Показано с 1 по 8 из 8

Тема: Заброшенная Ингушетия

  1. #1
    admin Аватар для dt52
    Регистрация
    27.05.2005
    Сообщений
    17,897
    Поблагодарил(а)
    691
    Получено благодарностей: 391 (сообщений: 290).

    Заброшенная Ингушетия

    Комментарий Варвары Пахоменко
    http://www.polit.ru

    Подрывы президентов Северо-Кавказских республик, как правило, ничем хорошим не заканчиваются. Взрыв — жди плохих вестей: Ахмат Кадыров — приход Рамзана Кадырова, Мурат Зязиков — скорое нападение Басаева на Ингушетию и еще большее ужесточение контртеррористических практик в республике, Юнус-Бек Евкуров — ... снова приход Рамзана Кадырова.
    Уже 22 июня, в день подрыва Евкурова, после встречи с Медведевым Кадыров заявил, что президент России попросил его возглавить борьбу с террористами в Ингушетии. И добавил, что прокуратура и МВД могут делать все, что сочтут нужным, а он сам по горским законам разберется с теми, кто покушался на его «брата» – президента Ингушетии. Рамзан Кадыров и прежде уже в интервью «Эху Москвы» говорил, что лично разобрался с теми, кто хотя бы что-то знал об убийстве его отца (не говоря уже о тех, кто это делал), – никого в живых нет. И тоже замечал, что до того, чем прокуратура занимается по этому поводу, ему дела нет. И, конечно, никаких действий прокуратуры против самого Кадырова в ответ на эти фактические признания в несудебных казнях не последовало. И сейчас, можно быть уверенным, не последует.
    Не реагирует же прокуратура на такие не имеющие ничего общего с правом действия чеченских властей, как поджоги домов родственников ушедших в горы, взятие в заложники семей боевиков для принуждения к сдаче, а также «повязывание кровью» «амнистированных» боевиков – направляя их для проведения операций в родные села.
    Чем, учитывая такой опыт, может обернуться руководство борьбой с терроризмом в Ингушетии – большой вопрос. Ингушетия на сегодняшний день занимает одно из последних мест в рейтинге экономического развития регионов России, сохраняет самый высокий уровень безработицы и при этом по доле молодежи в населении республики, регион находится на одном из первых мест в стране. А местные власти – во всяком случае, в период президентства Мурата Зязикова – не предпринимали фактически ничего для решения социальных и экономических проблем. И еще здесь уже несколько лет практически каждый день убивают сотрудников силовых структур или других представителей власти. Так вот, «руководство контртеррористической операцией» в такой республике означает фактическое руководство всей республикой.
    В сущности, это то, о чем давно уже многие говорят – о возможном объединении Чечни и Ингушетии. Точнее, о присоединении Ингушетии к Чечне – не объединение на паритетных началах, а именно возвращение Ингушетии под протекторат «старшего брата», под которым она находилась почти все время существования Советского Союза. Только 10 лет — с 1924 по 1934 год — существовала Ингушская Автономная Область со столицей во Владикавказе в составе РСФСР.
    Начиная с 1934 года, Ингушетия была частью Чечено-Ингушской АССР со столицей в Грозном (с 1934 по 1936 — Чечено-Ингушская Автономная Область), а ингуши, составляющие вместе с чеченцами группу вайнахских народов, все это время разделяли общую судьбу с чеченцами. При этом, к 1939 году, согласно данным всесоюзной переписи населения, всего в Советском Союзе проживало чуть более 92 тысяч ингушей, тогда как чеченцев было более 408 тысяч1. В 1944 году оба этих народа постигла общая трагедия – объявленные народами-предателями, они были депортированы в Сибирь и Казахстан, потеряв погибшими около трети населения. Автономия при этом была ликвидирована. Вновь Чечено-Ингушская автономная республика была восстановлена только в 1957 году – после принятия закона о реабилитации – тогда же ингуши и чеченцы вернулись из мест высылки. По данным всесоюзной переписи 1959 года, на всей территории РСФСР проживало менее 56 тысяч ингушей и около 250 тысяч чеченцев (и хотя общая численность их по Союзу к 59 году достигла показателей 39 года, только около половины ингушей и чеченцев тогда вернулись из мест высылки)2.
    В восстановленную Чечено-Ингушскую автономию не вошла примерно 1/6 часть бывших ингушских земель, перешедшая, в основном, к Северной Осетии. Самым большим по площади районом, оставшимся после 1957 года в составе Осетии, стал Пригородный район, в котором 1944 года проживало около 30 тысяч ингушей (почти треть этнической группы), составлявших более 90% населения района3.
    После депортации ингушей Пригородный район, как и ряд других ингушских территорий, заселили осетинами из горной части Южной Осетии. Возвращая в 1957 году Чечено-Ингушской АССР Малгобекский и Назрановский районы, выходцев из Южной Осетии предпочли не возвращать опять в Грузию, а переселить все в тот же Пригородный район. Переселение юго-осетин продолжалось туда и после 57 года. Таким образом, в 1959 году в общей доле населения Пригородного района уже 63% составляли осетины, 19% — русские и только 12% — ингуши. (К 90-му году ингуши составляли 44% населения района, или 17,5 тысяч человек)4. Несмотря на то, что ингушам формально не запрещалось возвращаться в район, de-facto власти не только не способствовали, но и препятствовали им в этом. Многие из тех ингушей, кто так и не смогли вернуться в Пригородный район, а соответственно, остались без своего родового села, поселились в Грозном.
    На протяжении почти 60 лет ингуши оставались как бы в тени более многочисленного чеченского народа – в Грозном располагались все крупнейшие производства, вузы, административные здания. А собственно Ингушетия все это время оставалась по преимуществу сельской и никак не развивалась. Ингушская интеллигенция также была сосредоточена в основном в Грозном либо во Владикавказе. Формально реабилитированные, но так и оставшиеся «неблагонадежными», вайнахи почти не допускались ни до руководящих постов, ни до работы на квалифицированных должностях в своей собственной республике - и ингушей это касалось в еще большей степени, чем чеченцев.
    После провозглашения Чечней независимости осенью 1991 года ингуши на всенародном референдуме подтвердили, что Ингушетия является частью Российской Федерации и не входит больше в отколовшуюся Чечено-Ингушскую Республику, а 4 июня 1992 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ». Во многом это было связано с пониманием, что, заявив о желании выйти из состава России, ингуши потеряют всякую надежду на возвращение Пригородного района - весной 1991 г. Верховный совет РСФСР принял закон «О реабилитации репрессированных народов», предусматривавший, среди прочего, «осуществление их права на восстановление территориальной целостности».
    Однако закон об образовании нового субъекта федерации не определил административных границ нового территориального образования, а закон «О реабилитации» не предусмотрел механизмов возвращения территорий. Все это, а также продолжавшийся в это время грузино-югоосетинский конфликт, приведший к новой волне беженцев в Пригородный район, фактически заложило мину, взорвавшуюся меньше чем через полгода, — молодая республика ввязалась в вооруженный конфликт в Пригородном районе Северной Осетии, последствия которого до сих пор во многом определяют политику в регионе.
    Одно из последствий – волна беженцев. Почти все этнические ингуши вынуждены были покинуть территорию Северной Осетии. Ингушетия, все население которой на момент всесоюзной переписи 1989 года составляло порядка 170 тысяч человек, приняла от 30 до 60 тысяч человек. Обустроить такое количество беженцев для республики оказалось непростым испытанием.
    Несмотря на тяжелейшие гуманитарные последствия конфликта, преодолеть которые не удается до сих пор, именно это недельное противостояние сплотило ингушей, заставив их особенно остро почувствовать себя отдельным ингушским народом, а свою республику – самостоятельным административным образованием. Можно сказать, что современная Ингушетия родилась именно в результате осетино-ингушского конфликта.
    После конфликта граница с Осетией оказалась для ингушей практически закрытой. В то же время соседняя Чечня, провозгласив в одностороннем порядке независимость, жила своей внутриполитической жизнью, оставшись в том числе в стороне от конфликта в Пригородном районе. Обида на чеченцев за неоказанную тогда помощь до сих пор звучит в словах ингушей.
    Ингушетия, во главе которой встал генерал советской армии Руслан Аушев, вынуждена была начинать собственную политическую жизнь, демонстрировать свою самостоятельность перед всеми – соседями, всей остальной страной. Страной, которая, казалось, отнеслась к ней несправедливо, встав в конфликте, по мнению самих ингушей, целиком на сторону их оппонентов.
    Президент республики Руслан Аушев добился объявления Ингушетии зоной экономического благоприятствования: с 1 июля 1994 года сроком на год все предприятия, зарегистрированные в Ингушетии, были освобождены от уплаты местных налогов и получили значительные льготы при уплате федеральных. К концу 1994 года благодаря усилиям Аушева был создан государственный концерн "Ингушнефтегазхимпром", объединивший 14 предприятий по переработке нефти и газа, в республике появился первый асфальтовый завод, открылось регулярное авиасообщение с Москвой.
    Однако спокойный период оказался недолгим. В декабре 1994 г. началась первая чеченская война и, несмотря на то, что боевые действия не перекинулись на Ингушетию, в республику хлынул поток беженцев из Чечни. Точных данных об их количестве нет, но по приблизительным подсчетам, оно составило примерно 150 тысяч человек – вкупе с беженцами из Пригородного района это стало непосильным бременем для республики. Ингушетия превратилась в средоточие лагерей беженцев.
    В 1996 году, после окончания войны, большинство чеченских беженцев вернулись домой, многие же ингуши, жившие в Грозном, предпочли остаться и обустраиваться в Ингушетии, поближе к родственникам. В Ингушетию возвращалась национальная интеллигенция. Это становилось важным для дальнейшего развития республики - особенно на фоне продолжающего исхода невайнахского населения. Население тогдашней столицы – Назрани – стремительно росло: если в 1989 году оно не достигало и двадцати тысяч, то, согласно всероссийской переписи 2002 года, в городе проживало уже 125 тысяч человек.
    Вторая чеченская война ознаменовалась для республики новой, беспрецедентной волной беженцев. По приблизительным подсчетам, тогда из Чечни выехало около 350 тысяч человек. Распоряжением генерала Шаманова всем субъектам федерации было тогда предписано закрыть административные границы для прохода беженцев. Не выполнил распоряжение только президент Ингушетии Аушев. Это решение спасло тогда тысячи жизней, но Ингушетия приняла на себя почти весь поток мигрантов из Чечни – население республики за несколько месяцев удвоилось. Затем за полгода численность беженцев сократилась до 150 тысяч и сохранялась на этом уровне до конца 2002 года.
    Справиться с крайне тяжелой ситуацией властям республики помогали международные и российские гуманитарные организации, для которых спокойная Назрань стала до 2007 года центром дислокации их миссий5. Работа их сводилась не только к раздаче гуманитарной помощи – поддерживались образовательные проекты, выдавались мини-кредиты на поддержку малого предпринимательства. Сами ингуши отмечают, что с появлением чеченцев в Ингушетии произошло много позитивных изменений, в особенности стала развиваться сфера услуг – магазины, парикмахерские, швейные ателье, стал лучше работать частный общественный транспорт. Однако большое количество беженцев одновременно обостряло криминогенную обстановку; гуманитарная помощь в республике, для которой характерны большие проблемы с трудоустройством, развращала - в особенности молодое поколение. По мере относительной стабилизации ситуации в Чечне, беженцев оттуда становилось меньше, но и сейчас их все еще остается довольно много.
    В прошлом году в селе Экажево чеченская беженка остановила нас с коллегой прямо на дороге. Заметив явно неместных (а значит – москвичей – больше туда почти никто не ездит), она выскочила, наскоро накинув куртку: может, мы можем чем-то помочь – она с детьми живет в каком-то сарае уже почти десять лет.
    Вместе с беженцами в Ингушетию неизбежно переходили и боевики. А продолжающаяся «контртеррористическая операция» в Чечне привела к тому, что боевики в Ингушетии уже не просто «отсиживались», но и распространили свою активность с 2002 года на территории республики. Вместе с этим в республику приходят и практики «контртеррора» – и то, и другое повлекло за собой массовые преступления и нарушения прав человека: нападения боевиков на милиционеров и военных, убийства чиновников, «спецоперации», в ходе которых «силовики» осуществляют бессудные казни и похищают людей.
    И если изначально вооруженное подполье состояло в основном из чеченских боевиков, которые, спасаясь от федеральных военных, перебазировались в соседнюю республику, то позднее (и в немалой степени из-за жестокости силовиков) подполье начинает все активнее пополняться ингушами. Некогда мирная Ингушетия переставала быть таковой.
    Одновременно с обострением внутренних проблем, чеченские войны осложнили взаимоотношения ингушей и с внешним миром. Среднестатистический российский обыватель не слишком различает чеченцев и ингушей, ровно как не различает их и среднестатистический милиционер или любой другой представитель власти. Элементы негативного отношения к чеченцам в обществе подспудно распространялись и на близкий вайнахский народ — ингушей, существенно ограничивая их возможности перемещения и любых других взаимоотношений со всей остальной страной.
    Рубеж 2002 года стал поворотным в жизни республики – ушел в отставку бессменно возглавлявший ее с 1993 года Руслан Аушев. Президента обвиняли в симпатиях к чеченским боевикам – он призывал к немедленному прекращению боевых действий в Чечне со стороны федеральных войск и началу мирных переговоров. Бывшие соратники внутри республики обвиняли его в установлении в республике диктатуры. В итоге, в декабре 2001 Аушев сложил с себя полномочия президента.
    28 апреля 2002 года во втором туре президентских выборов президентом Ингушетии был избран генерал ФСБ Мурат Зязиков, которого активно продвигала федеральная власть. По свидетельствам российских и международных правозащитных организаций, выборы сопровождались огромным количеством нарушений и злоупотреблений со стороны властей и повсеместным использованием так называемого административного ресурса.
    Республику потрясли события 21-22 июня 2004 года, когда многочисленный отряд боевиков под руководством Шамиля Басаева на несколько часов взял под контроль ряд населенных пунктов республики, включая города Назрань и Карабулак. Нападавшие выставили посты на перекрестках, проверяли документы и расстреливали на месте сотрудников силовых структур. Эта самая крупная операция боевиков в Ингушетии, унесшая жизни 78 человек6 из числа местных силовиков, привела к обострению внутреннего противостояния.
    Теракт с захватом школы в Североосетинском городе Беслане 1-3 сентября 2004 года, в котором участвовали в том числе и этнические ингуши, и в результате которого погибло более 300 человек, привел к новому обострению конфликта в Пригородном районе. В первые дни после трагедии через осетинские средства массовой информации звучали призывы «отомстить ингушам». Один из югоосетинских чиновников в этом году сказал в личной беседе: «Пусть ингуши радуются, что в 2004 мы из Цхинвала не приехали — мы бы там никого в живых не оставили». Однако усилиями ряда местных общественных деятелей и политиков новое массовое кровопролитие удалось предотвратить.
    Во второй половине 2007 – 2008 году в республике практически ежедневно происходили нападения на силовиков, представителей власти, совершались теракты. Летом 2007 года в Ингушетию для поддержания порядка был введен дополнительный военный контингент в две с половиной тысячи человек российских войск.
    И Ингушетия, все население которой не превышает полумиллиона человек, начала пустеть на глазах... Этой зимой знакомый, приехавший в Москву на заработки, рассказал: «Знаешь, вчера ждал знакомого в переходе метро около получаса — человек пятнадцать наших увидел. Я ингушей по лицам узнаю. Мне иногда кажется, что их в Москве за эти год-полтора стало больше, чем в Ингушетии. Кого ни спросишь — все здесь. Страшно прямо стало. Хотя... А как там жить сейчас?»
    Одновременно с этим стала очевидна проблема неэффективности местной власти. Руководство республики, во главе с Муратом Зязиковым, чьи полномочия были в 2005 г. продлены по представлению Президента РФ7, было неспособно повлиять на ситуацию, не могло решить ни одной из наболевших проблем: ни защитить население от нападений боевиков и произвола силовиков, ни обеспечить экономическое развитие, ни создать рабочие места, ни отстаивать то, что воспринимается большинством населения как национальные интересы, ни справиться с коррупцией.
    Только однажды мне довелось услышать позитивный отзыв о политике Зязикова: Муса, принимавший у себя гостей в высокогорном селе Джейрахского района, помахав рукой знакомым пограничникам – мол, нас можно не останавливать, – заметил: «При Зязикове у нас так хорошо стало – когда военных поставили, люди сюда ездить перестали, мусорить перестали». Расширившаяся несколько лет назад пограничная полоса с Грузией включила в себя целый ряд высокогорных сел, в которых находятся родовые башни, являющиеся священными для каждого ингуша. Теперь жителям Ингушетии для проезда туда несколько дней нужно получать специальное разрешение в ФСБ.
    В 2007 году социальное недовольство в обществе достигло критического уровня, и при отсутствии демократических механизмов воздействия на власть стали возникать новые формы протеста – массовые уличные митинги8, попытка реанимировать традиционный законодательный орган – Мекх Кхел, применение различных информационных технологий. Движение, начавшееся на низовом уровне с требований остановить практики похищений людей, было подхвачено местной политической оппозицией.
    Следствием протестной активности в республике, державшейся на довольно высоком уровне более года, стала замена руководства республики в октябре-ноябре 2008 года: указом президента России Мурат Зязиков был снят с поста президента. Новым президентом утвержден уроженец Ингушетии, кадровый армейский офицер Юнус-Бек Евкуров.
    Но, несмотря на все изменения и потрясения, республика продолжала существовать. Во многом - «вопреки». Существовать с обидой и в ситуации полной замкнутости. И если с соседом на западе все относительно понятно – в Осетию нельзя потому, что был 92 год, потому что был Беслан, - то с Чечней все не так очевидно. Точнее, там, может быть, даже еще больнее: чеченцы – самые близкие, с чеченцами связывает общая история, общая жизнь, но… Туда тоже больше никак, для ингушей в Грозном тоже не осталось места.
    Бежавшие от войны из Грозного в свои села, ингуши, возвращаясь, находили свои квартиры разрушенными или разграбленными. Приезжать проверять дом так часто, как это делали чеченцы, не было возможности – граница между Ингушетией и Чечней с ее блокпостами стала одним из самых опасных мест на всем Кавказе. Да и потом, после войны, восстанавливать дом, когда поблизости нет родственников, не так-то просто. Для многих Грозный просто перестал существовать:
    «Мы жили прямо напротив Президентского дворца на площади Ленина, в центре, и 31 декабря, когда был штурм Грозного, наш дом физически не мог уцелеть. Я был там после этого, в 96 году. Увидел, что там произошло с городом, – мне захотелось плакать. Я уехал и больше туда не ездил. Хотелось еще, конечно, но только не в этот Грозный, а в тот, который был тогда. Я знаю многих моих сверстников, соседей бывших, которым часто снится Грозный. Довоенный Грозный».
    Самая маленькая по площади из всех российских регионов республика, напоминающая по форме телефонную трубку — 50-60 километров в ширину в южной и северной своей оконечностях и не более 20 километров посредине, оказалась зажатой между двумя соседними регионами, граница с которыми делит пространство на свою Ингушетию и чужой и небезопасный остальной мир.
    Вот и получилось, что многие ингуши стали дважды беженцами уже в современной России — вынужденные сначала отказаться от своих домов в Пригородном районе и начать новую жизнь в Грозном, люди вновь бежали от чеченских войн. Причем значительно более традиционные сельские ингуши не так легко интегрировались даже в чеченское общество (до сих пор в ингушских семьях стараются не только дочь выдавать замуж за ингуша, но и сына женить именно на ингушке). Оказавшись же в Ингушетии, снова часто не могут найти себе место, но теперь уже место в сельской жизни после одного из самых больших и развитых городов Северного Кавказа.
    Магомед, уехавший из Грозного еще в первую войну, живет сейчас в Карабулаке, про Грозный только иногда вспоминает:
    «Вернуться - куда? А что там? Я был в Грозном недавно, на улице, на которой я вырос, почти все свое детство провел. Я там теперь никого не знаю – одна-две семьи всего остались. Кто там жил, того сейчас нет. Большой город, чужие люди. Здесь первое время я был чужим. Приходилось драться: вы – оттуда, мы – отсюда. Сколько мне было лет, когда я уехал? Лет семнадцать. Это все ребячество. Сейчас я уже привык здесь, мне хорошо здесь. Я считаю себя уже местным. Спрашивают иногда: ты из Грозного? Да, я был когда-то из Грозного. Так лет пятнадцать прошло уже. Короче говоря, я чувствую себя сейчас местным».
    Таких «местных» стало много. Очень много. Теперь та, бывшая грозненская городская интеллигенция (те, кто не уехал еще дальше) оказалась в маленькой сельской Ингушетии, в Назрани – по сути, таком же разросшемся селе – но в мирном городе. И пусть бывшие преподаватели грозненских вузов со вздохом говорят о том, что раньше здесь было несколько техникумов, а теперь пять вузов, но они тоже не хотят назад. Не хотят даже в активно восстанавливающийся Грозный. В Грозный, переставший быть зоной контртеррористической операции:
    «Ощущение стабильности там? Конечно, нет. Откуда ему взяться? Это же очень большое испытание, когда человек живет, ходит на работу, растит детей - и вдруг происходит так, что начинают сверху падать бомбы. Падает снаряд – и все. Человек жил-жил и раз – все потерял. Понимаете? И ты никому не нужен, тебе некуда пойти и нечего есть. Нет у тебя никакого дохода. Для человека, который работал с ручкой или со счетами, это же катастрофа. Пока не оказался в этой ситуации – не понять: ты бросаешь все, становишься беженцем, едешь в какую-то палатку… Пришлось бежать сюда и если теперь возвращаться туда, никто не гарантирует, что завтра снова не придется бежать. Поэтому, может, лучше мы здесь».
    Конечно, не все ингуши уехали из Чечни — были и те, кто пережил там обе войны. А кто-то не пережил. В 2007 году было решение Европейского суда по правам человека по очередному «чеченскому делу» - делу Тангиевой: престарелых родителей друга и коллеги вместе с их русской соседкой убили в Грозном в их собственном доме во время «зачистки» в январе 2000 года. С трудом, спустя несколько месяцев, дети смогли вывезти и похоронить тела в Ингушетии. И больше в Чечню не вернулись. Шамиль – единственный из братьев и сестер - остался в Грозном, в сгоревшем во время той «зачистки» родительском доме. Сейчас дом почти восстановлен, но и он, и родственники хотят, как только станет возможно, вновь отстроить дом в своем родовом селе — в Пригородном районе.
    Живя все эти семнадцать лет самостоятельности в тени «громкой» Чечни, ингуши продолжали ощущать, что их все еще воспринимают как кого-то рядом, не всегда даже зная о существовании Ингушетии:
    «На многих сайтах, когда хочешь указать в анкете город, откуда ты, пишут Чечено-Ингушетия. Недавно на сайте «Одноклассники» регистрировался — так Ингушетии вообще не было, и наши города – Назрань, Карабулак – закинули в Чеченскую республику, т.е. там даже не указано, что это Ингушетия. Поэтому получается – Чеченская республика, Назрань».
    Чечня заслонила собой почти все. Для правозащитников, журналистов, политиков Ингушетия стала во многом лишь перевалочным пунктом – сюда летали самолеты, здесь была гостиница, был какой-никакой Интернет, из крана текла вода – но почти все ехали дальше в Чечню. Потом летать стало возможно напрямую в Чечню, да и с Интернетом там стало даже лучше, а Ингушетия превратилась в одну из самых нестабильных республик Кавказа. Говорить и писать начали уже про Ингушетию – в конце 2007 году вышел доклад Правозащитного Центра «Мемориал» «Ингушетия: куда дальше», в начале 2008- доклад международной правозащитной организации Human Rights Watch «Они как будто упали с неба! Контртерроризм, нарушения прав человека и безнаказанность в Ингушетии». Для освещения митингов протеста стали приезжать столичные журналисты, и местные власти, не привыкшие к такому вниманию, явно не понимали, что с этим дальше делать, – то похищали и избивали этих самых журналистов и правозащитников, то депортировали их в соседнюю Северную Осетию, то брались организовывать пресс-конференции в Москве, чтобы разъяснить суть враждебной деятельности клеветников.
    Однако с какой бы завистью многие в Ингушетии ни смотрели на активное строительство в соседней Чечне, на то, что молодой президент приносит туда деньги, на большие возможности трудоустроиться, когда после утверждения у власти в Чечне Рамзана Кадырова начали поговаривать о возможном объединении двух республик, ингуши почти единогласно были против, а на вопрос почему, отвечали коротко: «Война тогда здесь будет. Крови много будет».
    Несмотря на бедность региона, ингуши хорошо понимают, что происходит в Чечне. На любой вопрос о независимости от России говорят: «Нет – мы хорошо помним, что было с Чечней». Так же хорошо они знают, как работают чеченские силовики: когда те приезжали в лагеря беженцев на территории Ингушетии и забирали оттуда людей или когда они расстреливали пытавшихся их досмотреть ингушских милиционеров. Все это хорошо знают и помнят. Знают также, что если снова станут частью Чечни, то будут там снова «младшими», не будут принимать никаких решений, а вернуться в «свой» Грозный все равно не смогут – просто потому, что нет больше этого Грозного.
    Вопрос национального самоопределения зазвучал с новой силой с конца прошлого года. Поводом к этому послужил Федеральный Закон «О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике» от 24 ноября 2008 года. В республике, у которой со всех сторон имеются спорные территории, началось активное обсуждение, как будет, наконец, определена граница с Чечней, а главное – что будет с селами Пригородного района. Принятие Закона практически совпало с приходом к власти в республике нового президента, также активизировавшее общественно-политические процессы: в начале этого года прошли Конференция неправительственных организаций и Съезд народа Ингушетии. Вопросы безопасности и определения границ республики стали основными темами обсуждения мероприятий. В своем обращении к Съезду общественники по поводу исполнения закона говорят, что «для Ингушетии это актуально вдвойне, ибо окончательно решает судьбу ингушских земель и населенных пунктов, остающихся под юрисдикцией органов власти Республики Северная Осетия-Алания. К тому же и чеченская сторона уже де-юре в одностороннем порядке пытается «узаконить» свои претензии в Сунженском и Малгобекском районах Ингушетии. Поэтому эта тема по своей остроте и актуальности для ингушской общественности сейчас стала самой важной, отодвинув назад терзавшие в последние годы темы террористической активности и массовой коррупции».
    Одно из главных разочарований в связи с приходом Евкурова, о котором слышала в Ингушетии – то, что он не стал добиваться возвращения Пригородного, а заявил лишь о необходимости возвращения туда беженцев. Вопрос Пригородного района до сих пор всплывает почти в каждом разговоре с любым жителем Ингушетии. Раньше некоторые даже поговаривали, что, может, если бы здесь, в Ингушетии, был Кадыров, то он бы смог вернуть район.
    При этом нынешний приход Кадырова в Ингушетию – это далеко уже не первая его попытка заявить свои претензии на территорию соседей. В 2005 году, будучи еще первым вице-премьером Чечни, Рамзан Кадыров назвал первоочередной для новоизбранного парламента Чечни проблему расширения границ. «Решение этой задачи затягивается около 15 лет. За это время кто как хотел, двигал межу, и территория Чечни за эти годы значительно сократилась». И подчеркнул, что «вопрос наших исконных территорий волнует весь народ. Теперь это время пришло, и парламент должен его рассмотреть».
    И дагестанские, и ингушские власти тогда выразили недоумение по поводу такого заявления. Но тогда Рамзан Кадыров был еще только вице-премьером, и казалось, что это всего лишь неприкрытые амбиции молодого лидера, не обладающего достаточной силой.
    В последующем действия чеченского руководства становились осторожнее – в 2006 году о территориальных претензиях высказался уже только председатель Народного Собрания Чеченской Республики Дукваха Абдурахманов, заявивший, что ряд чеченских районов находится на территории Дагестана, и что необходимо объединение Чеченской Республики и Республики Ингушетии, поскольку разделение произошло искусственно и без референдума. Рамзан Кадыров тогда постарался дистанцироваться от этих слов, заявив, что это была личная точка зрения Председателя Народного Собрания, и она никак не связана с официальной позицией чеченских властей. Однако республиканский чиновник, позволивший себе сделать столь громкое заявление, вроде бы противоречащее официальной позиции национального лидера (тогда еще не президента), продолжил и дальше занимать свою должность – видимо, действительных разногласий по вопросу не было.
    Уже на следующий год, став президентом, Кадыров начал заявлять о своих амбициях на неформальное лидерство в регионе – значительно корректнее и на другом уровне: на совещании лидеров северокавказских регионов чеченский президент предложил каждый месяц собираться для обсуждения общих проблем.
    Вопрос, что будет дальше с самой молодой российской республикой, все громче звучит уже последние несколько лет. Но сейчас, после прихода туда Рамзана Кадырова, вопрос впору формулировать уже по-другому: а будет ли она вообще теперь существовать? К чему приведут семнадцать лет самостоятельности? Семнадцать лет, прожитые с ощущением несправедливости, с ощущением, что все потеряно и что начинать приходится с нуля, с ощущением того, что нужно потерпеть, потому что у соседей еще хуже, и с надеждой, что все это закончится.
    Не стоит ожидать, что, придя в Ингушетию, Кадыров принесет туда деньги, как и в Чечню: нет у него здесь пока ни таких связей, ни стольких лично обязанных ему людей, нет еще такой системы круговой поруки, в которой всех можно было бы просто обложить данью. Боюсь, что ингуши останутся без того, что им нравилось в Рамзане, а получат лишь то, из-за чего были на него не согласны.
    В Ингушетии, в отличие от Чечни, после прошлогодней августовской войны в Грузии не восклицали: «Почему им, нескольким десяткам тысяч, Россия дала независимость, а нам — миллиону человек — нет?!» Не восклицали, но спрашивали: «Ну, как там осетины? Независимы теперь?» Помнят ингуши и о том, что в 92-ом воевать с ними приехали осетины из Южной Осетии. Южные осетины одни из первых на Кавказе времен распада Союза получили опыт участия в боевых действиях – вот потом и ездили оказывать братскую помощь. Знакомый боевик в Цхинвали рассказывал, что, познакомившись с Шамилем Басаевым в Абхазии в 93-ем, в 94-ом с небольшим отрядом уже приехал помогать чеченцам в Грозный. Говорит, что Шамиль, увидев их, обрадовался, но попросил уезжать – не обещал, что кто-то из воюющих ингушей не выстрелит за недавно пережитое.
    Когда в августе 2008-го корреспонденты центральных каналов говорили о том, что Осетия была и остается форпостом России на Кавказе, а российская прокуратура говорила о геноциде, у ингушей вновь появилось ощущение, что до них просто никому нет дела.
    После отставки Зязикова и назначения президентом Евкурова у многих появились какие-то надежды, некоторые даже вновь вернулись жить в Ингушетию. И вот теперь — Кадыров.
    На следующий день после заявления президента Чечни Руслан Аушев, отказывавшийся от всех предложений вернуться в республику после 2002 года, публично объявил, что готов возглавить Ингушетию, пока Юнус-Бек Евкуров находится в больнице, если все это будет надлежащим уровнем законодательно оформлено. Заметил Аушев и то, что в соседней республике достаточно своих проблем, с которыми ее президенту стоило бы разобраться. Ингушская оппозиция тут же, ссылаясь на заявление Руслана Аушева, стала собирать подписи за такой вариант развития событий. Аушеву пришлось объяснять, что он никого ни к чему не призывал.
    Реакция Кадырова была молниеносной: он назвал неуместными и некорректными заявления экс-президента Ингушетии и заявил, что именно при Аушеве «бандиты всех мастей свили гнездо в Ингушетии». Кадыров считает, что Аушев не только не боролся с участниками НВФ, но и «укрывал на территории Ингушетии Масхадова, Басаева и других главарей бандформирований». «Мы неоднократно подчеркивали в период правления Аушева, что главари боевиков "отлеживаются" в Ингушетии, находят там приют, чувствуют себя вольготно, но эта информация Аушевым воспринималась болезненно, и он ни одного шага не делал, для того чтобы, как и в Чечне, бороться с терроризмом». «Сегодня в Ингушетии дают о себе знать плоды именно безответственного отношения Аушева к проблеме терроризма», - заключил чеченский президент.
    Когда сейчас, после покушения на Евкурова, Кадыров делает все эти заявления, давая указание чеченским силовикам разобраться с террористическим подпольем в Ингушетии за две недели, стоит вспомнить его выступление 2005 года о слабой работе правоохранительных органов соседних республик по борьбе с незаконными вооруженными формированиями (НВФ). «Боевики чувствуют себя спокойно в Дагестане, Ингушетии, некоторых других республиках. В частности, МВД Дагестана, на мой взгляд, работает против боевиков слабо. Боевики там отдыхают, лечатся после ранений, затем перескакивают через границу в Чечню, совершают убийства госслужащих, сотрудников милиции - и опять уходят, чтобы скрыться до следующего раза». При этом на территории самой Чечни этнических чеченцев среди боевиков уже не осталось, был уверен Кадыров.
    Были чеченские боевики в Ингушетии, были. И президент Ичкерии Дудаев с министром обороны РФ Грачевым в Орджоникидзевской встречались для переговоров, ровно как позже, в 1996 году, Масхадов встречался с Лебедем во время заключения мирных соглашений в дагестанском Хасавюрте – соседние регионы предоставляли площадки, и чеченские боевики на территории Ингушетии действительно скрывались. Что ж, наверное, Аушев мог тогда исполнить распоряжение Шаманова и закрыть границу для беженцев – может, и боевиков бы поменьше было. Но тогда казалось, что важнее спасти несколько сот тысяч человек.
    А слова про боевиков в Ингушетии и Дагестане были в 2005 году Кадыровым сказаны одновременно с предъявлением территориальных претензий соседям.
    Думается, что шансов на то, что сейчас в Ингушетию может вновь вернуться (пусть временно) Аушев, очень мало — в этом случае российским властям нужно будет публично указать Кадырову на его место. А этого, кажется, Кремль делать не просто не готов, но и вовсе не хочет. И тогда возникает вопрос не только о существовании самостоятельной Ингушетии и отношении к России пока еще лояльных ингушей, но и в целом о том, что Россия считает правильным на Кавказе.
    1«Демоскоп» http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_39.php?reg=0.
    2 «Демоскоп» http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_59.php?reg=1
    3 Белозеров В. Этническая карта Северного Кавказа. М. : ОГИ, 2005. 304 с.
    4 Там же.
    5 В 2007 году в связи с обострившийся в республике ситуацией и несколькими обстрелами «ООНовского городка» в Назрани, организации системы ООН повысили уровень опасности Ингушетии до 4 баллов по 5-бальной шкале и перенесли свои офисы во Владикавказ, вслед за ними это сделали и все остальные международные организации.
    6 ПЦ «Мемориал». «Ингушетия: 2007 год. Куда дальше?» http://www.memo.ru/2008/02/12/1202081.htm
    7 Мурат Зязиков не стал дожидаться конца президентского срока, на который он был избран, а в соответствии с новым порядком назначения глав регионов поставил перед президентом РФ вопрос о доверии и был предложен на утверждение республиканского парламента еще на один срок.
    8 Центр «Демос». Доклад «Свобода собраний в период избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы V созыва» http://demos-center.ru/projects/BE03A6F/1196256806
    Варвара Пахоменко
    Центр «Демос»
    06 июля 2009, 09:45
    Contra factum non est argumentum

  2. #2
    admin Аватар для dt52
    Регистрация
    27.05.2005
    Сообщений
    17,897
    Поблагодарил(а)
    691
    Получено благодарностей: 391 (сообщений: 290).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    Кадыров считает, что Аушев не только не боролся с участниками НВФ, но и «укрывал на территории Ингушетии Масхадова, Басаева и других главарей бандформирований». «Мы неоднократно подчеркивали в период правления Аушева, что главари боевиков "отлеживаются" в Ингушетии, находят там приют, чувствуют себя вольготно, но эта информация Аушевым воспринималась болезненно, и он ни одного шага не делал, для того чтобы, как и в Чечне, бороться с терроризмом». «Сегодня в Ингушетии дают о себе знать плоды именно безответственного отношения Аушева к проблеме терроризма», - заключил чеченский президент.
    Думаю в то "славное" время "Ичкерии" и сам с папой там же отлеживался, а теперь сдает схроны.)))) Хотя тогда "схроны" были и в кремле.Думаю юный "политик" Рамзан просто решил пропиариться , пнуть дряхлеющего "льва", - Р.Аушева.
    Contra factum non est argumentum

  3. #3
    Осваиваюсь
    Регистрация
    19.03.2012
    Сообщений
    475
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 0 (сообщений: 0).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    «Пусть ингуши радуются, что в 2004 мы из Цхинвала не приехали — мы бы там никого в живых не оставили».
    В Пригородном районе - да, никого бы не оставили. Можно смело утверждать, что югоосетинским ублюдкам ничего не стоило вырезать всех стариков и детей, в плотно окруженном войсками РФ районе. Так, как они это делали в 1992 году. Но, дело в том, что кударья было в Беслане навалом, в 2004 году 1-4 сентября, и им никто не мешал перейти границу - 1,5 км до Назрани. Более того, им даже предлагали идти и расправиться с ингушами... но, без авангарда российской военщины. А, такие маневры были не по нутру кударским подонкам и они не отважились идти. Осетин смел, когда впереди идет русский ванька. Так было всегда, а в августе 2008 года это увидел весь мир.

  4. #4
    admin Аватар для dt52
    Регистрация
    27.05.2005
    Сообщений
    17,897
    Поблагодарил(а)
    691
    Получено благодарностей: 391 (сообщений: 290).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    Я бы слово "смел", в отношении мародеров написанное, заковычил......
    Contra factum non est argumentum

  5. #5
    Активный форумчанин
    Регистрация
    16.03.2012
    Сообщений
    3,037
    Поблагодарил(а)
    1
    Получено благодарностей: 2 (сообщений: 2).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    Заказная статейка.

  6. #6
    Ветеран
    Регистрация
    06.04.2007
    Адрес
    столица Алании Магас
    Сообщений
    4,843
    Поблагодарил(а)
    0
    Получено благодарностей: 1 (сообщений: 1).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    Цитата Сообщение от Железный дровосек Посмотреть сообщение
    Заказная статейка.
    Брось свои идиотские реплики))) кто заказал? На какие шиши? Может балоев немного отстегнул от навара с Олимпстроя?))
    “Всевышний сотворил смерть и жизнь для того, чтобы испытать вас, кто будет лучшим в деяниях и поступках” (см. Св. Коран, 67:2)

  7. #7
    Активный форумчанин
    Регистрация
    16.03.2012
    Сообщений
    3,037
    Поблагодарил(а)
    1
    Получено благодарностей: 2 (сообщений: 2).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    Цитата Сообщение от штабс-капитан Магас Посмотреть сообщение
    Брось свои идиотские реплики))) кто заказал? На какие шиши? Может балоев немного отстегнул от навара с Олимпстроя?))
    Вам лучше знать. Уж слишком автор радеет за Ингушетию, прям пар идет.

  8. #8
    admin Аватар для dt52
    Регистрация
    27.05.2005
    Сообщений
    17,897
    Поблагодарил(а)
    691
    Получено благодарностей: 391 (сообщений: 290).

    Ответ: Заброшенная Ингушетия

    Ну да ингуши, по ЖД в любые СМИ, дверь пинком открывают, руки заняты мешками денег. :)) Наверно у осетинских водочно-наркоборонов берут в качестве дани.
    Contra factum non est argumentum

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •