Страница 1 из 10 123 ... ПоследняяПоследняя
Показано с 1 по 10 из 100

Тема: Страничка истории моего народа

  1. #1
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Страничка истории моего народа

    Газета "Сердало". 1992, 12 декабря, с.2.

    ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ

    Новые исторические сведения об ингушах
    "В июле 1830 года это племя (галгаевцев - И.Д.) было подчинено князем Абхазовым, который проник в этот округ с двумя колоннами со стороны Махальдона (Маьт-лоама - И.Д.), и со cтopoны истока Кумбалея (Камбелеевки - И.Д.). Но в 1831 году жители убили инспектора и всех служащих, в ответ на это главнокомандующий Отдельным Кавказским корпу¬сом барон Розен вновь при¬был сюда в июле 1832 года и разрушил до основания их поселения. Жители же отступили в недоступные скалы Матхохского и Гайского хребтов, однако, часть из них была захвачена и отда¬на их врагам - тагаурцам. (осетинское племя, проживающее за левобережьем Терека И.Д.). Остальные предпочли умереть от голода, чем сдаться в плен. Женщины, видя, что им не избежать плена, бросались в бездонные пропасти, предпочитая гибель потере свобо¬ды. Эта экспедиция длилась 17 дней и была одной из самых трудных, т. к. труднос¬ти встречались на каждом шагу: ужасные дороги по краю пропасти, неприспособленные для продвижения транспорта с продуктами для тысяч солдат, многие из которых погибли…".
    Автором процитированных строк является Иоганн Бларамберг. Обратим внимание на тo, насколько этот факт созвучен с сегодняшней ингушской трагедией, ав¬торами которой стали неко¬торые российские ястребы, под прикрытием которых садистски наслаждались осетинские шaкaльcтвующиe ма¬родеры. И тогда, 160 лет назад, производилось разрушение ингушских сел и уничтожение мирных жителей, и тогдашние российские вой¬ска отдавали ингушей на растерзание шедшим в арьер¬гарде подонкам. Как же лю¬бит история повторяться!
    Книга, из которой взята приведенная цитата, называется «Кавказская рукопись», и до сих пор не была известна потому, что пролежала в архиве без малого 160 лет. Только в этом году она, наконец, была выпущена Ставропольским книжным издательством. По распоряжению царя Николая I в свое время рукопись под грифом "совершенно секретно" была сдана в военный архив, где и пролежала до наших дней. Зачем же нужна была эта секретность? Дело в том, что автор рукописи Бларамберг по специальному заданию изучал народы Кавказа в целях стратегического плана. Поэтому-то в его труде обязательно приводит¬ся количество представителей того или иного племени, число воинов, которое оно может выставить, при¬водятся наблюдения топографическогоo характера, дается этнопсихология. Вместе с тем, Бларамберг проявил себя и как ученый-этно¬граф. О чем свидетельству¬ют его уникальные наблюдения над обычаями и образом жизни того или иного описываемого им народа. Сам Бларамберг был ино¬странцем, находившимся на российской службе. В отличие от многих себе подобных, он был высоко образованным человеком, что и сказалось в написанном им труде.
    В названной книге описы¬ваются многочисленные адыгские племена (кабардинцы, черкесы, адыгейцы и многие др.), осетины, карачаево-балкарцы, ногайцы, чеченские и ингушские племена.
    Помимо цитаты, приведенной в начале этих заметок, далее приведем материалы об ингушах, карабулаках и аккинцах. При этом опустим малосущественные дета¬ли, постольку это газетное издание. Книга не каждому доступна (не говоря уже о рыночной цене — 100 рублей), и потому эти материалы, приведенные в этой газете, станут, достоянием более широкого круга читателей. И последнее, надо учесть, что Бларамберг не всегда мог вникнуть во все тонкости жизни описываемого им народа и, вместе с тем, что он показал себя в достаточной для иностранца степени наблюдательным и объективным ученым.
    По ходу изложения материалов позволим себе некоторые попутные коммента¬рий, имеющие пояснительный характер. Ведь не надо забывать что работа была написана в далеком, 1834 году.
    "Граница области, насе¬ленной мычкизами (вайнахами — И. Д.), на западе проходит по верхнему течению Терека, на севере — по Малой Кабарде и Сунже, на юге — граничит с Кавказскими горами... Различные племена мычкизов, хотя и принадлежат к одной ветви, говорящей на диалектах одного и того же языка, не имеют общего наименования.
    Их соседи татары, черкесы, лезгины называют их мычкизами, Гюльденштедт называл их край Кистией пли Кистинией, но имел на то мало оснований, т. е. название Кистиния носит лишь часть этой территории, как мы увидим позже. Мычкизов обычно называют чеченцами, но это название лишь некоторых племён мычкизов, следовательно, не должно широко использоваться... Не¬которые обстоятельства, и главным образом, их появ¬ление в ранний период истории Грузии, дают возможность предположить, что мычкизы принадлежат к самому древнему населению Кавказа…".
    Как видим, в работе западной границей проживания мычкизов, т. е. вайна¬хов, издревле являлось верхнее течение левобережья Терека. В противоречие лжеученым, cталинским последышам Осетия еще в 1834 году находилась за Тереком.
    "Мычкизы образуют боль¬шое количество республик или племен более или менее значительных, имеющие одинаковое, происхождение и говорящих почти на одном и том же языке и живущих во враждебных отношениях с другими. Мы опишем эти племена в следующем порядке:
    1. Кистинцы.
    2. Галгаевцы.
    3. Галашевцы.
    4. Назранцы (или ингуши).
    5. Карабулахи
    6. Акинцы
    7. Цоринцы
    6. Собственно чеченцы
    9. Качкаликцы
    10. Ауховцы
    11. Ичкеринцы
    12. Чабуртлийцы
    13. Пшехойцы
    14. Шубузцы".
    Здесь обращает на себя внимание то, что автор приводит 14 делений вайнахских племен (далее в работе и чуточку больше), при этом обособляет ингушей чеченцев и промежуточные между ними племена.
    "Кистинцы населяют высокогорные долины Северного Кавказа; к северу от них живут чеченцы и ингуши, к востоку - племена лезгин и аваров, на западе проходит большая Военно-Грузинская дорога... Количество их поселений достигает 21, вот их список:
    1. Багир
    2. Румпи
    3. Верх. Баин
    4. Нижн. Баин
    5. Обин
    6. Ляуздик
    7. Фитхал
    8. Метхал
    9. Хасмалы
    10. Герахка
    11. Мельярто
    12. Кашко
    13. Верх. Арджа
    14. Гамшка
    15. Нижн. Арджи
    16. Тарс
    17. Верх. Ляличи
    18. Нижн. Ляличи
    19. Суван или Шуван
    20. Салчи
    21. Койрах".
    Названные здесь аулы находятся в Джераховском, Чулхойском и Салгинском ущельях горной Ингушетии. Поселения под № № 1, 2, 9 и 11 пока не поддаются объ¬яснению. Зато остальные и сегодня известны. Приведем их под той же нумерацией, что и у Бларамберга: 3, 4 - Байни и Кашете, 5 - Эбан, 6 - Ляьжг, 7 - Фаьлхан, 8 - Мецхал, 10 - Гаркх, 12 - Къоашк, 13, 15 Аьрзе. Оалгат1е, 14 - Хъамишк, 16 - Т1аьрш, 17 и 18 - Хаьни, Лаьлах, 19 - Шоан, 20 - Салги, 21 - Кхорах... Далее Бларамберг приводит некоторые поселения горной Чечни, называя ее Кистинией. Т.о. получа¬ется, что из горной Чечено-Ингушетии отдельно выделяются галгаевцы, цоринцы и аккинцы, жителей же, проживающих на запад и на восток oт них, автор называет кистинцами. Такое своеобразное деление горных племен вайнахов было заимствовано российскими учеными (в пер¬вую очередь Гюльденштедтом) из грузинской географи¬ческой литературы.
    "Назранцы, галгаевцы и галашевцы образуют племя ингушей, которые сами себя называют ламуры, т. е. жители гор. Они живут вдоль реки Кумбалей, в верховьях Сунжи и Ассы. Жители долин часто меняют расположение своих поселений, но они всегда распола¬гаются близ ручьев или небольших стремительных потоков.
    Приблизительно 70 лет назад, в том месте, где Кумбалей выходит из горных теснин, ингуши основали колонию, названную Шалха. Малоплодородность земель, большая плотность заселения их деревень вынудили их многочисленное население спуститься на равнину. Поселения колонии Шалха разместились у выхода реки Кумбалей из последнего ущелья Кавказских гор, но большая часть колонистов обосновалась в Назрани на Сунже, где oни заняли несколько деревень с одним и тем же названием, а также некоторые другие поселения, расположенные на Сунже и, частично, на Кумбалее и т.д.
    Тесные узы объединяют ингушей, живущих в горах, и жителей долин, последние стремятся coxpaнить дружбу с горцами с тем, чтобы в слу¬чае необходимости можно было прибегнуть к их помощи. Когда горцы переселяют¬ся в долину, они сдают свои дома и земли в горах в арен¬ду или предоставляют право пользоваться ими бед¬някам, для того, чтобы снискать их привязанность. Многие из них обосновались во Владикавказе, где заняли весь пригород".
    Как видим, весь пригород тогда еще маленькой крепо¬сти Владикавказ (сегодня этот пригород составляет вряд ли не сам центр города) был ингушским. Хочется спросить у амбала Блиева и иже с ним: что же это получается — Бларамберг проя¬вил особую пристрастность и любовь к ингушам и пошел на подлог? Конечно же нет! Мы видим здесь беспристрастное свидетельство очевид¬ца.
    "Вершина слева от Кумбалея называется Гогурдук а справа — Гаж-Гендук.
    В конце ущелья на скале можно увидеть каменный монумент, почти разрушенный, у которого ингуши молятся и приносят жертвы. Отсюда открывается чудесный вид на долину Тарса (ее длина — 6 верст на юго-восток, ширина — 4 версты). Войдя в долину, можно видеть башню, окруженную стеной, которая, возможно, служила для защиты прохода в ущелье. Долина — гладкая, ровная, за исключением нескольких холмов, находящихся по середи¬не, покрытых тучными пастбищами, снабжающими достаточным кормом стада обитателей. Долина орошается различными ручейками, а Кумбалей ее пересекает с севера на восток, в то время как Герч и Ачхи - с юга на север".
    Названная здесь долина Тарса идет от древнего, ин¬гушского, названия "Тарс-aтаг1e". В этой долине рас¬положено селение Ангушт, близ которого раньше было немало хуторов. Когда в одно время царь выселил из Aнгушта ингушей, поселившиеся казаки (прожили они там порядка 60-ти лет) пере¬именовали cеление в Тарское. Парадокс заключается в том, что когда Сталин вновь выселил оттуда ингушей, это село вновь назвали Тарское (48 лет назад). Переименовывая Ангушт в Тарское, осетинские националис¬ты, думая что тем самым они искореняют ингушский дух (как поступали с могилами ингушей), наверное и не подозревали, что они одно ингушское название просто поменяли на другое. Поименованные здесь речки Герч и Арчхи это Гирхи, протекающий близ Ангушта и 1аьрчхи, текущий к приго¬роду Владикавказа, который по-ингушски называется по имени этой реки "1аьр-атаг1е". А поскольку laьpчxи идет от "1аържа хий", место это по-русски называется Черноречьем. Ceгодня это поселок Южный.
    "Oкpуг называемый Галга, - это меcтo считается прародиной ингушей. Край этот простирается на 8 верст к югу от истоков Сунжи и Кумбалея. Сюда можно добраться со стороны Махальдона, если пересечь хребет отделяющий долину от притоков Ассы. Долина Асса или Таргима - по названию главного поселения, что здесь находится - окружена необычайно высокими, отвесными скалами… Сама же долина - большая, неровная, заселенная вдоль склонов гор. Здесь очень мило и романтично: повсюду скалы и утесы, возвышающиеся над древними пирамидальными башнями и маленькими аулами; на склонах наиболее высоких гор "по¬висли" поля; с вершин мчатся пенящиеся потоки, превращаясь в водопады; и, наконец, луга, покрытые великолепной травой, питаемые бесконечным множеством маленьких ручейков. Зажатая между горами, вершины которых покрыты вечными снегами, эта дoлинa являет собою место, где представлены четыре времени года.
    Поля и луга обнесены каменными оградами, так как галгаевцы и ингуши используют, как правило, даже са¬мые маленькие клочки земли, возделывая их, и остав¬ляют лишь необходимые для прохода узкие тропинки…
    Вот перечень их поселений:
    1. Верх. Хули
    2. Нижн. Хули
    3. Кадзи
    Обитатели этих поселений чилихойцы, они составляют отдельное племя.
    4. Бешти
    5. Дошагель
    6. Кости
    7. Верх. Карт
    8. Адзик
    9. Нижн. Карт
    10. Туери
    11. Берхен
    12. Льемир
    13. Ахихал
    14. Haкист
    15. Тимха
    16. Хамхи
    17. Kaxки
    18. Реву
    19. Верх. Гайрих
    20. Сред. Гайрих
    21. Нижн. Гайрих
    22. Таргим
    23. Кюжги
    24. Bapex
    25. Ниев
    26. Вepx. Еулы
    27. Нижн. Еулы
    Многие из этих поселений были разрушены, а часть племени галгаевцев рассеялась в результате измен.
    Среди приведенных здесь названий аулов обозначенные за номерами 18 и 23 сегодня уже неизвестны, или же их названия так записаны, что трудно узнать их ингушское произношение. Ведь информацию от горцев Бларамберг получал через русский перевод, а свои записи осущетвлял на французском языке. Имена остальных 23 аулов восстанавливаются в ингушской огласовке следующим именным рядом: 1. - Хули. 3 - Каьзи, 4 - Бишт, 5 - Дешхьакхле, 6 - Къест, 7, 9 - Карт и Кели, 8 - Оазик, 10 - Тори, 11 - Бархан, 12 - Лайми, 13 - Аъгакхал, 14 - Наькъаст, 15 - Т1умаг1а, 16 - Хамха, 17 - Къаьхк, 19, 20, 21 - Хьайрах, 22 - Т1аргам, 24 - Бlapax, 25 - Ний, 26, 27 - Иовли, Тиша Иовли.
    После сообщения, что многие поселения были разрушены и часть галгаевцев были вынуждены рассеяться, идет цитата, приведенная в самом начале этой статьи. Она во многом примечательна и поучительна, поэтому к ней вернуться не будет лишним. Сделаем кое-какие пояснения: башни разрушались, жителя гибли или умирали от голода в горных пустошах избегая плена, женщи¬ны кончали жизнь самоубийством. Против галгаевцев воевали тысячи хорошо вооруженных и обученных солдат. Случайно попавших в плен ингушей отдавали на расправу осетинам, которые ско¬рее всего их мученически убивали на могилах своих покойников. Жестокость и предательство неописуемые. И это повторилось сегодня. Из цитаты мы узнаём, что сам Бларамберг бывал здесь в 1830 г. вместе с русским воинством, которое возглавлял Абхазов. Здесь же автором сообщается об убий¬стве галгаевцами инспектора и его сподвижников. Этот факт в своеобразной форме сохранился в нашем фольклоре - это предание о сожжении насильников "мозг1аров". Об этом и сегодня, особенно среди хьулинцев, бы¬тует немало текстов. Уничтожение этих инспекторов становится понятным, если обратиться к труду Н. Дубровин "История войны и владычества русских на Кавказе" (Том 6. 1888 год). В нем на странице 223 ска¬зано, что в нашем крае христианские миссионеры были "незнакомы с правилами нравственности". Скорее всего названный инспектор и его прислужники сами спровоцировали акт возмездия.
    Тем не менее это послужило поводом для развязывания широкомасштабной военной акции многочисленно¬го хорошо вооруженного и обученного войска против простых горцев среди которых не каждый имел даже кремневку. В недавней публикации в газете "Сердало", подготовленной Ларисой Па¬ровой, приводятся победные реляции российских военачальников, в которых почти до минимума низведены иx потери. Но беспристрастный Бларамберг который в той "карательной" экспедиции не искал себе чинов и других выгод, что из тысяч солдат многие погибли. Горцы не так-то просто расста¬вались со своей свободой.
    "Ингуши хорошо сложены, обычно худощавы, имеют дерзкий вид, нелюдимы и серьезны. Они бдительны, проворны, выносливы и неутомимы. Одеваются они на манер черкесов, но скверно; зимой и летом носят бурки. До XIX века ингуши сохранили народную традицию изготовления щитов…
    Женщины - ингушки маленькие, сильные и довольно хорошенькие. Молоденькие девушки в расцвете лет имеют веселый нрав, они предупредительны, резвы. Волосы у них подстрижены таким образом что закрывают половину лба, остальную часть волос они заплетают в косы, которые ниспадают на спину и на плечи. Чтобы волосы блестели они тщательно за ними ухаживают. Прическа замужних женщин иная: они делят волосы на две части - хвосты, и каждый хвост обвивается лентой или полоской шелковой, шерстяной или хлопковой ткани затем эти хвосты толщиной в палец накручивают ни голову, наподобие шиньона, а тонкие концы хвостов перевязывают, закрепляя краями лент. Также женщины носят серьги - длинные, массивные выполненные из меди, латуни или cтекла. И, наконец, они украшают голову убором типа чепца-колпака на черкесский манер, который им очень идет, а кусок белой ткани спадает вдоль спины покрывая воло¬сы. (Здесь речь идет об ин¬гушском курхарсе. — И. Д.).
    Часть рубахи - плечи и ворот - покрывает вышивка, шириной примерно в пять пальцев. Вышивка цвет¬ная, шелком или шерстью. Женщины носят платье длиной до щиколоток, с поясом. Они также носят длинные панталоны (шальвары). По шальварам можно отличить женщину замужнюю, т. к, она носит шальвары красно¬го цвета, вдовы и пожилые женщины - голубого цвета, а девушки незамужние но¬сят белые шальвары. Панталоны также вышиваются разноцветными нитками, а на уровне лодыжек они окайм¬лены черной лентой. Зимой женщины носят сапожки, а летом ходят босиком...
    Их дома и башни побеле¬ны снаружи, но они не мeнее опрятны и внутри. Их, поселения всегда располагаются по берегам небольших речушек, на которых почти каждая семья имеет малень¬кую мельницу с горизонталь¬ным колесом - это весьма простой механизм. Пожалуй не найдешь такого другого народа, который из плохого материала и без длительных приготовлений мог бы, как ингуш, соорудить водяные мельницы вблизи жилища, чтобы пользоваться ими, когда это необходимо…
    Женщины работают на мельницах, делают ковры и войлочные одеяла. Они также изготовляют тонкую шер¬стяную ткань, предназначае¬мую для тцуки (непонятное слово - И. Д.), которая служит одеждой для мужчин, женщин и детей. Ингуши разводят главным образом овец, свиней и ослов, а лошадей и быков у них ма¬ло, потому что им недостает пастбищ, впрочем, и потребности у них весьма ограниченные. Что касается земле¬делия, им едва хватает пахотной земли, чтобы удовлетворить свои собственные нужды...
    Ингуши считают оскорбление словом самым чувствительным из оскорблений и мстят за это вплоть до смерти того, кто произнес оскорбление. Они из-за пустяка могут вспылить в разговоре, но легко успокаиваются. Их пыл проявляется открыто, без малейшего притворства. Презрение к жизни рассматривается, как доблесть а малейшее проявление страха - как величайший позор. Они предпочитают смерть плену. Их мужество и доблесть раз¬деляют также их женщины, в чем мы могли убедиться во время экспедиций 1830 - 1832 годов против ингушей высокогорных долин.
    Их (ингушей - И. Д.) танец - это нечто особенное. Bсe зрители, сидящие в кругу, поют и под звуки каких-то свирелей, волынки или флейты подзадоривают юных танцоров проявить их силу и искусство; в то время все, кто хочет, выходит один за другим, исполняя всевозможные движения и сальто-мартоле. Когда все танцоры пoвторили те же фортели под бурные аплодисменты собравшихся, они берутся за руки и, танцуя поют. Ино¬гда они образуют один большой круг, который то расширяется, то сужается, затем танец заканчивается теми же прыжками, которые имели место ранее.
    Чтобы женщины не были оставлены без подобного развлечения, стараются найти слепого музыканта. Во время праздника они с ним находят место подальше от мужчин и развлекаются, не нарушая обычаев, которые запрещают им показываться чужакам".
    Зятем Бларамберг перехо¬дят к повествованию о карабулаках:
    "Это племя занимает оба берега в низовьях Ассы, Дауд-Мартана, и пастбища их простираются до Валерика. На западе они граничат с территорией Ингушетии, на востоке - с Чечней, на юг - с галашевцами, на севере граница земель этого племени проходит по правому бе¬регу Сунжи. В татарском языке карабулак, или карабулах означает - "черный источник". Чеченцы называют их "ариштой", ингуши - "арште", таково же и их са¬моназвание.
    Их территория орошается шестью горными потоками и речушками, которые впадают в Сунжу или являются при¬токами Ассы или Мартана - такими как Бальсу (т. е. "медовая вода"), Шелмигор, Шелкан, Ашган и т. д. У них имеются пастбища около Ша¬лаши.
    По преданиям, которые су¬ществуют среди горских народов, карабулаки образова¬ли в древние времена воинственное и очень сильное племя, которое соседние народы уважали за храбрость и мудрое самоуправление. У них было много скота и различной полеводческой продукции, и они могли бы жить мирно и счастливо. Но карабулахи, невзирая на эти преимущества, начинают при¬теснять и угнетать своих со¬седей, чем вызывают всеоб¬щую ненависть: все окружа¬ющие их племена вооружи¬лись и почти уничтожила всех карабулахов, которые с этого времени стали в подчи¬нении у чеченцев.
    Ныне они образуют народонаселение в 15000 душ, ко¬торое разбросано по 22 поселениям…"
    Здесь нелишне отметить наблюдение автора, что самоназвание карабулаков и ингушское их название идентичны, в то время как чеченцы их самоназвание несколько видоизменяли. Этот факт и сегодня имеет место. Сле¬дующее: если даже признать, что цифры - 15 тысяч душ, 22 поселения, даны приблизительно, но и при этом племя предстает не столь многочисленным. Если же принять во внимание, что в середине прошлого века, т. е. по прошествии 25 - 30 лет после сообщения Бларамберга, произошла массовая эмиграция карабулаков в Тур¬цию и далее, то число потом¬ков карабулаков, к сожалению, было и того меньше. В связи с этим предстает явно натянутым и до чрезмерности преувеличенным сегодняшнее утверждение, что в Чеч¬не и Ингушетии проживает, ни много - ни мало, 400 тысяч орстхойцев. Попутно заме¬тим, что большая часть их объединилась с родственными по происхождению и по языку галгаевцами (сегодня среди ингушей порядка 60 фамилий карабулакского происхождения). Стремление се¬годняшних некоторых уче¬ных объявлять потомками орстхойцев какие-то горные (чеченские родо-племенные группы)- явная натяжка и не имеет под собою никаких оснований.
    В разделе книги "Aхи или аккинцы" привлекает внимание сообщние: "Они совершенно независимы, ими управляют выборные старейшины. Они враждуют с чеченцами и хевсурами. Говорят они на мычкизском диалекте, таким же, как пользуются галгаевцы". О том, что язык горных аккинцев мало чем отличается от ингушского отмечал и И. Ахриев (см. ссылку на него в труде Е. Крупнова "Средневековая Ингушетия").
    В сведениях о "цоринцах" Бларамберг отмечает, что у них "нравы, обычаи, характер, религия и язык такие же, как у галгаевцев". Говоря же о чеченцах, автор oтмечает, что их соседями являются, "ингуши и карабулахи", а западной границей Чечни являются "верховья Мартана". Примечательный факт - среди сел, лежащих на Валерике названо пoceлeние "Галга". Действительно, и сейчас там имеется поляна, которую местные жители называют "г1алг1ай аре". С этими сообщениями перекликается современная чеченская фольклорная запись по которой между собою враждуют валерикцы и галгаевцы. Скорее всего галгаевцы так далеко не забирались и речь тут, идет о карабулаках, ко¬торых чеченцы обычно не отделяли от гaлгaeвцeв. Да и Бларамберг отмечает, что карабулаки воевали с чеченцами и "пастбища их прости¬раются до Валерика".
    Говоря о границах проживания осетин, Бларамберг пишет, что их восточные границы оканчивались по левобережью Терека (стр. 139, 146).
    О чеченцах и ингушах у Бларамберга есть и другие сведения (религия, храм Тхаба-ерды, мавзолей Борга-каш и пр.), но рамки газетной статьи не позволяют на всем останавливаться подробно.
    В cвоe время, пользуясь дарованными преимуществами, осетины издали сборники трудов, составленных из статей различных дореволюци¬онных исследователей об осетинах. Нам же, ингушам, такую работу еще предстоит проделать, ибо история - это не только сведения о прошлом, но и хороший учитель в сегодняшнем.
    По свидетельству того же, Розена, осетины, участвовавшие в 1832 г. в разорении ингушских поселений, получили большую добычу, которая послужила им наградой за службу.
    В 1919 году в след за деникинцами в ингушские села врывались осетинские мародеры и грабили чужое иму¬щество.
    В 1944 году были специально сформированы отряды из южных и северных осетин, которые после выселения ингушей войсками НКВД, сразу же кинулись грабить ингушские села.
    В 1992.., ноябрь. Все, что произошло в ноябре 1992 года беспрецедентно по своему характеру: и массовый заxвaт заложников, и геноцид по отношения к беззащитному народу, неприкрытый грабеж и мародерство, и уничтожение всего что невозможно было унести…
    И еще. Мародерство может быть мeлoчным, вонючe-подленьким, но может быть и столь объемным, что приобретает уже общенациональную черту характера. В дан¬ном случае речь идет об осетинском земельном мародерстве. В свое время осетины, пользуясь ослаблением Гру¬зии в ее борьбе с внешними врагами, хлынули с гор и заняли территорию ныне так называемой Юго-Осетии. Аппетиты разгорались. В сталинско-бериевский период земельное мародерство npеoбpeло зубооскально откровенный и глобальный характер. Так, отобрали у кабардинцев Курпский район, пользуясь преследованием казачества грабанули у него Моздокский район. Земельное мародерство за¬вершили оккупацией ингушских земель со всем тем, что на ней было построено, росло, накоплено.
    Что же это за такая избранная нация, в земельном мародерстве отглатывающая земля всех своих соседей? По примеру судьбы гитлеровцев, например, мы, хорошо знаем какова бывает судьба нации претендующей на исключительность. На Востоке есть пословица: "Удав, про¬глотивший тигра, сдох от несварения желудка". Ни кабардинцы, ни грузины, ни терцы, ни ингуши не считают, что мародеры могут своими грязными ногами топтать их священные земли. Говорят, всевышний Бог сказал: "Даже лист дерева, легший на землю не той стороною, я переверну и положу его так, как он должен лежать!"
    История не только повторяется, она и обновляется, делается, восстанавливает справедливость и справедливо же карает.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  2. #2
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    ИНГУШЕВЦЫ, ИНГУШИ или КИСТЫ, народ, живущий у подошвы Кавказского льдом покрытого горного хребта, от Моздока к Югу около 80 верст расстоянием, в Малой Кабарде. Область их лежит между истоками рек Сунжи и Терека, по обеим сторонам текущей к Тереку реки Кумбалея. К Северу граничит сия Область с Малою Кабардою к Западу с Осетиею, к Востоку находятся Чеченги, а к Югу льдом покрытые горы. Сей народ, могущий поставить около 5000 воинов, свободен и никакому князю не подвластен, так как все почти кавказские народы и управляется выбранными им самим старшинами. До сего были они под покровительством кабардинских и аксайских князей, пока недавно, посредством моздокского комменданта, полковника фон Неймича, покорились России. Они живут в близь лежащих одна от другой деревнях, составляющих каждая около 10 дворов. Они прилежные хлебопашцы и скотоводцы. По кавказскому обычаю все вооружены, во многих деревнях находятся башни, в которую спасаются во время сражений жены и дети, когда мужчины сверху защищают свое имение. Язык их один с чеченцами и тушетами, а от татарского и всех других кавказских совсем разнствует. Они не имеют никакого письма; почему и неизвестно о происхождении их. В войне защищаются они еще щитами. Вера их весьма проста, несколько походит на христианскую. Многоженство у них в употреблении, также как некоторой род жертвоприношения. При рождении и погребении нет у них никаких обрядов. - Они из всех тамошних народов преданнейшие России, для сего немалое из них число принимают и христианскую веру.

    Словарь Географический Российского государства, собранный А.Щекотовым. Ч.2., СС. 761-762. М., 1804.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  3. #3
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    ИЗ ИСТОРИИ ИНГУШСКОГО ТАНЦА

    Ингушский танец - зародился в древние времена. На всём Кавказе он известен как «Горский танец». В Ингушетии этот танец знают как ингушский танец.

    Фольклор и свидетельства исследователей прошлого Кавказа, говорят о том, что у ингушей в прежние времена был массовый круговой танец. Исследователи описали массовые танцы мужчин и женщин. Все, кто описывал ингушские танцы (Я.Рейнегс, И.Бларамберг, А.Зиссерман), были потрясены ими. Они пишут: «Их танец – это нечто особенное», или «Живая грациозная пляска».

    Описывая, к примеру, черкесские танцы И.Благрамберг пишет: «Черкесские танцы, исполняемые под музыку на своеобразной скрипке с тремя струнами в азиатском духе, довольно грустные и маловыразительные». (Бларамберг И. Кавказская рукопись. – Ставрополь, 1992. С.95).

    ИНГУШСКИЙ КРУГОВОЙ МАССОВЫЙ ТАНЕЦ МУЖЧИН

    Один из первых, кто описал ингушский танец, был Якоб Рейнегс. В 80-х годах XVIII века, находясь на русской дипломатической службе в Грузии, он совершал частые поездки по территории Ингушетии. Он описал селения Шолхи и Заурово и отметил, что Владикавказ от них же (Заурово и Шолхи) начало своё получил. Вблизи селения Ангушт он наблюдал массовый круговой танец мужчин (Гаджиев В.Г. Якоб Рейнегс о Чечено-Ингушетии //Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии XVIII – начало XIX века. – Грозный, 1986).

    Позже этот танец описал Иоганн Бларамберг – офицер генерального штаба Российской Империи, служивший в отдельном Кавказском корпусе. В своей работе «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа» он писал: «Их танец – это нечто особенное. Все зрители, сидящие в кругу, поют, и под звуки каких-то свирелей, волынки или флейты подзадоривают юных танцоров проявить их силу и искусство. В то время все, кто хочет, выходят, один за другим, исполняя всевозможные движения и сальто-мортоле. Когда все танцоры повторили те же фортели под бурные аплодисменты собравшихся, они берутся за руки и, танцуя, поют. Иногда они образуют один большой круг, который то расширяется, то сужается, затем танец заканчивается теми же прыжками, которые имели место ранее. Чтобы женщины не были оставлены без подобного развлечения, стараются найти слепого музыканта. Во время праздника они с ним находятся подальше от мужчин и развлекаются, не нарушая обычаев, которые запрещают им показываться чужакам».

    МАССОВЫЙ КРУГОВОЙ ТАНЕЦ ЖЕНЩИН

    У ингушских женщин были свои праздники, такие как «Боалам-Дяла», «Тушоли». Об этом рассказывают ингушские предания и легенды. С древнейших времён, вплоть до XIX века, на горе Цейлоам ингушские женщины отмечали женский праздник, а близ селений Карт и Кок – праздник в честь богини Тушоли.

    Ежегодно весной горянки, оставив свои дела и семьи, на три дня поднимались на вершину Цейлоама. Близ с. Кели находится святилище, посвящённое верховному богу – Дяла. У этого святилища женщины делали первую остановку. Оттуда по тропе горянки поднимались на самую вершину, где стоят камни Колой-Канта – сложенные друг на друга три огромных камня. По легенде их поставил герой нартского эпоса Колой-Кант.

    На вершине горы, собравшись в круг, они избирали самую мудрую из старших по возрасту, благочестивую, поэтому безукоризненно авторитетную женщину своей царицей. Из числа юных, красивых, сильных и чистых девушек ей выделялась «свита» и охрана. Женщины и девушки, одетые в мужские одеяния, вооружённые, предавались далеко не женским делам: пиршествовали и исполняли массовый хороводный танец вокруг «камней Колой-Канта». После танца состязались в стрельбе из лука, боролись, джигитовали, проводили скачки. Надо отметить, что к местности, где проходил праздник, не имел права и не смел приблизиться ни один мужчина.


    ТАНЕЦ ДЕВУШЕК

    Очень интересный танец девушек описывает исследователь XIX века А.П.Зиссерман, который побывал в горной Ингу¬шетии. Он пишет: «Несколько прехорошеньких деву¬шек, одетых в длинные красные или желтые сорочки, ахалуки, подпоясанные ременными кушаками, по горскому обычаю, импровизировали в честь мою песню, превознося мою храбрость, отвагу, меткость в стрель¬бе, ловкость в верховой езде и тому подобное. После, под звуки балалайки и другого инструмента, по волосным струнам коего играют смычком как на виолонче¬ли, три девушки показали мне образец своей живой, грациозной пляски, выделывая с необыкновенной бы¬стротой мелкие, частые па и становясь на кончики больших пальцев, как наши балетные танцорки». (Зиссерман А.П. "Двадцать пять лет на Кавказе". С-Пб, 1879).

    В ингушских сказках, таких как «Сын вдо¬вы Жатик» и «Сын Нарта» - так отмечается высокое танце¬вальное искусство ингушских женщин: «…так легко пустилacь в пляс, что не оставляла следов на поверхнос¬ти золы», «…на кончиках пальцев пустилась в пляс".

    ТАНЕЦ МАЛЬЧИКОВ

    В селении Цори тот же Зиссерман наблюдал граци¬озную и живую пляску нескольких мальчиков, которые ловко становились на носки.

    ПАРНЫЙ ТАНЕЦ

    Предание о происхождении парного (юноша и девушка) кругового танца мы находим в древнем ингушском мифе «Как произошли Солнце, Луна и Звезды»:
    - «Это неправда. Но все-таки вот что рассказывают о том, что раньше было.
    Был один юноша, красивый как картинка, знамени¬тый мастер-кузнец. Говорят, когда он работал, огонь, зажженный в его кузнице, освещал весь мир. От удара его волчьего молота сверкали молнии, весь мир со¬дрогался от грома.
    В то время жила одна девушка. Она жила в боль¬шой башне, в которой не было ни одного окна. Девуш¬ка никогда не выходила из башни, но она была так красива, что сияние от ее лица было видно издали. «Я посватаю ее», - твердо в сердце решил молодой чело¬век и послал сватов. Юноша не знал, что эта девушка была его сестрой, но она знала об этом и не могла сказать.
    - От его огня и золы померкнет мое сияние и лицо мое состарится. Не пойду я за него замуж!
    Такой ответ огорчил юношу. Он раскалил золотую палицу, которую целую неделю держал в огне, взял ее в руки и темной ночью пошел к девушке. Увидав его и боясь встречи с братом, девушка бросилась бежать. Он побежал за ней, но никак не мог ее догнать. Они так бежали пока не умерли.

    Искры, летевшие от раскаленной палицы, превра¬тились в звезды. От девушки же осталось яркое сия¬ние (светлый лик). Юноша превратился в Солнце, де¬вушка - в Луну. Говорят, что и поныне он стремится догнать ее, пробегая круг за кругом Солнце (юноша) не может догнать Луну (девушку)».

    С этим же мифом связано следующее предание о происхождении кругового танца «Содержание судей храма Тхаба-Ерды». «В горной Ингушетии есть знаменитый храм Тхаба-Ерды - святи¬лище лучших галгаевских родов - Кхекхалы (т.е. родов трех селений - Эгикала, Таргима, Хамхи) и Евли. Жре¬цом храма был Евло. В храме было два знамени - бе¬лое и красное. К храму приходили молиться предста¬вители многих селений и обществ горной Ингу¬шетии: Джейраха, фяппий, чулхой, галгай, аккхий и ферта - Шоухоловы (орстхой). У Тхаба-Ерды находился «мехка кхел» - «суд страны». При этом храме постоян¬но проживали избранные народом, умудренные жиз¬ненным опытом старики. Стариков-судей содержал народ. А делалось это так: каждый жених после свадьбы обязан был обеспечить содержание стариков на три дня. Кроме того, близ храма Тхаба-Ерды были начерчены два круга: поменьше в центре, по¬больше - с внешней стороны. Молодожены обязаны были в присутствии судей станцевать в той полоске, что находилась между двумя кругами. Если кто из танцующих, хотя бы слегка, задевал ногой линию одного из кругов, внутреннего или внешнего, то старики восклицали: «Э-э, нарто!». Такой возглас означал, что кто-то из танцующих нарушил линию. А жених тогда обязан был по прошествии года вновь дать содержа¬ние старикам на три дня и вновь станцевать с женою по этому кругу. Такое могло повторяться ежегодно пока пара не станцует безупречно (Шиллинг Е. Ингуши и чеченцы. Религиозные верования народов СССР. М.,-Л., 1931; Содержание судей храма Тха¬ба-Ерды. Сказки, сказания и предания чеченцев и ингушей. Грозный, 1986).

    Ингушский круговой танец был заимствован кабар¬динцами, жителями с. Верхний Курп (Исламово), что на границе с Ингушетией и получил название «Исламей» от названия села «Исламово», и был распростра¬нен на весь Западный Кавказ. У осетин он назывался: «Макхалон-Кафт» или круговой танец.

    ПЛАВНЫЙ ТАНЕЦ И ТАНЕЦ С КИНЖАЛАМИ
    О существовании у ингушей в прошлом плавного танца и танца с кинжалами мы находим в сказании «Жены Пхагал-Бяри и Сеска-Солсы».
    «Однажды Пхагал-Бяри прибыл к Сеска-Солсе и крикнул: «Ва, Сеска-Солса!
    Вышла жена Сеска-Солсы.
    - Где Сеска-Солса? - спрашивает Пхагал-Бяри.
    - Его нет дома. Зачем он тебе нужен?
    - Я пришел испытать его мужество и отвагу.
    - Жена Сеска-Солсы говорит:
    - Он делает то, что не под силу тебе.
    - А что он делает?
    - Он подкидывает до небес кинжал острием вниз, а когда кинжал падает, ловит его и затем с кинжалом во рту танцует на острие иголки.
    Пхагал-Бяри сделал тоже самое и сказал:
    - Если он такой мужественный, пусть приходит со¬стязаться со мной меж двух гор в назначенный день.
    Когда он уехал, жена Сеска-Солсы положила в арбу барана и поехала к жене Пхагал-Бяри.
    - Наши мужья собираются драться. Если они всту¬пят в бой, одна из нас останется вдовой. Если мы ста¬нем подругами, они не будут биться.
    Жена Пхагал-Бяри стала подругой жены Солсы, за¬резав в честь этого события барана. Они съели его, и жена Сеска-Солсы отправилась домой. Когда Пхагал-Бяри вернулся домой, жена ему сказала:
    - «Ты не дол¬жен драться с Сеска-Солсой, потому что я и жена Сеска-Солсы теперь подруги». Так и не пришлось Пхагал-Бяри и Сеска-Солсе помериться силами».

    А.О.Мальсагов в своей работе о нарт-ортсхоевском эпосе чеченцев и ингушей пишет: что «у ингушей был танец на подобие осетинского «Симда», единственная разница - ингуши мужчины в танце ни¬когда не брали под руку женщин и не прикасались к ним». (Мальсагов А.О. Нарт-орстхойский эпос вайнахов. Грозный, 1970).

    БОЕВЫЕ ТАНЦЫ ИНГУШЕЙ

    Герои ингушского нарт-ортсхоевского эпоса такие как Сеска-Солса, Колой-Кант, Пхагал-Бяри, Бийдолг-Бяри, Нарт-Нясар, Нарт-Орстхо, Ломан Ха несли кара¬ул, охраняя покой Ингушетии. Эти герои-воины пре¬красно были подготовлены физически. В древности у ингушей существовала целая система боевых танцев, где воины готовились в одиночку или группами с ис¬пользованием разных видов традиционного оружия. Ингушские воины владели искусством фехтования, стрельбы из лука, метания различных предметов, верховой езды (джигитовка), борьбой, искусством ку¬лачного боя.

    В обучении искусству кулачного боя они использовали барабан. Барабан и музыка ритмизируют и гармонизируют тренировочный процесс. Ингушский танец был прекрасной основой для подготовки вои¬нов.

    Ингушский горский танец является трансформа¬цией древнейшей системы боевого и физического тре¬нинга воинов, а также комплекса различных приемов и упражнений. Танцевальные элементы, тесно пере¬плетаясь с элементами техники, помогают выработке естественности, пластической красоты движений. Танцевальные движения с использованием ритма барабана и музыки перестраивают сознание, пробуждают интуицию, снимают напряжение и укрепляют дух.

    Воинским искусством владели не только мужчины, но и женщины. Исследователь А.И.Краснов о воинском искусстве ингушских женщин писал: «Однажды мужчи¬ны из горного села, что на границе с Грузией, отправи¬лись куда-то на охоту, об этом проведали хевсуры, они решили, что легко захватят женщин и детей. Они напа¬ли на село. В бой с ними вступили женщи¬ны, которые не только отбили атаку, но и обратили их в бегство». (Краснов А.И. Физическая культура и спорт в Чечне и Ингушетии. – Грозный, 1963).

    В 1832 г. барон Розен вступил в Ингушетию и разрушил до основания несколько сел. Женщины, видя, что им не избежать плена, бросались в бездон¬ные пропасти, предпочитая гибель потере свободы. У ингушских мужчин и женщин был культ военной доблести, оружия и физической силы. Презрение к жизни рассматривает¬ся как доблесть, а малейшее проявление страха - как величайший позор. У ингушей-воинов был свой языческий бог-покровитель "Молдз-йерды", считалось, что он идет на войну впереди ингушей, несет им победу и делает их неуязви¬мыми. Божеству этому молились и приносили жертвы, испрашивая военной удачи.

    ОТКУДА ПОШЛО НАЗВАНИЕ ГОРЫ «КАЗБЕК», СЕЛА «КАЗБЕГИ», И ТАНЦА «КАЗБЕГСКИЙ»

    Горы Казбек и Мят-лоам и хребет Цейлоам занимали центральное место в мифологии ингушей, на этих горных вершинах обитали их боги.
    Ингуши, жители села Гвилети (Гелат – инг.), ежегодно приносили жертвы своим языческим богам, близ Казбе¬ка. По верованиям гвилетцев на вершине якобы находится таинственная пещера, в которой лежит юноша Куркъа, прикованный богами к скале за попытку похитить с неба для людей огонь. Он стонет от боли, потому что хищная птица клюет его сердце.

    Снежная вершина Казбека (Башлом-корта) служила также местом пребывания «Дарза-нанилг» (мать вьюг). Дарза-нанилг имела семерых сыновей, которые покинули её и ушли на небо так, якобы, и образовалось созвездие Большой Медведицы. У Дарза-нанилг в очах постоянно горит неугасимый огонь, у нее же имеется неистощимый хлеб и вареная баранина, которая отличается свойством после каждой трапезы восстанавливаться в прежнем виде. Богиня вьюг на¬чертала на снежном конусе Казбека волшебный круг, который ни один смертный не осмеливается пе¬реступить под страхом смерти. Дарза-нанилг сбросит смельчака в пропасть и завалит снегом. Именно на празднике в честь богини Дарза-нанилг исполнялся гвилетский танец. Е.Шиллинг пишет: «В Девдоракском ущелье в честь Дарза-нанилг ингушами, жителями с. Гвилети, был устроен жертвенник, где летом устраи¬вался праздник с жертвоприношением, пением и плясками».

    Откуда же пошло название горы "Казбек", села "Казбеги" и танца "Казбекский"?

    «В начале XIX в. при проходе селения у подножия горы владел князь Казбек, его имя и стало названием аула Казбеги, по аулу русскими принято название горы», - пишет исследователь В.А. Нико¬нов (Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. – М., 1966. С. 167).

    В XVI и позже, в XVII в., пространство между современным Владикавказом (селение Заурово) и до Степан-Цминды (старое название села Казбеги) по обе стороны Терека было населено ингушами. В современном Казбекском районе Грузии с незапамятных времен проживали ингуши Мальсагошвили, Куштошвили и Картошвили. Род известного грузинского писателя Александра Казбеги ведет свое начало от ингуша Чопика, потомки которого носили фамилию на грузинский манер Чопикашвили (Чопик-някан - инг.). А его сын, старшина Габриэл, после вхождения Грузии в состав России, удостоившись военного чина, пожелал выделиться среди сородичей и сменил фамилию Чопикашвили на Казбекашвили. Башир Далгат лаконично за¬фиксировал: «Грузинская фамилия Казбеков - ингушс¬кого происхождения».

    В 1906 г. 89-летний Бибо Адамо¬вич Казбеков рассказывал со слов Сандро (Александ¬ра) Казбеги о дружбе с ингушами, о том, как мохевцы выдавали своих сестер и дочерей за них замуж, как вместе ездили по важным делам в древний Мухет, как жили по-братски. Свое повествование Бибо закончил словами: "Наша фамилия происходит из Тумги, из вну¬ков Ги, из горной Ингушетии".

    Пожилые люди и знато¬ки старины рассказывают, что Маго - один из родона¬чальников ингушского народа является сыном Мази, сыном Маги является Цикм, сыном Цикма был Эндри. У этого Эндри было много сыновей: 1) Пхош (Эльджаркиевы). 2) Гий (Тумгоевы), (Гийбухой). 3) Цикм (Оздоевы), (Цикмтухой). 4) Чопик (Чопикнякан, Казбеги). 5) Чинах (Чинхой) ушел в страну чеченцев в местность Итум-кхала. Чопик поселился в той местности, которая сейчас называется Казбеги, от него произошли Чопикашвили, их по другому называют Казбек. По аулу русскими было принято название горы (Казбек), а грузины и ингуши назвали танец горцев этой местности "Казбекским". Таким образом, от князя Казбека из рода Чопикня¬кан, пошло название горы Казбек, села Казбеги и та¬нец "Казбекский". Для наглядности можно привести еще такой пример: фамилия Калоевых ос¬новала с. Кели. Эта фамилия дала название горе - Колой-лоам и героя эпоса Колой-Кант и его замечатель¬ную мелодию, которая была в ходу у пастухов.

    Многие мелодии народных танцев ингу¬шей и чеченцев носят имена талантливых народных танцоров-вертуозов. Например, "Танец Салмана", "Танец Садыкова", "Танец Муртаз-Али" или "Молитва Шамиля". Эти мелодии вайнахов известны за пределами Ингушетии и Чечни, их используют музыканты соседних республик в постановке своих танцев.

    В предании рассказывается, как однажды Шамиль с верными ему мюридами был окружен царскими вой¬сками. Надежды на спасение не было никакой. Даже самые верные мюриды пали духом. Тогда Шамиль расстелил молитвенный коврик, который он всегда во¬зил с собой. Приближенный мюрид отвел зурнача в сторону, поговорил с ним и приказал войску спешить¬ся и стать всем вместе на молитву. После заключи¬тельного "салана" заиграла зурна, и имам Шамиль, жестоко преследовавший всякие развлечения, в том числе и танцы, бросился в огненный танец, за ним по¬шли другие мюриды, постепенно настроение войск начало нарастать все больше и больше. Азарт танца и музыка так подняли дух бойцов, что страх пе¬ред русскими войсками был забыт. В самый разгар танца был дан приказ двинуться в атаку. Мюриды бились как львы и вырвались из железного кольца. Под впечатлением этого предания народный гармонист Магомаев, проживавший в с. Шатой, сочи¬нил музыку "Молитва Шамиля", состоящую из двух час¬тей: первая - грустно-торжественная и вторая - быст¬рого, веселого танцевального характера. Такова исто¬рия "Молитвы Шамиля".

    Изучая историю возникновения ингушских танцев и праздников: мужских и отдельно женских, мы пришли к выводу, что в глубокой древности на Кавказе существовало царство воинов-мужчин (горгарейцев) и царство - воинов-женщин (амазо¬нок). Вот что пишет Стробон: "Амазонки живут в со¬седстве с гаргарейцами в северных предгорьях тех частей Кавказских гор, которые называются Керовнийскими..." Наиболее сильные из амазонок за¬нимаются главным образом охотой верхом на ло¬шадях и водными упражнениями. Весной у ама¬зонок есть два особых месяца, когда они поднима¬ются на соседнюю гору, отделяющих их от гаргарейцев. По некоему стародавнему обычаю и гаргарейцы тоже восходят на гору, чтобы, совершив вместе с женщинами жертвоприношения, сойтись с ними для деторождения. Всех новорожденных женского пола амазонки оставляют у себя, младен¬цев же мужского рода приносят на воспитание гаргарейцам. Каждый гаргареец принимает любого принесенного ему младенца, считая его по неведе¬нию своим сыном. До сих пор у ингушей сохранил¬ся обряд шуточного сватовства "зохалол", свадеб¬ный обряд, встреча двух организованных групп: воины-мужчины (гаргарейцы) и воины-женщины (амазонки). Об этом писали А. Х.Танкиев ("Отго¬лоски брачных отношений между предками вайнахов и легендарными амазонками в ингушской сва¬дебной поэзии"), и Р. С. Плиев: ("Хранитель тайн - язык". М., 1997). Но мы хотели обратить внимание на другой праздник, в котором проступают отголоски отношений, которые были между амазонками и гаргарейцами. Это праздник богини Тушоли. Вот, что об этом пи¬шет Шиллинг: "Девушки (ср. др. амазонки) от 15 лет и молодухи отправлялись к храму накануне праздника. Их ожидал жрец. Так как жрец обладал знахарскими способностями, он выслушивал жало¬бы прихожанок на различные несчастья, бесплод¬ность и гадал для них. В храме было изображение Тушоли, - идол, который выносился жрецом к прихожанам, и этим последним представлялось вплоть до восхода солнца следующего дня прика¬саться к Тушоли грудью в чаянии получить плодовитость. В самый день праздника к жрецу съезжа¬лись и сходились мужчины (ср. гаргарейцы), боль¬шая часть молодежь, и происходило обычное моление с освящением жертв и угощением. К вечеру из присутствующих выбиралась пара: целомудренный юноша и такая же девушка. Их отправляли на ночевку в пещеру чудес (в районе селения Хули). На сле¬дующее утро, ночевавшие в пещере юноша и девушка должны были рассказать жрецу сны, кото¬рые они видели ночью. По этим снам жрец давал на предстоящий год предсказания касательно урожая, ветров, засухи, эпидемий. Праздник длился три дня и три ночи. Праздник "Тушоли" это инсценировка былого отношения амазонок и гаргарейцев, когда жрица "невест" и старший жрец "женихов" оценивали (мах бур) каждого мужчину и каждую женщину. На основе "равноценности", взаимного соответствия составляли пары. Эти "браки", по сообщениям информаторов, длились не менее месяца. Затем женщины и мужчины расходились до очередной встречи на целый год".

    В заключение хотелось бы сказать, что ингушс¬кие танцы требуют дальнейшего исследования и изучения. С восстановлением ингушских танцев, необходимо восстановить костюм мужчин и женщин, головные уборы, украшения, орнамент, ору¬жие.

    Куркиев Руслан

    Из истории ингушского танца //Сердало, 1998, №№ за 1; 3; 8 и 11 декабря.
    Его же. Из истории ингушского танца //Вопросы истории Ингушетии. Вып. 1. – Магас, 2004. СС. 93-101. (Вторая публикация дополнена: введением, главами «Ингушский круговой массовый танец мужчин» и «Массовый круговой танец женщин». Ниже работа Куркиева в объёме второй публикации. - А.М.).
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  4. #4
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    Виноградов В.Б. Через хребты веков. - Грозный, 1970. С. 91-100.


    Последний подвиг Михаила Тверского

    Ненастным было это ноябрьское утро. Низ¬кие тяжелые тучи проносились над ханской ставкой. Резкий ветер нес с собой пряный аромат полыни, и этот диковинный, чужой за¬пах заполнял шатер Михаила Ярославича. Горько было на душе у русского князя: ни мощного шума вековых дубрав, ни девичьи стройного ствола нежной березки, ни спокой¬ного раздолья Волги, такой полноводной и хрустально чистой в родной Твери, не сужде¬но было видеть ему в свой последний час. Тяжкая деревянная колода на шее клонила вниз непокорную голову, но и тогда, когда он огромным усилием поднимал ее и огляды¬вался по сторонам, дикую степь и синеющую вблизи цепь Кавказских гор видел тверской князь. И еще видел он злобные взгляды вра¬гов, окружавших его вежу (шатер), и не бы¬ло в них пощады. Да он и не просил ее...
    В дремучих лесах, за десятками рек и болот укрылось сильное Тверское княжество. Из пепла батыевых пожарищ подняли свои города тверичи. Выросли новые поколения людей. А враг оставался прежним. Золотая Орда - хищное паразитирующее ханство - диктовала свою злую волю раздробленным русским землям. Набеги, унижающие достоинство русичей посольства, невиданная по размерам дань - таков удел тех, кого по¬корили монголо-татары. Покорили? Нет! Не покорность свила себе гнездо в древних рус¬ских вотчинах. Они готовились к борьбе. И среди них - Тверское княжество.
    Смел и решителен был Михаил Ярославич Тверской. Укрепил он свой стольный град, обучил воинским премудростям и мастерству большую дружину, сумел, где хитростью, где подкупом, где лестью, склонить на свою сто¬рону знать Золотой Орды и получить ярлык на великое княжение. Но напрасно ждали от него ханы рабской преданности. Независи¬мую политику стал проводить князь Михаил. Бивал он в открытом бою своих соперников-князей, снаряженных с помощью татар. Беда, а не вина князя была в том, что не смог он понять роли Москвы в деле объединения рус¬ских земель и поэтому упорно враждовал с нею. Новый великий князь резко, сократил ручей дани, бегущий в бездонную прорву Ор¬ды, "недостойно" встречал ханских послов.
    Этим снискал князь ненависть хана Узбе¬ка, вызвавшего его осенью 1318 года к себе в ставку. Догадывался Михаил, что не на пир и дружескую беседу приглашает его хан. Зна¬ли об этом и близкие князя. Сыновья его, верные бояре-единомышленники советовали ему не ехать по ханскому зову, предлагали свои услуги, говорили: "Мы, поедем и примем смерть от злобы татарской за дело Твери". Но угроза большого монголо-татарского по¬хода на родную землю заставила самого кня¬зя поспешить в Орду ("...когда-нибудь надоб¬но же умирать, так лучше теперь положу ду¬шу мою за многие невинные души").
    Князь прибыл в кочевище Узбека, располо¬жившегося у устья Дона. Здесь он был обез¬оружен и забит в тяжкую колоду. Двадцать шесть дней длился путь Орды на юго-восток, по Предкавказским степям. Ордынцы измывались над пленником, и было ясно, что ждет его неминуемая жестокая смерть.
    Незадолго до конца пути преданные отро¬ки (слуги) предложили устроить побег: "Гос¬подин, проводники и кони готовы, беги в го¬ры, жизнь сохранишь!" Горы и впрямь были рядом, и в них - неподвластная Орде воль¬ница чечено-ингушских и алано-осетинских племен, храбрые удальцы, из среды которых не останавливались ни перед чем, чтобы до¬садить монголам. Но горд был князь. Он не хотел искать спасения в ночном бегстве. От¬рокам ответил: "Если я один спасусь, а лю¬дей своих оставлю в беде, то какая мне бу¬дет слава?"
    Настал день 22 ноября 1318 года. Столпи¬лись вокруг княжьего шатра враги. Ждут сигнала. Как далека Русь, отрезанная хищными сворами недругов! Но безмерно близка скорбь ее, дело ее, которому служил Михаил. Пусть же и смерть его послужит снятому делу!
    И погиб князь, не склонив головы, не за¬просив пощады. Не успела тряская телега с его телом достичь родных земель, а уже встал он навечно в ряд великомучеников Зем¬ли русской, летописцы внесли описание его подвига в свои анналы, а в народе о нем сла¬гались легенды, зовущие к борьбе с Ордой.
    Минули века. Подвиг Михаила Тверского не был забыт. Он волнует умы... Пристально изучая страницы давнего прошлого, многие поколения историков пытаются доискаться решения одного из основных, до сих пор не решенных вопросов, где, в каком месте был злодейски убит русский князь.
    Вопрос далеко не праздный, ибо от пра¬вильного его понимания зависит трактовка целого ряда исторических загадок, весьма важных для правильного освещения отече¬ственной истории. Территория ордынских ко¬чевий на Северном Кавказе и места основных ханских стоянок и ставок, взаимоотношения монголо-татар с местными племенами (ведь именно у горцев мог найти убежище князь, и это знали его близкие), наконец, соотношение исторических судеб Руси и народов Кавказа в страшное время монгольского ига - вот далеко не полный перечень проблем, находя¬щихся в прямой связи с определением места убийства тверского князя.
    Надо указать, что тверской летописец, эрудированнейший по тем временам человек, лично сопровождал Михаила в Орду. Он оставил нам полный скорби рассказ о гибели своего князя и не поскупился на ориентиры. Дополнительные данные внесли в текст летописи и редакторы XVI века. И если вопрос еще все-таки неясен и вызывает жаркие споры, то это следствие недостаточного знания кавказской обстановки специалистами-комментаторами русских летописей.
    А убит князь, по словам летописи, "…за ре¬кою за Теркою, под великими горами под Ясскими и Черкасскими... на реке Сивинце, близ врат Железных... у Темиревы у богатыревой могилы" (Никоновская летопись).
    После недавних очень интересных статей Е. Г. Пчелиной (Ленинград) и В. А. Кучкина (Москва) общий район гибели Михаила вырисовывается с достаточной определенно¬стью. В движении Орды от низовий Дона местность за рекой Тереком, под горами Ясскими (осетинскими) и Черкасскими (хребет по правому берегу Терека до сих пор зовется у чеченцев Черкесским хребтом), близ Дарьяльского прохода (Железные ворота), на правом притоке Терека - реке Сунже (лето¬писный Сивинец) соответствует какой-то ча¬сти плоскостной территории современной Че¬чено-Ингушской АССР. Но нельзя ли точнее определить место ханской ставки, в которой разыгралась трагедия Михаила, оставившая вечный след в истории нашей страны?
    Три года назад, работая над научно-попу¬лярной книгой «Тайны минувших времен», что вышла в свет в издательстве «Наука», я за¬думался над летописным рассказом о собы¬тии, случившемся 650 лет назад в нашем крае. Вспомнилось, как, будучи еще студентом МГУ, я приезжал в город Калинин (бывшая Тверь) к старшему брату - преподавателю мединститута - и мы подолгу бродили по залам областной картинной галереи, снова и снова возвращаясь к большому полотну Н.П. Орлова "Напутствование великого князя Михаила Тверского" (1847 год). Оно по¬священо последним минутам жизни опального князя. Видели мы и хранящуюся ныне в запасниках галереи другую картину того же художника "Смерть великого князя Михаила Тверского". Тверичи, как и вся Русь, бережно хранят в веках славу князя-борца.
    Шли месяцы. Летописные тексты, труды историков, карты прочно обосновались на моем письменном столе. И летом, в экспеди¬ции, рассказывая сотрудникам отряда о памятниках старины Северного Кавказа, я не раз возвращался к событиям ноября 1318 года. Каждое лето отправляется в экспедицию со мной и брат-калининец. Может быть, еще и поэтому имя Михаила Тверского не так уж редко всплывало в беседах на берегах Сунжи.
    В экспедиции и пришел первый успех.
    ...Наш шофер отправился в тот день домой в присунженское селение Карабулак. Напутствуя его, я, помнится, сказал: "Обязательно осмотри мавзолей Борга-Каш у вашего села" и тут же "прочел" небольшую лекцию об этом памятнике.
    Белокаменный мавзолей был построен на склоне Сунженского хребта в 1405-1406 годах как усыпальница некоего Бек-Султана, сына Худайнада - крупного ордынского (ногайского) феодала. Борга-Каш - единствен¬ный в своем роде архитектурный памятник в Предкавказье. С ним связано огромное число легенд...
    Уже давно уехал шофер, а какая-то мысль все не давала мне покоя. И вдруг... Как это раньше не пришло мне в голову?.. Ведь хоро¬шо осведомленный редактор XVI века вста¬вил в летописный рассказ о месте, убийства Михаила еще один ориентир ("у Темиревы у богатыревой могилы"). В то время Борга-Каш уже существовал, привлекая всеобщее внимание своей исключительностью. Похоронен в нем ордынский витязь Бек-Султан, со¬временник известного завоевателя Тимура (об этом говорит и фольклор). Не имел ли в виду русский книжник XVI века именно этот мав¬золей? Трудно придумать иное объяснение вставке о "богатыревой могиле".
    Погребальные мавзолеи строились степня¬ками не на случайном месте. И если на бере¬гу Сунжи поднялась гробница ордынского владетеля, то для этого были веские основа¬ния, среди них главное - здесь был традици¬онный район татарских кочевий, где неоднократно разбивали свой шатры и сам Бек-Султан, и его сановные предки.
    Археолог Т. М. Минаева, обследовав пой¬му Сунжи, зафиксировала тут несколько золотоордынских стоянок. Местный фольклор, тщательно изученный профессором Л. П. Се¬меновым и М. М. Базоркиным, дал основание для вывода: резиденция монголо-татар одно время располагалась на левобережье Сунжи, именно там, где стоит Борга-Каш. Это согласуется и с топонимикой (названиями местностей). Например, название самого селения Карабулак означает на тюркских языках черный родник. Есть здесь и еще целый ряд тюркских топонимов.
    Поиски в этом районе привели меня к речке Ачалук, протекающей в 10-12 километрах к северо-западу от Борга-Каш. Ачалук - несколко видоизмененное тюркское слово "аджалык" (или "аччылык"), означающее "горечь", "горький" (горькая река). Название дано верно. Чеченцы и ингуши, отплевываясь после какой-нибудь невкусной воды, так и говорят: "Укхал вог1а хий дейна дац суна Ачакхира дара дица» (Я не пил худшей воды, если не считать ачалукской). В Ачалук впадают горькие минеральные источники, целебная вода которых широко известна в Чечено-Ингушетии.
    Однако вы вправе спросить: "Причем здесь Ачалук с его горькой водой?" А вот причем. В тверской летописи говорится, что неподалеку от ханской ставки текла "...речка Адьжь, зовущаяся Горечь, горькой она и была братья". Давно отмечено, что летописец из Твери правильно перевел этот тюркский термин. А вот где несла свои воды эта "горькая река", никто не мог установить. Где только не искали ее: и в низовьях Терека (у города Кизляра), и в Закавказье, и в Ставропольских степях, не замечая, что, по летописи, речка Адьжь где-то совсем недалеко от ставки и через нее проходит прямой путь к крупному золотоордынскому городу Маджары, что стоял на реке Куме.
    В день убийства тело князя слуги перевез¬ли на телеге за речку. Ночью они испугались и бежали «в свои станы», которые находи¬лись неподалеку, на кочевище Узбека. Утром эскорт бояр едет к телеге с прахом князя, и начинается долгий путь на Русь, через Маджары. Все это точно соответствует местона¬хождению Ачалук, и я убедился в этом, про¬ехав сам немалую часть маршрута похорон¬ного кортежа.
    Речку Горечь искали за тридевять зе¬мель, а она оказалась там, где ей и надлежа¬ло быть - рядом с Сунжей и Борга-Каш и на самом коротком пути в сторону Маджар.
    Вывод из сказанного может быть лишь один: место убийства Михаила Тверского на берегу Сунжи рядом с речкой Адьжь устанав¬ливается ныне с предельной точностью - в окрестностях селений Карабулак и мавзолея Борга-Каш.
    Тут Михаил Ярославич вдохнул послед¬ний раз полынный воздух басурманских степей, окинув взором близкую цепь гор, насе¬ленных неведомыми единомышленниками и союзниками в борьбе с Ордой. Тут принял смерть русский князь. А проясняющаяся ны¬не картина его гибели еще одной нитью свя¬зывает в отечественной истории судьбу двух районов нашей страны - русской Тверской земли и Чечено-Ингушетии, разделенных двух тысячекилометровым пространством, но объединенных в XIV веке единой целью свер¬жения монголо-татарского ига в Восточной Европе.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  5. #5
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    Муталиев Т. Из истории боевого прошлого ингушей // Литературная Ингушетия, 2002, № 2. С. 84-87.

    Подлинные свидетельства прошлого, дошедшие до нас из глубины веков и тысячелетий, дают нам твёрдые основания утверждать, что минный созидательный труд наших предков всегда сопровождался необходимостью его надёжной защиты. Такое сочетание предопределялось самим географическим расположением Кавказа, стратегическое значение которого состоит прежде всего в том, что он является проходом, соединяющим Европу и Азию, обеспечивающим выход на мировые просторы. Поэтому столь же древней и богатой является военно-политическая история народов Кавказа и ингушского народа в их числе.
    В новейшей истории Кавказа, пожалуй, самым колоритным военным соединением являлась Кавказская туземная конная дивизия, чуть ли не с первых дней своего существования – с осени 1914 года, в дополнение к своему официальному названию получившая неофициальное – «Дикой дивизии». Однако, если вначале в это название вкладывалось впечатление о своеобразном отношении её рядового состава к военно-уставным требованиям, то с первых боевых отличий дивизии её неофициальное название наполнилось подлинным уважением соратников по оружию в Русской армии и столь же подлинным страхом и даже ужасом, наводимым ею на противника.
    Формирование КТКД было продолжением практики создания иррегулярных воинских формирований из горцев Северного Кавказа, сложившейся как система в первую треть XIX века. Первой подобной частью являлся Кавказский конно-горский полк, созданный в середине 30-х годов XIX века по инициативе генерал-фельдмаршала И.Паскевича. Полк дислоцировался в Варшаве, в 1849 году принял участие в Венгерском походе русских войск. Расформирован в 1856 году. В его составе служило в общей сложности до сорока ингушей, для которых, как и для других горцев, он являлся заметной кузницей первых офицерских кадров.
    Отдельные горские формирования (в виде конных сотен) создавались для участия в Крымской войне 1853-1856 годов. В русско-турецкую войну 1877-1878 годов в составе Терско-Горского конно-иррегулярного полка Ингушский дивизион под командованием подполковника Бунухо Базоркина и ротмистра Николая Альдиева заслужил высшую воинскую награду русской армии – Георгиевский штандарт. В русско-японской войне 1904-1905 годов в составе Терско-Кубанского конного полка высокую боевую репутацию обрела Ингушская конная сотня под командованием войскового старшины Эльберта Нальгиева.
    Летом 1914 года в связи с обозначившейся войной стран Антанты против германо-австрийского военного блока, на Северном Кавказе приступили к формированию Кавказской туземной конной дивизии в составе шести полков, каждый из которых был четырёхсотенного состава. Полки получили свои названия по признаку этнической принадлежности личного состава: Кабардинский и 2-й Дагестанский (1 бригада), Татарский (Азербайджанский) и Чеченский (2 бригада), Ингушский и Черкесский (3 бригада).
    Принцип формирования личного состава рядовых (нижних чинов), как и во всех предыдущих случаях, был основан на добровольном призыве. Всадники на общественный счёт обеспечивались лошадьми, обмундированием, амуницией и традиционным горским оружием – шашками и кинжалами. Винтовки выдавались казённые. Всадникам выплачивалось жалование в размере двадцати рублей, вахмистрам – по сорок рублей, старшим урядникам – по тридцать пять рублей, урядникам – по тридцать рублей.
    Штаты дивизии и унифицированный штат полка были утверждены императором 16 августа 1914 года.
    Офицерский состав полка насчитывал двадцать два человека. Строевых нижних чинов было четыреста восемьдесят всадников, а вместе с нестроевыми (обозными, писарями, денщиками и т.д.) – шестьсот сорок три человека.
    Формирование дивизии преследовало следующие отчётливо выраженные цели:
    Политическая цель – необходимо было показать миру, что непокорные в прошлом горцы стали ревностными защитниками России. Именно для подчёркнутого обозначения этой идеи командовать дивизией был назначен родной брат царя великий князь генерал-майор Михаил Романов. Этим же объясняется присутствие большого количества представителей высшей российской и кавказской знати в офицерском составе дивизии.
    Военная цель – организаторы подчёркивали пользу использования в военных целях прекрасных боевых качеств горцев, прирождённых воинов и наездников.
    Полицейско-административная задача – начальник Терской области генерал-лейтенант Флейшнер настойчиво напоминал о необходимости удаления на Западный фронт « наиболее беспокойной части местного населения» с учётом того, что намечается участие Турции в войне против России. Однако на практике эта задача была реализована далеко не в той форме и степени, в какой это планировалось начальством.
    Создание Ингушского конного полка завершилось к октябрю 1914 года. Недостатка в добровольцах не было, и это потребовало довольно тщательного отбора всадников. Одним словом, служить в полку было делом престижным. Ингушский полк в дивизии был единственным, который на войну выступил со своим знаменем – Георгиевским штандартом, заслуженным Ингушским конно-иррегулярным дивизионом за участие в войне 1877-1878 годов. Все остальные полки до марта 1915 года, когда им были вручены простые полковые знамёна (и ингушам в их числе), знамён не имели. Ингушский же полк в дополнение к полковому знамени вывозил в строй в качестве почётного знамени названный нами Георгиевский штандарт, как свидетельство доблести и отваги своих дедов и отцов.
    В войну дивизия вступила в ноябре 1914 года в составе 8-й армии генерал-адъютанта Брусилова. До конца войны попеременно входила в состав 2, 3 и 4 конных корпусов. Большую часть войны провела в 9-й армии генерала Лечицкого на Юго-Западном фронте и лишь несколько месяцев (зима 1916-1917 гг.) – на Румынском фронте.
    Современники, и военные специалисты в первую очередь, давали очень высокую оценку боевым качествам полков «Дикой дивизии». Особенно выделялся ими факт шестнадцать конных атак частей и подразделений дивизии только в одном 1916 году, кстати, самом насыщенном, боевыми победами русской армии за всю войну, достигнутыми в основном войсками Юго-Западного фронта под командованием генерал-адъютанта Брусилова.
    В дни знаменитого летнего Брусиловского прорыва русской армии дивизия была придана в поддержку войскам 41-го армейского корпуса, находившегося в авангарде наступающих армий. Здесь 5-го июля 1916 года всадники и офицеры Ингушского конного полка покрыли свои знамёна неувядаемой славой. В этот день с раннего утра части корпуса прорвали оборону противника. Не взятым оставалось лишь упорно обороняемое немцами в центре фронта корпуса селение Езержаны. В ходе двух атак на него не добились успеха и понесли большие потери полки Заамурской пехотной дивизии.
    После очередной неудачи этих полков командир 3-ей бригады кавказцев генерал-майор Гагарин бросил на село в неожиданную для противника в атаку 4 сотни Ингушского конного полка. Цитирую изложение хода атаки по официальному приказу, изданному 25 июля 1916 года:
    «Доблестные 1, 2 и 3 сотни ингушей, пройдя на рысях справа посотенно цепи заамурцев, лихо развернулись в боевую лаву, - отмечено в приказе. – Уступами вправо и влево от шоссе под командою подполковника Абелова, имея в головном уступе 1-ю сотню штабс-ротмистра Баранова, в правом уступе сотню ротмистра Апарина, в левом – штабс-ротмистра Султана Бек-Борова, а за центром 4-ю сотню поручика Крым-Султана Базоркина, руководимый своим командиром подполковником Мерчуле, полк со свойственной ему удалью кинулся в атаку под ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём германцев, отчаянно защищавших селение Езержаны…
    Порыв ингушей вызвал восторженное «Ура!» доблестных Заамурских полков, перешедших за ингушами в решительное наступление.
    Первой врубилась в передовые немецкие ряды и, переколов их пиками, ворвалась в Езержаны в 7 ½ часов вечера ингушская сотня штабс-ротмистра Баранова, правее её сотня ротмистра Апарина и за ними сотня поручика Базоркина. Сотня же штабс-ротмистра Бек-Борова бросилась на высоту, откуда противник поражал фланговым огнём нашу атакующую лаву и куда пытались спасаться отступающие из селения Езержаны немцы.
    Несмотря на упорное сопротивление немцев на каждом перекрёстке улиц, во дворах и в домах, откуда их пришлось выбивать огнём и даже кинжалами, всё же к восьми часам с помощью заамурцев селение Езержаны было окончательно в наших руках. Лишь только вошли в село передовые цепи заамурцев, ингуши бросились преследовать немцев, отступивших из деревни к северу. Здесь были замечены вдали, взятая на передки, батарея орудий, на которую и налетели ингуши. Сопротивлявшееся прикрытие батареи было частью перерублено и переколото. Прислуга, обрезов постромки, ускакала. Пять тяжёлых шестидюймовых, совершенно исправных орудий с угломерами и зрительной трубой и двадцатью зарядными ящиками было взято ингушами, кроме того пленными – сто девять человек.
    Преследование разбитых германцев прекратилось с наступлением полной темноты. Пали смертью храбрых в лихой атаке командующий сотней поручик Крым-Султан Базоркин и девятнадцать всадников, скончалось от полученных ран ещё восемнадцать ингушей. «Вечная память храбрым джигитам!» - писал в своём приказе по дивизии генерал-лейтенант Дмитрий Багратион.
    В результате этой блестящей атаки были разбиты считавшиеся отборными германскими частями 460ой и 58-ой Прусские пехотные полки.
    Столь подробного внимания этот подвиг ингушских воинов заслуживает по всем канонам. Оценка и значение этой атаки ярко были изложены в приказе по 41-му армейскому корпусу и в сообщении Штаба Верховного Главнокомандующего, помещённого в № 190 газеты «Русский инвалид» - официозе Военного министерства России. Атака ингушей явилась, пожалуй, самым громким успехом не только «Дикой дивизии», но и одним из наиболее заметных дел русской кавалерии в этой войне. Здесь уместно вспомнить, что столь же широкую известность получила конная атака против батальона турецкой пехоты, совершённая Ингушским конным дивизионом в ноябре 1877 года в Болгарии в период русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Тогда этот редкий пример успешной атаки кавалерии против пехоты стал предметом изучения военной науки и вошёл в труды по тактико-оперативному использованию кавалерии против пехоты во встречном бою.
    Возвращаясь к основной теме статьи, необходимо отметить, что история Ингушского конного полка весьма богата примерами личного мужества и отваги, верности присяге, долгу и боевому товариществу, пониманием чуть ли не каждым всадником, что за его действиями стоит честь и репутация родной семьи, своей фамилии и целого народа. И в этом прежде всего непреходящая ценность жизни и подвигов этих людей, содержащих в себе большие потенциальные возможности не только для военно-патриотического воспитания, но и духовно-нравственного совершенствования современной молодёжи.
    Даже первичное обращение к истории этого полка способно укрепить в этом убеждении. Только движимые подобными чувствами могли десятки простых ингушских парней за полтора-два года стать полными Георгиевскими кавалерами и получить чин юнкера и офицерский чин прапорщика. Назовём по именам хотя бы некоторых из них. Это Арчак Арчаков, Хаджи –Мурат и Мусса-Хаджи Местоевы, Хадис Аушев, Бота Гагиев, Мурат и Хаджи-Бекир Мальсаговы, Магомед Фаргиев, Батырбек Осканов, Хасултан Евлоев, Магомет Боголов, Асланбек Маматиев, геройски погибший летом 1916 года в одном бою с кавалером золотого Георгиевского оружия штабс-ротмистром Султаном Бек-Боровым, и многие другие всадники и офицеры Ингушского конного полка.
    В чин прапорщика был произведён даже полковой мулла Товбот-Хаджи Горбаков. Не в знак уважения к его священному сану, а вполне заслуженно – за боевые заслуги. Не обязанный по положению ходить в атаки и отбивать неприятеля из окопов, он по доброй воле и вполне профессионально добровольно исполнял и первое и второе. Несколько боевых орденов и медалей, офицерский чин были заслужены им личной храбростью и отвагой. Понятно, что имея такого духовного пастыря, Ингушский полк являл собой не часто встречающийся случай весьма удачного дополнения боевой службы не формально воспринимаемой духовно-воспитательной работой среди личного состава.
    Отличительная особенность «Дикой дивизии» состояла также и в том, что она в числе немногих соединений и частей сохранила военный порядок и высокую боеспособность после февральской революции 1917 года. Именно поэтому 9 июля 1917 года в дивизию пришла телеграмма от командующего Юго-Западным фронтом генерала Корнилова следующего содержания:
    «По случаю Священного праздника Курбан-Байрам передайте от меня боевой привет офицерам и всадникам вашей доблестной дивизии, покрывшей себя новой славой в боях у Калуша и Новица. Положение на фронте 11-й армии таково, что мне нужна там беззаветная доблесть, твёрдость в исполнении долга и несокрушимая мощь доблестных полков дивизии. Я твёрдо верю, что, забыв усталость, она двинется, не ожидая конца праздников, в указанный ей район, чтобы помочь мне восстановить положение на фронте 11-й армии».
    Дивизия не обманула ожиданий знаменитого генерала. Она внесла решающий вклад в дело устранения паники и начавшихся в г.Калуш диких погромов и грабежей отступавших войск, случившихся в результате позорного провала в ходе июньского наступления на фронте.
    Однако дивизия не позволила втянуть себя в политическую авантюру, связанную с корниловским мятежом августа-сентября 1917 года. Брошенная в числе корниловских войск на Петроград, она в последний момент отказалась от участия в непродуманных и дурно пахнувших политических маневрах верхов России и не запятнала своей чести кровью рабочих и солдат столицы. Причём ближе всех к Петрограду подошёл Ингушский конный полк, шедший в авангарде дивизии и первым отказавшийся пролить кровь своих соотечественников. Командир Ингушского полка полковник А.Котиев, накануне сменивший полковника Мерчуле, не только не допустил расправы над матросской делегацией Петрограда, но и самолично водрузил на место демократический красный флаг, сорванный на одной из станций.
    Так закончилась фронтовая жизнь дивизии и Ингушского конного полка.
    Думаю, уместным будет здесь назвать, кроме отмеченных выше ингушских офицеров полка, также имена других офицеров-ингушей, составивших его заслуженную боевую славу. Это – ротмистр Гуда Гудиев, поручики Дунда Добриев, Магомет Бекбузаров, Умат-Гирей Куриев, корнеты Измаил Бек-Боров, Дудар Добриев, Султан Долтмурзиев, Созырко Мальсагов, подпоручики мусса Аушев, Кагерман Дудаев, Эльмурза Гулиев, Алисхан Плиев, прапорщики Бексултан Бекмурзиев, Магомет-Султан Дахкильгов, Арсануко Добриев (в полку служили офицерами два его сына и племянник), Беслан и Зураб Маршани и другие.
    Кавалерами самого почётного среди российских офицеров Ордена Святого Георгия и золотого Георгиевского оружия стали ингуши-генералы Сосланбек Бекбузаров, Сафарбек Мальсагов, Эльберт Нальгиев, Тонта Укуров, полковник Асланбек Котиев, подполковник-артиллерист Касим Долгиев, поручики Крым-Султан и Николай Базоркины, подпоручики Асланбек Маматиев, Эльмурза Гулиев, Созырко Мальсагов и другие.
    С проявлением лучших национальных черт в тот период связаны не только имена мужчин, но и имена ингушских женщин. Здесь можно сослаться на один очень яркий документ, связанный с именем жительницы села Барсуки Нати Котиевой (в девичестве Оскановой). Речь идёт о прошении, направленном ею императорскому наместнику на Кавказе великому князю Николаю Николаевичу Романову в декабре 1915 года.
    «Ваше императорское высочество, - обращается она. – Сын мой, штабс-ротмистр Осетинского конного дивизиона Зубаир Котиев, 5-го мая сего года на Австрийском фронте геройски отдал жизнь свою за царя и Отечество. Геройская смерть старшего сына за столь великое дело в переживаемый родиной тяжёлый момент побудила меня и последнего единственного сына своего Магомета Котиева благословить на великое дело, на брьбу с врагом. Горя желанием быть в рядах нашей славной армии и отомстить за смерть своего брата, он, Магомет, добровольно оставил службу учителя в Ордубадском высшем начальном училище и поступил в Тифлисское военное училище, дабы получить надлежащую военную подготовку и вступить в ряды воинов. Моё желание, посылая последнего сына, чтобы он, Магомет, был в той же третьей Кавказской казачьей дивизии, где служил и покойный сын мой Зубаир…»
    Величие духа и нравственная глубина материнского и гражданского подвига этой простой ингушской женщины во всей полноте раскрылись после того, как стало известно, что Зубаир, не был её родным сыном, а мстить за его гибель она отправляла своего единственного и неженатого сына. Аллах был милостив к этой великой женщине. Сын её вернулся живым, продолжил общественно-политическую деятельность. Отторгнутый политическими катаклизмами от Родины, этот незаурядный человек до конца своей жизни боролся в эмиграции за судьбу своего народа, депортированного с Кавказа.
    После знакомства с этим негромким и забытым, к сожалению, подвигом ингушской женщины Нати Котиевой-Оскановой меня много лет согревает мысль о том, что не может не иметь будущего народ, у которого были и есть такие женщины.
    Возвращаясь к Ингушскому конному полку, через службу в котором прошло не менее двух тысяч ингушей, хотелось бы отметить, что после прибытия осенью 1917 года на родину, в период революционных катаклизмов, он стал надёжным щитом, прикрывшим свой народ от многих кровавых бед, его всадники и офицеры явились основой для многих отрядов и частей, принявших участие в гражданской войне. И в этом состоит его большая заслуга перед Ингушетией, Кавказом и Россией.
    Как и другие национальные полки, он прекратил своё существование в марте 1918 года после установления советской власти на Тереке. Однако его лучшие воинские традиции получили своё развитие в ратных подвигах наших земляков в годы Великой Отечественной войны. Прямыми наследниками славных воинов полка являются Герои Советского Союза и России Ширвани Костоев, Ахмет Мальсагов, Мурат Оздоев, Суламбек Осканов, первый президент Ингушетии Руслан Аушев, генералы Магомед Султыгов, Мусса Цечоев, полковник Евкуров и другие лучшие ингушские генералы и офицеры Вооружённых сил России.
    Конечно же, славные традиции нашего народа, присущие ему черты уважения к своему прошлому, способности к созидательному труду, защите своего народа, республики и страны намного шире, разнообразнее и глубже, чем это удалось отразить в небольшой статье. Учитывая всё это, акценты были расставлены на той части нашей истории, которая, как представляется, наиболее созвучна задачам сегодняшнего дня.
    Сегодня уже очевидно, сколь важно содействовать возрождению и сохранению лучших исторических и культурных, нравственных и духовных ценностей народа. Элементы бездуховности, резкого падения нравственности, участившиеся случаи антиобщественных проявлений, рост преступности, как взаимосопутствующие явления, всё нагляднее проявляются и в нашей республике.
    Думается, что всем нам необходимо с должной ответственностью относиться к тому, что последние столетия самосохранение и развитие нашего народа обусловлено его жаждой создания и развития государственно-организующих форм общественной жизни. Поэтому создание Республики Ингушетия, убеждён в этом, - не только первое по настоящему серьёзное наше достижение новейшего времени, но и вместе с тем – желанная мечта десятков поколений ингушского народа, надежда и опора для тех, кто должен наследовать нам. Больше всего следует остерегаться риторики и громких слов в таком вопросе. Но нельзя не помнить, что никто другой, а мы с вами несём огромную ответственность за судьбу нашей Республики перед ушедшими и будущими поколениями.
    Да, мы нередко, и имея на то достаточно твёрдые основания, ссылаемся на свою нелёгкую и изломанную национальную судьбу. Безусловно, об этом следует помнить. Но если ссылки на превратности судьбы сколь-либо заметно не помогли нам до сих пор, то какие имеются основания уповать на них и впредь?
    Один из выводов, очевидно, лежит на поверхности. Нам необходимо прежде всего рассчитывать на собственные силы. Судьба не любит нытиков, она благосклонна к людям, взращивающим в себе и в окружающих чувство собственного достоинства, способным отсеивать суетное и наносное, видеть историческую перспективу и работать на неё.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  6. #6
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ. БРОКГАУЗ-ЕФРОН. Т XIII. СПб., 1894


    Ингуши - народность чеченского племени, населяющая центральную и южную ча¬сти Сунженского отдела (бывший Ингушевский округ) Терской области и получившая свое название от большого, теперь уже несуществующего аула Ангушт или Ингушт, в Тарской долине; сами себя ингуши называют ламур. Ингуши распадаются на джераховцев, кистин (кисты), гал(а)гаевцев, назрановцев и гaлaшевцев, по названию аулов, долин, гор или рек, на которых они обитают; перенесение сельских правлений из одного аула в другой иногда влекло за собою и перемену названия обшества. Так, кистинское общество в настоящее время называется мецхалъским, а галгаевское поделилось на два - цоринское и хамхинское. Каждое из этих обществ ведет, по народным преданиям, свое происхождение от общего родоначальника, но группы назрановцев и галашевцев образованы искусственно путем переселения ингушей из гор на плоскость. Начало таких переселений относится к 1817 г., когда Ермолов заложил на р. Сунже редут Назрань, к которому он, чтобы обеспечить Владикавказ от нападения чеченцев, выселил ингушей, в то время к нам дружественных. И позднeе ингуши в общем оставались верны русским. В 1830 г. большая часть ингушей снова была высе¬лена из гор на плоскость в окрестности Назрани, и с тех пор подобные переселения, вольные и невольные, продолжались до наших дней, так что в горах ныне оста¬лось менее 1/3 общего числа ингушей.
    Все население ингушей, в количеств 7978 семейств и 39392 душ обоего пола, живет в 146 населенных местах, причем на долю горных ингушей приходится 101 населенное место с 962 семействами (6374 душ). Горные аулы очень невелики: в среднем, 9,5 семейств с 63.1 душ. Живут горные ингуши обыкновенно по несколько семей в одном жилище, но каж¬дая семья имеет особое помещение, отделен¬ное от помещений остальных семей толсты¬ми каменными (сложенными, как и вся по¬стройка, без цемента) стенами. На плоскости селения ингушей устраивались, по указаниям русского правительства, в крупные аулы, в среднем 343,7 двора, с 1615,9 душ. Плоскостные аулы тянутся вдоль рек и ручьев на расстоянии иногда более 1-2 верст; сакля от сакли стоят далеко и у каждой из них просторный двор, огороженный крепким высоким тыном, за которым, виднеются фруктовые сады и огороды.
    Главные занятия ингушей - земледелие и скотоводство. Земли у горных ингушей на душу мужского пола приходится 1,8 десятин, но большей частью это голые скалы и осыпи, и только самая незначительная часть, приблизительно около 12%, т.е. в среднем око¬ло 0,2 десятин на душу мужского пола, эксплуатируется под распашку, что обеспечивает хлебом на 2 - 6 месяцев. И из этих 0,2 десятин не малая часть создана искусственно, представляя собою наносный слой, для обра¬зования которого плодородная земля перенесена на голые скалы из глубоких долин и ущелий, и который необходимо ежегодно поддерживать. Более обеспечены землею пло¬скостные ингуши, причем у галашевских ингушей (ко¬торые почти все сидят на арендной земле) на душу мужского пола приходится 4,0 десятин, а у назрановских - 4,3.
    Плоскостные ингуши владеют землею на началах общинных, причем земля делится на паи соответственно числу дымов (XI, 302) в каждом селении; передел земли производится обыкновенно каж¬дые 3-6 лет, но в некоторых селениях пахотная земля делится ежегодно. У горных ингушей в общественной собственности состоят леса и выгоны, но сенокосы и пашни нахо¬дятся в частном подворном владении. Незначительные сами по себе, сенокосные и пахотные участки, при разделе между сонаследниками, раздробляются на такие ничтожные по размерам клочки, что теряют всякое сельскохозяйственное значение, в следствии чего охотно продаются своими владельцами. Бла¬годаря этому среди горных ингушей с одной сто¬роны явился класс безземельных, а с другой создался класс более или менее крупных землевладельцев, имеющих большое влияние на своих односельчан.
    Скотоводство, и преимущественно коневодство, довольно развито - на каждый двор приходится ло¬шадей немного более 1, крупного рогатого скота (который служит и рабочей силой) 4,6 и мелкого 9 голов, безлошадных дворов насчитывается 913, а не имеющих рогатого скота 373.
    Так как ингуши пашут особым туземным плугом, для которого тре¬буется до 5 пар волов, то недостаток рабочего скота вызвал обычай "супряжки", со¬стоящей в том, что пахотная земля известной части селения не делится на паи, а рас¬пахивается общими силами ее владельцев. Обычай этот встречается, впрочем, только в гористых местностях, где распашка зем¬ли сопряжена с большими трудностями.
    Подымной подати, особого сбора взамен отбывания воинской повинности, земских и мирских сборов на каждый дым горных ингушей в среднем приходится всего 3 руб. 55 коп, а на каждый дым плоскостных ингушей - 9 руб. 12 коп.; максимум же у первых 6 руб. 16 коп., у вторых - 12 руб. 22 коп. Но если платежи перело¬жить на количество надельной земли, то окажется, что горные ингуши платят с десятины удобной земли 1 руб. 50 коп., а плоскостные всего лишь 80 коп. Кроме того, ингуши отдают десятую долю урожая кукурузы, из которой 1/3, (а равно особый сбор в 25 коп. с каждого двора) идет на содержание мулл при 35 мечетях, а 2/3 раздаются бедным.
    По наружному своему виду ингуш сухощав, строен, среднего роста, с резкими чертами и быстрыми глазами на бледном, смуглом лице; цвет волос по преимуществу черный, нос орлиный, движения торопливы и поры¬висты. Одежда состоит из суконной черкески, черной, серой или коричневой, ситцевого бешмета, суконных шаровар, суживающихся к низу, чувяк из сыромятной кожи на ногах и барашковой шап¬ки на голове; в горах предпочитают чувякам крепкие башмаки с толстой подошвой. В пище ингуши очень умеренны: кусочек сыра и чаш¬ка кислого молока зимою, арбуз и головка лука летом с кусочком ячменной или кукурузной лепешки вполне удовлетворяют ингушей.
    Во¬ровство скота и грабеж проезжих по дорогам составляет племенную профессию ингушей вследствие чего к ним-то, главным образом и применяются особые правила установленные для Терской области в 1879 г., в силу которых туземные селения, к которым приведет след украденного из русских селений скота или другого имущества обязаны удовлетворить потерпевшего в тех случаях, когда преступник ускользает от правосудия. Ежегодно сельские общества ингушей за доведенные до их селений следы украденного скота платят от 4500 до 5000 руб.
    В своем общественном строе и обычаях ингуши не отличаются от других чеченцев. Нормы их обычного права в последнее время подверглись изменениям, проведенным на особых сходах, собиравшихся в местечке Назрань в 1879, 1887 и 1890 г. из депутатов всех селений ингушей. Депутаты эти регламентировали свадебные обычаи, с целью сделать брак более доступным и, таким образом, ограничить тайный увоз девиц, предпринимаемый в видах уклонения от платежа калыма и порождающий кровавые столкновения, а затем определили известные наказания за убийство, поранения и другие проявления кровной мести, которая санкционировалась обычаем.
    Ингуши большею частью мусульмане-сунниты, но встречаются среди них и христиане, и совер¬шенные язычники. Мусульманство водвори¬лось у них не ранее половины прошлого столетия в древности же ингуши были христианами, о чем свидетельствуют многие часовни и остатки старинных церквей, которые пользуются у ингушей большим уважением и в которых они совершают жертвоприношения, справляют различные празднества, представляющие собою смес христианских преданий и языческих воззрений. Особым почитанием пользуются у ингушей человеческие скелеты, находящиеся в каменной будочке близ местечка Назрань. По преданию, скелеты эти принадлежать народу нарт, некогда жившему около Назрани и оставались нетленными в течении 200 лет, но с приходом русских стали портиться.
    В последнее время среди ингушей появились две секты, последователи которых у ингушей несектантов известны под именем тубаш-лец-нах (набожный человек). Одна из сект, основатель которой Батыл-хадж живет в ауле Сурхахи, отличается джигитством, выражающимся в бесстрашном удальстве, убийствах, воровстве и т. п., и крайней нетерпимостью, вследствие чего последователи ее прерывают сношения даже со своими родными, не примкнувшими к секте; внешние отличительные признаки ее стриженая борода, берданка, два пистолета и длинный кинжал. Последoватeли другой секты, основатель которой Кунт-хадж скрывается неизвестно где, и которая пользуется общими симпатиями ингушей, имеет гораздо более последователей и проникла даже в Большую Чечню; они выделяются своим смирением, набожностью и незлобивостью, не пьют, не курят и гнушаются воровства; не носят оружия, заменяя его палкой, и опоясываются белым куском полотна. Общее у обеих сект - джикир, то есть особое богомоление (после обыкновенного намаза), во время которого воспеваются доблести и подвиги Магомета, причем пение сопровождается хлопанием, пыхтением, прыгaниeм и т. п. до совершенного изнеможения.

    Литература:
    Е. Максимов и Г. Вертепов, "Туземцы Сев. Кавказа". Владикавказ, 1892. -Здесь и литература пред¬мета;
    Борусевич, "Сектантство среди ингушей". ("Этнографическое обозрение", 1893 г., № 3).


    Энциклопедический словарь. Брокгауз-Ефрон. Т. XIII. СПб., 1894.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  7. #7
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    ИСТОРИЯ СЕЛА ГАМУРЗИЕВО

    В августе отмечают день села Гамурзиево. Нетрудно догадаться, что имя селу дала фамилия Гамурзиевых. По-ингушски его называют Дошлакхи-юрт. Так, кто же родоначальник Гамурзиевых, и кем был Дошлакх?
    ПРЕДВОДИТЕЛЬ ВОИНСКОЙ ДРУЖИНЫ Г1АМАРЗ
    Согласно отрывочным преданиям, записанным и слышанным в разные годы, некий Гамарз (Гамарзко) являлся предводителем воинской дружины. Он отличался умелым владением воинским искусством, личной храбростью. Но вместе с тем, слыл он человеком жадным до добычи, гордым до высокомерности. Именно им по преданию была построена первая на равнинной Ингушетии боевая плоскокровельная башня из 4-х этажей, к которой примыкали две жилые башни. Этот раннефеодальный замковый комплекс был построен как раз в районе современного селения Гамурзиево, название которого, вероятно, связано именно с Гамарзко.
    Руины этого замка исследовал в 1925 году профессор Л.П. Семенов, который отметил, между прочим, что «Башня Гамурзиевская» стоит и находится «во владении Мальсаговых». Владелец усадьбы сообщил также профессору, что была построена она 230-240 лет назад.
    Датировка эта вполне правомерна, так как именно в 80-х годах 18 века происходит освоение ингушами округи современной Назрани, как подсказывают нам прямые и косвенные свидетельства фольклора и письменные документы.
    Профессор И.А.Дахкильгов считает, что Назрань, как совокупность небольших поселений, возникла в 1781 г., в связи с активизацией выселения ингушей на равнину в ходе процесса их добровольного вхождения в состав России.
    ДОШЛАКО – СЫН Г1АМАРЗА
    В кратких послужных списках, находившихся на российской службе офицеров «из азиатцев» о Дошлако Гамурзиеве (Дошлуко Гамерзиеве, Дошлуко Гамирзове) имеются следующие сведения:
    Прапорщик - 14 марта 1845 г. За отличие в делах с горцами произведен в подпоручики - 11 февраля 1853 г. Прикомандирован к Назрановской милиции. Депутат окружного суда Ингушевского округа. Имел награды: серебряную медаль с надписью «За храбрость» (1839 г.), медаль «За взятие Ахульго» (1839 г.), золотую медаль с надписью «За храбрость» (1841 г.); ордена Св. Станислава 3 ст. (1845 г.), Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость» (24 октября 1846 г.), Св. Анны 3 ст. с бантом (14 июня 1849 г.). Получал единовременно денежные пожалования: 25 руб. (24 мая 1839 г.), 100 руб. (1844 г.), 70 руб. (1846 г.) и 150 руб. (1847 г.). Умер 25 октября 1865 г.
    Донесение о смерти получено 5 октября 1867 г. Исключен из списков высочайшим приказом о военных чинах 4 ноября 1876 г.
    В деле с перепиской о направлении в Петербург делегации от старшин Ингушетии Д. Гамурзиев упоминается как старшина Назрановского общества, не имеющий чина. 24 июня 1842 г. он подписал в числе назрановских и карабулакских старшин прошение на имя находившегося на Кавказе военного министра А. И. Чернышева. Ингуши просили освободить их с потомством от податей в компенсацию за ущерб, нанесенный при защите интересов России на Кавказе за период с 22 августа 1810 г. (дата подписания договора о принятии назрановцев в подданство России); закрепить за ними земли, которыми они пользуются; освободить от «ответственности за открытие следов хищников, проходивших мимо аулов, с которыми мы не знаемся»; возвратить на родину лиц, высланных «за маловажные проступки».
    9 июня 1843 г. Д. Гамурзиев поставил свою подпись под прошением на имя Николая I. Назрановцы подтверждали свои просьбы об освобождении их от податей в награду за жертвы, принесенные «на верноподданстве России»; закреплении специальной грамотой владения землями, которыми они пользуются; снятии претензий за непредумышленный пропуск «хищников» (абреков и немирных горцев) через свою территорию. Предлагалось также дела, возникающие у назрановцев с другими горскими народами, решать «по существующим у горцев обычаям, а преступления против правительства и вообще «против русских - по российским законам». Свои просьбы ингушские старшины собирались изложить и при личной встрече с императором.
    ***
    Эти документы из Российского государственного военно-исторического архива нам передал Башир Орциевич Гамурзиев, которому Дошлако доводится прапрадедом. От него стало известно много интересного о его легендарных предках.
    Отец Дошлако – Г1амарз - был язычником. Мусульманство Дошлако принял от самого Киши-Хаджи. Киши-Хаджи не раз посещал Дошлако, а одного из его сыновей - Элмарза - Киши-Хаджи погладил по голове и сказал: «Ираз долаш, даькъал саг хургва яр».
    На месте, где любил сидеть Киши-Хаджи, сейчас заложен новый дом. И хозяин верит, что его непременно будут обходить любые беды и невзгоды.
    ***
    Гамурзиево (Дошлакх-Юрт) одно из старейших сел Ингушетии. Во второй половине 18 века по указу Екатерины I ингуши получили право переселяться на равнину. Представители нескольких родов, объединившись, стали выселяться. Среди них были и Эгиевы - предки Гамурзиевых (Богатыревых). На территории современного Гамурзиевского муниципального округа к 1840 году было основано несколько мелких хуторов: Орасха-Юрт, Овлург-Юрт, Усманово, Чора Гагиева, Хосбота Наиральгова, Али Мирзова, Чамильга Хашильгова, Сургуева и Мартазанова, Гайта Мальсагова.
    После подавления Назрановского восстания военная администрация приступает к осуществлению плана уничтожения мелких хуторов и создания крупных населенных пунктов. В это время возникают крупные селения, входящие в настоящее время в черту г. Назрань на правах муниципальных округов - Плиево (Пхьиликъонгий-Юрт), Барсуки (Бурцукх-Юрт), Гамурзиево (Дошлакх-Юрт), Альтиево (Аьлте-Юрт), Насыр-Корт (Наьсар-Керте). Названия некоторых из этих сел получили от личных имен старшин, назначенных военной администрацией - поручика Бурцука Мальсагова, поручика Дошлако Гамурзиева (Богатырева), юнкера Альти Мальсагова. В эти селения переселилась и часть жителей населенных пунктов, расположившихся по рекам Асса, Сунжа и Камбилеевка, преобразованных в конце 50-х - начале 60-х гг. 19 века в станицы, заселенные казаками.
    Ялхароева М.,
    Газета «Ингушетия», 2005, № 83 (1347), 4 августа.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  8. #8
    Уважаемый форумчанин
    Регистрация
    22.03.2006
    Сообщений
    1,539
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    Даа очень вкусная информация

  9. #9
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    ПОСЕЩЕНИЕ ЭНГЕЛЬГАРДТОМ ГАЛГА - ИНГУШЕЙ


    (Из книги "Путешествие в Крым и Кавказ фон Энгельгардта и Фридриха Паррота. Берлин, 1815 г.).


    После нашего возвращения с Казбека, мы хотели из Владикавказа посетить область ингушей и в ней старую христианскую церковь, которая по утвержде¬нию не бывавших там Гюльденштедта и Палласа, должна содержать статуи, надписи, манускрипты.
    Генерал Дель Поццо (комендант Владикавказа) с такой же услужливостью взялся за исполнение нашего желания, как и в только что закончившемся иссле¬довании долины Терека, за которое мы были обязаны ему.
    Он тотчас вызвал к себе несколько старшин общин из Назрани, деревни, лежащей около 40 верст к северу-востоку от Владикавказа, и населяющих Галга и Большие Ингуши, которые несколько лет назад оставили свои горные доли¬ны, чтобы под защитой русского гарнизона, возделывать плодородные края между Сунжей и Кумбелеем.
    Несмотря на почет, в котором находятся старшины у своих родственников и друзей в Галга, они все же долго отказывались браться за охрану, пока обещан¬ное вознаграждение деньгами и подарками, не превысило опасения за нашу безопасность, и они согласились, при условии, что только один из нас может сделать путешествие, и тот должен быть одет и вооружен как ингуш.
    Сын одного из старейшин остался в крепости в качестве заложника.
    12/24 сентября рано, я пустился в путь Галга со своими пятью охранниками и обоими переводчиками генерала, осетином и ингушом.
    Наш путь шел сначала на северо-восток до Кумбелея через богатую травой степь у подножья гор.
    Здесь, где на ее берегах стоят пустые дома некоторых сегодняшних обитате¬лей Назрани, мы повернули на юго-восток и поднялись к реке.
    Течет она сильно небольшой глубиной, между лесистыми холмами, которые состоят из песка, гальки и глины.
    По ту сторону ее выступают в очень широкую и ровную долину, которая про¬стирается параллельно с хребтом на северо-запад и пересекаются с видными ручьями Фоппии (F'hoppi) Барс (Bars), идя с Запада, эта с юго-запада, впа¬дающими слева в Кумбелей.
    Мои сопровождающие, которые проехали степь с безработной веселостью, пением и шуткой, вдруг перед склоном холма у Кумбелея, поскакали врозь, что¬бы преследовать следы нескольких всадников, которых они заметили. Скоро они сообщили, что незадолго до нас здесь через степь прошли 5 чеченцев
    Несмотря на это, они видимо, опасались все же засады в лесу, и так как они оставили меня с двумя мужчинами скакать по руслу реки, в то время как остальные осматривали заросли на обоих берегах.
    У Фоппи мы вновь встретились вместе.
    Напротив нас лежало давно забытое и полуразрушенное русское укрепле¬ние, а напротив него, к югу, деревенька, из которой также большинство жителей перешли в Назиран.
    Теперь мы повернули еще южнее и достигли Кумбелей, которую мы из-за сильного восточного изгиба оставили там, где она выходит из известковых гор.
    По ту сторону реки, по тому же самому хребту идет узкая дорога через лесок.
    Южнее к нашим ногам открылись прекрасные долины, частью в форме чащи и окруженные высокими горами, земля была украшена прекрасными лугами и бахромой буковых и дубовых лесов. Мы остались на частью скалистом, частью покрытом травой хребте, ходили мимо истока Сунжи, который не как Кумбелей вытекает из шиферных гор, а глубже из известняка, и опустились, наконец, че¬рез тесное ущелье в долину Ассая.
    Мост, который здесь должен был быть, был разрушен водой, и мы должны были переправиться через реку. Два ингуша осторожно взяли меня в середину, так как Ассай здесь быстрее и глубже, чем Терек у Дарьяла и, так как лошадь не могла переправиться, то нужно было выбирать мелководные места, что было все же тяжело, несмотря на прозрачность зеленоватой воды, которая очень сильно качалась и пенисто преломлялась от многих камней русла. Отвесные известко¬вые стены, которые по очереди одной и другой стороной вплотную толпились у берега, вынуждали нас часто переходить реку вброд, так как повсюду отсутство¬вали мосты, которые ранее были тут. Наконец, на ее обрывистой левой стороне, мы обнаружили узкую тропинку, которая постепенно извивалась все выше и выше. Эта долина прекраснейшая, какую я видел на Кавказе. Пышная древес¬ная растительность одевает бахрому, белые известковые скалы сияют из разно¬образной зелени и над качающимися верхушками деревьев, которые закрывают шумящую Ассай; далее взгляд спешит в плодородную плоскость, которая на северном горизонте запирается холмистой цепью.
    Наша маленькая тропа поднималась по высоким уступам известковых скал, становясь влажной, так, что лошади, ведомые за узды, могли упасть; затем тро¬па неожиданно повернулась вокруг угла скалы, и только узкий мостик, постро¬енный из нескольких бревен, переплетенных прутьями и присыпанных камен¬ными обломками, вел через трещину, которая ее разделяла. Слева мы увидели утес, на котором была сооружена колонна, "надмогильный камень убитого", как мне сказали, "к тому же святое место, где ингуши должны исполнять молитвы". Большие колонны, чем эта, из дерева или камня, конец которых наверху укра¬шен высеченным турецким тюрбаном или набалдашником, стоят также в степи на Кумбелее. В узком месте долина запирается стеной, которая идет сверху вниз от западной отвесной скалы вплотную к Ассай, которая протекает между нею и крутым правым склоном. Только узкие ворота, защищенные башней, которая касается тропинки, разрешает доступ, в расширение позади стены, с которой
    Начинается район Галга.
    Старая крепость сейчас оставлена, но еще в хорошем состоянии, так что несколько опытных стрелков могут препятствовать проник¬новению значительной силы, так как к воротам можно приблизиться, только следуя друг за другом. За стеной, на -западной стороне высокой скалы, видно пещеру. В ней обитала когда-то девушка-ингушка, которая была храброй и свя¬той, туда еще и теперь время от времени предпринимаются паломничества.
    Сказания называют некоторые места на Кавказе, между прочими и Дарьял, где в старину жили воинственные девушки, но рассказы противоречивы и носят на себе отпечатки новейших выдумок, поэтому при использование их, они дол¬жны точно проверяться и сравниваться друг с другом, для чего до сих пор путе¬шественникам не хватало знаний языка. Мы расположились напротив пещеры, между руинами нескольких жилищ, которые были разрушены горным обвалом. Мои проводники держали совет, как безопаснее привести меня к церкви.
    Одежда могла защитить только там, где мы быстро проходили мимо, но здесь в деревне, где мы должны были переночевать, прежде чем достигли цели путе¬шествия, встреча с жителями сильно заселенной долины была неизбежной, и я тогда выдал бы себя.
    Поэтому решили выдать меня за депутата генерала Дель Поццо, который должен был заключить мир с до сих пор враждебными деревнями Галга и скло¬нить их к выдаче заложников.
    Это поручение действительно было отдано моим проводникам, они исполь¬зовали его с хорошим успехом, чтобы подавить недоверие, которое должно было возбудить мое появление.
    Около версты от места нашего отдыха, долина переходила в широкую чашу, которая ограничивалась высокими, тогда заснеженными горами. У их подно¬жий, по сторонам ущелья и на склонах низменных гор, лежат ингушские дерев¬ни, которые издали похожи на маленькие города, потому что среди большин¬ства закрашенных каменных домов поднимаются несколько высоких пирами¬дальных башен и частью окружаются стеной.
    На плоско-холмистом дне долины пашни и луга сменяют друг друга.
    Здесь часть моего конвоя повернула восточнее, к видной деревне Таргим, чтобы уведомить тамошних жителей о мирном послании, а я с остатком поска¬кал западнее, а Агикал ( Эгикал. - авт.).
    В некотором отдалении от дома, в котором мы должны были переночевать, я с переводчиком подождал, пока мой проводник сообщал своему родственнику о визите, затем нас с радушием встретили.
    Между тем, как нам была торжественно обещана полная безопасность и за¬щита, у каждого гостя взяли лошадь и оружие и нас вместо дома повели на плоскую крышу нижнего этажа, который составлял половин) верхнего, как и той другого.
    Такое здание кажется составленным из трех нагроможденных друг на друга каменных кубиков, которые одной стороной образуют ступенчатую площадку, а другой прямые и гладкие стены, от плоской крыши к другим ведут лестницы (ступени, которые переплетены прутьями), легкие мосты, которые можно уб¬рать, чтобы защитить любую часть.
    Рядом с домом стоит башня высотой от 8 до 10 саженей, куда во время вра¬жеских нападений прячутся женщины, дети и запасы.
    Она имеет бойницы, а к ее двери можно добраться только по лестнице. Сре¬ди нескольких домов также возвышается башня, которая обычно служит для зернового склада, но не обмолоченный хлеб, также как и сено, и солома, я ви¬дел в особых ограждениях рядом с жилым зданием.
    После того, как мы полчаса посидели на крыше нижнего этажа, мы подня¬лись на второй, где в углублении каменного пола был разведен огонь и мне было приготовлено из соломы и войлочного одеяла подобие дивана.
    Тут же два сына хозяина завели вовнутрь большого барана, поставили перед огнем, и их отец объявил обществу в длинной речи, сопровожденной оживлен¬ной жестикуляцией: "Баран родился в тот день, когда родственник оставил де¬ревню, он тогда обещал кормить барана до его возвращения и ему доставит радость, наконец, после двух лет смочь угостить этим животным своего друга и остальных гостей", при этом он, немного наклонив голову, положил правую руку на грудь, а другой приподнял шапку. Барана должны были сразу увести, но мои ингуши согласились на это только после того, как они, как следует, полюбо¬вались им и похвалили хозяина.
    В его отсутствие, во время которого в женской комнате нижнего этажа гото¬вилась еда, также восхвалялось гостеприимство ингушей, их щедрость к род¬ственнику, который по их просьбе может получить лучшую лошадь его хозяй¬ства, но за это при ответном визите ему должны дать также, что он пожелает.
    Осетин, который был со мной, также предпочел своему народу ингушей, потому что ингуши были зажиточнее, общительнее и щедрее, чем те, и я по своему опыту на Тереке должен был согласиться с ним. Так, там я нашел жили¬ще так называемого мурзы Ларса - хуже, грязнее и беднее, чем рядового ингу¬ша в Агикале (Эгикал. - авт..) в Абани, недалеко от истока Терека, мой осетин¬ский хозяин и его семья пожирали овцу, которую мы купили у него за высокую цену, а здесь ингуш, который добровольно поставил на стол лучшее, что он имел, не участвовал в еде, так как он заботился о том, чтобы каждый гость насладился по возможности более и обслуживался хорошо сыновьями, которые разрезали мясо на маленькие кусочки, с тем, чтобы каждый мог с удобством пользоваться своими пальцами. Приготовление еды и поведение до и во время еды мало от¬личалось от осетинского метода. Здесь также, как и там, прежде обносилась вода для мытья рук, затем подавали мясо в большом плоском блюде из дерева, выпивали бульон, в котором оно варилось, который держится теплым над огнем в железном котле, но курдюк которым набит крестец и ляжка здешнего барана, как величайшее лакомство, едят напоследок.
    Я справился, где были куплены железный котел и большой медный, который состоял из толстых заклепанных пластин, и получил неудовлетворитель¬ный и, конечно, неверный ответ, они были очень старые, вероятно их изготови¬ли сами предки.
    Но еще поразительнее, чем эта утварь была большая деревянная кровать, совершенно необычная мебель на Кавказе, которая здесь не использовалась (я подозреваю, что русские солдаты, дезертировавшие из Владикавказа и пробыв¬шие в Галга несколько лет, были изготовителями этой кровати).
    Ночью девушки приготовили моим спутникам постель, из соломы, сняли их обувь и чулки, собственно, шерстяные гамаши, которые достигали колен. Они старались при этом закрыть свое лицо, что дразняще пыталась осветить старая женщина, незакрытая вуалью. Жеманство красавиц мало касалось моих спут¬ников, они разделись в их присутствии, и затем продолжали свой разговор с ними, обнажившись до пояса.
    Так как полотно на Кавказе редкое и дорогое, то в рубашках видны были только зажиточные горные жители, остальные свои шерстяные, пиджаки носят на голом теле, но к ночи те имеют обыкновение беречь свое белье, раздеваясь до панталон.
    Я видел некоторых, спящими в прохладную осеннюю погоду под открытым небом, только укутанными в бурку - войлочное пальто.
    Одежда ингушей не отличается от одежды всех остальных кавказцев. Ко¬роткий пиджак, длинные штаны, которые плотно прилегают до щиколоток, оба сделанные из темно-коричневого свободного сукна, что ткут их женщины: обувь без крепкой подошвы, лишь изготовленной из простой тонкой кожи, шапка из бараньего меха - это все предметы одежды, в которых нуждается ингуш. Если он уезжает, то натягиваются гамаши, накидывается на себя коричневая бурка, которая не пропускает ни дождя, ни ветра и при плохой погоде надевают баш¬лык - остроконечный суконный капюшон, который совершенно, укутывает лицо до глаз и носа.
    Мужчины вооружены всегда, по крайней мере, кинжалами, а при полном вооружении саблей и ружьем, к которому они всегда держат с собой шесть пат¬ронов в маленьких карманах по обе стороны груди.
    Ингуши Галга пользуются также щитом, который изготовлен овально, около полтора фута длиной из крепкой двойной кожи или дерева и снабжен железны¬ми кольцами и шляпками гвоздей. Латы, которые обычны у черкесских князей, здесь не носятся.
    Женская одежда, которую я имел случай видеть в Галга, состояла из сюртука и широких штанов из пестрого холста, лицо они прикрывают платком, а волосы свисают длинными косами через спину.
    Прежде чем мы утром пустились в путь к церкви., жители Агикала (Эгикала. -авт.) провели собрание.
    Все они были вооружены кинжалами и дубинками, как будто это должно было при переговорах, но они закончились все же совершенно мирно, после несколько оживленного спора.
    Я понимал мало о соглашении, как нередко главная персона в подобных случаях в Европе, тем временем спутники использовали мое присутствие, что¬бы придать своему делу большую важность. Они указали мне возвышенное место на камне, остальные стали полукругом передо мной - сначала на каждой стороне переводчики, затеи ингуши конвоя и далее люди из деревни.
    Один из сопровождающих сделал им заявление, после чего очень оживи¬лись дебаты, пока не договорились созвать жителей Таргима и Хамхи на общее собрание в долине, после чего я мог посетить церковь.
    Она лежит на холме, около трех верст выше Агикала, вблизи нескольких ингушских домов, между обоими рукавами Ассая, которая выступает здесь из главной цепи гор, протекает по просторам долины Галга и ниже подходит к Таргиму.
    Церковь называется Гали-ерт, построена из маленьких тесанных камней из¬вестняка и песчаника, которые ломают недалеко от упоминавшейся стены, и кроме четырех внешних стен, фронтона и сводя внутри, разрушена.
    Она образует продолговатый, двадцати двух футов шириной и семидесяти футов длиной четырехугольник, что выступает около двадцати над поднятой, благодаря щебню, почве.
    Главный вход на западной узкой стороне и под ним большой рельеф с бес¬форменными, сильно возвышенными фигурами и углубленными надписями, которые здесь отображены, восточная сторона имеет прочное окно с малень¬ким, частью разрушенным, барельефом.
    Перед одной стороной, направленной на север, и перед короткой западной, вдет стена около пяти футов высотой, которая окружает тесный двор.
    Двое ворот, напротив главного входа, обычно позволяли доступ во двор, но сейчас и дверь совсем завалена камнями и в церковь входят только с южной стороны. Здесь только сводчатый потолок поддерживает церковь, в которой под аркой восточной стороны стоял алтарь. На земле, которая не вымощена, всюду лежали щебень, уголь и головешки, но напротив теперешнего входа между дву¬мя столбами на поперечной жерди висело поставленное в ряд большое количество бараньих черепов, знаки совершавшихся здесь жертв.
    По уверению моих проводников, я должен был найти книги, различную по¬суду и горящую лампу в церкви, на мой вопрос об этих вещах говорили: "Они лежат, закопанные в земле".
    Ведут ли ходы под здание, не знал никто, и снаружи у восточного конца большей частью разрушенного свода я ничего не мог обнаружить. Очисткой каменных обломков я мог бы доказать себе ожидать здесь или нет подземные достопримечательности, но ни необходимых инструментов, ни согласие моих ингушей на это я не мог получить, которые из-за опасений за мою безопасность были так спешны, что оставили мне едва времени закончить рисунки.
    Я старался, как можно с большей томностью, сделать их, много раз сравнивая и улучшая превосходные копии, опускал нечитаемые места и пы¬тался все же найти иное тире или точку в чужих для меня росчерках, которые не только им принадлежат, но и выветриваются.
    Церковь должно быть построена грузинской царицей Тамарой, которая жила в 11 в. и пыталась распространить христианскую религию между горскими на¬родами.
    Схожесть с церковью Цминда Самеба у Казбека, которая из того же време¬ни, также святой Георг на большом рельефе, надписи, похожие на грузинские, подтверждают эти сказания.
    Ингуши никогда не были ярыми поклонниками христианства и кроме почи¬тания старой церкви не сохранилось никаких следов от этого и на его место сейчас выступал страх перед демонами, которым приносятся жертвы, чтобы они не вредили. О ежегодных праздниках, которые празднуются при этой церк¬ви, я не смог узнать ничего подробного.



    Этому соответствовали рассказы, что народ собирается здесь летом (я ду¬маю в июне) и имеет обыкновение съедать принесенные жертвы; что каждый раз старик из определенной семьи режет животных и должен исполнить молит¬вы, как рассказывается в дневнике одного путешествия на Кавказ, предпринятого в 1781 году, о котором мои проводники не знали ничего и которым я верю меньше, чем неназванному автору этого писания, которого я предпочитаю всем другим путешественникам.
    При нашем возвращении от церкви, жители Эгикала, Хамхи и Таргима уже собрались на плоскости долины, недалеко от этой деревни. Большинство было полностью вооружено, но некоторые держали только дубинки и сабли, на руко¬ятке которого висел щит.
    При оружии я нашел ингушей стройнее, сильнее и подвижнее осетин, а так¬же обнаружил различия в лицах обоих.
    Физиономия ингушей имеет выражение спокойствия, твердости, дремучего упорства. Это обнаруживается из продолговатого лица ингуша с искривленным носом, его губ, больших высматривающих глаз и высокоизогнутых бровей, лег¬ко возбудимой пылкости. Как часто они нарушали мир народа и сами в нем способствовали распрям показывают многие могильные камни на полях и у дорог, зарубцованные лица и осторожность, с которой они сближаются.
    Несмотря на стремление к войнам и грабежам, ингуши все же славятся сво¬им трудолюбием, хорошо возделанными полями, тщательно укрепленными ка¬менными насыпями, на которых они возделывают пшеницу, ячмень, маленькие канавы для орошения полей и лугов, также говорят за их усердие. Все же наи¬большей похвалы достойны женщины, на которых, взваливается тяжелейшая и большая часть работы, как, например, носка дров с отдаленных гор. Жителям округа Галга, в котором шестьдесят деревенек или столько же фамилий, недостает урожая зерна долины, поэтому они постоянно поддерживает отношения с ингушами Назрани, разрешают им в горячие летние месяцы использовать свои прекрасные альпийские пастбища, которым они обязаны за хорошее качество своих овец, рогатого скота и немногих лошадей, помогают жителям плоскости при уборке и получают за это часть его.
    Угроза генерала Дель Поццо препятствовать Галга-ингушам отношением с Назранью, в случае, если они не снизойдут до мира, привела их к согласию, но только после того, как три деревни, важнейшие, благодаря величине и положе¬нию у прохода, договорились о порядке предоставления заложников. Так как нет гражданского закона, то голос каждого домохозяина имеет здесь одинако¬вый вес, и кто принадлежит к большому роду, то есть, имеет больше родствен¬ников, кто храбрее и красноречивее, тот и побеждает.
    Наконец с делом было закончено, и я мог приступить к обратному пути.
    Попытка склонить спутников проводить меня через западную боковую до¬лину к Тереку, между Ларсом и Балтой, не удалась, так как они не доверяли живущим там кистам и поэтому мы сошли со скользкой тропы, по которой при¬шли, и поднялись на левый склон Ассы.
    Мы с большим трудом преодолели опасность падения, только одно это было достаточно вознаграждено красотой дикой местности. По мере того, как мы опускались в глубокие долины или скакали через, высота растительности, мяг¬кой земли, менялась с севером, и мы пришли из прекрасных буковых и дубовых лесов, в регион елей и берез, где зелень все больше разнообразилась, благодаря желтизне листвы.
    С наступлением темноты мы достигли бокового ущелья Ассая, в котором хотели переночевать.
    Землю покрывала высокая трава, крутая известковая скала, овенчанная пре¬красным лесом, на которой, словно гнездо висело давно оставленное ингушс¬кое жилище, окружала полукруглую долину, которая открывается к востоку кру¬тым обрывом.
    Мы расположились у скатившейся каменной глыбы.
    Овца, которую ингуши взяли с собой, была зарезана, мясо поджарено узки¬ми полосками на огне на деревянных воткнутых в землю копьях.
    Свою скромную трапезу мы провели в прекрасном зале, созданной приро¬дой и украшенной высоким темным сводом с великолепно светящимися звезда¬ми.
    Мои спутники были, по-видимому, в своей стихии, веселье их становилось все громче, а шутки и смех они поддерживали до поздней ночи.
    Вообще, жизнерадостность, выдающаяся характерная черта ингушей, кото¬рая удивила меня тем более, так как я после наших несчастных жертв представ¬лял себе картину известных кавказских разбойников. Людей, едва соединенных в народ, благодаря кровным узам и общему языку, которые в совершенной воль¬ности радостно употребляют тренированную силу руки, чтобы достичь того, что им взбредет в голову и которые в такой свободе устанавливают свое счастье - где мы найдем такое на нашем континенте, кроме Кавказа?
    Я охотно сменил первую мрачную картину его жителей на дружественную. Также привлекает, благодаря прелести необычного и смелого упорства, самими приобретенная и сохраняемая свобода; так мы хотели бы похвалить мужчину, который однажды отклонил предложение о покорности коротким ответом: "Над своей шапкой я хотел бы видеть только небо". Все же положение, в котором сдерживается любой зародыш гуманности, удовлетворение чувственного наслаж¬дения; забота о личной безопасности и неутомимое понуждение необузданных страстей - отпугивающее и теперь, мы отчетливей, чем прежде, признаем боль¬шую заслугу цивилизации, человечества, ограничившей использование некото¬рых прав, чтобы обеспечить прекрасную свободу для духовного и морального развития.
    Путь, который мы продолжили на другое утро, был схож с путем прошлого дня. На лесистой луговой земле мы охотились на оленя, охота была для меня интересной, благодаря поведению ингушей, которые при подкрадывании к дичи, объяснялись знаками и проходили через чащу с ловкостью и безмолвием, что их нельзя было не признать мастерами искусства неожиданного нападения. При возвращении мы вышли на старый путь, где мы в прошлый раз повернули с Кумбелея в горы, но оставили его и держались западнее в направлении протя¬женной долины, которую разрезают частью Барс и Фоппи.
    Вся местность отлично годна для возделывания, трава и деревья с редким изобилием и силой растут на орошенных почвах, и только не хватает людей, которые могли бы использовать предложенное богатство природы.
    В нескольких верстах выше Владикавказа мы достигли Терека, вдоль право¬го берега которого я возвратился в крепость.

    Перевод с немецкого Б. Д. Газикова.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

  10. #10
    Осваиваюсь
    Регистрация
    05.05.2007
    Адрес
    Moscow
    Сообщений
    233
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Страничка истории моего народа

    ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ОСЕТИИ

    Вопрос об этнической принадлежности населения Алагирского ущелья до расселения здесь иранцев является недостаточно исследованным. Специальных работ посвященных этому вопросу ни в дореволюционное время, ни позже не издавалось. Отдельные высказывания исследователей не дают возможность со¬ставить ясное представление по данной проблеме. В данной заметке мы попы¬тались обобщить сведения, содержащиеся в работах некоторых осетинских ис¬следователей и сделать собственные выводы.
    Фундаментальная работа А.Дз. Цагаевой "Топонимия Северной Осетии" не дает объяснения большому количеству древних топонимов, в том числе и Алагирского ущелья. Попытки исследователя объяснить некоторые топонимы с помощью осетинского и тюркского языков представляются нам неубедительны¬ми. Между тем мы обратили внимание на большое количество древних топони¬мов объясняемых с помощью ингушского языка. Остается сожалеть, что иссле¬дователь не обратилась в своей работе к данным ингушского языка.
    Изучение топонимии Центрального Кавказа на основе ингушского языка должно еще стать предметом специального исследования ученых-лингвистов. Безусловно, эта работа будет результативной.
    Комплекс сведений собранных нами позволяет предположить, что до-иран¬ским населением Алагирского ущелья являлись предки ингушей.
    О том, что в Алагирском ущелье, граничащем с Дигорией, в прошлом жили предки ингушей, свидетельствуют и языковые схождения в дигорском и ингуш¬ском языках, выявленные В.И. Абаевым: «Западный диалект осетинского языка – дигорский, имеет ряд схождений с чеченским (читай -- ингушским. Б. Гази¬ков), минуя иронский, через голову, так сказать, иронского:
    1. инг. {ингушское, - Б.Газиков) нек-плавание - дигорское нака. в ир. (иронском, - Б.Г.) нет.
    ...5. инг. бекъа - жердь - дигорское бакъа, в ир. нет.
    6. инг. тоачо - клюква - дигорское туоцъа - болотиское место, в ир. нет.
    7. инг. хьежар - смотреть, ждать - дигорское хезун – ждать, в ир. В этом значе¬нии нет»(1)

    В.И. Абаев выявил также и примыкание ингушского к дигорскому, а не к иронскому «в тех случаях, когда общее слово налично в обоих диалектах осе¬тинского языка, иронском и дигорском, но имеет в них разное фонетическое оформление, например:
    ...инг. боча - нежный - диг. Боца, ир. буц:
    инг. xloтap - куст - диг. Къотар, ир. къутар:
    инг. форд - море - диг. форд, ир. фурд".(2)
    В связи с этим В.И. Абаев высказал предположение: "...иранская (аланская) иммиграция на Центральный Кавказ, положившая начало оформлению осетин¬ского племени, шла, возможно, двумя последовательными волнами; первой -"дигорской" и второй -"иронской". так что известный период времени имел место непосредственный контакт дигорского с чечено-ингушским или близким к нему местными языками, пока вторая аланская волна не вклинилась и не отделила их друг от друга".(3)
    В.И.Абаев также отметил: "Такие слова, как осет. къух - рука (чеч. Куьйг, инг. кульг). осет. къах - нога (чи. (чечено-ингушский, - Б. Газиков) ког). осет. дзых - рот (чи. зIок - клюв), осет. дур - камень (ч. тIулг), осет. бах - лошадь (чеч. бекъа, инг. бакъ - жеребенок) мы рассматриваем не как усвоенные из чечено-ингушского в осе¬тинский или обратно, а как принадлежавшие тому местному языковому суб¬страту, на основе которого формировались и чечено-ингушский язык и осетинс¬кий или обратно, а как принадлежавшие тому местному языковому субстрату, на основе которого формировались и чечено-ингушский язык и осетинский"(4)
    По В.И. Абаеву и ингуши и осетины формировались на основе единого мес¬тного языкового субстрата, именуемого им "кавказским".
    Приводимые В.И. Абаевым слова, как и ряд других слов, вошедших в осе¬тинский язык из местного языкового субстрата, являются словами основного фонда ингушского языка. Отметим, что и слово "дур" в значении "камень" име¬ется в ингушском языке ("дур бахьийтаб царга" -"заставили их нести камень (большой величины)").
    На довольно значительной территории, которую занимали в древности ин¬гушские племена, ингушский язык мог иметь диалектальные особенности.
    Исследователи считают, что в формировании осетинского, балкарского и карачаевского народов оказал влияние кавказский субстрат, т.е. местное абори¬генное население. Учитывая, что территория, на которой проживают сегодня осетины, балкарцы и карачаевцы в древности была заселена протоингушами, которые смешались с пришлыми иранским и тюркским племенами, т.о, по на¬шему мнению более правильно будет использовать термин "ингушский субстрат" вместо используемого термина "кавказский субстрат". Только положив в основу исследований такую точку зрения, можно правильно объяснить процессы этно¬генеза осетин, балкарцев и карачаевцев.
    Ф.И. Горепекин, автор многих рукописных работ о древней истории ингу¬шей, считает, что "многие топографические названия, божества и религиозные верования, имена и мн.др. на осетинской территории необъяснимы у осетин или объясняются искаженным понятием, разъясняются ингушским языком.
    Вопреки старанию д-ра Пфаффа, Кодзаева и др. доказать распространенность осетин чуть ли не по всему материку Старого Света, можно дать веские доказа¬тельства, что территория осетин была раньше ингушская и осетины не так древни и не так славно их прошлое, как изображается у этих авторов.
    Если ингушский язык в некоторых незначительных случаях, собственно в лексическом отношении и сходен с тагаурско-осетинским или воладжирским, - то можно допустить потому, что некоторая часть ингушей раньше жили совмес¬тно, т.к. и на осетинах есть отражение ингушского языка, потому что осетины заняли бывшую ингушскую территорию".(5)
    Б. А. Калоев отмечает, что "многие памятники материальной культуры (баш¬ни, склепы) современные жители считают наследием, оставшимся от прежних давних обитателей".(6) Эти памятники сходны с ингушскими и данный архитек¬турный стиль признается специалистами ингушским. Ингушские строители башен были известны не только у себя, но и среди других народов. Строитель¬ством подобных сооружений в Алагирском ущелье также занимались ингуши - местные жители, так как путем найма мастеров-ингушей построить такое коли¬чество башен и склепов, находящихся в Алагирском ущелье было практически невозможно.
    Осетинские народные предания не только не сохранили в памяти имен мастеров-иронцев, но даже признают, что башни достались иронцам от жившего здесь прежде другого народа или строились кем-то, кто был приглашен извне. В легенде "О постройке башни в Донисаре", записанной в 1905 г. А. Скачковым со слов 110-летнего жителя селения Дагом Дзиу Цабиева, говорится: "Ты спра¬шиваешь, почему в Донисаре такая красивая башня? Правда она не похожа на другие? Мы, ироны. не умели строить такие башни".(7)
    Отметим также, что при развитом культе предков у иронцев, они чаше всего не знают какой фамилии принадлежат те или иные склепы.
    Касаясь топонимики горной части Осетии, Б. А. Калоев пишет, что "многие названия населенных пунктов, ущелий и гор не поддаются расшифровке из дан¬ных иранского языка и являются, несомненно, наследием до-иранского населе¬ния. Даже собственные названия осетинских племен ир, дигор, туал, по мне¬нию. В.И. Абаева, "не имеют ничего общего с иранским миром и представляют старые местные этнические названия".(8)
    Подводя итог вышесказанному, мы приходим к следующему выводу: так как письменные источники однозначно свидетельствуют о проживании предков дигорцев в современной Дигории, примыкающей к Алагирскому ущелью с запа¬да, а материалов о проживании их восточное указанного района, т.е. в Алагирском ущелье, нами не выявлено, то таким образом, опираясь на выводы акаде¬мика В.И. Абаева о том, что предки дигорцев и ингушей соседили друг с дру¬гом, мы приходим к заключению, что до-иранским населением Алагирского ущелья являлись предки ингушей.
    Из анализа имеющихся материалов, можно предположить, что заселение иранцами Алагирского ущелья происходило в XIII-XIV вв.
    После освоения этой территории, в XV-XVI вв. осетины продвигаются на восток, сначала в Куртатинское, а затем и в Тагаурское ущелья, ассимилируя при этом часть местного ингушского населения.
    Данные осетинских легенд и исторические свидетельства позволяют сде¬лать вывод, что освоение иронами долины реки Фиак произошло по проше¬ствии значительного времени после освоения долины реки Ардон.
    Во всех легендах начало заселения иронами долины реки Фиак относится ко времени двух мифических героев - Курта и Тага. Надо заметить, что, учитывая постоянство этих героев в легендах, и, что генеалогия их до настоящего време¬ни насчитывает 12-13 поколений, можно считать, что Курт и Таг не мифические герои, а реальные лица. Правда, в преданиях не указывается их национальная принадлежность, хотя Таг признается в некоторых случаях за армянского царе¬вича. Однако, мы считаем, что СЛОЕ о "сомихаг" - "армянский", видимо, появи¬лось от названия страны Шами. из которой по фамильным преданиям выводят своих родоначальников многие ингушские фамилии.
    Для нас в легендах важно то, что освоение иронами долины р. Фиак начина¬ется именно с периода жизни Курта и Тага, а, так как потомство их составляет 12-13 поколений, то период их жизни можно определить с высокой долей точ¬ностью. В.И. Кобычев отмечал, что "время завершения иранизации ущелий восточной части Северной Осетии определяется упоминанием в предании о Тага и Курта кабардинцев, которые действовали с ними против ингушей".(9) Появле¬ние же кабардинцев в этом регионе относится к периоду не ранее XVI века. К этому периоду нас приводит и генеалогическое древо Курта и Тага. К подобно¬му выводу приходит и В.Б. Пфаф: «Общество тагаурцев, а равно куртатинцев по происхождению - новые общества Валаджирского, Нарского, Закского и Джавского. Они образовались большею частью из беглых валаджирцев... По некоторым данным можно заключить, что нынешние жители переселились в эти места не раньше XV-XVI столетий, почему они ничего почти и не умеют рассказать о феодальном веке осетинской истории, хотя история этого века пре¬имущественно разыгралась в этом же ущелье, как видно из необыкновенно боль¬шого количества построек, церквей с грузинскими надписями и богатых клад¬бищ, очевидно принадлежащих к феодальному периоду».(10)
    Важным для нас является и тот факт, что в преданиях и легендах иронов не зафиксированы исторические события, происходившие в этих местах в до-куртовские времена, кроме заимствованного у дигорцев и ингушей нартского эпо¬са.
    Из вышесказанного следует вывод, что события, происходившие до XVI века в долинах рек Фиак (Фиагдон) и Газал (Гизельдон), не имеют ничего общего с историей осетин и это нужно учитывать исследователям. Это означает, что нельзя приписывать позднейшим насельникам - иронам историю, памятники матери¬альной и духовной культуры, топонимию, черты быта, одежду, танцы и т.д. або¬ригенов этих мест, кроме, конечно, всего того, что возникло в период жизни Курта и Тага и в последующее время. В таком случае можно сделать вывод, что и народы, проживавшие здесь до осетин и упоминаемые в фольклоре (марды, yaги, царциата - предшественники осетин) также не имеют ничего
    общего с осетинами. Напротив, есть все основания считать, что в долинах рек Фиак и Газал до осетин, т.е. до Курта и Тага, проживали предки ингушей.
    Система доказательств при этом строится нами на признаниях самих осе¬тин, а также на общности материальной культуры ингушей и аборигенов долин рек Фиак и Газал, чьи башни и склепы были заняты впоследствии иронами, да и по ряду других признаков.
    Исследователь Л.П. Семенов, посвятивший всю свою жизнь изучению про¬шлого ингушей и осетин, писал: "В селениях Цимити и Далакау (Северная Осетия) встречаются памятники, напоминающие ингушские столпообразные святилища... Сходство ингушских надземных склепов с осетинскими заметно не только в основных архитектурных деталях, к которым можно отнести следую¬щие: желтую окраску склепов, одинаковое устройство лазов и их затворов, про¬сверленные небольшие плиты, вделанные в стену, чурты на конусообразных склепах (конусообразные склепы с чуртами имеются в Ингушетии (Фуртоуг, Джерах, Эрзи) и Осетии (Кобань), отпечатки человеческих рук на стенах (в Ингушетии - на склепах в селениях Хамхи, Пуй, Эрзи; в Осетии - в селениях Даргавс, Кобань), глубокие, ниши в полуподземных склепах (в Ингушетии - в селении Салги, в Осетии - в селениях Даргавс, Кобань)... Санибанское ущелье, по ингушским преданиям, считается родиной ингушских нартов и самих ингу¬шей... Существует осетинское предание о том, что ингуши некогда жили в Куртатинском и Даргавском ущельях. Под натиском осетин, сражавшихся под пред¬водительством легендарных героев Тага и Курта, и кабардинцев, надвигавших¬ся на ингушей с плоскости, последние отступили на восток - сначала в Санибанское ущелье, затем, через Чми, на правый берег Терека. (Записано нами по рассказу Б. Канукаева в Кобанском ущелье в 1927 году)... Башня Мамсуровых в осетинском селении Даргавс, имеющая на кровле парапет с четырьмя остроко¬нечными зубцами, а ниже верхних окон навесные бойницы (машикули), напо¬минает башни ингушского селения Цори. По осетинскому преданию, сообщен¬ному нам в 1924 году в селении Даргавс, построена она была ингушским мастером. В осетинском селении Саниба жители называют некоторые надземные склепы "ингушскими". Приведенный нами материал, при всей его отрывочнос¬ти, ярко свидетельствует о давности и глубине культурного и экономического общения Ингушетии и Осетии.(11)
    Отметим также, что заселение переселенцами из Алагирского ущелья до¬лин рек Фиак и Газал произошло не одновременно. Так, если первые иронские поселенцы в долине р. Фиак появились во времена Курта и Тага, то заселение долин pp. Газал и Ганал (Геналдон) произошло уже при внуках Тага: Тлате, Алдате, Азнауре. Т.о., определенный период времени пришлые иронцы и мест¬ные ингуши жили по соседству пока последним не пришлось покинуть свою родину и переселиться к Тереку и Джейраху. Переселившиеся из Газалте (доли¬ны р. Газал) в Джейрах ингуши имели тесные контакты со своей прежней роди¬ной, поддерживали отношения с новыми хозяевами, нередко роднились, владе¬ли осетинским языком. Ироны в свою очередь переняли многое от ингушей за время совместной жизни: черты быта, культуру, эпос и т.д. Общее между этими двумя народами к XIX веку, по крайней мере внешне, было настолько велико, что джераховцев (этнических ингушей) некоторые путешественники прямо на¬зывали осетинами. Вот почему и в настоящее время исследователи нередко обыг¬рывают слово "осетины", использованное путешественниками как синоним этнониму «джераховцы», подразумевая под ним этнических осетин. Т.о., исследо¬вателям нужно иметь в виду, что под термином "осетины" не всегда скрывают¬ся этнические осетины (т.е. алагирцы), а нередко этот термин в XIX в. употреб¬лялся в отношении джераховцев (ингушей), предки которых вышли из ингушс¬кой местности, но на которой уже выросло несколько поколений осетин (т.е. переселенцев из Алагирского ущелья) и в настоящее время входящей в состав Осетии.
    Относительно образования Куртатинского общества Б. А. Калоев пишет: "В.Б. Пфаф основываясь на народных преданиях, утверждал, что Куртатинское об¬щество образовалось "большей частью из беглых валагирцев"... В преданиях говорится, что, переселившись в ущелье р. Фиагдон, Курта и Тага обоснова¬лись рядом. Каждый из них построил себе замок (галуан); впоследствии вокруг образовалось поселение. Это поселение получило название Хакуна. или Уаллагсых. Верхнюю часть селения занял Курта, а нижнюю - Тага".(12)
    В "Предании о происхождении тагаурцев'' говорится о том, что бежавший из Армении Тагаур прибыл в "нынешний Аллагир и в местечке Ксурта постро¬ил себе дом (галуан - с башней и с бойницами); остатки этого дома и поныне сохранились. ...в Ксуртах и теперь еще стоят два железных косяка от дверей дома Тагаурова".(13)
    По другому преданию, Тагаур «бежал из Армении в Абхазию, откуда пере¬шел в Осетию - Уалаг-Ир (Верхнюю Осетию); отсюда он вскоре переселился в ущелье Куртатинское, где основал селение Уаласих, развалины которого можно видеть и ныне. Тут Тагаур прожил до глубокой старости и по смерти своей оста¬вил двух сыновей - Камой и Санна. У Камбия в свою очередь было три сына: Тлат - старший, средний Алдат и Знаур. Спустя известное время сыновья Кам¬бия напали на сыновей Санна и истребили их всех, кроме одного грудного ре¬бенка, по имени Тотик, которого спас один благородный человек – Хуцист, увезший его в Кабарду и там воспитавший. Выросши и возмужав, Тотик вернулся в Тагаурскую Осетию и занял на родине подобающее место. Куртатинцы, помнив¬шие погром, понесенный ими от Камбиевичей, восстали против них и выгнали их из Куртата. Изгнанники Камбиевичи перешли из Куртата в Даргавское уще¬лье и основали там селение Даргавс. В Даргавсе и теперь можно видеть две зубчатые каменные башни, оставшиеся от тагаурцев. От Тлата, старшего из сыновей Камбия, произошли фамилии Тулатовых и Кундуховых. От Алдата -среднего сына произошли фамилии Алдатовых и Тутановых-Слановых. От Знаура - последнего сына Камбия ведут начало фамилии: Мамсуровы. Есеновы и Кануковы. От Сана, второго сына Тагаура, идут фамилии Шанаевых и Тхостовых. От Тагаура до нас было уже 10 поколений»(14)
    Предание сообщает, что "в ту же ночь Хуцист отправился в Кабарду, взяв, разумеется, и ребенка с собою; а тогда Кабарда была там, где ныне аулы Гибель, Суадаг, стан. Ардон и проч. В те времена особенно славилась в Кабарде фами¬лия Дохшуковых своим могуществом и значением... Дохшуковы воспитали ре¬бенка, назвали его тем именем, которое дал ему Хуцист, принесший его в Кабарду".(15)
    Мы заострили внимание на кабардинских князьях Дохшуковых для того, чтобы определить время, в которое происходили упоминаемые события. Из ге¬неалогии кабардинских князей мы знаем, что Дохшуко являлся сыном Жансоха и внуком Кайтуко. Время его жизни приходится на последнюю четверть XVI в. Т.о., упомянутые события могли произойти никак не ранее 1600 года.
    В ряде осетинских преданий указывается, что в Даргавсе до прихода осетин жили ингуши. Так, в "Легенде о происхождении тагаурских алдар и куртатинских таубиев" говорится, что Тага из Уаласихе "бежал оттуда в Даргавское уще¬лье, где в то время жили ингуши. Выгнав ингушей из ущелья, он расположился там жить. Курта же, остался жить в Уаласихе, а потому и само ущелье носит название "Куртатинского".(16)
    В.Х. Тменов указывает также, что "аналогичные предания о пребывании ингушей в Тагаурии (В Санибанском ущелье) и последующем вытеснении их отсюда засвидетельствовал в 1926 г. и Г.А. Кокиев; которому местные жители даже показывали ряд склепов башенного типа, расположенных по левую сторо¬ну дороги между Верхней и Нижней Саниба и называемых ими "ингушски¬ми.(17)
    Выше мы отмечали, что первоначальным местом поселения дружины Курта в Куртатинском ущелье была местность Хакуна. Есть основание считать, что они заняли не пустопорожнюю землю, иначе сел. Воласих должно было быть древнейшим селением Куртатинского общества, а остальные селения должны были быть основаны намного позже. Но ряд селений в ущелье р. Фиак, как считает Б. А. Калоев, "судя по их названию и наличию в них исторических па¬мятников были основаны в глубокой древности (Дзивгис, Лац, Цмити, Кадат, Кара), а другие (Даллагкау, Борзикау) возникли в более позднее время".(18)
    Он же указывает, что "фамилии, предки которых вышли из других мест Осе¬тии, встречаются в основном в верхних селениях Куртатинского общества (Цми¬ти, Кадат. Харисджын) расположенных недалеко от Корийского перевала, через который шел приток переселенцев из Алагирского ущелья. Однако пришлые эле¬менты оседали здесь, не только в старых селениях, но и создавали новые. Так, в верховьях Фиагдона, в районе Хилак, несколько фамилий основали свои селения (Гутиатикау, Андиатикау, Бугултикау, Калотикау), которые возникли не раньше XVI в. По преданию, основателем сел. Андитикау был ингуш, скрывавшийся в горах Осетии. В современной Ингушетии (в Назрановском районе) у Андиевых имеется много однофамильцев Яндиевых, что свидетельствует об ингушском про¬исхождении этой фамилии. Калоевы, по-видимому, переселились сюда из сосед¬него Закинското ущелья, где живут их однофамильцы. Остальные фамилии (Гутиевы и Бугуловы) вышли из нижних селений Куртатинского ущелья".(19)
    Нам представляется, что переселенцы - осетины из Алагирского ущелья во времена Курта занявшие ущелье р. Фиак, вообще не основывали никаких селе¬ний, а просто заняли уже имевшиеся здесь башни и склепы, т.к. по-собствен¬ным признаниям осетин, башни и склепы принадлежали народу "царциат", жившему здесь до прихода осетин. Древняя топонимия долины р. Фиак не под¬дается этимологии посредством осетинского языка, в т.ч. это касается и назва¬ний древних аулов (Цмити, Лац, Къадат, Къора, Дзивг1ис, Гули и др.), но разъяс¬няется при помощи ингушского языка.
    В урочище Хилак находились башенные селения Коло-ков, Буг1ул-ков, Андков и Гути-ков. Основатели этих селений Коло, Буг1ул, Анд и Гути - ингуши, переселившиеся сюда во времена Курта из нижних селений долины р. Фиак (с. Харискин и др.), видимо, спасавшихся от врагов, надвигавшихся с севера. Об этом может свидетельствовать заградительная стена в 1,5 км к северу от сел. Гути-ков по оси запад-восток с 6-ю башнями на северной стороне.
    В статье "Куртатинский Таубий" говорится: "Еще в средние века в этом уще¬лье властителем его был князь Хан, а него был единственный сын, после его смерти женатый на княгине Дадиани, от которой у него родились три сына: Найфон, Табол и Уаласых, потомство которых в настоящее время именуется куртатинским народом".(20)
    «В Куртатинском приходе есть два сельских прихода: Даллагкауский ... и Хидикусский приход, который составляется из: Хидикус.,.. Лац, Цимити..,. Кадат, Урыкау, Кора I и II. Харискин и Хилякских хуторов. Это приход цимитинцев. Эти два прихода: Даллагкауский-Куртатинский и Хидикусский-Цимитинский, естественно, отделяются друг от друга выступами гор. Цимитинцы живут в самой глубине ущелья и поэтому в прежние времена куртатинцы, т.е. нынеш¬ний Даллагкауский приход, не пускали цимитинцев через ущелье на плоско¬стную полосу Осетии и в свои леса, находящиеся ближе к плоскостной полосе, так как они цимитинцев знали как народ не благородной крови (сау адам) и притом пришельцев»(21)
    "Куртатинцы их презирали и ненавидели. Бывало, какой-нибудь смельчак из цимитинских краев покажется в сторону куртатинцев, те его меткими выст¬релами кремневки и стрелы укладывали на месте... Относясь с таким презре¬нием к некуртатинцам, т.е. к жителям Хидикусского прихода (цимитинцам).Куртатинцы, понятное, не сносилисьсовершенно с ними и не роднились с ними, и теперь даже того куртатинца, который выдаст девушку какому-нибудь цимитинцу, более не почитают и все от него отворачиваются, как от саулаг-а (хъэеу зырд)".(22)
    Видимо, потомки Хана являлись ингушами, также как и Хилакцы, которые принимали за равных новопоселенцев Цимити и других аулов, расположенных недалеко от Корийского перевала, через который шел основной поток переселенцев осетин в Куртатинское ущелье. Переселенцы прочно заняли аулы прилегающие к перевалу. Жители Хиляка прежде жившие здесь (у перевала) вынуждены были бежать на юг в верховья р. Фиак. спасаясь от пришельцев, для чего они (Гутиевы, Андиевы, Калоевы) загородились крепостной стеной от цимитинцев. Курт увел своих людей на север, ниже по течению р. Фиак.
    Размещение аулов подтверждает это, а также и то, что в цимитинские аул заселили в основном фарсаглаги, т.е. люди "фарси" - иранцы. Имена распространенные у жителей Куртатинского ущелья широко встречаются у ингушей, такжн как и названия населенных пунктов.
    Кроме того, есть ряд параллелей между современной горной Ингушетией долиной р. Фиак. Так, название сел. Лац (вариант - Лач) созвучно с название сел. Ляжг, Гули с Хьули и Пули, Цимити с Чми, Къора – Кхорхой, Борзи-ков - Борзовы, Дзовр- ков - Дзауровы и др. В ингушском сел. Ляжг проживают Хасиевы и Хутиевы. В сел. Харискин на реке Харрис, расположенного недалеко от сел. Лац (Лач) имеется башня Гутиевых. В сел. Эрзи проживают орцхой из колена фаьппий, а в долине р. Фиак проживали царци, также из колена фаьппий. Объектом поклонения у царци была гора Таба-хох, у оарцхой - Даба в Девдоракском ущелье. Здесь Даба идентично Таба, также как ингушское дуалой (двалы) - осетинскому туал.
    Б.З. Тулатов в своей статье "Несколько слов о происхождении тагаурских алдар и отношение их к другим сословиям" отмечает: "Как видно по этим данным, аборигенами осетинского народа было фарсаглагское сословие, ибо мы выше видели, что тагаурцы пришли из Армении, а кавдасардское и гурдзиакское сословия образовались после прихода тагаурцев. По всей вероятности, аборигены - фарсаглаги пришли на Кавказ из Персии, ибо осетины себя называй иронами, что тождественно с названием персидской провинции Иран. Kpoме того, не произошло ли слово фарсаглаг от имени парсийского – фарсистана.(23)
    Заселение местности Газалте (Тагаурия) осетинами происходило не раньше конца XVI в. через селение Дарг1авс (Даргавс). Дарг 1авс, также как и селение Къобан, Къани, Саниба, Ганал, Ламардон, Къакъкъадур и др. являются древнейшими местами обитания ингушей.
    Учитель А. Цаллагов в статье "Селение Гизель (или Кизилка)" писал: « Гизель (название селения произошло от названия реки, омывающей его) слово не осетинское, поэтому никто из гизельских осетин объяснить этого слова не мо¬жет»(24)
    В 1869 г. в сел. Къобан были открыты могильники неизвестной культуры, отнесенные археологами к концу II - началу I тысячелетия до н.э. и по названию селения культура эта получила название кобанская. Позже могильники и посе¬ления этой культуры были открыты и в других районах Осетии, Ингушетии, Чечни, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и Ставрополья.
    В дальнейшем, эту культуру некоторые исследователи стали приписывать осетинам, так как в XIX в. население сел. Кобан составляли осетины, совер¬шенно не учитывая того, что осетины, живущие на этой территории только со времени внуков Тага, т.е. с конца XVI века, никакого отношения не могли иметь к событиям той далекой эпохи, т.е. за 2-3 тысячи лет до своего появления в Газалте. По нашему мнению, ареал распространения кобанской культуры и есть ареал проживания в древности предков ингушей - аборигенов этих мест. Заме¬тим также, что именно в этом ареале мы имеем позже и преемственность в башенно-склеповой культуре, создателями которой также являлись ингуши.
    Под давлением осетин и по ряду других причин, ингуши уходят со своей родины на восток к Тереку. Эти люди в истории отмечены как джераховцы, в некоторых случаях их именовали "беглецы-осетины", как людей, вышедших из той местности, которую затем заняли осетины. К ним относятся представители ингушских фамилий Цуровых, Хаматхановых, Куштовых, Чахкиевых и др., которые никакого отношения к осетинам не имеют, кроме того, что они вышли из тех мест, которые заняли впоследствии осетины - переселенцы из Алагирского ущелья. Вот почему в некоторых случаях, попавшие в документы и матери¬алы XIX выражения "осетины", следует понимать как "джераховцы" (ингуши).
    Существует немало источников, которые говорят, что этнические осетины появилась под Вликавказской крепостью, основанной в 1784 г. при ингушском сел. Заурово, лишь после ее основания, по призыву русской военной админист¬рации, а после того, как крепость была уничтожена в 1786 г. по решению рус¬ских военных властей в связи с разраставшимся движением Шейха Мансура, а гарнизон крепости переведен в Екатериноград, осетины вновь вернулись в свои горы.(25)
    ГА. Кокиев, изучавший башенную культуру Осетии, попытался поставить под сомнение принадлежность склепов в Санибе ингушам. "Исторически изве¬стно, что осетины являются весьма древними обитателями этих ущелий, и если допустить, что ингуши жили в Саниба еще до прихода сюда осетин и склепы построены ими, то в таком случаи мы имели бы дело с памятниками глубокой древности, к которой их отнести никак нельзя".
    Вывод Г.А. Кокиева о том, что осетины являются "древними обитателями этих ущелий" и что "осетинские" усыпальницы более архаичны, чем ингушс¬кие, опровергается многими документами, свидетельствующими о сравнитель¬но недавнем появлении здесь осетин и о использовании ими уже имевшихся древних ингушских склепов, выбрасывая оттуда старые костяки и помещая туда своих покойников.
    Так, Г. Хатисян, исследовавший в 1882 году склепы в Газалте, в своей руко¬писи отмечал: "Присутствовавшие при осмотре мною этой гробницы осетины, и между ними несколько тагауров... которые ... сообщили мне и то, что по народ¬ному преданию, их страна, т.е. Тагаурская Осетия, когда-то, в очень отдаленные времена, находилась во владении кистин».(26)
    Далее Г. Хатисян отмечает: "При¬чину подобного разнообразия состояния трупов местные жители объяснили тем, что в прежние времена и даже не долго пред этим, этими древними гробницами пользовались для хоронения там своих покойников, выбрасывая оттуда старые и очищая, таким образом, место для новых трупов"(27)
    Имея культ предков, осетины не могли выбрасывать свои костяки, значит, выбрасывали чужие и получилось затем так, что архаичный ингушский склеп, по море заполнения его осетинскими покойниками, превратился в осетинский. Таким образом, мы рассмотрели территорию современной Осетии и пришли к заключению, что на этой территории в древности и в средневековье проживали предки ингушей, отмеченные в хрониках и в преданиях под различными названиями (аланы, асы, овсы, цанары, царци, кисты, гелы и др.). Поэтому связанные с указанной территорией памятники материальной культу¬ры (кобанская культура, башенно-склеповые сооружения), нартский эпос, топо¬нимия, и т.д. относящиеся к периоду с древнейших времен до XV-XVI вв. явля¬ются памятниками культуры предков ингушей. Мы надеемся, что научные ис¬следования в этом направлении будут продолжены специалистами археолога¬ми, этнографами, лингвистами, историками и детальный анализ источников подтвердит нашу точку зрения.


    Берснак Газиков



    Примечание:

    1.Абаев В.И. Осетино – Вейнахские лексические параллели. – Известия ЧИНИИИЯЛ.Т.1, вып.2, Грозный,1959, с.114
    2.Там же, 115
    3. Там же
    4. Там же, 112
    5.Горепекин Ф.И. Ингуши. (ГIалгIай, ферi, орстхой) Владикавказ. 1912. (рукопись) ПФА РАН, ф.800, оп.6, д160, л.33
    6.Калоев Б.А. Осетины. М., 1967, с.38
    7. Скачков А. О постройке башни в Донисаре. Газ. «Терские ведомости». 1905, № 36, с.3
    8. Калоев Б.А. Осетины. М., 1967. с.13-14
    9. Цит. По Тменову В.Х. Несколько страниц из этнической истории осетин. – Проблемы этнографии осетин. Орджоникидзе. 1989, с.125
    10. Пфафф В.Б. Материалы для древней истории осетин.ССКГ. Тифлис. вып.ГУ. 1870;вып V. 1871. – Цит. по: Поэма об Алгузе. М.,1993, с.126
    11. Семенов Л.П. археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925 – 1932 годах. Грозный, 1963, с. 22-27
    12. Калоев Б.А. Осетины. М., 1971. с.49
    13.ССКГ, вып. III. Тифлис, 1870. с.35
    14. «Терские ведомости». 1889. №62. – Цит. по: Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн. 4. Цхинвали, 1989. с.323- 324
    15. ССКГ. вып. III. Тифлис. 1870. II, с.36-38
    16. «Терские ведомости», 1893. № 37, oт 28 марта.
    17. Тменов В.Х. Несколько страниц из этнической истории осетин. – Проблемы этнографии осетин. Орджоникидзе. 1989, с.124
    18. Калоев Б.А. Осетины. М., 1971. с.49
    19. Там же, с. 49-50
    20. «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах» Т.4. Цхинвали. 1989. с. 352
    21. Там же, с. 354
    22. Газ. «Терек» 1916 г. №5483
    23.Тулатов Б.З. Несколько слов о происхождении тагаурских алдар и отношение их к другим сословиям. ( Терские ведомости, 1889 г., № 68) цит. по: «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах» Т.4. Цхинвали. 1989. с. 327-328
    24. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 16. Тифлис. 1893. с. 1
    25. Бутков. И.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. 4.11. СПб.,1869,с.195; Москвич Г.Г. Иллюстрированный практический путеводитель по Кавказу. Одесса. 1903. с.161-162; «Терские ведомости». 1904 г. №166; «Терские ведомости». 1911 г. №57; «Терские ведомости». 1911 г. №71, 31 марта; Ракович Д.В. Прошлое Владикавказа. 1911 и др.
    26. Отчетная записка члена экспедиции 1882 года по исследованию кавказских пещер Гавр Хатисяна. 4. 11. О раскопках древних могил.- Архив ИИМК (Санкт - Петербург), ф.3. д.589. л.18 об
    27. Там же.
    www.ghalghay.com
    Ингушетия: исторические параллели

Страница 1 из 10 123 ... ПоследняяПоследняя

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •