ ассиро-халдейского или туранского происхождения. На указанной территории имеются кладбища народа “кенди эмриж” по названию одноименного с древними предками халдейцев (кенди).
    Если только действительность пребывания народов халдеи на ингушской территории подтвердится наукою, что это прольет глубокий свет на древность существования населения в горах Сев. Кавказа восходящего не менее 7-10 тысяч лет тому назад.
    Многие из древних родов ингушей с отдаленных времен, отделившись от своих родных очагов, расселились по обширной территории Чечни и кумыкской плоскости, сохраняя до сего времени связь в преданиях о происхождении от одного корня и тождества имени первых своих родоначальников.
    Земельный недостаток возделываемой и пастбищной земли в долинах Галгая с отдаленных еще времен, понуждали народ выдвигаться на более удобные места. Таковыми ко времени появления ногайцев и кабардинцев являлись, прежде всего, гора Ушхот, Тарская долина, район окрестностей Владикавказа, Назрани и Малая Кабарда, граничась правым берегом р. Терека.
    Расширение или сокращение границ территории зависело от условий политического характера. Если соседи были смирны или слабы, то границы расширялись. Чуть только замечалось какое-либо вооруженное движение среди соседей, то ингуши старались укрыть свои стада в темных пещерах родного одеяла, как они называют свой лес.(л.25)
    С древнейших времен ведя гл. обр. пастушеский образ жизни, питаясь исключительно молочными продуктами и мясом, имея скудный запас знаний о возделывании земли ингуши для обеспечения безопасности, как горных своих поселений, так и имущества, состоящего из стад, имели у себя особое сословие воинствовавших людей, своих защитников соглядатаев. Опасность всегда, и более всего, предвиделась со стороны равнинной части Северного Кавказа, где постоянно происходила смена народов. Пришедшие после из глубины Азии теснили предыдущих; и они во многих случаях продвигались к подножью гор, искали там своего убежища.
    Последними пришельцами стали кабардинцы. С ними ингуши, хотя вели постоянные столкновения, но все же были оттеснены с равнин и заперты в диких ущельях. Древние аршстагой имели поселения в передовой части Ассинского и Бумутского ущелий и несли обязанности защитников народа. Отражая и нападая на врага, они беспокоили его постоянными неожиданными партизанскими вылазками и наездами, а в случае потери, старались прятаться за каменные стены, преграждавшие путь по ущельям Ассы и зажженными кострами на горных высотах подавали весть населению Галгая о движении врага.
    Воинствовавшие всадники аршстагой были первые и главнейшие грабители и абреки среди древних ингушей. За время долгого своего существования, ингушский народ, пребывая и доныне в первобытном своем состоянии, видел одну лишь власть сильного, перенес на своих плечах бремя многих народов, имевших постоянные (л.26) или временные свои станы у подножия Северного Кавказа. Ко времени появления тюрко-татарских и черкесских племен, т.е. к XV в. в лице горских татар и кабардинцев, из сопоставления указаний, находимых в преданиях, ингуши изменили свой образ жизни, т.к. окончательно были заперты в горах Галгая и платили дань кабардинцам. Они сократили количество своих стад и почти постоянно имели нападения на Кабарду. С покорением кабардинцами ингушей, как говорят, родные братья, кабардинские предводители князья Гиляхстан и Кабардэй поделились между собою завоеванными землями.

    Первому досталась в удел нынешняя Малая Кабарда и второму Большая Кабарда.
    В поединках с кабардинцами или нападая крикливою толпою на поселения кабардинцев, ингуши старались, прежде всего, как говорит иносказательно предание “отнять у них зубы и живот”, т.е. приобрести оружие врага и угнать скот его. С древнейших времен инг. народ владел таким покорным и выносливым животным, как лошадь, которую он боготворил на земле, а на небе олицетворял особую звезду, называя ее небесною кобылицей. Она была представительница в молитвах пред высшим Богом, т.е. небом или Луною, одинаково почитавшимися как божество и это же священная
    кобылица “Сса-цена-гила”, управляемая святым Эштр, несла службу в подземном царстве мертвых, доставляя души умерших праведников в рай.
    Подкрепляемые пособничеством религиозной небесной кобылицей, сидя на земных ее представителях, ингуши под предводительством старшего в роде или избранного храброго мужа, царя, (мол), с диким криком “гiла, гiла” нападали на своего врага.
    (Эле, эле= направляй в мертвый мир, делай мертвым, убивай, тоже что ура, ур, вур - бей) (л.27)
    Кроме сего было божество, покровительствовавшее в войне Молыз-ерда, светлый, проворный, споспешествовавший дух, царь и предводитель. Первое усовершенствованное по времени оружие, после своего лука, каковое встретил ингуш и снял со своего врага, было огнестрельное оружие “арж-мажар-топ”, затем “йержин-топ”, “баша-сар-топ”, “иcтамул-топ» и «черсе-топ».
    Были у ингушей шашки, качество некоторых из них очень славилось и с ними сопряжено множество фантастических сказаний, как в русских сказках: меч-кладенец, булатный меч и т.п. Из них, например, известны: терсмаил-тур, гуржи-горд, эльмарза и донской тур. Ко всему этому, имелась стальная кольчуга, шлем и щит.
    Таким образом, бывший свободолюбивый дикий пастух, прятавшийся при первой беде, постепенно вооружаясь и совершенствуясь в обороне и нападении в грабежах и сокрытии своих следов, в то же время мало заботился о насущном куске хлеба. Таковой он получал издревле готовым в виде молочных продуктов, и это доселе есть главное пропитание ингуша.
    Предание говорит, что в отдаленных набегах ингушские джигиты всегда имели в запасе непортящуюся мучную пищу “цу” и молочную закваску “чу-шаар-ло” (кефир).
    Несложное хозяйство всецело лежало на плечах женской половины народа. Народ исстари привык смотреть на женщин, как на рабочую силу и это положение еще более укрепилось со времени принятия ислама.
    Мужчина издревле был свободен и свободолюбив, а при запасе хорошего оружия любимым времяпровождением его стали удалые набеги на своих соседей, дававшие им наживу скотом, (л.28) оружием, одеждой, зерновым хлебом, пленниками и предметами украшений.

    Т.обр., ремесло это стало общим достоянием народа. В начале по нужде, вследствие защиты своего родного гнезда, а затем из молодечества, набеги эти приобрели в глазах народа особое уважение. Удальцы восхвалялись в песнях, про них передавались и сохранялись из рода в род приукрашенные народной фантазией различные рассказы. Потомки таких удальцов до сего времени стоят в особом уважении народа. Напр., народ, сохраняя память про
    любимых своих героев, восхваляя, говорит: “Поехал удалец Эла Умаров в набег и ехал так долго, что сидя прирос к седлу, а седло срослось с конем. Завидев в Кизлярских камышах конские табуны арж-ногай, молодец взял в руки мажар-топ (мажарское ружье) и стал так стрелять охрану табунов, что ружье его выпускало беспрестанно огонь”.
    Урвать, причинить вред соседу и благополучно уйти от преследования – есть древнейшая черта ингуша, раньше имевшая место и цели молодечества, теперь же ненаказуемого воровства. Предание арштхойцев говорит, что Галгай и Аршстагой всегда воевали с соседями чеченцами и кабардинцами, когда же вздумали однажды заключить перемирие, то женщины воспротивились этому, говоря: “Что же будет делать тогда молодежь?”
    Первые русские отряды, распространяя свои завоевательные действия, застали ингушей в пределах вышеописанной территории. Впоследствии для лучшего надзора и управления, русские производили вольные и невольные переселения жителей и лишь с (л.29) основанием крепости Назрань, ингуши получили в окрестностях ее прочную оседлость.
    Жизнь ингушского народа под русскою верховною властью с умиротворением края, а в особенности с проведением полотна Петровской железной дороги стала во многом совершенно иная. Плоскостной народ Назрановского района стал жить сравнительно обеспеченно, получая, главным образом, таковое от посевов кукурузы, имеющей большие требования во внутренние губернии России, к тому же имеет достаточное количество рабочего и молочного скота. Большинство построек стали возводиться под черепичными крышами, в домах имеют развитие предметы роскоши. Большим злом среди народа стоит пока кровная плата за убийство и поранения, а также старания легко поживиться чужим добром. В настоящее время, народ за короткое существование учрежденной народной охраны, вполне сознал пользу таковой как для себя, так и для окружающего населения. Будем надеяться, что наступившее затишье в отношении воровства, продолжится, глубже проникнет в сознание темного народа о пагубности этого дела вместе с собственным трудовым рублем и азбукой.
    4- Еще несколько столетий тому назад, грузинский историк Вахушти говорил, что язык предков ингушей “дзурдзукети и глигви” считался трудным и малопонятным. Это его свойство осталось и доселе. Среди окружающего населения язык их никакого значения не имеет и на нем никто не говорит. Сами же ингуши всецело имеют стремление (л.30) изучить язык русский и грамотность русскую. Молодежь, побывав во время беспорядков в качестве наемной охраны во внутренних губерниях России, увидела там иную жизнь, и этим еще более отразилось в сознании, что без знания русского языка и без

  8. 3 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Steel (21.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  9. #5
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    русской грамоты обойтись им нельзя, иначе народ их долго будет пребывать в темноте.
    В смысле значения и распространения русского языка среди ингушского народа, приведем целиком слова П., сказанные еще в 1875 году*. (*Заметка П. “Горские наречия” напечатана была в 1875 г. в “Терских ведомостях”).
    “Горское население Терской области состоит из пяти отдельных племен: кабардинского (адиге), осетинского (ирон), чеченского (нахчой), кумыкского и салатавского. Каждое из этих племен имеет свой оригинальный язык. Самое многочисленное из них чеченское – составляет более половины всего горского населения области, поэтому и говорящих на чеченском языке гораздо больше, нежели на остальных. За чеченским языком следует кумыкский, на котором говорят, кроме собственно кумыков, еще и горные общества Кабарды, именно: Балкар, Безенгий, Чегем, Хулам и Урусбий. За ним следует язык осетинский, принадлежащий, как известно, к корню индо-европейских языков и кабардинский язык, общий всем адыгам, занимавшим западную часть Кавказа. Наконец, салатавский язык, менее всех распространенный (около ½ тысячи домов говорят на этом языке) в Терской области - пользуется правом гражданства в смежном Дагестане, под именем аварского языка. (л.31) При этой разноголосице случается говорить через третьи и четвертые уста; напр. говорит салатавец на аварском языке, его переводит чеченец на кумыкский язык, а кумык на русский, вследствие того, что кумык не знает салатавского, а чеченец русского языка.
    Но для взаимных сношений племен между собою должен был бы выдвинуться один из этих языков переводчиком и казалось бы, что таким языком следовало быть чеченскому, т.к. на нем говорит большая часть горского населения области, но на практике оказывается не то: чеченского языка, кроме чеченцев, никто не знает. И это понятно: чеченцы народ мало культурный и никто к ним с вопросами не отнесется: чеченцу же нужны кумыки и русские: через тех и других он добывает себе деньги. Вследствие этого чеченец вынуждается узнать языки кумыкский и русский. И действительно, чеченцы восточного края, именно: ауховцы, зандаковцы, качкалыковцы и частью ичкерийцы усваивают себе кумыкский язык, способствующий им вести свои торговые и хозяйственные дела на плоскости. Из числа поименованных, ауховцы почти все знают кумыкский язык, качкалыковцы – большею частью. Остальная часть Чечни, а также Осетия и Кабарда вынуждаются усваивать себе язык русский. Т.обр., в восточной части области языком-переводчиком служит кумыкский язык (напр. салатавец говорит с ауховцем по-кумыкски, тогда как для обоих этот язык чужой).
    В западной же части области переводчиком служит русский язык (напр. кабардинец с чеченцем, осетин с кабардинцем говорят по-русски).
    Пока еще кумыкский язык, как переводчик, (л.32) или лучше назовем, посредник, более распространен; нежели русский, потому что влияние кумыкской, если можно так выразиться, культуры начало оказывать свое действие гораздо ранее русской; с течением же времени кумыкский язык незаметно уступает место языку русскому, делающемуся общеинтересным, как проводник для коммерческих, торговых и др. экономических сношений с городами, станицами и даже ярмарками, бывающими внутри империи. Если бы карту Терской области покрыть, по степени распространенности русского языка, более или менее густым слоем туши, то самая светлая часть (где более распространен между горцами русский язык) была бы там, где Осетия и Ингушевский округ; за ними следом, но темнее их, шли бы кумыкский округ, места соседние с штаб-квартирами полков и полоса по Тереку и Сунже; далее, еще темнее: Кабарда и, наконец, совершенно черная – остальные горы. Если пройдет несколько поколений, и можно будет ожидать, что Осетия и ингуши совершенно побелеют. В кумыкском округе знание русского языка также усиливается; лица, принадлежащие к княжеским и наиболее именитым узденским родам, почти все знают русский язык, притом некоторые очень хорошо, не говоря уже о тех из них, которые получили образование и которым не место в настоящей заметке. Нельзя сказать, чтобы распространенность русского языка между Терскими горцами служила мерилом более прочного единения их с нами. Это последнее все-таки будет более зависеть от системы управления и от научного образования, как противоядие той преувеличенной религиозной ревности, которая охлаждает взаимное доверие и становится стеною между обоими (л.33) сторонами, но тем не менее, распространенность русского языка должна будет служить признаком большого благосостояния племен и их экономической предприимчивости, что может быть достигнуто только более близким слиянием с русским народом”.
    Без научной разработки ингушского языка, по неимению до сих пор материала, конечно и нельзя говорить о сходстве с каким-либо соседним или отдаленным и древним языком, равно нельзя говорить и об усвоении понятий из другого языка.
    Если и найдется в языке ингушей отражение языка какого-либо соседа, то смеем надеяться, не в такой степени, как огульно говорит бар. Услар, что “язык ингушей образовался под влиянием осетинского языка”.
    Наоборот, многие топографические названия, божества и религиозные верования, имена и мн. др. на осетинской территории необъяснимы у осетин или же объясняются с искаженным понятием,

    но разъясняются ингушским языком. Вопреки стараниям доктора Пфафа, Кодзаева и др. доказать распространенность осетин чуть ли не по всему материку Старого Света, можно дать веские доказательства, что территория осетин была раньше ингушская, и осетины не так древни и не так славно их прошлое, как изображается у этих авторов. Если ингушский язык в некоторых незначительных случаях, собственно в лексическом отношении и сходен с тагаурско-осетинским или воладжирским, то можно допустить потому, что некоторая часть ингушей раньше жила совместно, т.к. и на осетинах есть отражение ингушского языка, потому что осетины заняли бывшую ингушскую территорию.
    Доказательство этой стороны – есть дело будущих (л.34) исследований, теперь же сам собою напрашивается вопрос – почему произошла разница ингушского языка от чеченского? Разница эта пока также необъяснима с достоверностью, как и причины разницы у осетин тагаурско-воладжирского наречия от дигорского.
    Можно лишь сказать, что по собранным преданиям о происхождении чеченско-ингушских родов, большинство из них указывают как древнейшее местообитание горные местности Акко, Галгай, Нашах, откуда и произошли потомки ингушей и чеченцев. Из Нашах в Галгай и Акко по преданиям переселенцев не указывается, а из Галгая и Нашаха в территорию Чечни есть указания почти в каждом предании. Т.обр., Галгай следует признать древнейшим этапным пунктом, с которого произошло расселение по нынешней Чечне. В Галгае более прочно содержалась древняя религия и предания. Почти все герои и родоначальники выросли на ингушской территории. В религиозном отношении главные святые Галгая имели родство в районе Чечни, причем галгайские святые считались как старшие. Местность Галгая почти всегда была замкнута со стороны р. Терека и с северной лесистой части недружелюбными соседями, почему не имела постоянных свободных мест для переселений из гор на равнину, вследствие чего, народ, будучи замкнут в горных ущельях, сохранил до селе в чистоте свой язык и память о своей старине. На этом основании надо признать, что ингуши не есть отдельная ветвь чеченцев, а чеченцы есть разросшаяся ветвь ингушского корня и потому чеченцев следует называть не чеченцами, а тоже ингушами, т.к. название чеченцев (л.35) заимствовано от другого народа. Принадлежащее им, среди многих других название, будет общее “ан-нах” или “ин-нах” в смысле названия народа и “ин-гу-ж” в смысле заселенных ими мест. Это есть их первоначальное, собственное и древнее название и могилы этих “ан-ов” почитателей неба и луны, разбросаны по всей плоскостной Чечне.
    В то время, как на ингушской почве, все пока свежо и ясно, то чеченцы заполнили свою территорию народом пришлым со всех сторон.

  10. 2 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  11. #6
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Чеченцы, объятые фанатическим магометанством, из своего прошлого достоверно ничего не помнят, а все сводят на арабско-магометанскую почву. Твердят лишь одно, что первые их родоначальники пришли из Турции, а раз турки магометане, то, следовательно, и родоначальники их были таковыми же; или же говорят, что пришли их родоначальники с востока. Понятие о востоке широко и неизвестно, пришли ли они из Дагестана (как Акко, Шато и др.) или действительно из дальних местностей Востока: Памира, Китая и т.п. Чеченцы живут воспоминаниями недавнего времени, прошлого помнят мало и запутанно, если что и есть, то смешивают с арабскими сказаниями. Как Тамара для грузин, так и Абу-Муслим для чеченцев и дагестанцев одинаковы. Все события и великие действия в народной памяти привязаны к их времени.
    Чеченцы, получив свое родоначалие из Галгая и Нашаха имели слишком большой простор для образования своих поселений. Район их заполнялся различным элементом как напр. беглыми из Грузии, арабскими переселенцами, беглыми русскими солдатами и т.п. (л.36) Вполне допустимо, что из числа многих проходивших кочевых орд тоже оставалась часть, как в виде пленников, так и вольных поселенцев.
    Т.обр., усваивая разнообразный пришлый элемент, имея разбросанные на большой площади обособленные свои поселения, навсегда разойдясь с родоначальниками ингушами, чеченцы с течением времени изменили в своем языке лексическую сторону, и звуковой состав и некоторые случаи грамматических правил.

    Ингуши в разговоре торопливы, не договаривают окончаний слов, вследствие чего очень часто не произносят необходимых придыханий, затем много встречаемых слов с одинаковым произношением, но разным значением, затемняют смысл. В разговоре встречается много древних слов, теперь уже мало знакомых для молодого поколения. Все это затемняет смысл, почему в разговоре слышится повторение одного и того же слова и речь говорящего для лучшего уяснения часто переспрашивается слушателем. Разговор сопровождается различными жестами, телодвижениями, выкрикиванием отдельных звуков или коротких слов и поясняется очень часто оригинальными примерами. Для разговора слов мало, понятий много. Сами ингуши удивляются своему языку и вполне сознаются, что людей, толково говорящих среди них считается мало.
    Н. Семенов в своем труде “Туземцы Северо-Восточного Кавказа” (стр. 105) говорит о чеченском языке следующее: “Язык чеченца варварский язык. Слов в нем очень немного и группировка их очень разнообразна. Краткостью может быть сравнен с краткостью (л.37) языка ребенка, вынужденного прибегать для пояснения своих немногих слов к слезам, крику, показыванию предметов рученками и разным мимическим телодвижениям. Чеченец ни к слезам, ни к крику не прибегает, но взамен того, он уснащает свою речь массою междометий и поясняет ее выразительною мимикою лица. На языке чеченца крайне трудно выразить сколько-нибудь сложное понятие или более или менее тонкие оттенки мысли и чувств.
    Как все младенческие языки, чеченский язык образен и меток, но лишь в пределах самых элементарных понятий, для выражения же понятий высшего порядка, ему, помимо недостаточности в нем слов недостает и эластичности языков образованных народов. Поясню примером. Когда чеченец говорит о чем-нибудь чрезвычайно простом, напр., как он угостился у своего приятеля, как застрелил кабана и проч., вы смотрите на него и удивляетесь: пред вами оратор, с речью и жестикуляцией, полными красоты и какого-то величия. Но тот же чеченец, усиливаясь убедить вас, что вы имеете дело с честным человеком и можете довериться ему, или что его оклеветали враги его, является совсем другим.
    Он говорит, говорит, говорит и в конце концов оказывается что в продолжении часа по двадцати раз повторялись одни и те же несложные фразы, только отчасти намекавшие на чувства и мысли говорящего.
    Понятно, что, обладая таким плохим орудием для передачи своих мыслей, чеченец и сказки рассказывает не складно. Различные эпизоды, имеющие некоторое сходство между собою, он передает одними и теми же словами и оборотами, (л.38) причем каждый эпизод рассказывается кратко, не заботясь и о связи рассказываемого с предыдущим и последующим. Оттого, если слушать рассказчика не совсем внимательно, то часто кажется, будто он бросил один рассказ и перескочил к другому новому”.
    Исследователи кавказско-горских языков до сего времени не сказали еще своего последнего слова по вопросу о положительном сродстве языка, на котором говорят сродные народы чеченцы, ингуши, малкхестэ или кисты, цовцы с каким-либо др. известным на свете коренным языком.
    Под этими названиями кавказских обитателей следует разуметь подразделение одного племени, как принято называть чеченцев, сродных между собою по происхождению и языку.
    Чеченцы и ингуши живут в пределах Терской области, а малкхестэ, кисты тоже приютились в северной части Тионетского и Душетского уездов Тифлисской губернии в числе около 3 тысяч человек. Цовцы расположены особо между пшаво-хевсурами.
    По этнологической классификации Кавказских народов Л.П. Загурского (Прилож. к Кавказ. календарю за 1888 г.) обще-чеченское племя отнесено к белой расе, индо-европейскому (арийскому семейству) и в числе других Кавказских жителей, составляют особую восточно-горскую группу собственно кавказских народов.

  12. 2 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  13. #7
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Говоря собственно о чеченском языке, то мне лично не известно какой-либо работы из сравнительной филологии, равно как со времени Услара и Шифнера (около 40 лет) нет лиц интересующихся (л.39) этим языком. Из своих личных наблюдений и сравнений, вынесенных при знакомстве с сродным чеченскому, ингушским языком, замечается следующее.
    В ингушской речи встречаются слова, к удивлению, состоящие даже из одного звука, выражаемого или одним придыханием или помощью голосовых органов, напр. быстрым повторением звука а-а-а выражается отрицание чего-либо.
    h -произносимое почти одним придыханием и кивком головы, выражает утверждение или согласие на что-либо (русское – да);
    ã – означает зима, ã – корни репейника, а – земля, местность, место ровное (халдейское а – земля).
    б (бv), в (вv), д (дv), j (je) – есть, быть, существовать;
    г’-г’ – рычание собаки, õ – выражает местонахождение кого или чего-либо внизу (õ-лохи);
    ў – ночь, ў – пастух, э – кибитка (навес) на арбе, э – пар, испарение, ў – заразная, тяжелая болезнь;
    В этих примерах исполнительную роль в понятиях слов играют а, о, у, э, j – суть гласные. Немало имеется слов односложных, образуемых из соединения в комбинации двух гласных или согласных. Напр.:
    ãж – яблоко, ãм – озеро, пруд, лужа (по древнему – женский рождающий орган), ан – ломота, ревматизм, ãн дv – зимний день, ар – возвышение чего-либо, ãд - лучек для перебивки шерсти, ãу – круча, ãу – икра рыбья и лягушки, ãу – водяные растения, ах - половина чего-либо, аh – трудный вздох, ба’ – семена (головки) репейника, бу – балаган, шалаш, бу – сирота,
    г’а – ясный сон, г’а – ветвь дерева, г’а – шаг, г’а – лист, ги – плоды всякой травы, г’у – колодезь, (л.40) гу – курган, природный бугор, гу – вижу, г’у – запор, задвижка, г’у – селение Г’у, да – отец, да – туда, дv – день, дv – или дvн – конь, дv’ – четыре, ер – этот, ип – желоб, ис – девять, ит – десять, jи – пиво, jy – шило, ka’ – взятка, подкуп, ka – пшеница, ka – баран-самец, ka – мягкая пища, ka – грех, kэ – бедный, несчастный, ko – три, ko – кал, навоз, ko – всякая изогнутая ручка, qo – навоз, ky – вор, ky’ – смола, камедь, ло – подкова, ло – закваска, бродило, дрожжи, ло – шаблон, выкройка, ма – скот, не’ – дверь, ну’ – веник, метелка, ос – ремень, са – свет, сса – душа, си – честь, почет, co – я, cy – княгиня, священная особа, cy – мой, тэ – на, над, тo – сметана, т’o – камни (множ. числ.), yj – клепка, трость, фу – плод, семя,
    ха – время, хэ – бревно, дерево, хи – вода, река, хо – хмель, хỏ – ты, хÿ – лес, хv – жатва, урожай, ца – дом, жилище, комната, ца’ – один, це – имя, ци – огонь, цу – пища для умерших,
    цv – с, ча – медведь, ча – солома, чу – внутри, ша – лед, ши’ – два, шо – закваска из желудочка для сыра, шу – вы, шу – год, эн – тень, эп – хомяк, эх – рев, эг – брусок, точильный камень, эq – доказчик, эр – самец, способный со 2 года покрывать, эл – жилое место и т.д.
    Судя по обилию одно и двух буквенных слов, можно с уверенностью сказать, что в древнее время участие одно и двух буквенных слов было в большом употреблении для обозначения понятий, впоследствии из этих коротких односложных слов составились двух-трех сложные слова. В доказательство сего является полная возможность указать и теперь исполнительную роль при образовании отдельных слов даже каждого гласного и согласного звука в отдельности, а также и образование (л.41) посредством их грамматических окончаний и выражение ими отдельных понятий.
    Далее можно было бы представить материал уже сложных слов, состоящих из трех букв или двух слогов, но таковые слова легко обозреть в словаре.
    После сего, хотя и находятся слова многобуквенные, но почти все они после четвертой буквы усвоили окончания, подчиненные грамматическому закону. На эти многобуквенные слова нельзя смотреть как на бессвязное сочетание ничего не означающих звуков, составляющих слова или усвоенные отдельные понятия, при помощи коих человек ведет свою речь, напротив такие слова есть соединение отдельных одно или двух-трех буквенных понятий в одно целое длинное слово с грамматическими окончаниями. В этом легко убедиться, если вникнуть в духовную форму, внутренний смысл таких слов.
    Например, рассмотрим слова: Дэла – высшее божество. Слово это и самое понятие о божестве происходит из других понятий, т.е.
    Д – сила, власть, вера, религия, закон,
    Э – обитание, пребывание, жилище, шалаш, кибитка (эн – тень), селение,
    Л – жизнетворность, деятельность, преобладание, возвышение, верх, высь,
    а – земля (как планета) тоже пространство, даль, горизонт.

    (Дэло, Дaло – отец, жизнедатель, божество новое в противоположн., старому божеству, подательнице жизни – Маh – матери жизнедательнице. Здесь ясно выразилась смена религиозного воззр. и переход от матриархата к патриархату. Дэ-ло – есть великий герой, могущественный праотец. (Этому же последовали осетины, назвав по своему бога – хцау) (л.40об. вставка к л.41 –Да-ло или собств. Да – произошло от китайского первоначального Та’- Тhа- Тhа-л, Дал Та-л, Тал, Таал.
    Земля как местообитание животных, пастбище М, тоже само священ. животное М, отсюда место жизни священ. животного на земле М-а, по переселении свящ. жив. на небо или собств. на луну, эта последняя стала назыв. тоже Ма и Ин. Отсюда почитатели свящ. жив. тоже стали называться Ман, жрецы – ма-г, место капища – ма-га, а отсюда пошло деление – ма-т, ма-jот, ма-qал и т.п.).
    Отсюда получается целое понятие – всесильный, всемогущий, обитающий в верхнем пространстве, высоко-священное существо, бог – Д-э-л-а.
    Тоже есть слово Э-ла – князь, властный на земле, собств. среди обиталищ человека, но без обозначения свойства всемогущества, принадлежащего божеству.
    Бoлам-дэла – бö – жилое место, пребывание кого-либо; лоам – горы; Дэла – Высший Бог. (л.42) Отсюда = Бог, пребывающий в горах, Горный дух.
    Малх – солнце, малха – вся земля, освещенная солнцем, вселенная, поднебесный мир.
    Хесто, хестор – хвалить, восхвалять, почитать, поклоняться кому. Отсюда – народ Малх-хестэ или хисты, кисты. Этим объясняется, что народ этот некогда был почитателем неба и находящихся на нем светил и, гл. обр., солнца.
    Если принять форму хистэ (вместо хестэ), то можно рассматривать это понятие в том отношении, что Малх-хистэ, кроме почитания неба и светил, были почитателями женских рождающе-питающих органов, т.к. хи – есть тоже, что ма, mи – женский рождающий орган; ссе – есть понятие о женщине и тэ – указательный член о принадлежности чего-либо к предмету.
    До сего времени существует народ и носит название Малххесте или Малххисте.
    В разговорной речи этот же народ называется кистэ, в каковом случае из слова хистэ, звук х перешел в к. Кис-ку будет понятие – горы кистов. (В осетинском языке хист означает моление, жертвоприношение).
    Малхистэ или кисты занимали ранее обширный район: что ныне – Тушетия и Хевсурия и этой части общечеченского народа усвоялись другие этнические названия, находимые как у писателей Грузии, так и у классиков.
    Часть кистов ныне существуют под именем джераховцев. Название малххестэ можно объяснить еще, как малх-icтv, в каковом случае получается опять предыдущее значение, т.е. малх-солнце, как олицетворение светлого, блестящего, чистого и вместе с тем святого и icтv – множественное число от слова ссесэг, т.е. священная женщина (?). По отношению к народу – будет означать: народ, по религиозному воззрению, имеющий или почитающий священных женщин, (л.43) или народ царствующих женщин, народ управляемый женщинами (молх – царь). Оба эти культа, т.е. почитание светил и почитание женщин, как носителей священных рождающе-питающих органов, были широко распространены на Кавказе и имели совместное почитание.
    В речи ингушей есть понятие, выражаемое одним звуком – а – в смысле земля, местность, место ровное. По указанию И. Шопена в халдейском языке а – означало землю. В старое время, когда ехал кто из ингушей из гор на плоскость, то спрашивали: а вуода? Т.е. в какую землю (местность) едешь? Или что тоже – куда едешь? В настоящее время, так не говорят, и выработались более определенные понятия, но все же старое понятие а – замечается в составе слов. Напр. через присоединение к понятию а других одно или двух буквенных слов получим сложное понятие или слово. Напр. в силлабическом и иранском наречиях есть ар – в понятии высота.
    Если допустить, что у ингушей издревле существует силлабическое ар и к нему впоследствии прибавилось ингушское окончание иe или е, то получим понятие – арие или аре, означающее обширную местность по сравнению с горною местностью (лоаме или лоамие) сравнительно низкое, возвышенно-равнинное, тоже равнина, плоскость, степь.
    Ар-га – невысокий горный хребет, небольшая возвышенность, чередующаяся с пониженной местностью, т.е. балкой. Здесь ар – выражает понятие о возвышенности, а га – самое место, т.е. хребет.
    Арга – тоже очередь, смена, перемена. Арганна – очередной, переменный, сменяющийся скирд сена – арга.
    Понятие ар-а употребительно в смысле (л.44) возвышенное, высокое место, а не обширная местность или возвышенная земля.
    Кроме этого, понятие ара употребительно еще с понятиями: арадахар, ара вахар, ара коссvр, ара qахар и т.п.
    Человек, будучи неразрывно связан с землею, т.к. он живет на земле, кормится плодами земли и, умирая, превращается в землю, то всевозможные качества земли, которые он видел на каждом шагу, стали для него, в некоторой степени, сравнительной единицей. Места земли сравнительно ровные, пригодные для обработки, т.е. плодородные, названы ар-ж лjата (лята). Здесь ар – возвышенно-равнинные места, ж как и ш ингушское окончание множественного числа и стоящее здесь потому, что по грамматическому закону языка, слова: земля, масло, скот и т.п. имеют лишь множественное число, почему тогда примету множ. числа принимает показательное, качественное слово.
    Тоже мы имеем aрж дохан, т.е. скот гулевой, бродящий на пастбищных возвышенных местах. Цвет обрабатываемой земли сравнивали с другими одноцветными предметами, называя черными – арж бессэ (черная краска, цвет и черноземная земля названа тоже арж лjата, т.е. черная земля).
    Тоже прибылая вода от дождей – черная (арж) от смываемой земли (а) названа аржаа – хи.
    Слово ага употребительно в современном понятии как колыбель,

  14. 2 пользователей сказали cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    dt52 (25.08.2014),Инфанта (26.08.2014)

  15. #8
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    люлька, местообитание, жилище ребенка. По содержанию понятия слово это сложное и состоит из двух понятий: а или э – жилище поселение, защита от внешних влияний, как дающее тень от солнечной жары и укрывающее от дождя и холода, спокойное пребывание, га – дает указание, что предмет (л.45) место или вмещается в э – жилище, колыбель, или иначе говоря, ага есть спокойное, защищенное место для ребенка. Подобно этому есть понятие бера-ца, т.е. ребенка дом, помещение или материнская утроба. Ага (аг – а) тоже место очага, как священного предмета, с существованием коего связывается понятие о жилище.
    Здесь уместно еще отметить поразительное сходство некоторых ингушских названий с древнехалдейскими и ассирийскими. Клинописи из аглютинированного языка разобраны лишь в недавнее время.
    Среди разнообразных названий божеств, местностей, народов и т.п. сообщаются З.А. Рагозинской в ее труде “Всеобщая история Востока” Спб. изд. Маркса, 1902 г., а именно:
    1) Среди многих ингушских названий, соединенных с понятием о земле, есть назв. лjата (выговаривается лята). Это есть общее название для поверхности земли пригодной к обработке, но не получившей ее. Анализируя слово лjата по ингушскому словосочетанию и соединенному смыслу находим следующее:
    Ло, ле, ли (лj) соединяют в себе понятия о зарождении жизни возбуждение энергии, приложение силы, труда, выражают способность предмета увеличиваться само по себе, расти и производить себе подобных.
    Ло – есть закваска, дрожжи, бродило в хлебном месте, зародыш семени животных и человека, вообще энергия возбуждающая новую жизнь и создающая себе подобных существ или предметов. Как при всяком брожении развивается новая невидимая простому глазу, увеличивающаяся в объеме жизнь, производя себе подобных, так по аналогии с этим (л.46) все однородное, схожее со своим оригиналом, шаблон, выкройка тоже выражается словом ло. С прибавлением к основному ло других слов или букв, получаются соответствующие понятия. В слове лjата, ли – означает отрицание приложения силы, энергии к предмету, т.е. когда это действие происходит от др. предмета а не возбуждается в нем самом.
    А – есть земля вообще и та (тэ) поверхность чего-либо, а в нашем случае – поверхность земли. Отсюда выводится понятие: поверхность (тэ) земли (а) без приложения энергии, без обработки (ли ).
    2) Существовавшие у халдеев святые покровители и заступники человека перед богами назывались арди, у ингушей с тем же значением называются эрдv. Замена звука а на э очень распространена в ингушской разговорной речи. Мы уже видели, что а есть халдейское название земли, а ар – высота, возвышение над землею, высь; дv - есть вера, религия, священный закон веры, указание священного богопочитания, отсюда все общее понятие как у ингушей, так и у халдеев арди (v) будет – возвышающие религиозное, духовное, т.е. возносящие молитвы к небу, покровители святые.
    3) У ассиро-вавилонян всецело перенявших религиозные понятия от халдеев, среди пантеона божеств, существовало женское божество Иштар арбельская и Иштар ниневийская, перворожденная богов, свирепствовавшая в битвах и вместе с тем, (л.47) по преимуществу, богиня плодовитой природы, любви, сладострастной неги и всех радостей земных. Голубь был любимою птицей богини, как символ, обнимающий всю природу в ее двояком виде, мужском и женском.
    Эта же Иштар изображается участвующей в подземном царстве как богиня, сидя на священной лошади (у инг. сса-цэна-гила или гила) перевозящей души умерших с подсолнечного мира в Аралу.
    4) В древнее время, по преданиям ингушский народ назывался ан-нах или в отдельности человек: ан-сэг, по местообитанию же, как горцы - лоамроj.
    Теперь же ингушский народ называют свою занятую территорию гал-га или гел-га, т.е. место (га) гел(ов), а сам народ, следовательно называется – гел-га-j, как занимающий эту местность. Название народа гел, а равно территория его будет та же самая, о которой указывает Занарис (см. Штриттер, IV, 332), что “амазонки жили на Кавказе, в тех местах, которые лежат ближе к Каспийскому морю (маге Нугсаnum). Между ними и аланами живут народы Gelle et Ligess (по Клапроту галгайцы и лезгины) с которыми они ежегодно на 2 месяца сходятся у Термодона (древнее название р. Терека)”.(л.46об. вставка . Эти гелы – есть переселенцы из Сисакана или Карабага они же есть гел-гай (ингуши)

    Термодон упоминается уже Эратосфеном и вообще в вопросе о гелах мы сталкиваемся с ожидающим еще разрешения вопросом о действительном существовании амазонок.
    И При археологических раскопках Гр. Вертепова бл. Урус-Мартана, чеченцы указывали, что раскапываемые могильники принадлежали жившему (л.48) когда-то в той местности народу ани. Русские ингушей встретили в районе Назрани и Тарской долине и стали официально называть – ингуши.
    Тарская долина называлась раньше ангуч или ангаштэ, как месторасположение народа, а народ там живший – ангаштхой.из расспросов многих стариков ингушей горцев, считающих себе жизни от 90 до 113-127 лет, некоторые подтверждали, говоря, что так гл. обр. назывались жившие в местности Бумут, Ялхорой, Нашахой и в Тарской долине. Впоследствии жители местностей Бумут, Футан-чу, Аршты стали называться аршстагой. Старики сообщали, что про народ aни говорили: “ани нах сигилие тарс”. Рассматривая названия народа ани, допустимо иметь следующее сравнение.
    У древнейшего
    народа Халдей Шумиро-аккадьян населявших ту “Землю Сеннаар”, о которой говорится в кн. Бытия (ХI,2), по указаниям Фр. Мнормана, добытым из раскопанного царского книгохранилища в Ниневии, сообщается, что по мировоззрению халдейцев мир устроен в виде опрокинутой круглой чаши. Толщина чаши изображает земную кору, полость под чашей – мир подземный, пребывание мертвых. Края чаши покоятся на водяной пучине. Над выпуклой земной корой шатром стелется небо (ана), разделенное на 2 области: высшее небо со звездами, имеющее на востоке и западе небесные ворота, через которые солнце ежедневно поднимается из океана и спускается в него. По другой, нижней небесной области ходят семь планет вечно ходят по предначертанному им пути. Они подчинены великому (л.49) Духу (зи) неба (ана) – зи-ана или просто ана, “небо”. Между нижним небом и поверхностью земною находится область воздушная, царство Мермера, кот. гонит по ней облака, несется бурею, льет на землю дождь, гремит в благодатной грозе. В водах океана обитает Эа, имя которого означает “Дом (Э) Вод” (а); он же великий “Дух Земли и Вод” (зи-ни-а), то являющейся в виде рыбы, то плавающей на великолепном корабле, объезжая на нем землю, охраняя ее от зла.
    Здесь, прежде всего, усматривается сходство названия неба “анна”, почитаемого священным, т.к. на нем пребывают Великий Дух, священное солнце и звезды и сходство названия древнего кавказского народа ан-нах. Странным также сходством может казаться, если принять во внимание, что в древнейшей жизни народов происходило так: история Ассирии дает нам пример, что по имени верховного своего божества Ашура, назывался и сам народ ашуром, равно занятая им земля и их первая столица. Отождествляя себя таким образом со своим национальным богом, называя себя его народом, ассирийцы верили, что они находятся под его покровительством и предводительством в мире и войне.
    Подобно этому, можно предположить было и у древних кавказских ани. Подробностей относительно бывшего народа ани мне не удалось узнать, т.к. народная память, за исключением вышесказанного, не сохранила, но разобраться в этом вопросе возможно при помощи выводов из древнейших религиозных верований самих ингушей и их языка. Прежде всего скажем, что в языке ингушей отыскались драгоценные понятия (л.50) о той эпохе их религиозных воззрений, когда народ чтил небо, как местопребывание духовного божества и особую звезду под именем священной кобылицы – си-гила (по сохранившемуся названию в китайских лексиконах – си гия или хия). На земле же почиталась лошадь, как соединяющая в себе рождающее и питающее начало.
    По местопребыванию на небе священной лошади – олицетворенной звезды и само небо названо – си-гилие, т.е. место священной гилы.

  16. #9
    Постоялец
    Регистрация
    30.09.2012
    Сообщений
    649
    Поблагодарил(а)
    357
    Получено благодарностей: 1,019 (сообщений: 495).
    Само небо, как местообитание Высшего Бога и местонахождение почитаемых небесных светил по особому к ним уважению народ не называет, а называет его заместителя гела, гила-ерд, а более всего в молитвах обращается к своим предстателям пред обитающим на небе Дэла и своим покровителям. (Женщинам не дозволяется называть имя Бога и они называют его заместителя, так вместо Дэла, они говорят Гела, равно святого Мага, называют Кага).
    Вследствие этого, народ более имел обращение к си-гила (священ. лошади, звезде) и, по прошествии большого времени, когда оставлено было религиозное почитание светил, то народ забыл название собственно неба – ана, и сохранил более запечатлевшееся название как неба, так и священной звезды – сигилие. Этим оправдывается то положение, что и кавказский народ ан были почитатели неба – ана, каковое название, подобно ашуру, перешло на народ и занимаемую или местность – аншхой (нашхой).
    К наибольшему убеждению в справедливости приведенных выводов приводит нас народное выражение, что “ани нах сигилие тарс”, т.е. “народ анi небу поклоняющийся”. Здесь в единой фразе имеем подтверждение, что некогда народ анi признавал (л.51) верховное религиозное начало, священное небо, этим тоже подтверждается, что священное небо, называлось ани (хотя народ называет его сигилие), а по почитанию неба и назван сам народ.
    Существующее доселе название аниj – бабка дает указание на древнее понятие в смысле старшая, почетная, давшая новое поколение народа ани, следов., имеющая священное животворное начало – обожаемые органы зачатия, пользующаяся особым покровительством самого неба.
    Окончание j указывает принадлежность и следов аниj может означать в смысле божий, небесный, покровительствуемый небом. В религиозном культе ингушей было развито почитание предков, в число каковых включены отдаленные и недавно умершие, как дед, бабка. Т.к. раньше женщина считалась священною особою, то бабка, как давшая поколение имела еще большее уважение семьи и в глазах их, по религиозным убеждениям, пользовалась еще при жизни покровительством высшего Бога или иносказательно – неба, анi.
    Название ан, анi сохранилось доселе в названии современного народа, как принято русскими называть – ингуши. Это название сами ингуши дают лишь бывшим жителям Тарской долины, каковая издревле называется ангаштхой, т.е. народ из местности ангаштэ, а местность с поселениями народа – ангаштэ.
    Название это в разговорной речи не устойчиво. То слышится ангуштэ, то ангаштэ. Если вы будете настаивать и добиваться, что именно правильнее записать, то вам скажут – ангушт, ссылаясь на то, что русские говорят ингуш, а мы сами себя (л.52) тоже – ангушт. Это происходит потому, что народ не считается с разницею в значениях га и гу. Правильное название следует считать ангаштэ и на следующем основании. Ан, как сказано выше, есть название верховного божества, пребывающего на небе, как и самого неба, поэтому понятию дано назв. самому народу и местности; га – слово силлабич., означает место занятое кем или чем-либо т.е. домом, поселением, но по преимуществу место кумира; ш или ж – окончание множ. числа; тэ – поверхность чего-либо, занятая предметом или принадлежащая ему. Т.обр., отсюда выводится понятие: ан (ов) места поселения, жилища (га) на поверхности (земли) – тэ или, объясняя проще, можно сказать: ангаштэ, в смысле “место поселения народа ан(ов)”, равно и «место стоянки кумира» (га и тарс ан(ов)), правильность какового понятия подтверждается сохранившимся названием тарс – т.е. идол, кумир.
    Т.обр., из всех объяснений о значении слова ан, следует признать:
    1) что анi есть древнейшее этническое название, сохранившееся доселе в названии народа ан-нах и ангаштэ;
    2) что понятие ан, анi одинаково с халдейским понятием о божестве Неба (ана).
    Такое сходство дает некоторое основание к предположению о происхождении может быть наших ингушей, древних ан-нах, от древних халдеев, шумероаккадян или же то, что предки могли разниться в племенном происхождении, но имели издревле одинаковые религиозные воззрения и сходный аглютинированный (л.53) язык.
    Из рассмотренных понятий ан, мы видим, что в числе многих названий придаваемых предкам наших ингушей, названия гал-гай или гел-гай и ан-нах, ангуштэ, ангаштэ есть древнейшие. Первое название усвоено или и даже вошло в древнюю литературу в форме гел – по почитанию народом священной звезды и животного лошади-кобылицы, а второе, по почитанию неба и пребывающего на нем верховного божества с священных планет.
    3) Халдейское зi великий Дух неба соответствует ингушскому сi (цi) в смысле чистый, светлый, белый, священный, почетный, великий.
    4) По халдейской космогонии, в водах обитает Эа, имя которое означает “дом” (э). В ингушской речи с понятием э соединяется всякое укромное место, дающее укрыться от непогоды и палящего солнца, будь то навес скалы или ветвистое дерево. Такую же защиту можно иметь под навесом, устраиваемым сверх арбы (кибитка). Этот навес сам тоже называется э, тоже тень э, пар э.
    5) Понятие тарс – есть силлабическое в смысле: почитания божества, идолопоклонство, язычество, а в ингушском яз. – идол, кумир, идолопоклонство.
    Таковые люди как анi – идолопоклонники, почитатели неба и светил, конечно отличались в религиозных понятиях от современных жителей Галгая, укрепившихся в магометанстве, почему и в глазах современных людей они действительно язычники, а т.к. это было очень давно, то народная память забыла, что они были их предки.
    Анi идолопоклонники оставили по себе воспоминание (л.54) в названии местности – Тарс, теперешняя Тарская долина, населенная казаками, называемая так раньше прихода казаков – ангаштхой.
    На окружающих эту долину высотах лишь недавно уничтожены казаками старинные фундаменты и стены каменных башен и капищ, оставленных выселенными ингушами.
    Следовательно, название Тарская долина можно разуметь как языческая долина, как местообитание поклонявшихся идолам, равно и место стоянки их.
    После указания сходства имеющихся в моем распоряжении немногих древнехалдейских слов с ингушскими, можно было бы провести параллель в отношении сходства в пункте некоторых ингушских божеств и религиозных убеждений с древнехалдейскими и ассирийскими, но эти указания отнесены к другой части работы о древней религии ингушей.

    Считаю не лишним указать, что среди языков Зап. Европы ингушский язык находит некоторый отклик в лексическом отношении в английском языке.
    Напр. aнглийское Аrеа – поверхность, площадь, тоже у ингушей – аре.
    Саdе (kаd) – бочка – инг. кад – небольшая кадка.
    Саnе (kаn) – камыш, тростник – инг. кан-сэг и кан-чь – старый человек и мальчик, как пребывающие по своим летам постоянно на кан-(ах), т.е. циновках, подстилках.
    Whore (hor) – непотребная женщина – инг. пhopa cecэг – беременная женщина.
    Таkе (tаk) – понимать, разуметь, брать, принимать, (л.55) захватывать, ловить – инг. таqqа – понимать, потом, затем.
    Felt – войлок, войлочная шляпа, валять, – инг. ферта – бурка, войлок имеющие целью вообще заворачивать предмет.
    Taot (tot) – трубить, играть на трубе – инг. тата – звук вообще, шум.
    Time (tim) – время, срок, пора, день приравнивать ко времени, устанавливать часы и т.п. – инг. тим-же ердa – святой, покровитель приятного дня плодородия времени.
    Thau (thau) – ты, – инг. хо – ты.
    Mell – говорить, рассказывать, извещать, считать? – инг. мел – сколько.
    Mangle (manggl) – pаздирать, разламывать, искажать, – инг. мангл – коса, косить.
    Math – кошение, косьба, отава, – инг. место пастьбы по скошенной траве по отаве.
    Мау (ма) – Май (месяц) весна жизни, – инг. май бут – месяц май? – время подножного корма скота (ма) и сбора первого масла. (празднество в честь божества жизнетворного Ма и скота Ма).
    Mead (med) – мёд, луг – инг. – мjата – луг, покосное место.
    Moss (mos) – мох, болото, покрывать мхом, – инг. мосс обрастать чем-либо, покрываться мхом, волосом, шерстью, травою.
    Mouth (moutn) – говорить полным голосом, громко говорить, горланить, – инг. разговор вообще, речь, ингушский язык, разговор.
    Watch (wotsh) – бдить, не спать, стеречь, – инг. ват – усталый.
    Gear (ger) – одежда, наряд, – инг. - герцж – чистая одежда и вооружение (правильнее одежда с оружием). (л.56)
    Gorge – горло, гортань, проход, – инг. гарга-ра и гаргара – узкое, трудное место, проход, ущелье, тоже ближние друг другу, знакомые. Горгаренами и Каркарянами называют древние армяне древних ингушей, как жителей ущелий и трудных проходов и непонятно говорящих, горланов.
    Gullet - горло, гортань, – инг. гулетэ – селение в узком месте Дарьяльского ущелья.
    Kin – родственник, родство, свойство, род, племя, – инг. кин-т, kин-дv – древний род, племя, первые семь родов поселенцев в Галгае, соименные с кенди в древней Халдеи.
    Nap – короткий легкий сон, дремота, – инг. нап – сон, спать.
    Nasty – гадкий, нечистый, – инг. ност – гной на ране.
    Тое (to) – палец на ноге, палец у животного, копыто, – инг. тот – лапа животного.
    Указать о сходстве с яз узбеков, древних армян, … и распростран. следующей цепи от рр. Сунгари и Аргуна- через Туркестан, Армению, сев. Кав., Англию.

    Из рассмотрения предыдущих примеров образования ингушских слов и при подобном разборе их, вполне можно убедиться, что ингушская речь состоит из повторения целого ряда мелких слогов, вылившихся в отдельные понятия-слова. Фразы ингушской речи не связываются союзами, предлогами и др. вспомогательными частями речи, а лишь сложная перемена 16-ти падежных окончаний дает возможность уловить смысл сказанного. Можно сказать, что ингушская речь есть слоговая, аглютинированная (клееная), родственная, м.б., древнейшим жителям земли Урарту, Халдеи или отдаленного Тибета.
    Не смотря на такую трудную фразировку ингушской речи и сбивчивость смысла ее, вследствие участия придыханий, многих сходных по произношению,[ПФА РАН ф.800 оп.6 д.160лл.1-56]
    [Ф.800 оп.6 д.159 л.2]но разнящихся по смыслу слов и т.п. сам современный нам народ все же старается быть красноречивым и говорить рифмованно на своем языке. Народ напр. не имея письменности, подметил рифму в своей речи, и для характеристики

    мы приведем далее впервые в литературе в образцах ингушской речи образцы народного устного стихосложения, красноречия и рифмы. Зная внутреннюю слоговую основу ингушской речи, само собою выказывается ее практическая сторона, т.е. при анализе слова узнается из каких отдаленных слов состоит данное слово или оно само имеет самостоятельное понятие, т.е. определяется происхождение понятия. Зная подобное словообразование, сами собою выясняются грамматические окончания и усвоенные наращения. Зная происхождение (л.3) слова, выполняется более верное правописание его.
    При анализировании слов обнаруживаются палеонтологические основы языка и такие разнородные данные из прошлой жизни народа, которые мы будем иметь при изучении языка, о которой в народной памяти ничего не сохранилось. Анализ дает возможность установить тот трудный закон, по коему каждое слово требует своего показателя, вспомогательного глагола вv, бv, дv, jе. При помощи, можно сказать, архаического ингушского языка объясняются туземные топографические названия местностей на большей части территории Северного Кавказа и в Закавказье и многие названия местностей и народов, упоминаемых у древних писателей и географов.
    (л.2об. вставка к л.3 К этому еще заметим, что словопроизношение в ингушской речи отличается звучностью, редким и чистым произношением. Оно носит характер силлабического языка и свойства всех древне-восточно-азийских языков в словах сокращать гласные. Примеры таких сокращений мы имеем на ассирийских клинописях, например: Спрд (Сапарад), в Библии – Гмр (Гомер), Тгрма (Тогарма), и у армянских историков Лбния (Лубни, Лниния – Албания).
    Таковое сокращения гласных особенно выразилось в арабском начертании. Безгласный остов семитических корней обыкновенно из трех согласных, между которыми лишь в двух местах может быть вставлены гласные (об этом см. еще в исторической части работы). Ингушский язык удерживает сокращенные гласные, не имеет перемены подобно арабскому, его гласные сохраняются на своих местах во всех случаях перемены понятий, в некоторых лишь случаях, улавливается как бы прибавление к согласному звуку – гласного а, э или v. Так как участие этих звуков не постоянно, то и слышится часто то тот, то этот (из этих гласных звуков напр. говорится котам, котэм, котvм, котим.
    По всему видно, что т.к. участие гласных а, э, v непостоянно, то это есть продукт последнего времени, выработавшегося в произношении народа, древнейшая же форма свойственная всем древним языкам должна быть с сокращением гласных, т.е. котм. Подобно этому должно быть: дза – цепь, инг. дзанрж (вместо дзанvрvж), а – зима, анж- зимы и т.п. Это положение оправдывается еще тем, что в этих случаях отсутствует ударение, почему следов и никакого гласного звука здесь быть не может, а отсюда и слышится то а, то э, v.)
    В продолжении своего долгого существования у ингушей загорелась было заря лучшей жизни и время это оставило некоторые следы в жизни народа. Время это относится к тому периоду, когда христианская Грузия имела влияние на мелкие соседние народы. С распространением начал христианской религии со стороны Грузии среди ингушского народа, грузинских епископы строили церкви по ущельям Галгая (Тхаба-ерды, Маги-ерды и др.), и, как видно из сохранившихся богослужебных книг изъятых церквей, например переданный жителем с. Салги Эльбузуром Эльджаркиевым в Терский музей, богослужения вели на грузинском языке.
    Грузинские исследователи (М.Г. Джанашвили “История грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России”) свидетельствуют, что в одном древнем манускрипте сказано, что “святитель католикос Евфимий (л.4) при царствовании Георгия V Блистательного в Грузии (1318-1346 гг.) обозревал свою паству, видел храмы в Анцухе... церковь народа хундзи, народа нахче, Тошетии и др. Этот блаженный Евфимий приказал Курмухскому архиепископу и предстоятелю всего нагорья Квириле Донаури, по всем (20) вышеозначенным церквам послать по Евангелию, и он, архиепископ Квириле Донаури, списки Евангелия, переписанные священником селения Каки Иасе Китиашвили и 12 его учениками послал по всем церквам, монастырям и руководителям семи школ, приказав преподавать в оных школах: веру истинную, философию, жития отцов церкви, жизнь (историю) Грузии и Алвании... Да вспомоществует Бог непобедимому царю Георгию Блистательному, по стараниям которого еще более усилилось христианство между горцами и опять укрепилось единство Грузии. Аминь, Аминь. Писано сие месяца марта 5, 1333 года”. Т.обр. эти списки Евангелия были посланы на грузинском языке не сохранившем среди ингушей никаких остатков письменности. (Cм. истор. часть – упоминание об азбуке Месропа для горгаренов.)
    Имеем мы какие-то пока загадочные начертания на могильных кувшинах, находимых в подземных могилах вокруг языческо-христианского храма Маги-ерда в сел. Салги. (См. - что по недавнему открытию это есть древнеиндийские письмена.)

    Начертания, расположенные отдельными черточками, пока никем не определялись, но среди них ясно выказывается напр. древнее китайское изображение неба.
    Это подает намек, подкрепляемый сохранившимися преданиями о первых родоначальниках и (л.5) почитавшихся языческих божествах – что происхождение народа идет из стран близких современному Китаю.
    В сказаниях, например, упоминается р. Сунгар, которую перешли три брата богатыря с войском и пришли на р. Идэль. Упоминается царица Су со множеством придворной охраны из храбрых девиц, которые участвовали в битвах (амазонки). Участвует также многоголовое (9) крылатое чудовище со змеиными головами, затем существо с человеческой головой и шеей, а с туловищем, ногами и хвостом, лошадиными и т.п.
    Т. обр., ингушский народ никогда не имел собственной грамотности и для насаждения ее раскинуто широкое поле.
    В общей массе ингушский народ совершенно безграмотный. Слишком незначительное количество мальчиков учится арабскому чтению Корана у едва грамотных по-арабски мулл, следовательно, вполне понятно, что они могут воспринять, от такого учения и от таких учителей. Надо сказать поэтому, что таковое ученье происходит лишь в некоторых плоскостных селениях, а в горных нет и этого. Обыкновенно учатся лишь мальчики, и они стараются не пропустить дня, чтобы не посетить муллу и лишь лет в 5 кое-как научаются читать и писать по-арабски. В общем, убивая время на неприложимую в жизни науку.
    На все общее ингушское население имеется одно двухклассная Назрановская горская школа Министерства Народного Просвещения. Не будем говорить о том запасе знаний, каковые получает по окончании этого ингушского университета. (л.6) Очевидно лишь то, что школа выпускает бесправных молодых людей, исполняющих впоследствии собою небольшой контингент в милиции, лесной и ветеринарной страже, изредка переводчиков и сельских писцов. С 1911 г. общественными приговорами открыты в плоскостных селениях одноклассные школы и, конечно, результат их должен сказаться в будущем, но все же отрадно, что этим выразилось сознание народа в требованиях просвещения.
    Желание иметь среднее и высшее образование не чуждо народу. Местные гимназии переполняются желающими. Приходится только сожалеть о том, что более счастливым удастся закончить образование, так как большинство, по неимению средств, лишь до половины проходят гимназический курс, и окончившие же идут главным образом на военное поприще. Всего на 55 тыс. населения ингушский народ может насчитать лишь до 120 человек, закончивших среднее и высшее образование и из них нет ни одного, который своим образованием был бы полезен своему народу. Контингент этих лиц большею частью военный и к тому же пребывают вдали от своих родичей. (Сказать о некоторых Синдих. зендск. и синск. яз. в ингуш. яз. См. ингушскую грамматику. Тоже о китай. …)

  17. 1 пользователь сказал cпасибо Эжи Ахк за это полезное сообщение:

    Инфанта (26.08.2014)

Похожие темы

  1. «Коррупционная империя» Юнус-Бека Евкурова?
    от Магомедовна в разделе Свободные Темы
    Ответов: 6
    Последнее сообщение: 07.07.2014, 10:35
  2. Путин нарочно подстрекает националистические чувства в Украине и России
    от Steel в разделе Аналитический материал по России
    Ответов: 0
    Последнее сообщение: 03.04.2014, 10:40

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •